Четвертое издание с приложением 12 страница

При рассмотрении вексельного паритета с Гамбургом мы имели дело с ясным и простым принципом его исчисления. Другое дело - вексельный паритет с Парижем. Трудность проистекает из следующего: Франция, так же как и Англия, имеет в обращении два металла - золото и серебро, каждый из которых одинаково является законным платёжным средством.

В прежде опубликованной мною работе я старался объяснить принципы, на основе которых устанавливается, по моему мнению, стандартная мера стоимости в стране, где в обращении находятся оба металла и оба являются при этом законным платёжным средством.

Лорд Ливерпуль предполагал, что золото стало стандартной мерой стоимости в нашей стране лишь вследствие капризного предпочтения, которое народ отдавал золоту, но, по моему мнению, легко доказать, что это произошло благодаря тому, что отношение рыночной стоимости серебра к стоимости золота превзошло отношение, установленное монетным уставом. Принцип этот не только целиком допускается, но и очень хорошо иллюстрируется его лордством.

Монетный двор чеканит из унции золота 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. золотой монеты и такое же количество серебряной монеты из 15,07 унции серебра. Что же побуждает тогда Английский банк или частное лицо отправлять на Монетный двор унцию золота предпочтительно пред 15,07 унции серебра для чеканки из неё монеты, раз оба металла одинаково пригодны для погашения долга в размере 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс.? Единственным аргументом является тут выгода. Если 15,07 унции серебра могут быть куплены меньше чем за унцию золота, монета будет чеканиться из серебра, а если унция золота может быть получена меньше чем за 15,07 унции серебра, то на Монетный двор будет посылаться золото.

В первом случае мерой стоимости станет серебро, во втором - золото, а так как относительная стоимость этих металлов подвержена постоянным изменениям, то золото или серебро могут становиться попеременно стандартной мерой стоимости. Со времени перечеканки серебряной монеты в царствование короля Вильяма унция золота почти неизменно имела меньшую стоимость, чем 15,07 унции серебра, а поэтому, начиная с этого периода, золото было мерой стоимости в нашей стране. В 1798 г. чеканка серебряной монеты была запрещена законом. Пока этот закон остаётся в силе, золото обязательно должно быть стандартной мерой стоимости, каковы бы ни были изменения в относительной стоимости обоих металлов <Комитет о слитках, так же как и г-н Гэскиссон, рассматривает золото как стандартную меру стоимости на основании закона, изданного в 39-м году настоящего царствования (1799 г.), в силу которого серебро не может быть законным платёжным средством для сумм, превосходящих 25 ф. ст., исключая лишь уплату по весу, считая по 5 шилл. 2 пенса за унцию. Но этот закон не помешал бы чеканке серебра в те периоды, когда цена его была ниже его монетной цены, а следовательно, и ниже его монетной стоимости по отношению к золоту. Так, например, в 1798 г., когда цена серебра составляла 5 шилл. за унцию, а отношение рыночной стоимости серебра и стоимости золота - 1: 15,57 и когда поэтому было выгодно перечеканивать серебро в монету, новая серебряная монета, только что покинувшая Монетный двор, была бы законным платёжным средством на любую сумму>.

Металл, который является стандартной мерой стоимости, будет также регулировать паритет вексельного курса с чужими странами, потому что только в нём или в бумажных деньгах, представляющих этот металл, будут оплачиваться векселя.

