Стрепсиад. Аполлон мне свидетель, ужасный отвар

Аполлон мне свидетель, ужасный отвар. Все внутри баламутится сразу,

И гудит, словно гром, и ужасно урчит, и шумит, и свистит, и клокочет.

Для начала легонько, вот этак: бурр-бурр, а потом уж погромче: бурр-бурр-бурр.

Тут нельзя удержаться, до ветра бегу, а в утробе как гром: бурр-бурр-бурр-бурр.

Сократ

Нy прикинь, если столько грозы и громов в животишке твоем, так подумай,

Как чудовищно воздух безмерно большой и бурчит, и гремит, и грохочет.

Стрепсиад

Все понятно теперь, так от ветра, от туч говорят у нас: ходим до ветра.

Ну, а молнии ярко горящий огонь, объясни мне, откуда берется?

Попадет и живого до смерти спалит или кожу, одежду обуглит.

Ну не ясно ль, что молнии мечет в нас Зевс в наказанье за лживые клятвы?

Сократ

Об одном бы подумал ты, старый дурак, суеверия глупого полный!

Если мстит за присягу подложную Зевс, почему ж не сожжен еще Симон?

Почему не сожжен Клеоним и Феор? Ведь они ж под присягою лгали.

Почему он сжигает свой собственный храм и «вершину афинскую» — Суний,

И вершины высоких дубов? Для чего? Ведь лгунов средь дубов не бывает.

Стрепсиад

Что ответить, не знаю. Пожалуй, ты прав.

Расскажи мне, в чем молнии тайна!

Сократ

Если ветер сухой поднимается вдруг и взлетает в небесные выси,

Облака надувает он, словно пузырь, а затем, под давлением силы,

Разрывает пузырь, клокоча и свистя, вылетает с неистовым шумом,

От напора, от натиска в пламенный столб обращается он и сгорает.