Причины возникновения кризиса 1 страница

Величина госдолга ряда стран ЕС и его отношение к ВВП (2010 г.).

Величина госдолга стран еврозоны, Германии и стран, в наибольшей степени затронутых долговым кризисом, по сравнению со средней величиной ВВП еврозоны.

Бюджетный дефицит стран еврозоны по сравнению с дефицитом Великобритании и США.

Развитие европейского долгового кризиса стало возможным из-за одновременного воздействия ряда сложных факторов, среди которых: глобализация финансового рынка; лёгкость доступа к кредитам в 2002–2008 гг., которая привела к выдаче значительного количества кредитов с высоким уровнем риска; мировой финансовый кризис 2007–2012 г.; дефицит торговых балансов ряда стран; впоследствии лопнувшие пузыри на рынках недвижимости; низкие темпы экономического роста с 2008 г. по настоящее время; провал мер налогово-бюджетной политики, направленных на регулирование величины государственных доходов и расходов; широкое распространение практики оказания государственной экстренной финансовой помощи банковским отраслям и частным держателям облигаций, выкуп долгов или перенос убытков частного сектора на налогоплательщиков.

По одной из теорий, причиной кризиса стал существенный рост ёмкости инвестиционного фонда в 2000‒2007 гг. за счёт сбережений частного сектора. К 2007 г. ёмкость мирового фонда долговых обязательств с фиксированной процентной ставкой увеличилась с примерно $36 триллионов в 2000 г. до $70 триллионов. Рост этого «огромного денежного фонда» был вызван выходом на мировые капитальные рынки инвесторов развивающихся стран с высокими темпами экономического роста. Появление новых инвесторов привело к возникновению на мировом рынке ценных бумаг спроса на бумаги с более высокой прибыльностью, чем у казначейских облигаций США[39]. Желая привлечь эти инвестиционные средства, многие страны перестали соблюдать нормы регулирования капитальных рынков и принципы внутренней экономической политики, что привело к росту рыночных пузырей по всему миру. Хотя эти пузыри уже лопнули (и привели к падению цен на активы, например, жилую и коммерческую недвижимость), долговые обязательства стран перед инвесторами мирового рынка остались на прежнем уровне, из-за чего у многих инвесторов возникают сомнения в платежеспособности как правительств, так и банковского сектора стран-должников [40].

Правительства европейских стран, затронутых кризисом, привлекали и использовали заёмные средства по-разному. В Ирландии, например, значительное количество банковских кредитов, полученных застройщиками, привело к росту огромного пузыря на рынке недвижимости. Когда он лопнул, правительство Ирландии (т.е. в конечном счёте налогоплательщики) приняло на себя обязательства по выплатам. В Греции правительство направляло привлечённые средства на выплаты государственным служащим, в форме как чрезвычайно высокой заработной платы, так и высоких пенсий. В Исландии приток мировых инвестиций привёл к диспропорциональному росту банковского сектора страны, задолженность которого перед иностранными инвесторами в несколько раз превышала ВВП страны [40].

Взаимосвязь стран в рамках глобальной финансовой системы приводит к тому, что если одна страна не выполняет обязательства по выплатам, или если из-за начала экономического спада частный сектор страны не в состоянии произвести выплаты по части внешних долговых обязательств, то это приводит к убыткам банковской системы страны-кредитора. Например, в октябре 2011 г. объём чистой задолженности итальянских заёмщиков перед французскими банками составлял 366 млрд долларов. Если они не смогут выполнить свои обязательства, то это негативно повлияет на положение французской экономики и банковской системы страны, что приведёт к убыткам кредиторов Франции, и так далее. Это называется финансовой цепной реакцией [41][11]. Усилению взаимосвязи финансовых рынков также способствовало заключение контрактов по защите от кредитного риска, т.н. кредитно-дефолтных свопов, согласно условиям которых выплаты производятся в случае невыполнения обязательств по определённому виду ценных бумаг (в том числе и по государственным облигациям). Поскольку количество сделок, которые можно заключить по одной ценной бумаге, не ограничено, оценить то, как сделки по кредитно-дефолтным свопам могут повлиять на банковскую систему каждой страны, невозможно[42].