Во Франции в обращении также находятся оба металла, и оба являются законным платёжным средством на любую сумму. Относительная стоимость золота и серебра в монетах Франции составляла до революции 15: 1 ("Доклад Комитета о слитках", приложение N 59), а в данное время 15,5: 1, но мы знаем из письма г-на Грефюля Комитету о слитках (N 56), что в 1785 г. произошло изменение в числе луидоров, которые чеканились из одной марки <т. е. 8 унций золота. - Прим. ред.> золота, а именно оно увеличилось с 30 до 32. Следовательно, до 1785 г. золото должно было оцениваться на французском Монетном дворе по отношению к серебру, как 14: 1. В силу тех же оснований, по которым функция меры стоимости в Англии переходила от золота к серебру и от серебра к золоту, это могло бы иметь место и во Франции. При падении отношения стоимости золота к стоимости серебра ниже 14: 1 золото сделалось бы стандартной мерой стоимости во Франции, и, следовательно, уровень вексельного курса с Англией измерялся бы путём сравнения стоимости золотых монет обеих стран. Если бы это отношение было выше 14:1 и ниже 15,07:1, то мерой стоимости в Англии стало бы золото, а во Франции - серебро, и вексельный курс определялся бы соответственно. Паритет был бы тогда установлен путём сравнения цены золота Англии с ценой серебра Франции. При повышении же рассматриваемого отношения выше 15,07: 1 серебро стало бы мерой стоимости в обеих странах. Вексельный курс определялся бы тогда в серебре. Но после 1785 г., когда монетная оценка обоих металлов была изменена во Франции и стала почти одинаковой с такой же оценкой в Англии, паритет вексельного курса определялся бы в обеих странах или в золоте, или в серебре.

Я уже заметил, что для того, чтобы сравнить размер отклонения вексельного курса от паритета с расходами по пересылке драгоценных металлов из одной страны в другую, недостаточно доказать, что такая торговля была бы прибыльна. Мы должны также принять во внимание цену слитков в стране, в которую их пересылают, или сумму расходов, которые потребуются, чтобы доставить слитки для перечеканки в монету. В нашей стране за чеканку монеты не взимается пошлины. Если унция золота и серебра доставляется на Монетный двор, то обратно получается унция отчеканенной монеты. Следовательно, единственное неудобство, которое может испытать импортёр слитков, получая вместо английских денег слитки из-за границы, заключается в отсрочке, связанной с их пребыванием на Монетном дворе. Эту потерю Комитет о слитках определил в 1%. Таким образом, 1% представляет естественный перевес стоимости английской монеты над слитками при условии, что монета полновесна и что излишка денег не наблюдается. Но во Франции пошлина за чеканку монеты составляет, по данным д-ра Смита, не меньше чем 8%, не считая потери процентов за время нахождения слитков на Монетном дворе. Согласно его же авторитетному заявлению из этого не возникало значительных неудобств <уже после того, как это было написано, мне попалось извлечение из "Moniteur" за 1803 г., из которого явствует, что пошлина за чеканку во Франции составляла: В 1726 г. на золото 7 9/16%, на серебро 7 4/11%

» 1729»»» 5 3/16%,»» 5 7/16%

» 1755»»» 4 1/16%,»» 310/11%

» 1771»»» 1 4/7%,»» 2 7/9%

» 1785»»» 2 9/4%,»»

--

А в 1803 г. эта пошлина была установлена в 1/3 % для золота и в 1 1/2 % для серебра.>. Следовательно, унция золотой или серебряной монеты стоила во Франции на 8% больше, чем унция золота или серебра в слитках. Из этих фактов следует, что слитки могли ввозиться во Францию лишь при условии возможности получить не только прибыль, равную расходам по их ввозу, но и дальнейшую прибыль в 8%, так как паритет вексельного курса вычисляется не на основе стоимости, по которой монета обращается в данное время, но на основе её внутренней стоимости как слитка <только до тех пор, пока денежное обращение Франции держалось на надлежащем уровне, цена золота могла оставаться на 8% ниже его монетной цены, точно так же как цена золота могла и продолжала оставаться ниже его монетной цены в Англии. Денежное обращение Англии скорее превышало свой уровень, в то время когда золото стоило 3 ф. ст. 17 шилл. 6 пенс., так как 4 пенса за унцию не представляют достаточной компенсации за время пребывания на Монетном дворе. Из этого следует, таким образом, что защищаемый здесь принцип только тогда сохраняет свою полную силу, когда денежное обращение не является избыточным>.

