Энергетическая безопасность Китая

Обеспечение энергетической безопасности в Китае является синонимом нефтяной безопасности, становится задачей первоочередной важности. Эта задача формулируется как «гарантированное по количеству и ценам удовлетворение потребностей устойчивого социально-экономического развития в нефти». Нарушение нефтяной безопасности вследствие внезапных перерывов в поставках или дефицита нефти и скачка цен способно причинить экономике страны серьезный ущерб.

Ослабить остроту проблемы может комплекс мер, который включает, во-первых, ускорение разведки и освоения отечественных ресурсов нефти и газа, во-вторых, увеличение извлекаемости нефти и использование замещающих видов топлива и технологий, в-третьих, максимальное включение в структуры международной кооперации, в-четвертых, постепенное создание и совершенствование страховых запасов нефти и систем предупреждения.

• Государство с помощью ряда мер стремится активизировать участие крупных нефтяных компаний в финансировании поисковых и разведывательных работ.

• Извлекаемость нефти из нефтяных скважин в Китае в настоящее время составляет 34%, передовые технологии добычи нефти позволяют поднять этот показатель до 50%. Предполагается, что к 2020 году производство ИЖТ из угля может достичь 160 млн. т, что потребует 145 млрд. юаней инвестиционных вложений.

• Считается, что Китай должен, опираясь на сложившуюся структуру мировых нефтяных интересов, развернуть свою «энергетическую дипломатию», принимать активное участие в глобальных и региональных организациях по кооперации в области энергетики, стать деятельным игроком на текущих и фьючерсных рынках, добиваясь ощутимого права голоса при определении цен на нефть и благоприятных для него правил игры.

Задача создания стратегических резервов нефти была поставлена в X пятилетнем плане (2001-2005 годы). Стратегические резервы нефти создаются не для того, чтобы покрывать любой временный дефицит или справляться с колебаниями цен на мировом рынке, а для того, чтобы помочь стране выстоять в случае серьезных политических и военных кризисов. «Откровенно говоря, стратегические резервы нефти — это оборонительная сила устрашения. Как и ядерное оружие, они могут никогда не быть использованы, но ими нельзя не обладать».

До последнего времени стратегические резервы нефти в Китае практически отсутствовали. Недостаточны были также переходящие запасы на нефтедобывающих и нефтехимических предприятиях и в торговых организациях, что не позволяло смягчать влияние на китайскую экономику резких изменений в мировой конъюнктуре. Каждый скачок мировых цен на нефть начиная с 1990-х годов немедленно вызывал потрясение на внутреннем нефтяном рынке и негативно отражался на стабильности экономического роста в Китае.

Эксперты полагают, что обеспечение нефтяной, государственной и экономической безопасности требует создания в Китае страховых резервов объемом примерно 35 млн. т. Мероприятие это чрезвычайно дорогое. Считается, что на создание начальных резервов объемом 8 млн. т потребуется по меньшей мере 20 млрд. юаней.

Однако ни каждый из рассматриваемых путей укрепления нефтяной безопасности Китая в отдельности, ни все они вместе при заданных параметрах экономического роста и прогнозируемом характере его источников не в состоянии предотвратить увеличение зависимости Китая от мировых рынков нефти и со­ответственно от возрастающего влияния мировой конъюнктуры на экономику страны. Высокие мировые цены на нефть стимулируют повышение внутренних цен на нефтепродукты в Китае. Особенно наглядно это продемонстрировало обострение ситуации со снабжением нефтепродуктами, возникшее в последние годы. Если этот процесс приобретет достаточную устойчивость, он может подтолкнуть развитие инфляции.

Оценивая состояние и тенденции развития глобальной конъюнктуры, китайские эксперты приходят к выводу, что в ближайшие два или три десятилетия для потребителей и экспортеров нефти она будет относительно безопасной. Обстановка в начале XXI века отличается от кризисной обстановки 1970-х и 1980-х годов по меньшей мере в трех важных отношениях.

• Нефть в большой мере перестала играть роль оружия в межгосударственной политической борьбе. Уменьшается ее значение как стратегического ресурса и все более возрастает ее свойство как товара, важного для социально-экономического развития человечества. Циркуляция нефти все более явно определяется закономерностями рыночной экономики.

• Вряд ли возможно повторение той ситуации, при которой импортирующие нефть страны Запада или экспортирующие ее страны ОПЕК пытались односторонне контролировать мировые рынки нефти и цены на нефть. Сторонам присущи не только противоположные, но и обоюдные интересы.

