Теперь с открытым ртом замер Юра

Я полетел дальше, – спохватился Бориска, – а то поздно будет записки раздавать. Заглядывайте в гости, покажу интересные альбомы. У меня на двери табличка с фамилией висит, а номер я снял, он очень некрасиво смотрится на панели из черного тополя. На дереве лучше выглядит латунная вставка с гравировкой.

У тебя на двери написано «Марчелло»? – уточнил Миша.

Нет, Тряпкин, – поправил Борис, – Марчелло – творческий псевдоним, в паспорте другая фамилия. Мне дешевая слава не нужна, я не стану пиариться за счет входной двери.

Я прислонилась к стене. На мой взгляд, Тряпкин – необычайно подходящая модельеру фамилия.

Я тоже издаюсь не под своей фамилией, – в спину Борису сказал Миша.

Когда за модельером захлопнулась дверь, Юра возмутился:

Обиделся, что мы намекнули на его кривую ориентацию! Так всем известно, что у них там, в лоскутах, сплошной гей-парад. И какое право он имеет обзывать всех милиционеров сволочами? В органах служит огромное количество порядочных людей, высококлассных специалистов!

– Ты считаешь всех членов фэшн-сообщества геями, а Борис имеет свое мнение о милиции, – вздохнула я, – вы оба жертвы «желтой прессы», начитались ерунды и верите в нее. С таким же успехом можно сказать о всех писателях: прозаики – алкоголики, а поэты – наркоманы. В любом стаде есть паршивая овца, но остальные-то барашки нормальны. Только глупые люди судят об остальных по отдельным индивидуумам.

Пойду-ка я спать, – прервал меня Миша, – нащупаю впотьмах кровать и лягу. Очень надеюсь, что завтра ко мне приедет нормальный электрик и объяснит, почему во всем доме, кроме моей квартиры, есть свет.