Чтобы сделать это более очевидным, предположим, что вексельный курс на Лондон был в 1767 г., как сообщает нам г-н Бозанкет, на 8% в пользу Франции, что вексельный курс на Гамбург был в это же время на 6% в пользу Лондона и что расходы по пересылке золота из Гамбурга в Париж составляли не больше чем 1 1/2 %. Не будет ли дешевле на 12 1/2 %, спрашивает г-н Бозанкет, уплатить долг в Париже, посылая золото из Гамбурга <так как средством обращения в Гамбурге является серебро, то английский кредитор может послать из Гамбурга в Париж только серебро, а не золото>, чем пересылая вексель? Я отвечаю: нет, потому что, когда золото прибудет в Париж, оно должно быть перечеканено в монету или продано как слиток. Если оно будет перечеканено в монету, то придётся уплатить Монетному двору 8 %, если оно будет продано как слиток, то продажная цена его будет на 8% ниже его монетной цены <"Во Франции при чеканке удерживается налог в 8% <это ошибка. Смита ввел в заблуждение "Словарь монет" Базингена. Во времена Смита пошлина за чеканку монеты во Франции не превышала 1-1 1/2 %. - Прим. ред.>, который не только покрывает расходы по чеканке, но и даёт правительству небольшой доход. Так как в Англии чеканка ничего не стоит, звонкая монета никогда не может стоить дороже слитка, содержащего такое же количество металла. Во Франции труд, затрачиваемый на чеканку, поскольку вы платите за него, увеличивает стоимость монеты точно так же, как и стоимость изделий из золота и серебра. Поэтому во Франции сумма денег, содержащая определённое весовое количество чистого серебра, стоит больше, чем сумма английских денег, содержащая такое же весовое количество чистого серебра, и для приобретения её требуется слиток больших размеров или большее количество других товаров. И поэтому, хотя звонкая монета обеих этих стран одинаково близка к пробе, установленной их монетными дворами, на определённую сумму английских денег нельзя получить соответствующую сумму французских денег, содержащую одинаковое количество унций чистого серебра, а следовательно, нельзя и получить вексель на Францию на такую сумму. Если за такой вексель уплачивается не больше добавочных денег, чем требуется для покрытия издержек по чеканке во Франции, то фактический курс между обеими странами может держаться на уровне паритета, их дебет и кредит могут взаимно покрывать друг друга, хотя предполагаемый курс считается намного в пользу Франции. Если уплачивается меньше этой суммы, фактический курс может быть в пользу Англии, тогда как предполагаемый - в пользу Франции". [Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов, т. II, стр. 51.]>. Если все остальные расчёты правильны, то прибыль упадёт с 12 1/2 до 4 l/2 %. Но они неправильны, так как в силу уже указанных причин имеются ещё и другие вычеты.

Исходя из этих принципов, можно, по моему мнению, сказать, что вексельный курс на Париж был в пользу Англии в течение значительной части четырёхлетия с 1764 до 1768 г. и во все другие периоды, указанные г-ном Бозанкетом.

Я не могу удержаться здесь от следующего замечания: нельзя не изумляться серьёзной уверенности британского купца в том, что вывоз золота из Гамбурга в Париж мог давать в мирное время в течение четырёх лет чистую прибыль, составлявшую после покрытия расходов 10 1/2 - 12 1/2 %. Вследствие быстрых оборотов такая прибыль дала бы возможность всякому занятому этим делом реализовать больше чем 100% в год на вложенный капитал и к тому же в такой отрасли торговли, где малейшие колебания подстерегаются группой людей, деловая проницательность которых вошла в пословицу, и где конкуренция доведена до крайних пределов. Сравнивать отчёты о гамбургских и парижских вексельных курсах и не видеть, что эти отчёты неправильны, что рассматриваемые факты не могут быть такими, какими их излагают, - всё это приличествует человеку, который придаёт значение только фактам и не ставит ни во что теорию. Такие люди вряд ли могут проанализировать собранные ими факты. Они легковерны и притом по необходимости, ибо не имеют никакого критерия проверки. Эти два ряда якобы фактических данных (с одной стороны, данные гамбургской биржи, с другой - парижской) абсолютно несовместимы и опровергают друг друга. Что такие факты могут быть выдвинуты для опровержения теории, разумность которой установлена, есть печальное доказательство власти предрассудка над весьма просвещёнными умами.

