Возрождение интереса к региону ЦЕ в 1980-е. Идейное наполнение нового издания ЦЕ. 1 страница

Возрождение интереса к идее ЦЕ как в странах региона, так и на Западе произошло в 1980-е гг.

Тема Центральной Европы вновь начала звучать в работах восточноевропейских диссидентов в начале 1980-х гг., вскоре после поражения “Солидарности” в Польше. Настроение во всех странах советского блока было тогда очень мрачным: очередная, наиболее мощная попытка освободиться, потерпела неудачу, причем для подавления движения даже не понадобились силы СССР.

Несколько важных событий и процессов совпали во времени, чтобы сделать западную публику восприимчивой к этой идее. Это упадок западных коммунистических партий и вообще марксистски ориентированных левых, вторжение СССР в Афганистан, польская “Солидарность”. Важно было также возрождение внимания к теме прав человека в западной политической теории. Для некоторых западноевропейских, в особенности французских, радикалов, идея о Центральной Европе стала также своего рода инструментом реализации их собственных идей об освобождения Европы от США. Осуществить это могла Европа, объединяющая восток и запад континента.

В итоге идеи восточноевропейских интеллектуалов получили на Западе качественно иной отклик. Правда, это произошло не сразу. Переломным моментом стала публикация в “Нью-Йорк Таймс” в апреле 1984 г. статьи чешского писателя (в 1981 г. получил французское гражданство) Милана Кундеры “Трагедия Центральной Европы”. Статья была тогда же перепечатана в “Die Zeit” и “Le Monde”, а в конце года появилась в английском журнале “Granta” (№ 11, 1984) под более определенным названием, которое Кундера изначально дал тексту: “Похищенный Запад или прощальный поклон Культуры”. Этот текст был сознательно сконструирован как “послание” Западу (и очень удобное для адресата послание).

Кундера обвинял Запад в том, что тот предал Центральную Европу, отдав ее Сталину. Последствия Ялты были разрушительны для Европы в целом, потому что именно в Центральной Европе билось сердце европейской культуры, ее наиболее живой источник. Даже сейчас, в 80-е годы, здесь сохранились в борьбе с советско-русским коммунизмом самые чистые и плодотворные образцы европейской культуры. Долг Запада — вмешаться, не только из чувства вины, но и в своих собственных интересах, потому что лишь воссоединившись со своей похищенной частью Запад может обрести целостность.

Как отмечает Миллер, Запад получил идейное знамя для завершающего этапа борьбы с “внешней империей Кремля”.

Норвежский политолог Айвер Нойман обоснованно определил роль России для концепций Центральной Европе как роль “конституирующего чужого”. Именно через описание отличия от России доказывается “западность” Центральной Европы. Именно Россия выступает и как главный виновник “трагедии Центральной Европы”, и как главная угроза ее будущему. Кундера вполне откровенно заявлял, что, говоря о чуждой цивилизации, имеет в виду именно Россию, а не только СССР. Немало других участников дебатов о Центральной Европе это подразумевали.

Две важных и связанных с Россией темы в современных концепциях Центральной Европы — это мотивы “жертвы” и “сопротивления”. Все претенденты на место в Центральной Европе — неизбежно жертвы. Причем в наиболее тенденциозных версиях, например у Кундеры, вина четко расписана на две составляющие. Деструктивная роль целиком отдана России. Другой виноватый — Запад, отдавший в Ялте Центральную Европу на растерзание неевропейским варварам. Такое распределение вины взывает к Западу об искуплении за отступничество не только от Центральной Европы, но и от своих фундаментальных ценностей — то есть взывает о вмешательстве, о “возвращении долга”. Русским отказано в праве считать себя жертвами того же коммунизма, и на них возложена вся полнота ответственности за несчастья Центральной Европы.

В СССР статья Кундеры и близкие к ней по духу тексты практически не получили отклика. Их откровенно антисоветский характер сделал их добычей спецхранов. В то же время из-за своей столь же откровенной русофобии они не могли стать популярны в Самиздате.

