Что же нам остаётся делать? Я люблю Россию и всей душой болею за свою страну, и меня не удовлетворяет такое положение дел

Бог велел нам терпеть, и не важно, кто и как исповедует Его. Неисповедимы пути Его и нам остаётся только уповать на Господа. – сказала Катя сделав задумчивый взгляд.

Я разговаривал по скайпу с родной сестрой, в своё время стала гражданкой США и проживает в Майами со своей семьёй. Я сказал ей о тебе, говорит, чтобы мы уезжали из России, в которой страшно становится жить. Обещала на первое время пристроить нас и тебе нашла работу.

Кем я там буду работать?

Гувернанткой.

Катя ничего не сказала, а только рассмеялась, приняв мои слова за шутку.

Когда входишь в двери, то следует взойти по широкой лестнице, чтобы попасть на второй этаж, где когда-то находились покои ректора. Под лестницей находились жилые комнаты, в которых жили слуги. Слуга, который всегда появлялся перед прибывшими гостями и посетителями, был стоящим, тураком, от тюрского турак. Он находился, как бы в центре всего происходящего в этом тесном пространстве, и через него осуществлялась связь с внешним миром. Стоял и передавал своему хозяину то, что ему говорят, и то, что он видит и слышит. Со временем этимология слова дурак была утрачена и приобрела другое лексическое значение, как часто это бывает со словами иноязычного происхождения.

Пока секретарь разговаривала, я был предоставлен самому себе, и пустился в глубокие раздумья, осматривая приёмную директора.

Какие мысли мне могли прийти в голову, глядя на это великолепную красоту? То, что представилось моему взору, трудно поддаётся описанию. Моему восхищению не было предела. Недавно отреставрированные огромные апартаменты директора нефтяной компании, реально, выглядели шикарно. Новая дорогая ореховая мебель, сделанная под ретро, придавала помещению изысканный вид. С огромными скульптурами в нишах и высокими латунными канделябрами под потолком, с портретами выдающихся ректоров и учёных университета между ними - всё это великолепно смотрелось, и было обставлено с хорошим вкусом. Было видно, что реставраторы и дизайнеры постарались на славу. Здесь в своё время жил великий учёный и ректор. Об этом сообщалось на мемориальной доске, приставленной у входа в старинную пристройку.

К тому же в Украине, бывшей союзной республике, произошла Третья русская революция, к которой многие у нас в стране отнеслись по-разному. Всё же, что не говорили, но в Киеве произошла насильственная смена власти. И этому предшествовали народные волнения и вооружённые выступление украинцев, которые были доведены до отчаяния плохим правлением пророссийского коррумпированного руководства. Украина решила вступить в Евросоюз и начать военное сотрудничество с военным блоком НАТО. В ответ на это присоединили к себе Крым, где находились российские военные базы. Это привело к новому военному противостоянию стран. Большинство населения нашей страны, считали этот полуостров исконно русской землёй, а Севастополь - городом русской славы.

Нам в лаборатории невольно пришлось не только приходить к долгим размышлениям по поводу таких утверждений заведущей. Стоило не только принимать во внимание тот реальный факт, что и для России наступали новые времена. Следовало ожидать, что мы будем стремиться жить у себя в стране как в Европе? Что там не говори, а к нам в страну начали проникать и мы начали открывать для себя не только многие западные ценности. Хотя мы вовсе и не зря ездили за рубеж и могли сравнивать с тем, как там живут люди на Западе, и как мы живём. Так что мы наблюдали у себя в стране?

Это без всяких сомнений, были разбитые дороги, бараки и хрущёвки, заброшенные деревни и поля. Да, бог с ним, с этим! Важно было другое! У некоторой части населения, в частности у нашей заведующей, вполне и могло появиться понимание того, что среди нас живут люди, которые могут быть не похожими на остальных, и иметь другие сексуальные предпочтения, и права таких граждан надо уважать!

Конечно же, это были не единственные мысли, которые приходили в голову. Хотя многое принуждало меня думать о будущем, другое заставляло меня задумываться о жизни. Влюблённый в Катю, всё же я не был избавлен от тех навязчивых идей, что присутствовали во мне. Я лишь изредка вспоминал своё прошлое, находясь среди счастья и благополучия на одной стороне своего бытия, но среди печали и тревог я оказывался – на другой, когда наплывали воспоминания. Мне приходилось с тоской оглядываться назад, вспоминая о днях, когда я был несчастлив, думая о том, что меня ожидает смерть и что меня не будет завтра.

Когда меня уже не было, а существовало только нечто уже неопределённое, которое начинало мыслить по-другому, став другим, не тем, кем я был. И это было страшнее всего. Я не только терял себя, становясь другим, был уже не тем, словно был создан заново из другой плоти и крови. Я сам по себе становился одним из кошмарных образов, возникавших и таявших в мгновениях бреда. Медленно сходил с ума, напрасно споря с таинственными силами. Я сам становился одним из кошмарных и ужасных ведений, когда не мог себя вспомнить, кто я есть на самом деле. Начинал быть одним из тех, кто не понимал, кто он есть на самом деле. Словно происходило раздвоение на множество людей, связанных с общей тайной прошлого. Казалось, что многое приснилось, словно всё происходило со мной, как в страшном сне. Но этого всего реально и не было, потому что это были только галлюцинации больного мозга.

И страшные демоны и чудовища в виде драконов, которые приходили к нам толи в снах, толи в страшных видениях, уходили в другие миры, где правили миром грустно-весёлые химеры, которые склонились перед светлым и ярким лучом нашей любви, умилённые нашей любовью и тем, как мы с Катей любили друг друга. А в самых чудовищных и страшных обликах земных несчастий тёмные и страшные демоны смотрели поражённые, глядя на нашу любовь.

Немыслимо было представить, чтобы для нас настали плохие дни, так нам было хорошо. Зло не могло восторжествовать, думали мы. Какой-то странный и непостижимый разуму свет вдруг начинал, излучаться, и как мне тогда казалось влюблённому, это был свет нашей яркой любви, который шёл от меня чтобы возникнуть в душе Кати. И это всё волнами вдруг сливалось в единое, переплетая нашу любовь и нежность в нечто то, что делала близкими наши влюблённые души. В происходящем рождении единства, как волнение неведомого и непостижимого, у нас появлялась другая реальность, светлая и радостная.

Мне влюблённому казалось, что мне дано счастье осуществить свою мечту. Словно на небесах ангел нашей любви взирал на нас с обворожительной улыбкой на лице, временами радостно звонил другим ангелам и докладывал самому главному из них. Строгому херувиму сообщалось, что мы нежно и страстно любим друг друга. Иногда ангел нашей любви заставлял меня предаваться сладким и упоительным мечтам о возможном и близком семейном счастье с Катей. Но больше он в долгом молчании взирал на меня и о чём-то думал.