Во Франции в обращении также находятся оба металла, и оба являются законным платёжным средством на любую сумму. Относительная стоимость золота и серебра в монетах Франции составляла до революции 15: 1 ("Доклад Комитета о слитках", приложение N 59), а в данное время 15,5: 1, но мы знаем из письма г-на Грефюля Комитету о слитках (N 56), что в 1785 г. произошло изменение в числе луидоров, которые чеканились из одной марки <т. е. 8 унций золота. - Прим. ред.> золота, а именно оно увеличилось с 30 до 32. Следовательно, до 1785 г. золото должно было оцениваться на французском Монетном дворе по отношению к серебру, как 14: 1. В силу тех же оснований, по которым функция меры стоимости в Англии переходила от золота к серебру и от серебра к золоту, это могло бы иметь место и во Франции. При падении отношения стоимости золота к стоимости серебра ниже 14: 1 золото сделалось бы стандартной мерой стоимости во Франции, и, следовательно, уровень вексельного курса с Англией измерялся бы путём сравнения стоимости золотых монет обеих стран. Если бы это отношение было выше 14:1 и ниже 15,07:1, то мерой стоимости в Англии стало бы золото, а во Франции - серебро, и вексельный курс определялся бы соответственно. Паритет был бы тогда установлен путём сравнения цены золота Англии с ценой серебра Франции. При повышении же рассматриваемого отношения выше 15,07: 1 серебро стало бы мерой стоимости в обеих странах. Вексельный курс определялся бы тогда в серебре. Но после 1785 г., когда монетная оценка обоих металлов была изменена во Франции и стала почти одинаковой с такой же оценкой в Англии, паритет вексельного курса определялся бы в обеих странах или в золоте, или в серебре.

О Т Д Е Л Т Р Е Т И Й

Предполагаемый факт существования в Америке премии на английские деньги. - Благоприятный вексельный курс на Швецию

Следующий вопрос, по поводу которого я хочу сделать несколько замечаний, впервые был упомянут г-ном Грефюлем и теперь вновь выдвигается г-ном Бозанкетом. Я говорю о премии, которая, как утверждают, даётся в Америке звонкими долларами за обесцененные деньги Англии. Я изучал это явление с величайшим вниманием, и мне кажется очевидным, во-первых, что цена, которая названа была премией в 9%, даваемой за вексель на Англию, была в действительности основана на учёте в 3 1/4 % и, во-вторых, что при такой цене оплата векселя обходится дешевле, чем при вывозе долларов, на которые он был куплен.

Паритет вексельного курса с Америкой оценивается в долларах и составляет 4 шилл. 6 пенс. за 1 долл.; следовательно, 444,4 долл. должны содержать столько же чистого серебра, сколько 100 ф. ст. Но это не так. Согласно монетному уставу Америки американский доллар должен весить 17 драхм 8 гранов, т. е. на 8 1/2 гранов меньше, чем английское стандартное серебро; следовательно, стоимость американского доллара в нашем стандартном серебре составляет 4 шилл. 3 3/4 пенса. Согласно этой стоимости 463,7 долл. представляют действительный паритет для 100 ф. ст. в нашей английской серебряной монете, но мы сравниваем американские доллары с английским фунтом стерлингов, который есть золото, следовательно, подлинный паритет за 100 ф. ст. при той относительной стоимости доллара и золота, какой она была в мае 1809 г., в период, о котором идёт речь, составлял 500 долл. Так вот, за вексель в 100 ф. ст. на Лондон, купленный на доллары в Америке по наиболее высокому курсу в этом году, т. е. по 109, платилось не больше чем 484 долл.; его покупали, следовательно, на 3 1/4 % ниже действительного паритета <вес находящегося в обращении американского доллара, согласно показанию Вильямса, не больше 17 драхм 6 гранов, а это сделало бы настоящий паритет несколько ниже, чем 4 шилл. З 1/2 пенса; согласно же книге Ида (Ede) "О монетах" вес американского доллара на 11 гранов ниже его стандартного веса и содержит не больше чистого серебра, чем 4 шилл. 2 1/4 пенса английской стандартной серебряной монеты>.

Следует вспомнить, что законы об эмбарго соблюдались в это время строжайшим образом, что капитаны пакетботов обязаны были до получения разрешения отправиться в путь дать присягу, что они не имеют на борту никакой звонкой монеты, и что был случай, когда один из этих капитанов был вынужден выгрузить обратно на берег металлические деньги, которые он контрабандным путём захватил с собою на борт своего судна. В то же время тариф страхования был непомерно высок, и премия в 8% уплачивалась тем немногим судам, которые нарушали эмбарго, причём страховщики были, кроме того, гарантированы от потерь, которые причинила бы им конфискация судов американским правительством. Так вот, 8% страховки помимо комиссии, фрахта и других расходов вместе с 3 1/4 % действительного учёта купленного векселя составят, быть может, вместе немногим меньше, чем та потеря стоимости, которой подверглось тогда наше бумажно-денежное обращение, так что наши обесцененные банкноты покупались не с премией за звонкие доллары, а с учётом и по их настоящей стоимости.

