КОРОЛЛАРИЙ о Героических Сентенциях

Итак, раз сознание первых людей Язычества было направлено исключительно на частности (немногим меньше, чем у животных, у которых каждое новое ощущение совершенно сглаживает старое, - в этом заключается причина того, почему они не могут комбинировать и рассуждать), то и все сентенции их направлялись на частности тем, кто их ощущал. Рассмотрим возвышенность Оды Сафо, которой удивляется Дионисий Лонгин (впоследствии на латинский язык эту оду перевел Катулл): влюбленный в присутствии любимой женщины так выражает себя при помощи подобия: Ille mi par esse Deo videtur506; здесь недостает высшей степени возвышенности, так как поэт не делает сентенции совершенно частной, не сосредоточивает ее в самом себе, как это делает Теренций, говоря: Vitam Deorum adepti sumus507, здесь чувство принадлежит тому, кто его высказывает соответственно латинскому способу пользоваться первым лицом множественного числа вместо первого лица единственного числа; поэтому оно и имеет вид общего чувства. Но тот же самый поэт в другой комедии то же чувство поднял до наибольшей возвышенности, сделав его совершенно частным и принадлежащим тому, кто его чувствует: Deus factus sum508.

Таким образом, абстрактные сентенции принадлежат Философам, так как они содержат универсалии; а размышления о страстях - ложным и холодным Поэтам.