Донесение австрийского посла в Константинополе И.М. фон Тальмана. После того как по приказу Вашего Светл

После того как по приказу Вашего Светл. Превосходительства и Милости я самолично представил великому везиру все, что может послужить помехой планируемых враждебных действий против Польши и Москвы, принимая во внимание шведов и французов, я повелел моим информаторам высказать все то же самое в нужных местах, а равно подчеркнуть великолепные победы, одержанные Вашим Рим. К. В. и союзниками, особенно в Испании, и, напротив, указал на отчаянное положение французов, шведов и мятежников, в поддержку которых Порта хочет взяться за оружие. После этого великий везир 22 октября и в последующие дни провел несколько конференций с другими министрами и послал султану заключение, в котором, по словам некоторых моих добрых друзей, говорилось, что при обстоятельствах, ухудшающихся с каждым днем, Порта считает необходимым для соблюдения приличий не идти на разрыв отношений с соседями. За правдивость этого факта говорит то, что с этих пор полностью прекращены работы над военным оборудованием в арсенале и вещевых складах. И обескураженные физиономии местных французов и шведов также свидетельствуют о том, что они оставили почти всякую надежду преуспеть в своих интригах.

Несмотря на это, они не перестают с величайшей наглостью день и ночь натравливать Порту и напоминать ей об обещаниях, данных шведскому королю, которые Порта не может аннулировать, не нанеся этим большого вреда высочайшему авторитету султана. Они также пытаются убедить Порту в том, что великая оттоманская держава могла бы добиться всего, пока ее соседи заняты войной, а ее войска находятся под героическим командованием шведов. Зато они не замалчивают того факта, что, даже если австрийский имперский дом укрепится в Венгрии и Испании, а московский царь – в завоеванных им землях, Порта после поражения Франции и Швеции окажется в еще большей зависимости от великодушия своих врагов. Чтобы представить эти соображения в еще более выгодном свете, шведы используют предоставленную им турецким казначеем сумму в 800 кошелей, добрую часть которой, истраченную на подарки турецким министрам, дабы завоевать их расположение, они могут записать себе в доход.

Но Порта, чтобы хотя бы отчасти сохранить свой авторитет в вопросе о помощи, обещанной королю Швеции, намеревается, вероятно, с помощью трактата убедить московского царя, во-первых, вывести его войска из Королевства Польского и полностью эвакуировать их и, во-вторых, разрешить мирно проследовать шведскому королю с его людьми под мощным эскортом турецких войск через Польшу в его страну, на что упомянутый царь, по словам его здешнего посла, согласится в том случае, если турецкий эскорт будет состоять не более чем из 5 тыс. человек, коим будет гарантирована безопасность при вступлении и выходе из страны. Однако следует обождать, удовольствуется ли этим король Швеции, так как он не столько заинтересован в мирном возвращении через Польшу, сколько в том, чтобы натравить Турцию на Москву, с помощью турецких и татарских войск упрочить позиции короля Станислава, а также свои собственные позиции в Польше и осуществить свои прочие намерения.

22 октября великий везир прислал ко мне на квартиру переводчика Порты Янаки Маврокордато с меморандумом, присланным в свое время в Порту через здешнего московского посла и составленным на турецком языке, чтобы дать мне его для прочтения. Названный меморандум содержит просьбу о том, чтобы, поскольку на кораблях, прибывших сюда недавно из Черного моря, содержится некоторое число московитских рабов, которых татары захватили в пограничных областях Московии, во время мира, в нарушение капитуляции, отпустить таковых на свободу и доставить назад.

Причина, по которой великий везир прислал мне этот меморандум, заключалась, однако, в том, что посол величал в таковом своего господина «могущественнейшим царем и императором», из чего великий везир заключил, что царь лелеет далеко идущие честолюбивые планы укрепиться в Польше и не намеревается выводить оттуда свои войска. На это я повелел через переводчика ответить, что мне не кажется, что из этого можно сделать такие выводы. Правда, определение царя как императора 75 является необычным, новым и не подобающим ему титулом, и, следовательно, Порте в случае, если указанный посол и в дальнейшем будет письменно или устно называть своего господина столь необычным способом, надлежит наказать этот способ действий, отбрасывая такие писания и не давая на них ответа, поскольку Порта в заключенной с Москвой капитуляции не признала за царем столь высокого звания и признает эту высочайшую честь и титул императора только за двумя самыми великими владыками – римским и оттоманским. Великий везир сообщил мне также при этой оказии, что хочет вручить мне указанный меморандум в оригинале с печатью посла, когда он не будет потребен ему самому. Упомянутый московский посол вообще еще не получил аудиенции у нового великого везира, но он заявил, что, поскольку таковая аудиенция не была ему предоставлена прежде, чем французскому послу, как он того добивался, он не желает впредь более получить аудиенцию у великого везира. Из чего Ваше Светл. Превосходительство и Милость изволят милостивейше заключить, что Москва публично притязает здесь на королевское достоинство и пытается заполучить его. Посему я нижайше вопрошаю, как подобает мне держать себя в столь неприятном деле в будущем и какие шаги следует мне предпринять при Порте.

3-го числа сего месяца сюда прибыл татарский хан, по старинному обычаю принятый великим везиром и прочими турецкими министрами перед городом и препровожденный в приготовленную для него квартиру. Но Юсуф-паша, которого вызвали сюда, приехать отказался, ссылаясь на свой преклонный возраст и дела в Бендерах, и прислал в Порту свое заключение о современном положении. Генерал Понятовский, служащий у Станислава, выехал навстречу татарскому хану, чтобы встретить его на расстоянии двух дней пути и еще до прибытия сюда склонить на сторону шведского короля и короля Станислава, а шведский посланник Нейгебауэр еще 6-го числа с. м. получил аудиенцию у хана. Следовательно, ясно, какую резолюцию примет Порта с татарским ханом относительно шведских и московских дел.

В такой ситуации очень удачно сложилось, что я 3-го числа с. м. в частном послании получил известие о том, что их Католическое высочество Карл III действительно прибыл в Мадрид и что крепость Нейхейзель наконец сдалась Вашему Рим. К. В. Я тотчас же составил донесение об этих великих событиях на турецком языке и вручил его великому везиру через его секретаря, каковой везир самолично передал его 5-го числа с. м. в докладе султану.

Опубл.: Турция накануне и после полтавской битвы. М. 1977

№