Самаритянский раскол

На протяжении всего периода Второго Храма евреи и самаритяне пребывали в состоянии постоянного конфликта друг с другом. Многие ученые на основании изучения Самаритянского Пятикнижия и самаритянского письма пришли к выводу, что раскол должен относиться ко времени строительства самаритянского храма на горе Гризим в поздний персидский период и его разрушения хасмонейским царем Иоанном (Йохананом) Гирканом в 128 г. до н.э. Эти ученые считают, что верхушка Самарии, которая выступала против восстановления Иерусалима, не должна отождествляться с более поздней сектой самаритян. Такое различие представляется неправомерным. Хотя очевидно, что раскол был результатом долгого процесса, его ранние этапы проявились уже в первые годы персидского периода.

Самаритяне были смешанным народом, состоявшим из израильтян, которые не были изгнаны после разрушения Северного царства в 722 г. до н.э., и потомков различных народов, которые были переселены в этот район ассирийцами в надежде, что национальные чаяния Израиля больше не возродятся. Эта смешанная группа унаследовала синкретическую форму иудаизма, объединявшую старые северные традиции с традициями переселенных народов. Когда начались работы по восстановлению Храма, самаритяне хотели участвовать в осуществлении проекта, но были отвергнуты иудеями по причине своего сомнительного происхождения.

Во времена Первого Храма иноземцы могли неформально присоединиться к еврейскому народу путем поселения на его земле и следования его религии и законам. Во время изгнания иудаизм перестал отождествляться с народом, связанным землей и единой культурой, и стал обозначать религиозную и этническую общину, определявшуюся происхождением ее членов. Как еще мог иудаизм гарантировать преемственность в отрыве от своей родины? Евреи, вернувшиеся из Вавилонии, не могли принять сомнительную генеалогию самаритян. Напомним, что в то время не существовало системы обращения в иудаизм, вроде той, которая возникнет позднее в эпоху Второго Храма. Таким образом, другого решения быть не могло - даже если бы самаритяне отказались от своей синкретической традиции. Раздосадованные самаритяне попытались, правда без особого успеха, повлиять на персидские власти, чтобы те приостановили строительство Храма и ограничили возможности религиозного и светского правительства евреев.

Самаритянский вопрос, без сомнения, осложнялся другой традиционной проблемой. Начиная с ранних дней монархии существовало разделение между Севером и Югом. Этот раскол привел в конечном итоге к разделу царства после смерти Соломона. Несомненно, северяне выступали против централизации жертвоприношений в Иерусалиме во время правления Соломона. Они отвергли все попытки по введению централизованного богослужения в Иерусалимском Храме. Соответственно, после раздела царства северяне установили святилища в Бет Эле и Дане. Та же самая оппозиция централизации культа в Иерусалиме, вероятно, помогала лидерам Самарии обосновать свои попытки воспрепятствовать восстановлению Храма.

В значительной степени поэтому самаритянский вопрос в начале периода Второго Храма следует рассматривать как продолжение раскола между Севером и Югом во времена Первого Храма. Подобно своим предшественникам на севере, самаритяне настаивали на праве приносить жертвы за пределами Иерусалима. В персидский период евреи отвергли самаритян из-за их синкретического богопочитания и присутствия в их населении неизраильской составляющей. Выполнение предписаний Книги Второзакония и следование наставлениям пророков не оставляли евреям иной возможности.

Мидраш и основы еврейского законодательства

Во время изгнания чувство патриотизма и желание сохранить свое культурное наследие после разрушения страны предков привели к детальному изучению израильских Писаний. Когда Езра вернулся в Иудею, он посвятил себя превращению Торы в основу религиозной жизни своего народа. Но у Торы как законодательного текста был один недостаток: правовые предписания, содержавшиеся в различных ее частях, часто были непоследовательны и противоречили друг другу. Требовалось что-то новое. Как можно было устранить противоречия между законами, посвященными одному и тому же предмету? Как можно было понять многократное повторение одного и того же материала?

