Матрона. Вот уж вправду горький мой удел!

(тихо)

Убегу, а ты смотри,

Чтобы не ушел он.

Вот уж вправду горький мой удел!

Менехм II

Эту выгнал я недурно.

(Громко.)

А теперь ты мне велишь,

Чтобы дряхлый нечестивец,

Кикнов сын…[270] чтобы ему,

Бородатому Тифону,[271] посох выхватив из рук,

Раскроил я череп, кости раздробил.

Старик

Эй, берегись! Ты меня не смей касаться, подходить ко мне не смей.

Менехм II

Твой приказ исполню снова. Нападу на старика

И двуострою секирой внутренности раскрошу.

Старик

Ну, теперь пора беречься и скорее убегать.

А не то, боюсь, угрозу выполнит и вправду он.

Менехм II

Аполлон, приказ твой труден. В колеснице лошадей

Необъезженных и диких ты велишь теперь мне стать,

Чтоб беззубый и вонючий этот лев раздавлен был?

Я всхожу на колесницу, вожжи взял, и бич в руке.

Мчитесь, кони, быстро мчитесь, пусть раздастся звон копыт,

Ноги легкие согните, напрягите и вперед!

Старик

Мне грозишь ты колесницей!

Менехм II

Снова, снова, Аполлон,

На него велишь напасть мне, опрокинуть и убить.

Кто ж, однако, мне вцепился в волосы и вдруг низверг

С колесницы, нарушая твой приказ, о Аполлон!

(Падает.)

Старик

Уж вот болезнь ужасная, воистину!

Ведь был еще недавно он совсем здоров —

И вот такое сразу сумасшествие!

Пойду-ка поскорее вызвать лекаря.

(Уходит.)