• Волна приватизации нефтяной промышленности в той или иной степени захватывает как экспортирующие, так и импортирующие нефть страны на всех континентах. Быстро растет могущество крупных ТНК, которые вместе с финансовыми группами стали главной силой, контролирующей мировые нефтяные рынки. Эта тенденция все более нарастает по мере глобализации экономик.

Однако энергетическая стратегия Китая выстраивается на более далекую перспективу, а выглядит она не столь безоблачной. Как полагают китайские эксперты, угроза временных и частичных перебоев в международных поставках нефти может обостриться. Опасность для стабильности поставок могут создать «враждебные силы». Возможны значительные краткосрочные колебания цен, которые в состоянии повлиять на темпы роста ВВП и на прибыльность нефтяной индустрии в Китае.

Серьезную обеспокоенность экспертов по обеспечению энергетической безопасности в Китае вызывает слабая диверсификация источников импорта нефти. Сегодня более 60% ее ввоза обеспечиваются поставками из пяти стран Ближнего Востока и Африки. К 2010 году доля этого региона может возрасти до 80%. Опасения усугубляет подверженность этого района вооруженным конфликтам. Поэтому Китай стремится выйти из ситуации, когда ему приходится складывать все яйца в одну корзину.

КНР рассчитывает на то, что возрастающие поставки нефти из России помогут диверсифицировать импорт нефти. В связи с этим следует отметить, что в Китае поначалу достаточно болезненно восприняли отказ России от реализации обсуждавшегося более 10 лет проекта нефтепровода Ангарск-Дацин. Замена этого проекта, который позволил бы пополнить иссякающие резервы крупнейшего в стране Дацинского месторождения нефти и помог возрождению старой индустриальной базы в Северо-Восточном Китае, проектом строительства нефтепровода Тайшет-Находка рассматривалась как торжество Японии, соперника и конкурента Китая не только в борьбе за мировые источники энергии.

Наиболее объективные китайские аналитики, однако, признают, что нефтепровод Тайшет-Находка наилучшим образом отвечает национальным интересам России, поскольку он не только способствует развитию российских территорий в Сибири и на Дальнем Востоке, но и открывает новые возможности для российского экспорта нефти в Восточную Азию и Северную Америку. Кроме того, как полагают они, этот проект не закрывает перспективы поставок нефти в Китай, как по железной дороге, так и по ответвлению от магистрального трубопровода на Дацин.

Серьезным поводом для беспокойства по поводу энергетической безопасности Китая служит то обстоятельство, что лишь небольшая часть морских перевозок нефти в Китай осуществляется китайскими судами. В 2002 году из 69,4 млн. т ввезенной в Китай нефти 64,5 млн. т было доставлено морем, в том числе только около 7 млн. т — на китайских судах. Та же ситуация повторилась и в 2003 году, когда импорт нефти достиг 91 млн. т. 90% его обеспечили морские перевозки, где доля китайских судов не превысила 10%, а на маршрутах из Ближнего Востока и Западной Африки и того меньше.

В настоящее время грузоподъемность китайских танкеров составляет всего 6 млн. т, или всего 2,6% грузоподъемности мирового танкерного флота, причем значительную их часть составляют небольшие и старые суда. Ставится задача построить к 2010 году крупные океанские суда, способные перевезти до 75 млн. т, а к 2020 году — до 130 млн. т нефти. Однако многие эксперты сомневаются в выполнимости этой задачи.

Важным составным элементом стратегии обеспечения нефтяной безопасности Китая служит политика «выхода за пределы» (цзаучуцюй), под которой понимается, в частности, участие в освоении зарубежных нефтяных месторождений с помощью китайских технологий и китайского капитала. Эта политика имеет многовекторную направленность, включая в первую очередь прилегающие к границам Китая страны. «Россия, Казахстан и центрально-азиатские государства обладают богатыми нефтегазовыми ресурсами, являются дружественно настроенными соседями и обладают относительной политической стабильностью, поэтому, с точки зрения долгосрочной перспективы, центр тяжести должен находиться здесь».

У Китая есть контракты с зарубежными странами на раздел продукции, долевое участие в строительстве объектов и инвестиции. Зарубежная добыча нефти Китайской нефтегазовой корпорацией достигает 19 млн. т, в том числе по соглашениям о разделе продукции — 9 млн. т. Эта корпорация заключила более двух десятков контрактов в 12 странах на четырех континентах на разведку и освоение месторождений, строительство трубопроводов, нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятий. Китайская морская нефтяная корпорация в 2002 году вложила 1,2 млрд. долларов в покупку трех нефтегазовых месторождений в Австралии и Индонезии. Аналогичную деятельность ведет и Китайская нефтехимическая корпорация.