Повторения в Торе требовали интерпретации. Так родился метод, именовавшийся в позднем иврите "мидраш". Фактически экзегетическая (интерпретационная) техника мидраша может быть определена как объяснение одного библейского отрывка посредством другого. Ранние формы мидраша были связаны с различными вопросами еврейского закона, который мудрецы позднее называли "галаха". В начале периода Второго Храма новая зависимость от письменного закона стимулировала развитие метода законодательного мидраша, самый ранний пример которого встречается в Книгах Езры и Неемии.

Примером использования такого рода методики в рассматриваемый период может служить решение об изгнании иноземных жен, приписываемое Езре. Вернувшиеся изгнанники взяли в жены женщин неевреек, происходивших из "народа земли", и у них родились дети. В Книге Езры (9:1) содержится список народов, с которыми израильтяне вступали в смешанные браки. Список сам по себе является свидетельством интерпретации по методу мидраша. В нем оказались как народы, с которыми Тора безусловно запрещала браки, так и народы, с которыми (согласно другим библейским источникам) израильтяне могли вступать в брак через определенное число поколений. Метод мидраша по аналогии привел к заключению, основанному на Второзаконии 7:3 и 23:8-9, что отношение ко всем народам должно быть одинаковым: браки с любым из них должны быть абсолютно запрещены. Изгнание иноплеменных жен основывалось на этом экзегетическом выводе.

Другой пример связан с правильным соблюдением Сукота (праздника Кущей). Книга Левит 23:40 предписывает строительство суки и проживание в ней в течение семидневного праздника. В ней не упоминается паломничество к святилищу. Второзаконие (16:13-15) ничего не говорит про обязанность жить в сукот, но описывает праздник как паломничество. Законодательный мидраш привел к такому решению,

что весь народ должен собираться в Иерусалиме и строить там сукот. Таким образом, стало возможно выполнить предписания обоих кодексов и решить проблему непоследовательности.

Другие решения, основанные на том же методе, зафиксированы в завете Книги Неемии (10). Все это ясно показывает, что использование приемов мидраша для определения еврейского закона в тех случаях, когда Пятикнижие было либо двусмысленно, либо откровенно противоречиво, стало нормой в персидский период. Эти приемы продолжали использоваться для получения новых идей вплоть до эпохи средневековья включительно, и в то же время, как мы увидим, они часто использовались для обоснования уже существующих норм, возникших на основе древней традиции.

Во избежание путаницы необходимо четко прояснить еще один вопрос: понятие "мидраш" обозначает как экзегетический метод, так и собрание литературных текстов, возникших в результате экзегезы мидраша. Позднее мы будем иметь возможность обсудить различные мидраши второго типа. Полагать на основании ранней датировки метода законодательного мидраша, что содержание собраний, которые мы обсудим позднее, относится к столь же раннему периоду, было бы ошибкой.

Литература эпохи

Литература персидского периода является прежде всего продолжением жанров и традиций времен Первого Храма. Книги Хроник (Паралипоменон) продолжают историографическую традицию, начатую в книгах Ранних Пророков, и используют большую часть их материалов. Аггей, Захария и Малахия воплощают классические формы литературных пророчеств, только тематика у них другая. В Книгах Езры и Неемии мы встречаем странную смесь духа историографии периода Первого Храма с прежде неизвестной в библейских Писаниях тенденцией копировать документы, входившие в царскую переписку, и цитировать их. Включение документов и эдиктов было типично для эллинистической историографии, и этот прием также можно обнаружить в книгах Макавеев, которые анализируются в седьмой главе.

Езра, Неемия и Хроники

Наиболее значительными среди исторических сочинений того периода являются Книги Езры, Неемии и Хроник. Многие исследователи рассматривают эти книги как единое сочинение, отредактированное "Хронистом". Тем не менее, несмотря на некоторое сходство в языке и идеологии, Хроники настолько радикально отличаются по своей структуре и основным интересам от Езры и Неемии, что данную точку зрения трудно принять. В любом случае все три книги представляют продолжение библейской историографической традиции. Мы рассмотрим сначала Книги Езры и Неемии, которые были известны переводчикам Септуагинты и мудрецам Талмуда как одна книга - Книга Езры.

Книга Езры повествует о двух группах изгнанников, которые вернулись в Иудею из Вавилонии в начале эпохи Второго Храма, и о событиях, связанных с ними, а также о приезде Зоробавеля и затем Езры. Книга описывает строительство алтаря, празднование восстановления Храма и изгнание иноплеменных жен. Детальный анализ текста показывает, что автор использовал записи Езры или какое-то другое собрание документов о нем в качестве основы своего сочинения.