В 1989 г. когда страны региона освободились от власти СССР, стало очевидно, что никакой позитивной программы эти рассуждения о Центральной Европе не содержат. Политики пост-социалистических стран, оставив, толком не начав, попытки превратить Центральную Европу в самостоятельного политического актора, занялись обеспечением для своих стран преимущественных прав на вступление в западные структуры. Сегодня центральноевропейскость превратилась для этих стран, которые вступили в НАТО и ЕС, в ярлык неполноценности.

Как подчеркивает Миллер, концепции Центральной Европы должны быть предметом исторического, или историко-политологического исследования. Только выяснив для себя разнообразные интересы и “тенденциозности”, связанные с различными концепциями Центральной Европы, историки могут использовать понятие «Центральная Европа» как инструмент исторического исследования. В противном случае тенденциозность даже помимо воли исследователя будет проникать в их труды вместе с самим понятием.

В то же время плодотворно применять этот термин для анализа определенных периодов и определенных аспектов исторического процесса. Например, понятие Центральная Европа оказывается инструментом для преодоления узких рамок национальных историй.

4. Особенности употребления терминов «Центральная Европа», «Восточно-Центральная Европа», «Средняя Европа», «ЦВЕ» в 20 веке.

Как отмечает А.И. Миллер, в русском языке термин Центральная Европа, а также близкие к нему или связанные с ним термины Средняя Европа, Восточно-Центральная Европа появились сравнительно недавно. Все эти термины были придуманы не для отражения каких-то сформулированных в России концепций, но для перевода тех или иных иностранных понятий, которые наши ученые, политики и публицисты заимствовали главным образом из работ немецко- или англоязычных авторов, а порой из чешских, польских или венгерских текстов. Речь в этих текстах шла не о географическом центре Европы, а об определенных политических и / или исторических концепциях. Как это часто случается в подобных ситуациях, важные различия, существующие, например, между немецким Mitteleuropa и англоамериканским Central Еurope, “по дороге” терялись.

Термин Восточно-Центральная Европа (калька с английского East-Central Europe) вообще часто приводит к недоразумениям. Он означает восточную часть Центральной Европы, в то время как в России многие ошибочно понимают его как объединение Восточной и Центральной Европы (как ЦВЕ). - Задача этого термина отчасти состояла в том, чтобы отграничить восточную часть Центральной Европы от Германии и Австрии, то есть западной части Центральной Европы, а отчасти в том, чтобы определить ту часть Центральной Европы, которая находилась после второй мировой войны под контролем Кремля. (Поэтому в Восточно-Центральную Европу порой могли включать ГДР.)

- Напротив, на востоке процесс включения какого-либо народа в Восточно-Центральную Европу предполагает утверждение, что восточноевропейскость в нем менее важна, чем центральноевропейскость. Не удивительно, что в английском он утвердился благодаря польско-американскому исследователю Оскару Халецкому, 1891-1973(работа “The Limits and Divisions of European History”. L.; N. Y. “Пределы и разграничения европейской истории”, опубликована в 1950 г.). Он обозначил Центральную Европу как переходную зону между Западом и Востоком и даже предложил ее внутреннее деление на West and East Central Europe. (Под западной он подразумевал Германию и Австрию; восточная – пространство между Германией и Россией). То есть Оскар Халецкий одним из первых попытался обосновать ЦЕ как историко-географический регион.

Именно с этого времени начинается утверждение понятия Центральная Европа в англосаксонском мире, но в 1950 — 1960-е гг. это касается главным образом историков. На Западе тема Центральной Европы в то время по преимуществу ассоциировалась с германоцентричной идеей Mitteleuropa, которая после войны выглядела окончательно дискредитированной нацистами. Во время «холодной войны» и противостояния западного и восточного блоков это термин в целом мало использовался. В историографической практике доминировал, как отмечает Ян Кржен, асимметричный термин «Центрально-Восточная Европа» / Central and Eastern Europe, она отождествлялась с находившимися в зависимости от СССР странами, рассматриваемыми просто как часть [большой] Восточной Европы.