Между китайскими нефтяными корпорациями существует определенное территориальное размежевание интересов. Китайская нефтегазовая корпорация действует на трех главных стратегических направлениях: в Северной Африке с опорой на Судан, в Центральной Азии и России с опорой на Казахстан и в Южной Америке с опорой на Венесуэлу. На Ближнем Востоке в последнее время ее инвестиционная деятельность направлена на Иран и Ирак, хотя этот регион в большей мере привлекает инвестиции Китайской нефтехимической корпорации, которая является и главным китайским импортером нефти (до 80% всего импорта нефти). В 2003 году ей удалось осуществить прорыв на иранский рынок, а в начале 2004 года получить контракт на разработку крупнейших газовых месторождений в южной части Саудовской Аравии, что вызвало серьезное недовольство в США и попытки вытеснить китайскую компанию из этого региона.

Главным препятствием для осуществления политики «выхода за пределы» китайские эксперты считают западные монополии, контролирующие при поддержке своих правительств мировые рынки нефтегазовых ресурсов и почти полностью захватившие лучшие из них. Вне сферы их контроля остались, по мнению экспертов, лишь три категории месторождений. Во-первых, отброшенные за ненадобностью после эксплуатации. Во-вторых, расположенные в зоне военных конфликтов и повышенного риска. В-третьих, находящиеся на территории бывшего Советского Союза, в силу чего их еще не успели полностью захватить. «Западные монополии, используя свой капитал и технологические преимущества, ведут активную борьбу за рынки нефтяных ресурсов государств бывшего Советского Союза, окружающих нашу территорию, создавая тем самым силовое давление».

Некоторые китайские специалисты склонны считать американо-китайское соперничество в нефтяной сфере частью более широкого политического и экономического противоборства этих двух стран на мировой арене. Так, директор Центра стратегических исследований глобальных ресурсов Геологической академии Ван Аньцзянь, комментируя складывающуюся ситуацию, заявляет: «Глубинные причины этих событий состоят в том, что Китай и США соперничают во многих областях, и вполне понятно, что американцы стремятся подавить Китай. Так обстоит дело не только в области энергии, но и в политике, военном деле, экономике, дипломатии. Я полагаю, что нашим верхам нужно определенно подготовиться к этой проблеме». В понятие «подготовки» входит, очевидно, ужесточение позиций по вопросу о доступе к источникам энергии.

Курс на «выход за пределы» китайские нефтяные корпорации взяли еще в 1970-х годах. Тогда он был нацелен на Африку, которая не пользовалась еще достаточным вниманием нефтяных гигантов Запада, и на Южную Америку. Но в начале XXI века интерес западных нефтяных корпораций к Африке значительно усилился, что обострило конкуренцию с еще не успевшими в достаточной мере там закрепиться китайскими компаниями. Новым полем конкурентной борьбы здесь может стать Ливия.

В своем стремлении диверсифицировать источники поставок нефти Китай сталкивается не только с США, но и с Японией. Такое противостояние вписывается в общий контекст непростых японо-китайских экономических, политических и дипломатических отношений. «За последние два года между Китаем и Япо­нией развернулась ожесточенная борьба за нефть, в центре которой находится нефтепровод из России, — отмечает один из ведущих научных сотрудников Энергетического института Комитета развития и реформ при Госсовете КНР. — В будущем стратегическая конкуренция этих двух стран будет только нарастать, а не ослабевать». Одновременно в китайской печати, особенно связанной не столько с политикой, сколько с бизнесом, высказываются предложения начать с японской стороной консультации по энергетическим вопросам, сесть за стол переговоров. Китай и Япония как крупнейшие покупатели энергоносителей на мировом рынке могли бы, согласно таким предложениям, совместными усилиями способствовать стабилизации цен. Это представляется особенно важным, несмотря на возможное увеличение поставок нефти из других регионов, включая Россию, поскольку большая зависимость Китая и Японии от ближневос­точной нефти сохранится. Отсюда делается вывод, что в деле обеспечения безопасной транспортировки нефти с Ближнего Востока Китай и Япония неразделимы, как «губы и зубы», и что у них сохраняется большой простор для кооперации.