Книга Неемии описывает назначение и приезд Неемии, восстановление иерусалимских стен и противодействие северян этому проекту, заселение города, возобновление завета, публичное чтение Торы и различные попытки Неемии укрепить и восстановить соблюдение норм иудаизма в иудейской общине. Книга основывается на личном свидетельстве Неемии, написана от первого лица. Редактор или автор книги, тем не менее, во многих случаях переработал это свидетельство и добавил описание возобновления завета и материал из других источников.

Книга Неемии, вероятно, окончательно оформилась позже Книги Езры, так как она не использовалась автором последней. Поскольку последний первосвященник, известный автору Книги Езры, упоминается в элефантинском документе от 408 г. до н.э., Книга Неемии, очевидно, была закончена в правление Дария II (423 - 404 гг. до н.э.) или вскоре после того. Книгу Езры следует датировать немного более поздним временем, по всей вероятности, она была завершена во время правления Артаксеркса II (403 - 359 гг. до н.э.).

Книга Хроник (дивре га-йамим), известная в греческой Библии как Первая и Вторая Паралипоменон, является фактически одной книгой. Первая Книга Хроник начинается с генеалогического обзора поколений от Адама до периода монархии и затем рассматривает историю царя Давида. Вторая Книга Хроник начинается с правления Соломона и строительства Храма в Иерусалиме. Затем она пересказывает историю царей Иудеи до изгнания и заканчивается эдиктом Кира в редакции, лишь немного отличающейся от той, с которой начинается Книга Езры. Фактически Книга Хроник представляет собой обзор истории Израиля в том виде, в каком она дана в Пятикнижии и Книгах Ранних Пророков с особым вниманием к временам царя Давида и его династии.

Генеалогические списки в начале книги в некоторых случаях базируются на Пятикнижии, в других - на иных, не дошедших до нас, источниках. Списки для колен Иуды, Вениамина и Симеона гораздо детальнее, чем для других колен, что демонстрирует склонность автора к возвеличиванию царского дома Давида и Иудейского царства. Списки содержат важную информацию относительно структуры заселения древнего Израиля и абсорбции доизраильского населения этих земель. Также дается обширная информация относительно священнических и левитских кланов и их расселения. Существует гипотеза, что одной из целей автора было обоснование территориальных претензий тех, кто вернулся из изгнания.

Для того чтобы подчеркнуть роль царя Давида, книга представляет детальную информацию об организации и административном устройстве его империи. Хроники существенно добавляют информацию к свидетельству Книг Самуила вплоть до того, что они приписывают Давиду организацию жертвоприношений в Иерусалиме и создание "страж" священников и левитов (двадцать четыре группы священников, служивших в Храме и сменявших друг друга каждую неделю). В книге также подчеркивается центральная роль священников из рода Цадока, который служил в качестве первосвященника в период правления царя Давида.

Автор часто заимствует эпизоды из Книг Самуила и Царств и приводит их в соответствие со своим пониманием религиозного закона. В этом смысле он дает ранний пример "переписанной Библии", литературного жанра, который мы встретим снова в эллинистический период. С другой стороны, он добавляет массу деталей, взятых, вероятно, из внебиблейских источников. В своем описании правления Соломона он сосредоточивается на строительстве и освящении Храма в Иерусалиме. При описании разделенной монархии главное внимание уделяется религиозным реформам Езекии и Иосии.

Мы полагаем, что Книга Хроник должна рассматриваться как независимая работа, которая не была написана автором Книг Езры и Неемии. Она должна датироваться вскоре после Книги Езры, написанной к концу первой половины IV в. до н.э., возможно, началом IV в. Книга Хроник показывает, что древнее прошлое Израиля оставалось в центре внимания евреев по мере того, как персидская эпоха приближалась к своему концу.