В СССР в 60 — 70-е годы понятие Центральная Европа постепенно утверждалось в языке научных публикаций, посвященных социалистическим странам. Но особенность его употребления состояла в том, что оно почти неизменно фигурировало в сочетаниях “Центральная и Восточная” (фактически CEE) или “Центральная и Юго-Восточная” Европа, что, с одной стороны, подчеркивало единство социалистического лагеря, а с другой освобождало авторов от необходимости сколько-нибудь жестко определять границы именно Центральной Европы, как говорит Миллер. Последнее было не только удобно, но во многом и разумно.

Таким образом, используемый в русском языке термин Центральная Европа обозначает целый ряд различающихся, иногда прямо друг другу противоречащих концепций, причем концепций сравнительно недавнего происхождения. (Миллер отмечает, что правильнее поэтому говорить не о понятии Центральная Европа, но о теме Центральной Европы по аналогии с музыкальной темой, которую можно подвергать бесконечным вариациям.) Выходящие даже сегодня книги и статьи о Центральной Европе неизменно открываются рассуждениями о том, что их авторы понимают под Центральной Европой или восточной частью ЦЕ именно в этом тексте. Соответственно, вопрос скорее не в том, принадлежит ли конкретная страна ЦЕ, а в том, какое место отводится той или иной стране в той или иной концепции Центральной Европы.

В настоящее время используются и ЦЕ и ЦВЕ и Восточно-Центральная Европа (монография Зубачевского: восточная часть Центральной Европы).

5.

Так называемый «Европейский дом» строится на основе принципов правового гражданского общества, политического и валютно-экономического союза. Его фундаментом служат две крупнейшие и самостоятельные региональные организации — Совет Европы (СЕ) в Европейский Союз (ЕС). Они существенно отличаются друг от друга по количеству участников, институциональной структуре, функциям и механизму достижения целей.

Совет Европы — межправительственная организация, учрежденная в 1949 г. десятью западноевропейскими странами. Среди основных целей СЕ: защита и укрепление прав человека и плюралистической демократии; поиск решений проблем национальных меньшинств, ксенофобии, охраны окружающей среды, СПИДа, наркомании и др.; содействие сохранению европейской культурной самобытности. После падения «железного занавеса» Совет Европы принимает активное участие в оказании помощи странам Центральной и Восточной Европы в проведении демократических политических, законодательных и конституционных реформ. В состав СЕ входят все страны ЕС и большинство других государств континента. Бюджет СЕ формируется традиционным способом из взносов правительств.

Руководящие органы Совета Европы состоят из Комитета министров, Парламентской ассамблеи, Конгресса местных и региональных властей Европы, Генерального секретариата и Суда по правам человека (Страсбургский суд).

Комитет министров является директивным руководящим органом, состоящим из министров иностранных дел стран-членов или постоянных представителей. Комитет принимает программу деятельности, бюджет СЕ и заседает в Страсбурге не менее двух раз в год. Парламентская ассамблея (ПАСЕ) — совещательный орган, члены которого избираются или назначаются национальными парламентами. Сессии ПАСЕ проходят четыре раза в год во дворце Европы в Страсбурге и один раз в одной из стран-членов. Конгресс местных и региональных властей Европы — двухпалатный орган, состоящий из представителей местных и региональных правительств. Его пленарные заседания созываются один раз в год. Конгресс насчитывает более 300 членов. Генеральный секретариат в составе чиновников высокой квалификации обеспечивает работу органов СЕ. Суд по правам человека призван рассматривать жалобы частных лиц и государств-членов, касающиеся нарушения положений Конвенции 1950 г. о правах человека.

Европейский союз — экономическое и политическое объединение 28 европейских государств (1 июля 2013 присоединилась Хорватия). Международная организация, создавшая торговый, таможенный, экономический и валютный союз Объединенной Европы. Процесс европейской экономической интеграции основывается на четырех свободах. Это свобода передвижения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Европа через общий рынок пришла к определенному политическому объединению.