Соображения о потенциальной возможности китайско-японского сотрудничества в поддержании энергетической безопасности корреспондируют со звучащими в стране достаточно трезвыми оценками военно-политических возможностей Китая самостоятельно защищать эту безопасность в случае возникновения серьезных международных конфликтов. «В настоящее время военно-морской флот Китая еще не в состоянии обеспечить безопасность морских путей транспортировки энергии. Чрезмерная зависимость от ближневосточной и африканской нефти и единообразие морской транспортировки делают слабость нефтяного импорта в Китай достаточно очевидной. При возникновении особой ситуации, возможно, нельзя будет гарантировать нормальный импорт нефти, и жизни народа, функционированию экономики и обороне страны будет нанесен серьезный ущерб». При этом неспособность Китая, в отличие от стран Запада, опереться на собственные военно-морские силы для защиты поставок нефти многие эксперты считают фундаментальной, не поддающейся изменению в обозримом будущем.

Однако если Китай действительно примет решение о необходимости китайско-японской кооперации в деле обеспечения своей энергетической безопасности, ему придется основательно пересмотреть весь комплекс подходов к современной внешней политике и военной доктрине Японии, включая и неизменный тезис об угрозе возрождения японского милитаризма. Так или иначе приведенные выше высказывания можно считать определенными признаками прощупывания почвы для возможного движения в данном направлении. Этой же цели служат и предложения активнее привлекать японский капитал к реализации китайских энергетических проектов, таких как, например, газопровод Запад-Восток.

Серьезным соперником в борьбе за доступ к мировым источникам энергии считают в Китае и Индию. Быстро развивающаяся индийская экономика в еще большей мере, чем китайская, зависит от внешних поставок нефти, и эта зависимость будет возрастать. Индия сегодня — третий после Китая и Японии им­портер нефти в Азии и седьмой в мире. Согласно оценкам Агентства по энергетической информации США в стандартном варианте прогноза на 2001-2025 годы, по среднегодовым темпам роста потребления нефти Индия лишь на 0,1% будет уступать Китаю, занимая по этому показателю второе место в мире. Китайские эксперты замечают, что острая конкуренция между ними неизбежна, и проблема состоит лишь в том, чтобы она осуществлялась в мирных формах. Интересы Китая и Индии сталкиваются, чуть ли не во всех богатых нефтью странах, включая Россию, Судан, Венесуэлу, Вьетнам, Бирму, всю Западную Африку. Суммарные инвестиции Индии в разведку и разработку зарубежных месторождений нефти составляют 3 млрд. долларов, и в период до 2015 года планируется ежегодно дополнительно вкладывать по 1 млрд. в нефтяные объекты Ближнего Востока, Средней Азии, Северной Африки, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки.

Тем не менее предпосылки для сотрудничества имеются. Индия стремится к тому, чтобы добывающие и потребляющие нефть страны создали в Азии стабильный и безопасный региональный рынок нефти и газа, стремится объединить усилия в разведке и освоении новых нефтяных месторождений. В рамках этих планов она активизирует «паназиатский» диалог с крупнейшими потребителями нефти в Азии: Китаем, Японией, Кореей. Кооперация между Индией, Китаем и Россией в энергетической области может стать одним из краеугольных камней их стратегического партнерства, хотя с точки зрения географического положения Китай предпочтительнее для поставок нефти из России, чем Индия.

Одной из главных особенностей китайской энергетической стратегии является то, что она неизменно опирается на прочный фундамент дипломатической и политической поддержки государства. Это подтверждается участием высших должностных лиц страны в обсуждении и решении проблем энергетической безопасности, в том числе и в процессе контактов на высшем уровне с руководителями зарубежных государств. Вместе с тем за последнее время в связи с растущей напряженностью в обеспече­нии перспективных потребностей Китая в нефти и его увеличивающейся зависимостью от нефтяного импорта в стране укрепляется мнение о том, что дипломатические и военные меры, предпринимаемые руководством для отстаивания национальных нефтяных интересов за рубежом, недостаточны. Сторонники этих взглядов выступают, с одной стороны, за поступательное усиление таких мер, в том числе за расширение международного сотрудничества, как в сфере безопасности, так и путем реализации совместных инвестиционных проектов, а с другой — за укрепление оборонной мощи страны, усиленное наращивание военно-морских и военно-воздушных сил. Последнее представляется особенно актуальным с точки зрения обеспечения не только морских перевозок, но и перспектив добычи нефти в обширной аква­тории площадью более 3 млн. км², на которую Китай предъявляет права, не признаваемые соседними государствами.

Осмысление новых подходов к обеспечению энергетической (прежде всего нефтяной) безопасности закономерно совпадает с активизацией международной экспансии китайского капитала в этой области. Вместе с тем важнейшим путем для обеспечения энергетической безопасности Китая считается сдерживание энергопотребления до максимально возможных пределов, минимизация внешней зависимости, диверсификация источников импорта и расширение использования новых и возобновляемых источников энергии.