Гомеровский эпос в русской литературе. Переводы Гомера

«Илиаду» полностью впервые перевёл Гнедич в 1829 г. Гнедичу удалось при достаточной близости к подлиннику воспроизвести героизм, который совместился здесь с высокой и пышной торжественностью. Хотя при этом присутствует обилие славянизмов.

Поскольку перевод Гнедича к концу 19 в. уже оказался устаревшим, появилась потребность дать перевод «Илиады» в упрощённом виде, без славянизмов и на основе только современного русского литературного языка. Такой перевод и предпринял Минский в 1896 г.

Перевод Вересаева пошел еще дальше Минского. Воспользовавшись многими удачными выражениями Гнедича и Минского, Вересаев тем не менее понимает Гомера чересчур фольклорно и старается пользоваться разного рода народными и псевдонародными выражениями, отчасти даже не совсем пристойного характера. Многочисленные натуралистические и даже бранные выражения, которыми изобилует перевод Вересаева, встретили критику.

Что касается «Одиссеи», то её классический перевод принадлежит Жуковскому и сделан в 1849 г. В переводе Жуковского многие имена писались архаическим способом. Перевод этот до самого последнего времени был единственным, так как его высокое художественное достоинство никогда не подвергалось сомнению. Тем не менее Жуковский допускал слишком большую неточность в своем переводе, внося не принадлежащие Гомеру эпитеты, разные выражения и даже целые строки и сокращая другие.

Учитывая все эти особенности перевода Жуковского, Шуйский впервые почти через 100 лет решился состязаться с Жуковским. Шуйский избежал упомянутых особенностей перевода Жуковского; однако, стремясь к буквальной передаче подлинника, Шуйский постоянно впадает в излишний прозаизм, неудачное стихосложение, ориентировку переводчика на устаревший текст, который теперь до неузнаваемости исправляется новейшими редакторами.

Наконец, имеется и еще один перевод «Одиссеи», принадлежащий упомянутому выше В. Вересаеву и обладающий теми же особенностями, что и его перевод «Илиады».