Русский либерализм начала XX в. П.Н. Милюкова

П.Н. Милюков ― один из видных общественных деятелей предреволюционной России и идеологических вождей эмиграции. Он был не только лидером кадетской партии, министром иностранных дел Временного правительства, одним из вдохновителей белого движения, но и ученым-историком, публицистом, редактором ряда газет. В его воспоминаниях нашли отражение события русской истории, деятельность различных политических партий и течений в начале XX в.

Как и у Столыпина, первый интерес к политической деятельности проявится у Павла Николаевича Милюкова еще в университете. Тогда он начал принимать участие в студенческих сходках. Цель одной из таких сходок состояла в том, чтобы, пользуясь благоприятной минутой правительственного либерализма, вести подготовительные собрания студентов к созданию признанной правительством системы студенческих учреждений. Но первый «дебют» в политике окончился исключением из университета. Интерес же его к истории пришел лишь благодаря влиянию выдающихся профессоров П.Г. Виноградова и В.О. Ключевского, которые появились в его жизни как "настоящие светила учености и таланта". И уже после университета Милюков стал складываться как либерал.

После разгрома остатков революционного движения (народовольцев 1884 г.) восьмидесятые годы представляли унылую картину победившей реакции. В кругах интеллигенции это отразилось проявлением типа «восьмидесятников» ― преходящего, но очень характерного. Это были «непротивленцы», по Толстому, проповедники «малых дел», дезертиры политики, укрывшиеся под знаменем аполитизма, вернувшиеся к проповеди религии и личной морали. С ними Милюков вел борьбу, возвращаясь нарочито под знамя «семидесятничества». За ними, «семидесятниками», уже шло поколение «девятидесятников» ― декадентов и символистов, тогда еще не успевшее обозначиться публично3. Именно среди этих сменяющихся волн поколений позиция «умирающего» либерализма была для Милюкова, по его словам, единственно приемлемой, и он стал в ряды, ее представлявшие в Москве. Милюкова там приняли как желательного союзника и быстро выдвинули вперед.

По окончании университета Павел Николаевич стал читать лекции в Московском университете, и уже с тех пор он стал занимать ведущее положение в обществе. Когда он читал лекции по истории, то собирались полные залы для того, чтобы послушать его. Но порой его лекции вызывали среди властей недовольство, так в одной из лекций он указал на необходимость развития российской гражданственности, вследствие чего был отправлен в ссылку.

Затем еще некоторое время он проведет в ссылках, отъездах за границу, и за эти годы Милюков многому научится; но в то же время русская политическая жизнь ушла далеко вперед от него. В его отсутствие произойдет ряд событий, поднимавшие все выше политическую температуру, и темп этого подъема становится все быстрее. Но личная жизнь Павла Николаевича все теснее переплеталась с процессом русской политической борьбы. Его отношения к заграничному органу «Освобождение» окончательно втянуло Милюкова в самое активное участие в текущей политике. Его сотрудничество началось даже раньше появления первого номера «Освобождения» ― в июне 1902 г. Для органа, созданного земцами, нужна была соответственная программа, отличная от программ более левых политических течений. В своем первоначальном виде эта программа была составлена самим Милюковым. Естественно, она не удовлетворила более левые элементы, теснее связанные со Струве и известные тогда «третьих элементов» земства. Против программы возражали, главным образом указывая на ее неполноту. Она оставляла в стороне указания на содержание будущего законодательства (в том числе социального) и тактику добывания намеченной политической реформы. Но то и другое умолчание сделано было, как потом писал Милюков, совершенно сознательно ― чтобы не затемнять главной задачи программы, которая неизбежно должна была осложниться последующими разногласиями по поводу опущенных частей. Задача такой программы была рассчитана на объединение разнородных элементов земского (и даже не одного земского) движения. Она оставляла в стороне лишь тактику уже сорганизовавшихся социалистических партий, социал-демократов и социалистов-революционеров, обращаясь исключительно к той части «бессословного общественного мнения», которая не искала исхода «ни в классовой (как социал-демократы), ни в революционной (как социалисты революционеры) борьбе». Но, ограничив таким образом свою задачу, программа, в ее пределах, становилась радикальной, соответственно тогдашним минимальным требованиям общественного мнения. Личная свобода гарантированная независимым судом, равенство всех перед законом, основные политические права и как «первый шаг» и основная предпосылка осуществления всего этого, ― бессословное народное представительство в постоянно действующем и ежегодно созываемом верховном учреждении с правами высшего контроля законодательства и утверждения бюджета. Созданию такою представительства должны были предшествовать предварительные шаги, которые в программе изображались в следующем порядке: 1) односторонний акт верховной власти, утверждающий «высочайшей волей» все упомянутые предпосылки политической свободы», отмена административных распоряжений и восстановление границ закона и широкая амнистия (все это должно было быть объявлено в форме высочайшего манифеста), 2) создание учредительного органа, составленного из представителей земского самоуправления и дополненного элементами, недостаточно в нем представленными. На его обязанности должно лежать составление избирательного закона. Задача этого «учредительного» органа, при неизбежном несовершенстве его состава, должна быть «непродолжительной и временной». Иначе ― неизбежно правительственное давление и неопределенность настроений "непривычных к политической жизни общественных слоев".

В редакции «Освобождения», таким образом, должна была произойти внутренняя борьба двух течений и, в результате, различная оценка совершившихся событий. Занятая Милюковым позиция далеко не всегда представляла «правое» течение земских деятелей, так же как и позиция Струве не всегда была левой. Вследствие, то расхождение мнений, то их сближение, отразились в ряде статей Милюкова, написанных за границей.