Греции удалось скрыть рост госдолга и ввести в заблуждение ответственных должностных лиц ЕС благодаря использованию производных ценных бумаг, которые были разработаны несколькими крупными банками[43][44][45][46][47][48]. Хотя и очевидно, что некоторые финансовые организации в краткосрочной перспективе получили определённые доходы от роста долговых обязательств правительства Греции[43], европейский долговой кризис назревал в течение долгого времени.

Рост госдолга

В 1992 г. представители стран-членов Европейского союза подписали Маастрихтский договор, согласно условиям которого они обязались ограничить величину бюджетного дефицита и уровень государственного долга. Однако ряд стран, включая Грецию и Италию, смог обойти эти правила и скрыть уровень дефицита и задолженностей при помощи сложных сделок по валютным и кредитным производным ценным бумагам [49][50]. Сделки были разработаны ведущими инвестиционными банками США, которые получили значительную компенсацию за свои услуги и несли незначительный кредитный риск благодаря статусу особой правовой защиты для контрагентов по заключению сделок по производным ценным бумагам[43].

Величина госдолга в % от ВВП (2010 г.).

Ряд «возмущённых экономистов» выступил с резкой критикой точки зрения, распространяемой СМИ, согласно которой рост госдолга ряда европейских стран был вызван чрезмерными государственными расходами. Согласно результатам исследований этих экономистов, рост государственой задолженности был вызван предоставлением экстренной помощи финансовому сектору во время финансового кризиса конца 2000-х и последовавшего за ним мирового экономического спада. В 2007 г. средний уровень бюджетного дефицита в еврозоне составлял только 0,6% ВВП, а в период финансового кризиса он выросл до 7%, а средний уровень государственного долга вырос с 66% до 84% ВВП. Авторы также подчеркнули, что размер бюджетного дефицита стран еврозоны находился на стабильном уровне или даже сокращался ещё с начала 1990-х годов[51]. По мнению американского экономиста Пола Кругмана, в основе этого кризиса лежит исключительно финансовая безответственность правительства Греции[52].

В любом случае начало долгового кризиса нельзя объяснить наличием одной страны с высоким уровнем задолженности. По данным аналитического агентства журнала «Экономист» (см. en:Economist Intelligence Unit), экономическое положение в еврозоне было «не хуже и в некоторых отношениях скорее лучше, чем в США или Великобритании». Бюджетный дефицит в зоне евро в целом (см. график) намного ниже, чем в США, а отношение государственного долга к ВВП в еврозоне в 2010 г. составляло 86%, т.е. было приблизительно на том же уровне, что и в США. Кроме того, уровень задолженности частного сектора в еврозоне заметно ниже, чем в т.н. странах англо-саксонского капитализма (en:Anglo-Saxon economy) с высоким уровнем заёмного капитала (т.е. Великобритании, США, Канаде, Новой Зеландии, Австралии и Ирландии)[53].

[править]

Нарушение равновесия платёжного баланса

Отношение текущего торгового баланса к ВВП (2010 г.)

Некоторые специалисты, например, журналист «Файнэншл таймс» Мартин Вулф, утверждают, что причиной Европейского долгового кризиса стал дефицит платёжного баланса ряда стран. Он отмечает, что в преддверии кризиса, с 1999 по 2007 г., в Германии отношение государственного долга и дефицита бюджета к ВВП было значительно ниже, чем у наиболее пострадавших от кризиса стран-членов еврозоны. В тот же период внешнеторговый баланс этих стран (Португалия, Ирландия, Италия и Испания) был менее сбалансированным, чем у Германии[54][53][55]; начиная 1999 г. в Германии наблюдался профицит внешнеторгового баланса, в Италии, Франции и Испании его дефицит.

