Прометей. О свод небес, о ветры быстрокрылые,

О свод небес, о ветры быстрокрылые,

О рек потоки, о несметных волн морских

Веселый рокот, и земля, что все родит,

И солнца круг, всевидец, — я взываю к вам:

Глядите все, что боги богу сделали!

Глядите, какую меня обрекли

Муку терпеть тысячи лет,

Вечную вечность!

Эту позорную казнь изобрел

Блаженных богов новоявленный вождь.

От боли кричу, которой сейчас

Казнюсь, и от той, что завтра придет.

Мученью конца я не вижу.

Напрасен ропот! Все, что предстоит снести,

Мне хорошо известно. Неожиданной

Не будет боли. С величайшей легкостью

Принять я должен жребий свой. Ведь знаю же,

Что нет сильнее силы, чем всевластный рок.

Но ни молчать, ни не молчать об участи

Своей нельзя мне. Я в ярме беды томлюсь

Из-за того, что людям оказал почет.

В стволе нартека искру огнеродную[44]

Тайком унес я: всех искусств учителем

Она для смертных стала и началом благ.

И вот в цепях, без крова, опозоренный,

За это преступленье отбываю казнь.

Но что я слышу!

И шорох какой-то, и ветром пахнуло.

То боги, или люди, или, может быть,

Те и другие к утесам далеким

Пришли, чтоб казнь увидеть? Для чего ж еще?

Глядите, вот я, скованный, несчастный бог!

Да, я ненавистен и Зевсу, и всем

Богам, что при Зевсовом служат дворе.

Они ненавидят меня потому,

Что меры не знал я, смертных любя.

О, горе, что слышу? Не стая ли птиц

Шумит надо мною? От рокота крыл,

От мерного шелеста воздух дрожит.

Что б ни было это, мне страшно.

ПАРОД

Со стороны моря, в крылатой колеснице, появляется хор Океанид.

Хор

Стофа 1

Ободрись! Не бойся! Ведь с любовью наша стая

Взапуски, на крыльях быстрых,

К этой скале прилетела. Отец

Просьбам дочерним внял.

Гнали меня легкие ветры.

Грохот железа проник и в глубь

Наших пещер, и, скромность забыв, босиком,

Я в колеснице крылатой сюда метнулась.