Последние пророки

На фоне последних лет библейского периода, когда вернувшиеся изгнанники боролись за восстановление еврейского контроля над своей древней родиной, появились послания трех пророков. Эти три человека стали последними израильскими пророками, ибо, как позднее будет сказано в Талмуде, пророчество окончилось с Аггеем, Захарией и Малахией. Нетрудно выявить причины для такого утверждения. Феномен пророчества был частью ближневосточного наследия иудаизма. Он зависел от чувства непосредственного присутствия Бога, которое столь ярко проявляется в Библии. По мере того как влияние греческой и других культур на евреев росло, такие идеи начинали казаться странными. С приходом Александра Великого и масштабными переменами, последовавшими за этим, пророчество полностью прекратилось.

Аггей

Аггей пророчествовал в Иерусалиме в 520 г. до н.э. Книга его написана ясным и простым языком, и свидетельствует о том, что пророк своими глазами видел Храм до его разрушения в 586 г. до н.э. Возможно, что такой солидный возраст объясняет краткость пророческого наследия Аггея (насколько о нем можно судить по дошедшей до нас книге). Но есть свидетельства того, что Аггей был влиятельным пророком, поэтому возможно, что существовали и другие более ранние его пророчества, но они не сохранились.

Центральным пунктом обращения Аггея к народу была необходимость закончить строительство Храма, начатое на много лет раньше. Новый Храм должен был затмить славу своего предшественника. Обращение было адресовано Зоробавелю, сыну Салафииля, правителю Иудеи, происходившему из рода царя Давида, и первосвященнику Иисусу, сыну Иоседека, и лишь потом народу в целом. Если Храм не будет завершен, предостерегает пророк, народ будет продолжать страдать от нищеты, голода и засухи. Пророчества Аггея показывают важность священнических законов чистоты для жизни народа в то время. Очевидно полагая, что ослабление Персидской империи дает возможность дому Давида вернуть себе прежнюю роль в еврейской жизни, он предрекал, что Зоробавель будет первым из восстановленной династии царя Давида. Идолопоклонство исчезнет, и царство Израиля будет восстановлено.

В пророчествах Аггея используется Тора и ранние пророчества, часто включена интерпретация этих текстов. В этом смысле его книга отражает переходный этап к ведущей роли экзегезы в памятниках эпохи Второго Храма. Его пророчества были, очевидно, опубликованы учениками. Мудрецы Талмуда приписывали этот акт членам Великого Собрания, группе мудрецов, продолживших, согласно раввинистической традиции, работу Езры и Неемии.

Захария

Очень мало известно о пророке Захарии (это имя в Библии носят по меньшей мере двенадцать человек). Он начал пророчествовать в 520 г. до н.э., примерно тогда же, когда и Аггей, и последнее пророчество, приписываемое ему, датируется примерно двумя годами позже. Есть свидетельства, что он был священником и, по всей вероятности, он в момент начала своей деятельности был еще молод. Подобно Аггею, он говорил в основном о важности восстановления Храма, и Езра свидетельствует о помощи, оказанной им, наряду с Аггеем, Зоробавелю и Иисусом в восстановлении святилища.

В то же время Захария боролся против пессимизма тех евреев, которые требовали исполнения ранних пророчеств, обещая им, что, в конце концов, все видения будут осуществлены. Иерусалим значительно увеличится в размерах, и в него вернется божественное присутствие, там же произойдет воссоединение еврейского народа. Его пророчество также содержит свидетельство о развивающейся идее двойного правления в возрожденном Израиле, когда монарх из рода Давида и первосвященник из рода Аарона исполняют соответственно светские и религиозные обязанности, идея, получившая свое развитие и дополнительную важность в эллинистический период, особенно в свитках Мертвого моря.

Захарии являлись странные видения, и он сообщал о них людям наряду со своей интерпретацией этого опыта. Эти видения способствовали оформлению позднейших апокалиптических текстов иудаизма и христианства. Любопытно упоминание в его книге поста, связанного с разрушением Иерусалима (8:19), который уже соблюдался в его время. В конечном итоге, согласно Захарии, посты станут временем радости, когда народы объединятся в признании Бога и служении Ему.

Большинство ученых рассматривают главы 9-14 как более позднее добавление к пророчествам Захарии, хотя некоторые относят их ко времени Первого Храма. Слишком поздняя эллинистическая датировка должна быть отвергнута, так как отрывочные свидетельства, приводимые в ее поддержку, столь же хорошо могут обосновывать и раннюю датировку. По всей видимости, эти пророчества возникли в последние годы персидского периода.