В 2009 г. Пол Кругман в статье «Месть сбережений» указал, что при дефиците торгового баланса странам необходим приток средств, что может привести к падению процентных ставок и появлению рыночных пузырей: «На протяжении некоторого времени резкий приток капитала из-за рубежа создавал в этих странах иллюзию финансового благополучия, как это происходило на рынке жилой недвижимости в США: цены на активы росли, курс валюты оставался устойчивым, и, казалось, всё было прекрасно. Но рыночные пузыри всегда лопаются, раньше или позже, и страны, которые только вчера переживали период небывалого экономического роста, сегодня находятся в тяжелейшем положении: хотя их активы и обесценены, их задолженность остаётся на всё таком же высоком уровне» [56]

Изменение сравнительной стоимости рабочей силы также может повлиять на величину торгового дефицита: так, из-за роста сравнительной стоимости рабочей силы в странах Южной Европы снизилась конкурентоспособность этих стран на мировом рынке, что привело к росту дефицита платёжных балансов. Например, с 2001 г. удельные издержки на рабочую силу в Италии по сравнению с удельными издержками в Германии выросли на 32%[57][58]. В Греции в последнее десятилетие удельные издержки на рабочую силу также росли значительно быстрее, чем в Германии[59]. Необходимо отметить, что стоимость рабочей силы выросла больше, чем в Германии, в большинстве стран ЕС[60]. Это привело к снижению конкурентоспособности тех стран, которые допустили «опережение роста производительности ростом заработной платы»[55]. Хотя эффективность ограничения роста стоимости рабочей силы является спорным методом контроля равновесия платёжного баланса[60], он безусловно способствовал сохранению безработицы в Германии на сравнительно низком уровне[61]. Сравнительно недавно торговый баланс Греции стал несколько более уравновешенным[62]; с 2011 по 2012 г. импорт упал на 20,9%, а экспорт вырос на 16,9%, что привело к сокращению дефицита на 42,8%[62].

Экономист Саймон Джонсон объясняет, почему в еврозоне не произошло экономической конвергенции: после того, как в странах начала использоваться единая валюта, торговые сделки с другими странами стали осуществляться по единому курсу, т.е. «была сделана ставка на то, что все страны достигнут одинакового уровня производительности». На практике же наблюдался противоположный эффект: из-за значительного профицита счёта текущих операций платёжного баланса, вызванного притоком капитала, разрыв между производительностью рабочей силы в Греции и Германии только увеличился. Хотя привлечённый капитал мог быть использован для обеспечения роста производительности, он был растрачен на потребительские расходы и инвестиции в продукты конечного использования[63].

Кроме того, из-за использования евро, профицит торгового баланса страны (например, Германии) не приводит к росту курса национальной валюты по отношению к валютам других стран еврозоны, из-за чего стоимость экспортных товаров остаётся на искуственно низком уровне. В 2011 г. профицит торгового баланса Германии в рамках еврозоны сократился из-за сложностей займа средств для финансирования дефицита торговых балансов другими странами, но вне еврозоны объёмы экспорта Германии резко возросли, поскольку курс евро по отношению к доллару США и другим валютам упал[64].

[править]

Структурные проблемы еврозоны

Структура еврозоны является противоречивой: она является ислючительно валютным (т.е. страны объединяет единая валюта), а не налогово-бюджетным союзом (т.е. страны сохраняют раздельные системы налогообложения, пенсионные фонды и бюджеты)[65]. В рамках еврозоны странам предлагается следовать общему курсу финансовой политики, но при этом нет общего казначейства, которое контролировало бы его осуществление. Таким образом, страны, объединённые единой кредитно-денежной политикой сохраняют независимость налогообложения и госрасходов в рамках налогово-бюджетной политики. Поэтому, хотя и существует ряд соглашений по кредитно-денежной политике и общий орган её осуществления (ЕЦБ), страны-члены еврозоны могут быть не в состоянии (или могут просто отказаться) следовать ей. Сложность осуществления контроля и регулирования деятельности национальных финансовых организаций привели к тому, что периферийные страны еврозоны, в особенности Греция, стали получать определённые бесплатные выгоды за счёт своей налогово-бюджетной политки. Кроме того, структура еврозоны делает крайне сложным оперативное вмешательство: для принятия решения требуется единогласное одобрение 17 стран-членов еврозоны. Этого крайне сложно добиться в краткие сроки, и потому подобная система принятия решений может привести к невозможности предотвращения развития экономической цепной реакции[66].

