Рассказ продолжается

Я согласился помочь Ричарду в явном представлении паттернирования, которое использовали он и Фрэнк, чтобы дать им возможность обучить свою группу конкретному выполнению того, что они делали сами. Я решил следовать той же стратегии, на которой была основана Трансформационная Грамматика. Точнее, я предложил Бендлеру и Пьюселику выполнить задачу в два этапа. Во-первых, я должен был учиться делать то, что делали они, пока мы все не придем к согласию, что я выполняю это примерно с той же эффективностью и качеством, и примерно в то же время, что они. Иными словами, фаза I завершится, когда я смогу вызывать у клиентов те же реакции, что они. Затем, выработав эти механизмы путем подражания и наблюдения за работой Фрэнка и Ричарда, я использую собственную интуицию в отношении того, чтó я в действительности делаю, и начну фазу II – явное отображение интуиции, развитой в ходе усвоения паттернов, в формальное представление, которое должно было быть явным и пригодным к обучению. Результатом этой второй фазы была, конечно, метамодель – первая из моделей НЛП.

Далее последовало то, что мы называли тогда Группой Повторения Чудес – я приходил в понедельник на занятия вечерней группы, тщательно наблюдал паттернирование, применяемое Бендлером и Пьюселиком, а в четверг вечером вел мою собственную группу, пытаясь воспроизвести чудеса, достигнутые Фрэнком и Ричардом в прошедший понедельник – независимо от того, нужны ли были моим клиентам именно эти чудеса.

Какова бы ни была этика этой группы повторения чудес (если вообще у нее была какая-нибудь этика), этот распорядок хорошо действовал в наших общих целях, и через несколько месяцев я был в самом деле способен воспроизводить в моей группе «те же» чудеса, которые Фрэнк и Ричард производили в своей группе. Этот проект (точнее, фаза II) был прерван другими видами деятельности каждого из нас – я отправился в Восточную Африку, пытаясь соединить лингвистическое исследование языка КиСуахили (поддержанное грантом Калифорнийского Университета в Санта-Крус) с чистым приключением; Ричард был в Колд Харбор, в Канаде, участвуя в месячном семинаре по семейной терапии Вирджинии Сатир; Фрэнк был в Оклахоме, занимаясь собственными делами и бизнесом. Когда я вернулся из Восточной Африки, Ричард обратился ко мне с предложением. Он рассказал, как он открыл новый набор замечательных паттернов – представленных в поведении Сатир – и хотел использовать ту же стратегию, которую мы раньше применили к паттернам Перлса, для создания явной модели работы Сатир. Его энтузиазм был заразителен, и мы сразу же начали работу – точнее, фазу моего внутреннего или подсознательного усвоения паттернов Сатир в представлении Бендлера.

Ввиду глубокого раппорта между Бендлером и мною и ряда бессловесных сигналов, которые мы с ним выработали в то время в контексте моего изучения гештальта, мне нетрудно было добиться компетентности в новых паттернах. К тому времени нам обоим стало уже ясно, что между словесными паттернами двух исполнителей (Перлса и Сатир) были значительные совпадения. На этом этапе мы решили написать книгу (Структура магии, том I) с отчетливым изложением паттернирования обоих – Перлса и Сатир. У нас было интуитивное представление (подтвержденное последующими событиями), что мы сможем составить полезный код, объединив словесное паттернирование обоих исполнителей в единую модель.