Образец

Пытка в старину так была укоренена в обычаях судопроизводства, что благодетельный указ^[2], уничтоживший оную, долго оставался безо всякого действия. Думали, что собственное признание преступника необходимо было для его полного обличения,— мысль не только неосновательная, но даже и совершенно противная здравому юридическому смыслу: ибо, если отрицание подсудимого не прищемляется в доказательство его невинности, то признание его и того менее должно быть доказательством его виновности. Даже и ныне случается мне слышать старых судей, жалеющих об уничтожении варварского обычая. В наше же время никто не сомневался в необходимости пытки, ни судьи, ни подсудимые. Итак, приказание коменданта никого из нас не удивило и не встревожило. Иван Игнатии отправился за бакинцем, который сидел вамбара под ключом у комендантши, и через несколько минут невольника привели в переднюю. Комендант велел его к себе представить.

Башкире с трудом шагнул через порог (он был в колодке) и, сняв высокую свою шапку, остановился у дверей. Я взглянул на него и содрогнулся. Никогда не забуду этого человека. Ему казалось лет за семьдесят. У него не было ни носа, ни ушей. Голова его была выбрита; вместо бороды торчало несколько седых волос; он был малого росту, тощ и сгорблен; но узенькие глаза его сверкали еще огнем. «Эхе! — сказал комендант, узнав, по страшным его приметам, одного из бунтовщиков, наказанных в 1741 году^[3].— Да ты, видно, старый волк, побывал в наших капканах. Ты, знать, не впервой уже бунтуешь, коли у тебя так гладко выстрогана башка. Подойди-ка поближе; говори, кто тебя подослал?»

Старыйбашкире молчал и глядел на коменданта с видом совершенного бессмыслия. «Что же ты молчишь? — продолжал Иван Кузьмич,— али бельмес^[4] по-русски не разумеешь? Юлей, спроси-ка у него по-вашему, кто его подослал в нашу крепость?»

Юлей повторил на татарском языке вопрос Ивана Кузьмича. Но башкире глядел на него с тем же выражением и не отвечал ни слова.

— Якши^[5],— сказал комендант,— ты у меня заговоришь. Ребята! семите-ка с него дурацкий полосатый халат да выстрочите ему спину. Смотри ж, Юлей: хорошенько его!