Кроме того, по данным на июнь 2012 г., в еврозоне не существует и «банковского союза», т.е. нет общего подхода к решению вопросов страхования банковских вкладов, принципов банковского надзора или общей методики проведения рекапитализации или ликвидации банков, испытывающих финансовые затруднения[67]. Страхование банковских вкладов помогает избежать ситуации панического изъятия банковских вкладов. Рекапитализация — это предоставление денежных средств банкам для осуществления выплат по обязательствам и дальнейшего предоставления кредитов; в США рекапитализация банков осуществлялась в 2008 г. в рамках программы выкупа проблемных активов.[68]

В июне 2012 г. комментатор «Нью-Йорк таймс» Томас Л. Фридман написал: «Благодаря современной гиперподключенности европейских пользователей, стало очевидным не только то, в какой степени некоторые страны утратили свою конкурентоспособность, но и то, насколько страны стали взаимосвязаны. Это сочетание стало губительным: когда страны с настолько разными культурами становятся взаимосвязаны и взаимозависимы, когда их объединяет общая валюта и разделяет отношение к работе, законодательно определённый срок выхода на пенсию или степень самодисциплины при составлении госбюджета, тогда экономные немцы начинают возмущаться поведением греческих рабочих, и наоборот»[69].

[править]

Негибкая кредитно-денежная политика

Поскольку все члены еврозоны обязаны придерживаться единой кредитно-денежной политики, отдельные страны больше не могут осуществлять эмиссию национальной валюты для того, чтобы производить выплаты по обязательствам перед кредиторами или уменьшить риск дефолта. Во внешней торговле эмиссия приводит к падению курса валюты страны, т. е. стоимости экспорта товаров и услуг, что теоретически ведёт к номинальному улучшению торгового баланса, росту ВВП и росту налоговых поступлений[70].

Более того, в обратном направлении, в случае девальвации валюты потери несут держатели активов в обесценившейся валюте. Так, к концу 2011 г. инвесторы из еврозоны из-за падения курса фунта стерлингов на 25% по отношению к евро и роста инфляции на 5% потерпели убытки в размере около 30% стоимости погашения государственных облигаций Великобритании[71].

[править]

Потеря доверия инвесторов

Цены на кредитно-дефолтные свопы по гособлигациям ряда европейских стран (2010–2011). Значения на оси y приводятся в базисных пунктах (1000 означает $1 млн для страховки $10 млн на 5 лет).

До наступления кризиса как в банковской отрасли, так и среди представителей регулирующих органов считалось, что государственные облигации стран еврозоны не несут риска дефолта. В портофолио банков находилось значительное количество облигаций стран со сравнительно слабыми экономическими показателями, таких как Греция, которые, как казалось, были достаточно безопасным видом вложений, приносящим небольшой доход.

С началом кризиса стало очевидным, что облигации Греции и, возможно, других стран являются более рискованными инвестициями, чем ранее предполагалось. Помимо отсутствия информации о величине риска дефолта по европейским гособлигациям, развитию кризиса способствовал конфликт интересов банков, занимавшихся оценкой вероятности погашения кредитов. Как правило, потеря доверия к государственным облигациям приводит к росту стоимости кредитно-дефолтных свопов, отражая представление участников рынка о кредитоспособности стран (см. диаграмму)[72].

Инвесторы также сомневались в способности регулирующих органов своевременно остановить развитие кризиса: поскольку страны еврозоны не могут воспользоваться рядом инструментов кредитно-денежной политики (например, эмиссию национальной валюты для осуществления выплат держателям долговых обязательств), осуществление некоторых мер по выходу из кризиса возможно только при сотрудничестве нескольких стран. Кроме того, Европейский центральный банк, в отличие от Федеральной резервной системы США, имеет полномочия только по управлению темпами роста инфляции, а не уровнем безработицы.