Начало интеграции было положено в 1950 г. декларацией, с которой выступил министр иностранных дел Франции Роберт Шуман.

В 1951 г. Бельгия, Германия, Италия, Люксембург, Нидерланды и Франция (6 стран) подписали в Париже договор об учреждении Европейского объединения угля и стали, целью которого стало объединение европейских ресурсов по производству стали и угля.

В 1957 г. подписан (Римский) договор об учреждении Европейского экономического сообщества и Европейского объединения по атомной энергии. Самым важным и широким по сфере компетенции из этих трёх европейских сообществ являлось ЕЭС.

К 1968 г. было завершено создание Таможенного союза, а в последующие годы в Сообщество вступают Великобритания, Ирландия, Дания, Греция, Испания и Португалия.

Шенгенское соглашение, подписанное в 1985 г., полностью уничтожило в 1995 г. систему контроля на внутренних границах стран «шенгенской семерки»: Бельгии, Германии, Франции, Люксембурга, Нидерландов, Испании и Португалии. Эта историческая конвенция, формировавшаяся постепенно, явилась несомненным прогрессом для пространства своего действия в деле свободного передвижения людей. В соглашении участвуют и страны, не являющие членами ЕС, - Швейцария, Норвегия, Исландия и Лихтенштейн.

В 1992 г. 12 стран-членов подписали в Маастрихте договор о Европейском союзе, знаменующий новый этап интеграции в целях введения единой валюты, проведения общей внешней политики и обеспечения безопасности. В 90-е гг. было завершено создание единого рынка, что обеспечило свободное передвижение внутри ЕС товаров, услуг, капиталов и граждан.

Для вступления в Европейский союз страна-кандидат должна соответствовать Копенгагенским критериям, принятым в июне 1993 года на заседании Европейского совета в Копенгагене (утвержденным в декабре 1995 года на заседании Европейского совета в Мадриде). Критерии требуют, чтобы в государстве соблюдались демократические принципы, принципы свободы и уважения прав человека, а также принцип правового государства. Также в стране должна присутствовать конкурентоспособная рыночная экономика, и должны признаваться общие правила и стандарты ЕС, включая приверженность целям политического, экономического и валютного союза.

2007 — подписание Договора о реформе в Лиссабоне (вступил в силу в 2009). В частности, были учреждены должности председателя Европейского совета. Им стал Херман Ван Ромпей (был бельгийским премьером ранее).

Бюджет ЕС формируется за счет собственных ресурсов, в первую очередь — за счет отчислений от сбора НДС в странах-членах. Ежегодный бюджет ЕС 120 млрд евро (2003) в 400 раз превышает бюджет Совета Европы.

Основными руководящими органами Европейского союза являются Европейский Совет, Совет Евросоюза (Совет министров), Европейский парламент, Европейская комиссия и Суд ЕС. Входящий в руководящие органы ЕС консультативный Комитет регионов выступает за предоставление ему нормотворческого статуса и легализацию в «европейском праве» межрегионального сотрудничества.

Европейский совет — высший политический орган в составе глав государств или правительств стран-членов ЕС и председателя. Заседает не реже двух раз в год.

Совет Евросоюза (Совет министров ЕС) — основной орган, принимающий обязательные для стран-членов решения. Он состоит из представителей правительств (министров) стран-членов ЕС и заседает чаще всего в Брюсселе.

Европейский парламент выступает органом демократического контроля. Его депутаты избираются всеобщим прямым голосованием и группируются по партийной принадлежности независимо от гражданства.

Европейская комиссия выполняет функции постоянного исполнительного органа, обеспечивающего реализацию учредительных договоров и постановлений Совета ЕС.

Суд ЕС в Люксембурге осуществляет юридический контроль за применением учредительных и иных договоров, разрешает споры, связанные с деятельностью ЕС.

6.

(1) А.В. Мальгин (МГИМО) высказывает точку зрения, что формируется проторегион «новой Восточной Европы». Каковы его компоненты?