Но нам говорят, что вексельный курс на Швецию благоприятен для Англии и что деньги Швеции регулируются точно таким же образом, как наши, так как Английский банк не выпускает звонкой монеты, когда вексельный курс становится неблагоприятным. Несомненно, что в обоих случаях имеется совершенно одинаковое положение и что в силу этого сходны и получающиеся результаты и обесценение обеих денежных систем требует одного и того же лекарства. Этим лекарством является уменьшение количества обращающихся денег или путём вывоза монеты, или путём уменьшения количества банкнот. Если вексельный курс на Швецию благоприятен, как уверяют, на 24% для Лондона, то это только доказывает, что излишек бумажных денег, неразменных на звонкую монету, в Швеции пропорционально больше, чем в Англии <однако прежде, чем допустить, что вексельный курс с Швецией благоприятен для Лондона на 24%, мы должны знать, являются ли золото и серебро одинаково законным платёжным средством в Швеции. Если это так, то по какой относительной стоимости оцениваются оба металла на шведском Монетном дворе? Я подозреваю, что частично этот благоприятный вексельный курс может быть объяснён возрастанием отношения стоимости золота к стоимости серебра>.

О Т Д Е Л Ч Е Т В Е Р Т Ы Й

Рассмотрение положения Комитета о слитках относительно паритета вексельного курса

Я рассмотрел каждый действительный или мнимый факт, выдвинутый г-ном Бозанкетом по вопросу о вексельном курсе с целью доказать неверность принципа, признаваемого Комитетом, согласно которому вексельный курс с другими странами никогда не сможет измениться настолько, чтобы в течение продолжительного времени превзойти расходы по пересылке и страхованию драгоценных металлов. Я доказал, что заключение, к которому хотел бы привести нас автор, не поддерживается приводимыми им фактами, из которых ни один, по моему мнению, не противоречит принципу Комитета; теперь я позволю себе подчеркнуть ошибку в самом докладе - ошибку, на которой г-н Бозанкет основывает своё мнение, гласящее, что можно вполне спокойно отсрочить всякое улучшение положения.

"Итак, - говорит г-н Бозанкет, - признавая полностью все принципы, принятые Комитетом, и правильность их применения к настоящему случаю, я всё же констатирую, что в момент представления доклада и за три месяца до того вексельные курсы были почти на 2% ниже естественного предела своего падения.

Мы, вероятно, придём к заключению, что вопрос как практический вопрос национального значения может быть совершенно отложен, что нет по меньшей мере никакой необходимости принимать поспешные меры, если даже после всестороннего исследования общая правильность суждений Комитета будет признана".

Когда уже всем стало ясно, что вексельный курс находится в состоянии крайнего упадка, нам говорят, что попытка принудить Английский банк платить звонкой монетой сопровождалась бы самыми опасными последствиями, что мы должны ждать, пока вексельный курс станет более благоприятным; когда же предполагается, что вексельный курс повысился на 2%, нас опять приглашают подождать, потому что это уже больше не вопрос национального значения. При таком способе рассуждения можно найти повод откладывать ad infinitum возобновление платежей Английским банком. Я твердо надеюсь, что никто не будет прислушиваться к таким ложным доводам, что мы, наконец, откроем глаза на опасности, окружающие нас, что мы будем исследовать вопрос хладнокровно и решать его мужественно.

Принцип, на основе которого составлены новые таблицы г-на Мэшета, был полностью принят Комитетом и совершенно правильно и отчётливо установлен им в докладе (стр. 10) <вероятно, опечатка: цитируемое место имеется на стр. 22-23. - Прим. ред.>; "Если одна страна пользуется золотом как главной мерой стоимости, а другая - серебром, то установить между ними паритет за какой-либо определённый период можно только, принимая в расчёт относительную стоимость золота и серебра в течение этого периода".