По словам одного из специалистов журнала «Экономист», кризис «является в равной степени политическим и экономическим», и является результатом того, что еврозону, в отличие от любого государства, не поддерживает существование институциональной атрибутики (и взаимных связей солидарности)[53].

В странах еврозоны со слабой экономикой, таких как Греция и Испания, многие жители предпочли снять все свои деньги с банковских счетов[73], поскольку хотя банковские депозиты в еврозоне и застрахованы, но только на национальном уровне. Маловероятно, что в случае банкротства испанских банков правительство будет в состоянии сразу произвести выплаты по вкладам в полном размере, по крайней мере, в евро; при этом многие опасаются того, что будет принято решение о возвращении к национальной валюте. Поэтому считается, что гораздо безопаснее размещать вклады в евро в голландских, немецких или австрийских банках, а не в банках Греции или Испании[74].

По состоянию на июнь 2012 г. банковские системы многих европейских стран, в особенности Испании, испытывали значительные затруднения. Поскольку было известно, что ряд банков нуждался в дополнительном капитале, многие руководители банков подозревали другие банки в сокрытии убытков, что привело к кризису доверия в банковской отрасли, почти полной остановке торговой активности на капитальных рынках и прекращению межбанковского кредитования[68][75]

В июне 2012 г., после того как курс евро упал на рекордную величину и инвесторы продолжали ожидать его дальнейшего падения, во многих СМИ появились заметки о том, как состоятельные жители еврозоны начали выводить свои активы за её пределы[76]. Марио Драги, президент ЕЦБ, призвал к созданию интегрированной европейской системы страхования банковских депозитов; впрочем, для этого политическим органам Европы придётся найти эффективные решения для проблем, которые не входят в сферу полномочий ЕЦБ[77]. По данным на 6 июня 2012 г. лидеры стран еврозоны рассматривали возможность проведения интеграции банковских систем[78]

Процентная ставка по долгосрочным государственным облигациям

В июне 2012 г. после завершения переговоров о предоставлении Испании экстренного кредита доходность государственных облигаций Испании и Италии продолжала резко расти, что поставило под сомнение эффективность экстренной финансовой помощи в долгосрочном периоде. Доходность испанских облигаций, которая составляла более 6% до того, как предоставление кредита было одобрено, поднялась до 7%, уровня, который по мнению экспертов сигнализирует о наличии серьезных экономических проблем у страны[79].

Точка зрения рейтинговых агентств

5 декабря 2011 г. агентство «Стандард энд пурс» перенесло долгосрочные рейтинги 15 стран-членов еврозоны в раздел наблюдения с негативным прогнозом. Согласно сообщению агентства, решение о переносе было принято в связи с «системным стрессом, вызванным пятью взаимосвязанными факторами:

1. Ужесточением условий кредитования по всей еврозоне.

2. Заметным повышением премии за риск по растущему количеству государственных облигаций стран еврозоны, включая некоторые с рейтингом AAA.

3. Отсутствием консенсуса среди европейских политических деятелей о том, как преодолеть текущий кризис доверия, и, в долгосрочном периоде, обеспечить дальнейшую интеграцию экономической, финансовой и налоговой систем членов еврозоны.

4. Высоким уровнем задолженностей правительств и частного сектора в значительной части еврозоны.

5. Ростом риска экономического спада в еврозоне в целом в 2012 г.

В настоящее время мы ожидаем спада объёмов производства в следующем году в таких странах, как Испания, Португалия и Греция, но сейчас вероятность падения объёмов производства для еврозоны в целом принята нами за 40%»[80].

[править]

Ход развития кризиса

В первые несколько недель 2010 г. инвесторы вновь были обеспокоены величиной государственного долга европейских стран, что привело к дальнейшему повышению процентных ставок по государственным облигациям стран с наиболее высокими уровнями госдолга, бюджетного дефицита и дефицита текущего платёжного баланса. Это привело к тому, что привечение средств для дальнейшего финансирования бюджетного дефицита и осуществления выплат по существующим задолженностям стало затруднительным для ряда стран, в случае низких темпов экономического роста и в тех случаях, когда значительная часть государственных облигаций находилась в руках иностранных кредиторов, как в Греции и Португалии [81].