Вторая часть Книги Захарии посвящена тем же проблемам, что и первая, но облечена в иную литературную форму, и в содержании двух частей существуют некоторые непоследовательности. Она предсказывает гибель соседних народов и приход мессианского царя. Израиль будет собран в своей земле, и Бог Сам будет править своим народом. Иерусалим и Иудея будут очищены от ритуального осквернения после их победы над врагами Израиля. Заметно влияние этих эсхатологических и апокалиптических пророчеств на еврейскую литературу периода Второго Храма. Рассматриваемая в этой перспективе, книга Захария представляет важный переход от пророчеств библейского периода к апокалиптическим писаниям эпохи Второго Храма. В этом отношении она напоминает книгу Даниила, чья датировка столь же неясна.

Малахия

Название последней из книг пророков всегда было предметом споров, поскольку неясно, является ли слово "малахи" именем собственным или нарицательным, обозначением пророка на иврите (малах - буквально на иврите "посланник", малахи - мой посланник, в Мал. 3:11). Книга была написана в персидский период после завершения строительства Храма, но существует расхождение во взглядах по вопросу о том, была она написана до или после времени Езры и Неемии. Пророк говорит о разрушении Храма в Трансиордании, о котором известно, что он был захвачен арабами к концу VI века до н.э.

В число главных тем, обсуждаемых Малахией, входит любовь Бога к Израилю, ритуал жертвоприношений и обязанности священников, смешанные браки, День Бога и последние времена. Книга написана как серия диалогов между пророком и его аудиторией, или между Богом и народом. Пророк порицает священников и народ за принесение в жертву животных, имеющих изъяны, от имени Бога грозит нерадивым страшными карами. Повышенный интерес к правилам жертвоприношения и обязанностям священников хорошо вписывается в ранние годы периода Второго Храма. Пророк выступает против смешанных браков, а также против развода с первой женой ради женитьбы на более молодой женщине.

Книга заканчивается призывом помнить закон Моисея и предсказанием появления Илии-пророка, которому предстоит примирить отцов и детей перед наступлением Судного Дня. Некоторые рассматривают эти строки как позднейшее добавление к книге Малахии, так как они представляют подходящее заключение для всего корпуса пророческих писаний. В любом случае, образу Илии, появляющемуся здесь, суждено было оказать огромное влияние на последующую историю еврейского мессианства и фольклора.

Канонизация Писания

В завершение обзора персидского периода уместно рассмотреть вопрос складывания библейского канона. Эта проблема уведет несколько в сторону, так как процесс канонизации, определивший рамки и содержание Библии, охватывает несколько исторических периодов. Тем не менее, как станет ясно из следующих глав, данный процесс имел решающее значение для истории иудаизма.

Термин "канон" обозначает сформировавшийся и закрытый корпус библейской литературы, которая рассматривается как возникшая в результате Божественного Откровения. Библейский канон отражает результат длительного отбора, о котором свидетельствует и сама Библия, перечисляющая около 22 книг, которые не сохранились до нашего времени во многом потому, что не были включены в канон. Вошли же в канон только те книги, которые почитались священными, то есть боговдохновенными.

Еврейская Библия состоит из трех частей: Торы (Пятикнижие), книг пророков (Невиим) и Писаний (Ктувим). Это разделение нельзя считать строго "содержательным". Оно сложилось в результате процесса канонизации, так как три названные части были канонизированы в разное время. Первая часть называлась "Торой Моисея" уже в различных книгах, написанных после изгнания. Мы не будем сейчас углубляться в сложную проблему авторства Торы. Достаточно сказать, что единая, канонизированная Тора была в распоряжении Езры во время ее публичного чтения в 444 году до н.э. Более того, различные галахические интерпретации, мидраши, существующие в книгах Езры и Неемии, сами являются результатом проблем, поставленных Торой, в которой существуют очевидные противоречия и повторы. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что канонизация Торы была завершена ко времени Езры и Неемии. Позднейшая раввинистическая традиция утверждает, что пророчество прекратилось с завоеваниями Александра Великого в 332 г. до н.э.