Во-первых, это три страны восточноевропейского фланга СНГ – Украина, Белоруссия и Молдавия. (Три закавказских «восточных партнера» даже в представлении сторонников из начальной схемы в нее не вписываются по «технологическим» параметрам — они не имеют общей границы с ЕС и, соответственно, лишены возможности реализовывать большинство проектов политики соседства, которые предполагают непосредственную географическую близость.

Во-вторых, это приграничные страны «классической» Восточной Европы — Польша, Словакия, Венгрия и южные соседи — Румыния, возможно, Болгария. Эти страны являются непосредственными партнерами для реализации приграничного, инфраструктурного и прочего практического взаимодействия; некоторые из них активно вовлечены в политическую жизнь своих соседей. Польша и вовсе сделала все возможное, чтобы стать признанным лидером «восточной политики» внутри самого Европейского союза.

Третий компонент региона «новой Восточной Европы» — страны Прибалтики. Прошедшие десятилетия, а в особенности финансово-экономический кризис показали, что несбалансированность европейской, а зачастую, атлантической политики этих стран натолкнулась на неготовность экономики и общества окончательно «уйти с Востока». Последние годы свидетельствуют об адаптации внешнеполитических амбиций к внешнеполитическим ресурсам стран Прибалтики, что однозначно заставляет их концентрироваться на регионе Восточной Европы, Скандинавии, улучшении отношений с Россией. Вслед за Польшей эти страны готовы принять на себя часть бремени «восточной политики» ЕС.

Компонентом «новой Восточной Европы» является и Россия. Россия участвует в ней наряду со своим присутствием в других, более крупных, возможно, стратегически более важных региональных системах. Однако это не умаляет для Москвы важности рассматриваемого ареала, тем более что он дает возможности для более адекватного оперирования, как минимум, в двух других плоскостях — общеевропейской и постсоветской.

7.

Словосочетание «общее соседство» России и ЕС возникло после самого масштабного за историю ЕС расширения 2004-2007 гг. Именно тогда соседями России на западе и ЕС на востоке стали одни и те же государства, и концепция «политики соседства» ЕС, разрабатываемая с 2003 г., наложилась на российский концепт ближнего зарубежья. Он существовал с момента распада СССР и образования СНГ. Интересно, что Россия согласилась признать в качестве «общего соседа» только Беларусь, Молдову и Украину, для ЕС «общие соседи» — это еще и Азербайджан, Армения и Грузия (а затем и страны ЦА).

Развитие взаимоотношений в зоне «общего соседства» России и Европейского союза проходило в несколько этапов. У России рост внимания к Беларуси, Молдове и Украине относится к 2000-2003 гг., когда она становится инициатором создания сразу двух интеграционных объединений с участием этих восточноевропейских государств СНГ. В 2000 г. было образовано Евразийское экономическое сообщество. В 2003 г. подписаны документы о создании Единого экономического пространства России, Беларуси, Казахстана и Украины. У Европейского союза повышенное внимание к государствам — «новым соседям» документально оформляется в 2003 г., когда в преддверии расширения формулируется Европейская политика соседства.

На первом этапе, с 2000 по 2003 г., происходит осмысление новых приоритетов внешней политики всех сторон. Россия с 2000 г. предпринимает несколько попыток привлечь наиболее развитые государства СНГ — Россию, Беларусь, Казахстан и Украину — к экономической интеграции путем создания Евразийского экономического сообщества и Единого экономического пространства. В Европейском союзе начинается дискуссия о необходимости вовлечь «новых европейских соседей» в более тесное сотрудничество и предотвратить возникновение «новых разделительных линий» в Европе. Ни Россия, ни ЕС на этом этапе еще не осознали, насколько переплетены их интересы в государствах, ставших их «общими соседями», и не воспринимали своих соседей как общих.