Более того. В своих стараниях найти действительный паритет между нашей страной и Гамбургом Комитет постоянно сообразовался с этим принципом, как это явствует из вопросов, предложенных г-ну... ("Доклад", стр. 73). Г-н... также вполне признавал этот принцип, и всё же, когда ему предложили "указать, каким образом он применяет эти общие идеи к установлению паритета вексельного курса, скажем, между Англией и Гамбургом", он ответил: "Беря золото по монетной цене в 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. и беря его в Гамбурге по той же цене, которую мы называем его паритетом и которая составляет 96 банковских стиверов за дукат, и считая 55 унпий стандартного золота равными 459 дукатам, мы получаем паритет вексельного курса в 34 шилл. 3 1/2 фламандских грота за фунт стерлингов: один дукат содержит 23 1/2 карата чистого золота".

Здесь всё же не сказано ни слова о рыночном отношении стоимости золота к стоимости серебра, и единственное сведение, которое мы получаем из этого ответа, состоит в том, что 34 шилл. 3 1/2 грота в фламандской золотой монете равняются фунту стерлингов золотом; это вычисление совпадает до 1/2 грота с расчётом д-ра Келли ("Доклад", N 59). Если бы человек, купивший в Лондоне вексель на 34 шилл. 3 грота, мог получить в Гамбурге 34 шилл. 3 грота в золотых деньгах, это могло бы действительно быть названо паритетом, но он может только получить 34 шилл. 3 грота в серебре, а при 8% они не стоят столько, сколько 34 шилл. 3 грота в золотой монете. Вопрос, предложенный Комитетом, заключался в действительности в следующем: какая сумма гамбургских денег содержит такое же количество чистого серебра, какое может быть куплено за фунт стерлингов золотом?

В то время, когда составлялся доклад, ответ был бы: 37 шилл. 3 грота фламандских денег. Таким образом, 37 шилл. 3 грота были бы тогда подлинным паритетом. Если бы Комитет произвёл свой расчёт по такому паритету, а не по паритету в 34 шилл. 3 грота, то он не утверждал бы в своём докладе, что вексельный курс на Гамбург был неблагоприятен для Англии не более чем на 9 %, тогда как эта цифра составляла почти 17%, и г-н Бозанкет не имел бы удобного случая заметить, что, признавая рассуждение Комитета правильным, он всё же считает зло не столь большим, чтобы немедленное вмешательство было необходимо.

ГЛАВА III. Рассмотрение выдвинутых г-ном Бозанкетом фактов, якобы опровергающих заключение о том, что более высокий уровень рыночной цены слитков, чем их монетная цена, доказывает обесценение денег

Отдел 1. Отрицание упомянутого заключения молчаливо предполагает невозможность переплавки или вывозова английской монеты-невозможность, которую никто не оспаривает

Отдел 2. Последствия, которые вытекали бы из предложения, что денежное обращение других стран, за исключением Англии, уменьшилось бы или увеличилось наполовину

Отдел 3. Незначительное повышение цены на золото на континенте вызвано только изменением в отношении стоимости серебра к стоимости золота

Отдел 4. Ошибка, приписываемая теории Локка о перечеканке монеты в 1696г.

О Т Д Е Л П Е Р В Ы Й

Отрицание упомянутого заключения молчаливо предполагает невозможность переплавки или вывоза английской монеты - невозможность, которую никто не оспаривает

Следующее предложение Комитета, правильность которого г-н Бозанкет оспаривает, он формулирует таким образом: "Цена золотых слитков никогда не может превысить монетной цены золота, если только стоимость денег, в которых они оплачиваются, не упала ниже стоимости золота". Но это неточная формулировка принципа, установленного Комитетом. Будучи правильно сформулирован, этот принцип не отрицает, что золото как товар может подняться в цене выше своей стоимости в монете, но утверждает, что такое превышение не может продолжаться долго, ибо возможность превратить монету в слитки скоро выравняет их стоимость. Вот слова Комитета: "Ваш Комитет держится мнения, что в условиях здорового и нормального состояния британского денежного обращения, основой которого является золото, никакое возрастание спроса на золото из других частей света, как бы он ни был велик или какими бы причинами он ни вызывался, не может иметь своим последствием основательное повышение рыночной цены золота здесь в течение значительного периода времени". Чтобы сделать это положение совершенно очевидным, по моему мнению, нужно только прибавить, что закон, запрещающий превращение золотой монеты в золотые слитки, не может успешно осуществляться.