Для того, чтобы обеспечить рост доверия, должностные лица прибегли к политике строгой экономии (т.е. повышению налогов и снижению расходов), что привело к недовольству населения, массовым беспорядкам и началу жарких споров среди экономистов об адекватности принятых мер: многие экономисты выступают за увеличение государственных расходов (т.е. рост бюджетного дефицита) во время экономического спада. Кризис доверия, особенно по отношению к тем странам, где дефицит государственного бюджета и величина госдолга резко возросли, привёл к росту разниц в уровнях доходности государственных облигаций и стоимости страхования риска по кредитно-дефолтным свопам этих стран и других государств-членов ЕС, прежде всего Германии[82]. По некоторым оценкам, к концу 2011 г. долговой кризис принёс Германии прибыль в более чем €9 млрд, так как инвесторы предпочитали покупать не несущие риска облигации ФРГ с процентной ставкой, близкой к нулю[83].

В то время как правительство Швейцарии также получило прибыль от продажи гособлигаций, кризис нанёс ущерб экспортному сектору страны, поскольку значительный приток иностранного капитала привёл к росту курса швейцарского франка. В сентябре 2011 г. представители Швейцарского национального банка заявили, что «больше не будет допускаться падение обменного курса евро по отношению к франку ниже минимальной ставки 1,20 франков», что практически означало ослабление швейцарского франка. Это стало крупнейшим вмешательством банка с 1978 г.[84].

[править]

Греция

Процентое отношение госдолга Греции к ВВП начиная с 1999 г. по сравнению со средней величиной госдолга в еврозоне.

Массовый протест (100 тыс. человек) против политики экономии перед парламентом Греции в Афинах, 29 мая 2011 г.

В начале и середине 2000-х экономика Греции являлась одной из наиболее быстро растущих в еврозоне; поэтому члены правительства не считали необходимым уменьшать существовавший структурный бюджетный дефицит[85], в т.ч. высокие расходы на оборонную отрасль, обусловленные традиционно враждебным отношением к Турции. После начала мирового экономического кризиса в конце 2000-х Греция оказалась в особенно тяжелом положении, в первую очередь из-за того, что основные отрасли промышленности Греции (морские перевозки и туризм) крайне чувствительны к изменениям бизнес-цикла. Из-за ухудшения экономической конъюнктуры долговые обязательства страны начали быстро расти.

23 апреля 2010 г. греческое правительство попросило ЕС и Международный валютный фонд (МВФ) о выдаче первоначального займа для покрытия финансовых нужд на оставшуюся часть 2010 г. в размере €45 млрд.[86][87]. Несколькими днями позже агентство «Стандард энд пурс» из-за увеличения вероятности дефолта страны понизило рейтинг государственных облигаций Греции до BB+, или до категории «мусорных облигаций»[88] (т.е. по прогнозам агентства держатели облигаций могли потерять от 30 до 50% своих инвестиций)[88], после чего упал курс евро, а также произошел крах рынков ценных бумаг по всему миру [89].

1 мая 2010 г. греческое правительство объявило о вступлении в действие ряда мер жёсткой экономии[90], соблюдение которых должно было сделать возможным получение кредита в €110 млрд сроком на три года[91]. В ответ по всей Греции прошла волна массовых протестов[92]. ЕС, ЕЦБ и МВФ в октябре 2011 г. объявили о возможности предоставления Греции второго кредита в 130 млрд евро при условии осуществления дополнительных мер экономии и принятия соглашения по реструктуризации долга. Ко всеобщему удивлению, премьер-министр Греции Георгиос Папандреу в ответ объявил о проведении референдума по новому плану экстренной финансовой помощи в декабре 2011 г.[93][94]. Вскоре из-за сильного давления со стороны других стран-членов ЕС, которые угрожали отказаться от предоставления кредита в 6 миллиардов евро, который был необходим Греции к середине декабря, он был вынужден отказаться от этого плана[93][95]. 10 ноября 2011 г. Папандреу предпочёл подать в отставку после заключения соглашения с партией «Новая демократия» и партией «Народный православный призыв» о назначении технократа Лукаса Пападимоса, не являющегося членом парламента, новым премьер-министром временного правительства национального единства, ответственным за осуществление жёстких мер экономии, необходимых для получения второго кредита[96][97].