Второй этап длится с 2004 по 2008 г., это этап «прагматизации» отношений России с государствами-соседями и этап претворения в жизнь Европейской политики соседства. Россия отказывается от участия в Европейской политике соседства, так как считает существующий формат «стратегического партнерства» с ЕС более высокой стадией сотрудничества и не желает оказаться на одном уровне отношений с другими государствами—партнерами ЕС. В этот период формируются первые оценки осуществления Политики соседства как в самом ЕС, так и в государствах «общего соседства». С 2005 г. идет дискуссия о необходимости ее реформирования в связи с отсутствием регионального компонента и низкой привлекательностью для восточноевропейских государств. Расхождение интересов России и ЕС, а также несовместимость проектов сотрудничества и общий политический контекст («оранжевая революция», перебои в энергетическом транзите и др.) приводят к охлаждению отношений между Россией и ЕС. Завершается этап конфликтом в Южной Осетии в августе 2008 г., когда различия во взглядах России и ЕС на «общих соседей» становятся наиболее очевидными

Третий этап начинается в 2008 г. и длится по настоящее время. На этом этапе пространство «общего соседства» включается в инициативу ЕС «Восточное партнерство», которая появляется в очень напряженной обстановке. Первоначально она многими воспринимается и трактуется как ответ на российскую военную операцию августа 2008 г. и продолжение активных действий ЕС на пространстве «общего соседства». Хотя известно, что польско-шведская инициатива «Восточного партнерства» возникла задолго до военной операции. Экономический кризис увеличивает необходимость сотрудничества и улучшения отношений между Россией и ЕС. К моменту официального запуска «Восточного партнерства» Россия отказывается от резко отрицательного отношения к ней и занимает выжидательную позицию. Напряженность в отношениях России и ЕС во поводу «Восточного партнерства» постепенно ушла, однако в условиях определенных успехов российского проекта Таможенного союза возникла обратная тенденция (очевидно, что главным образом из-за Украины).

Интересно, что если российское «ближнее зарубежье» задумывалось как способ институционально закрепить историческую близость России и государств постсоветского пространства, а также особые интересы России в СНГ, то Европейская политика соседства Евросоюза в первую очередь имела целью решить проблемы безопасности (в основном — так называемой мягкой — нелегальная миграция, организованная преступность и др.) и не допустить скорую подачу заявок новыми (после расширения) соседями ЕС. (Некоторые из этих соседей как государства Европейского континента могли претендовать на членство в Европейском союзе в соответствии со ст. 49 договора о Европейском союзе.)

Ближнее зарубежье — российское обозначение государств постсоветского пространства в 1990-е годы. Позднее оно уходит из российского внешнеполитического лексикона (например, в Концепции внешней политики РФ в 2008 г. речь о добрососедских отношениях с «сопредельными государствами»). Тем не менее о термине «ближнее зарубежье» помнят зарубежные исследователи.

К пространству «общего соседства» в Европейском союзе принято относить Украину, Беларусь и Молдову, а также государства Закавказья — Армению, Азербайджан и Грузию. В первом полугодии 2007 г., когда в ЕС председательствовала Германия, была принята инициатива об усилении политики соседства и развитии отношений с государствами Средней Азии. Так, в «общее соседство» стали также включать Казахстан, Киргизию, Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан. Все перечисленные государства являются государствами постсоветского пространства, включены в российский концепт «ближнего зарубежья» и в Европейскую политику соседства, инициированную ЕС в 2003-2004 гг.

8.

9.

10. 1.

Важнейшей внешнеполитической задачей русского государства в XVI в. было намерение утвердиться на побережье Балтийского моря, территории принадлежавшей тогда Ливонии – средневековой федерации Ливонского ордена, Рижского и Дерптского епископств и прибалтийских городов, входивших в Ганзейский торгово-политический союз. Еще в 1481 г. московское войско совершило довольно успешный поход против ордена, с которым в результате был заключен первый мирный договор единого Российского государства: он состоялся по просьбе немецкой стороны и с согласия «великих государей… царей русских», как называл себя и своего сына-наследника Иван III.