Я мог бы поэтому ожидать, что всякий, кто отрицает правильность этого положения, стал бы доказывать, что закон вполне осуществляет задачи, для которых он был издан, и сослался бы на различные авторитеты, чтобы оправдать защищаемый им взгляд, но было бы трудно отыскать авторитеты, которые могли бы его подтвердить. Со времени Локка и до настоящих дней никто, насколько мне известно, не отрицал этого факта. Все писатели безоговорочно признают, что никакие уголовные наказания не могут помешать переплавке монеты, если её стоимость как слитка становится выше её стоимости как монеты.

Локк называет закон, запрещающий переплавку и вывоз монеты, "законом, изданным для обнесения кукушки изгородью". Смит замечает, что "никакие меры предосторожности со стороны правительства не могут помешать переплавке". Кроме того, мы имеем на этот счёт авторитетные показания людей практики.

В 1795 г., когда цена золота повысилась до 4 ф. ст. 3 шилл. или 4 ф. ст. 4 шилл. за унцию, директора Английского банка, ознакомив г-на Питта с этим фактом, заметили, что "возможность покупки наших гиней по 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. за унцию ясно доказывает основания наших опасений; необходимо только констатировать эти факты перед канцлером казначейства". В чём же заключались эти опасения, как не в том, что начнётся наплыв требований на золотую монету с целью переплавки её в слитки? В ответ на вопрос (Комитета палаты лордов в 1797 г.): "Если бы теперь была проведена новая чеканка монеты, то полагаете ли вы, что большее количество её было бы переплавлено и вывезено частным образом?", г-н Ньюлэнд тоже заявил: "Это зависит целиком от цены слитков". В том же Комитете г-на Ньюлэнда спросили также: "Что труднее: предупредить фабрикацию фальшивых денег или переплавку и вывоз монеты, когда вывозить её выгодно?". Ответ: "Я теряюсь в догадках, каким образом вы можете помешать тому или другому".

Это только немногие из мнений, которые можно привести в подтверждение того факта, что монета переплавлялась в слитки, как только цена слитков поднималась выше цены монеты. Я, однако, приведу в заключение мнение самого г-на Бозанкета. Говоря о Комитете, он замечает: "Он ничего не говорит о цене слитков, возвращения которых, несомненно, следует ожидать, если Английский банк будет достаточно контролировать вексельный курс, хотя Локк и многие другие писатели доказали с полной ясностью, что монета какой-либо страны может быть удержана в ней только при условии, что общий баланс - торговый и платёжный - не неблагоприятен для неё". А при предположении низкого вексельного курса что может лишить нас нашей монеты, кроме повышения её стоимости в форме слитков? Кто вывозил бы монету, если бы слитки могли быть куплены по их монетной цене? Ясно, что только более высокая стоимость монеты, превращённой в слитки, является причиной её переплавки и вывоза.

Но Комитет не удовлетворился простым констатированием положения, которое является почти самоочевидным; он апеллировал к фактам и установил с полной чёткостью, что за 24 года со времени перечеканки монеты золотые слитки в стандартных брусках не продавались по более высокой цене, чем 3 ф. ст. 17 шилл. 10 1/2 пенс. за унцию, за исключением одного года - с мая 1783 по май 1784 г., когда цена их была 3 ф. ст. 18 шилл. за унцию. В самом деле, из письма директоров Английского банка г-ну Питту, написанного в октябре 1795 г., - именно на этот документ ссылается в своём докладе Комитет - мы узнаём, что золотые слитки тогда продавались по такой высокой цене, как 4 ф. ст. 3 шилл. или 4 ф. ст. 4 шилл. за унцию. Г-н Ньюлэнд сообщил также Комитету палаты лордов в 1797 г., что Английский банк был нередко вынужден покупать золото дороже его монетной цены, а в одном случае за незначительное количество, которое его агент достал в Португалии, он уплатил даже по 4 ф. ст. 8 шилл. за унцию.