Фактически это означало, что книги, написанные позднее, не могут быть включены в пророческий канон, вторую часть еврейской Библии. Такая точка зрения подкрепляется отсутствием в дальнейшем споров о каноничности пророков, так же как отсутствием в их сочинениях греческих слов и включением Книг Даниила и Хроник в число Писаний, а не Пророков. Спор по поводу Книги Иезекииля, отраженный в талмудических источниках, касался ее места в учебном процессе, а не ее каноничности.

Таким образом, Пророки были канонизированы в конце персидского периода, возможно, к началу IV в. до н.э. Писания представляют собой довольно разнородное собрание. Некоторые книги, включенные в этот свод, были созданы раньше времени канонизации Пророков и помещены в Писания из-за своей литературной формы или из-за того, что они считались более мирскими. Другие книги попали в эту коллекцию потому, что они были написаны после закрытия пророческого канона. Как уже говорилось, в этот раздел входят Книга Даниила и две Книги Хроник. Песнь Песней и Книга Экклезиаста относятся некоторыми учеными к эллинистическому периоду, в то время, как традиция приписывала их Соломону. Среди современных исследователей Книга Даниила обычно датируется эллинистическим периодом. Нет никаких оснований для часто повторяемого утверждения, что формальная канонизация Писаний произошла в Явне. Хотя практически все Писание считалось каноническим к моменту разрушения Храма в 70 г. н.э., продолжались споры по поводу статуса Книги Притч, Песни Песней, Книг Экклезиаста и Есфирь, и эти споры отражены в раввинистической традиции. Литература эпохи Второго Храма свидетельствует, что собрание Писаний существовало уже во II в. до н.э., но еще не рассматривалось как формально закрытое. Далее мы еще остановимся на эллинистической еврейской Библии, Септуагинте, которая включила в свой канон несколько позднейших книг, явно написанных в эллинистический период.

Еврейская Библия

Тора (Пятикнижие):

Бытие

Исход

Левит

Числа

Второзаконие

Невиим (Пророки):

Ранние Пророки:

Книга Иисуса Навина

Книга Судей

Первая Книга Самуила

Вторая Книга Самуила

Первая Книга Царств

Вторая Книга Царств

Поздние Пророки:

Исаия

Иеремия

Иезекииль

Двенадцать Пророков:

Осия

Иоиль

Амос

Авдий

Иона

Михей

Наум

Аввакум

Софония

Аггей

Захария

Малахия

Ктувим (Писания):

Псалмы

Притчи

Иов

Пять Свитков:

Песнь Песней Руфь Плач Иеремии Экклезиаст Есфирь

Даниил

Езра

Неемия

I Книга Паралипоменон

II Книга Паралипоменон

Развитие иудаизма также, как развитие христианства и ислама, происходит на фоне интерпретации богооткровенного, авторитетного корпуса литературы. Для иудаизма этот корпус состоит из текста еврейской Библии. Понятие канона формирует единство во взглядах по поводу содержания данного собрания священной литературы, и поэтому помогает объединить различные интерпретации, предлагавшиеся на протяжении истории разными течениями в иудаизме. Христианам принадлежало решение вновь "открыть" на короткое время канон и включить в него книги Нового Завета, что привело к одному из главных разногласий, отделивших иудаизм от христианства. Канон еврейской Библии очертил пределы, внутри которых иудаизм должен был развиваться, и предоставил материал для длительной и многообразной истории экзегезы. Идея канона и связанные с ней понятия авторитетности и священности обеспечили роль Писания в истории иудаизма.

Заключение

Персидский период знаменателен как время утверждения фундаментальных характеристик иудаизма Второго Храма. Интерпретация Пятикнижия Моисеева стала основным источником еврейского законодательства. Была восстановлена храмовая служба, которая до 70 г. н.э. оставалась предпочти тельным средством общения между евреями и их Творцом. Как в области религиозных вопросов, так и в области светских получили приоритет священники. Самаритяне были исключены из числа еврейского народа, и еврейское происхождение стало определяться по материнской линии. Все эти тенденции привели библейский период в истории иудаизма к завершению. На их основе будущим поколениям предстояло построить постбиблейский иудаизм, который мы рассмотрим в следующих главах.