До настоящего времени все реализованные меры экономии помогли Греции снизить исходный дефицит (за вычетом процентных платежей) с €24,7 миллиардов (10,6% ВВП) в 2009 г. до всего €5,2 миллиардов (2,4% ВВП) в 2011 г.[98][99]. Побочным эффектом политики жёсткой экономии стало усугубление в 2010 и 2011 гг. экономического спада, начавшегося в октябре 2008 г.[100]. Главным инструментом режима экономии является увеличение налогового бремени, которое наносит ущерб частному сектору и экономике в целом[101] Больше всего ВВП Греции сократился в 2011 г. (на 7,1 %[102])[103], когда объём промышленного производства после сезонных корректировок оказался на 28,4% ниже, чем в 2005 г.[104][105], и 111 тыс. греческих компаний потерпели банкротство (на 27% выше, чем в 2010 г.)[106][107]. В результате сезонный скорректированный уровень безработицы вырос с 7,5% в сентябре 2008 г. до рекордно высокого уровня 19,9% в ноябре 2011 г., а уровень безработицы среди молодежи за тот же период вырос с 22,0% до до 48,1%[108][109].

В целом доля населения, входящего в «группу риска социальной изоляции или нищеты», в течение первых двух лет кризиса практически не увеличилась. Число жителей страны в этой категории составляло 27,6% в 2009 г. и 27,7% в 2010 г. (только немногим выше, чем в среднем по всем 27 странам ЕС — 23,4%)[110], но по некоторым оценкам в 2011 г. этот показатель резко вырос до более чем 33%[111]. В феврале 2012 г. сотрудник МВФ, ведущий переговоры по осущетсвлению мер экономии с правительством Греции, признал, что чрезмерное сокращение расходов наносит ущерб стране[98].

Некоторые эксперты утверждают, что наилучшим вариантом для Греции и всего ЕС будет проведение «организованного дефолта», позволяющего стране выйти из еврозоны и вернуться к использованию национальной валюты со сниженным курсом (драхмы)[112][113]. По их мнению, том случае, если Греция предпочтёт продолжать использовать евро, экономические и политические последствия будут разрушительными. По словам представителей японской финансовой компании «Номура», выход Греции из ЕС может привести к девальвации новой драхмы на 60%. По мнению аналитиков банка «Бэ-эн-пе париба», выход Греции из ЕС может привести к таким тяжёлым последствиям, как сокращение ВВП Греции на 20%, увеличение отношения госдолга к ВВП страны до более чем 200%, резкий рост уровня инфляции до 40-50% [114]. Специалисты финансового конгломерата «Ю-би-эс» придерживаются мнения, что страну, выходящую из ЕС, могут поразить гиперинфляция, массовое изъятие вкладчиками депозитов из банков «и даже государственные перевороты и гражданская война» [115][116].

В конце концов в феврале 2012 г. для предотвращения развития событий по подобному сценарию руководство ЕС, МВФ и ЕЦБ согласилось предоставить второй пакет экстренной финансовой помощи объёмом в €130 миллиардов[117], при условии осуществления правительством дополнительных мер жёсткой экономии (уменьшение греческих расходов на €3,3 миллиарда в 2012 г. и ещё на €10 миллиардов в 2013 г. и 2014 г.)[99]. Впервые в соглашение об оказании финансовой помощи также вошло соглашение с частными держателями греческих государственных облигаций (банками, страховщиками и инвестиционными фондами) о проведении реструктуризации долга, «добровольном» обмене государственных облигаций с номинальным списанием 53,5% на краткосрочные облигации Европейского фонда финансовой стабильности и греческие облигации нового выпуска с более низкими процентными ставками и сроком возврата, продлённым до 11-30 лет (независимо от предыдущих сроков)[15].