От Ганзы великий князь и его новгородские наместники потребовали равноправных условий торговли, в том числе свободного проезда русским купцам «за море». После отказа был закрыт ганзейский двор в Новгороде в 1494 г.; ответом был запрет ввоза в Россию стратегических товаров – цветных и драгоценных металлов. Для получения свободного доступа к морю Россия искала союзников против Ганзы и Ливонии. Таким союзником стала Дания, с которой в 1493-1516 гг. было заключено три союзных договора, и датские купцы получили привилегии на торговлю с Россией. В начале XVI в. России пришлось выдержать и торговую блокаду и очередную войну с Орденом в 1500-1503 гг., пока в 1514 г. не было заключено новое соглашение о торговле.

После истечения в 1553 г. срока очередного перемирия русская сторона на переговорах потребовала обеспечить интересы русских подданных в городах Прибалтикии возобновить выплату старинной «юрьевской дани» дерптским еписком. Таким образом был поставлен вопрос о признании вассальных отношений Ливонии к Москве. Договор был заключен, однако в 1558 г. после отказа выплачивать дань русские войска начали наступление: Ливонская война (1558-1583 гг.) была попыткой разом решить две важнейшие внешнеполитические проблемы – утвердиться в Прибалтике и объединить русские земли, оказавшиеся в составе Польско-Литовского государства.

К 1560 г. московские войска разгромили Ливонский орден; Россия овладела восточной Эстонией и получила порт на Балтике – Нарву. Стремление Ивана IV Грозного завоевать всю Прибалтику втянуло Россию в крупный европейский конфликт – в борьбу за экономически и стратегически важные земли вступили и Польско-Литовское государство, и другие европейские государства. В 1561 г. город Ревель (совр. Таллин) перешел под власть Швеции, а последний магистр ордена передал его владения польскому королю.

С 1562 г. Россия начала войну против Литвы и захватила Полоцк; Иван IV Грозный намеревался создать в Ливонии вассальное королевство под наместничеством датского принца Магнуса. К 1577 г. русские войска овладели почти 2/3 территории Ливонии, но затем в войне наступил перелом.

В последствии с 1578 г. по 1581 г. умело организованные военные действия польско-литовской армии под предводительством Стефана Батория, привели к поражению России, после чего Польша и Литва заняли Ливонию, а Полоцк был возвращен Литве. Россия на долгое время потеряла доступ к балтийским берегам; к тому же, ее ждал долгий период острых внутренних кризисов.

11.

Ослабление России в условиях кризиса спровоцировало вмешательство в ее дела соседней Речи Посполитой, имевшей давние претензии на порубежные территории. Это вмешательство имело три основных проявления: первоначально оно носило характер оно носило характер авантюристических инициатив, не санкционировавшихся открыто центральной властью, в виду сопротивления польского и литовского канцлеров, а также русинской элиты в Польше. К таким проявлениям относятся действия в пользу Лжедмитрия I Мнишеков, их польских наемников и запорожцев. Осада теми же запорожцами и «лисовчиками» (деклассированной шляхты под предводительством Александра Юзефа Лисовского) Троице-Сергиева монастыря. Участие в авантюре Лжедмитрия II бежавшей из Польши мятежной шляхты после подавления там антимагнатского восстания – «рокоша Зебжидовского». Действия на свой страх и риск других мелких авантюристов наподобие Яна Сапеги, грабившего беззащитные села и одновременно «претендовавшего» на российский престол.

Официальные польские власти открещивались от авантюристов потому что те своими действиями мешали проекту подчинения России интересам Польши дипломатическими средствами. В этой интриге польский королевич Владислав должен был сыграть роль «троянского коня» после того, как московская «семиборящина» пригласила его на российский престол.

После того, как стало очевидным, что завершение процедуры провозглашения поляка Владислава русским царем венчанием на царствование в Успенском соборе Кремля саботируется Русской Православной церковью, а власть «семибоярщины» не простирается дальше Москвы, Польша приступила к открытой интервенции, захватив после длительной осады Смоленск и другие города на западе. Между тем, шведы приведенные в Россию еще Василием Шуйским как наемные союзники, сосредоточили сои действия на оккупации Новгорода и отторжения его от России.