Глава 3 второй этап информационно - психологической войны 2 страница

Только прошу не рассматривать мою просьбу, как официальное обращение, а как

товарищеский совет коммуниста, которому я доверяю. Еще девять лет тому назад я

написал пьесу о лагерной жизни «Олень и шалашовка»... Мой «литературный отец

Александр Трифонович Твардовский, прочитав эту пьесу, не рекомендовал мне

передавать ее театру. Однако, мы с ним несколько разошлись во мнениях, и я дал

ее для прочтения в театр-студию «Современник» О. Н. Ефремову, главному режиссеру

театра.--- Теперь меня мучают сомнения, учитывая то особенное внимание и

предупреждение, которое было высказано Никитой Сергеевичем Хрущевым в его речи

на встрече по отношению к использованию лагерных материалов в искусстве, и

сознавая свою ответственность, я хотел бы посоветоваться с Вами - стоит ли мне и

театру дальше работать над этой пьесой... Если Вы скажете то же, что А. Т.

Твардовский, то эту пьесу я немедленно забираю из театра «Современник» и буду

над ней работать дополнительно. Мне будет очень больно, если я в чем-либо

поступлю не так, как этого требуют от нас, литераторов, партия и очень дорогой

для меня Никита Сергеевич Хрущев». Вскоре после этого обращения Идеологический

отдел ЦК резко меняет свою позицию. Восхваления сменяются обвинениями, наступает

необратимое отчуждение Солженицына от власти. Идеологи направляют его на нужную

им «стезю».

Вся эта процедура роднит дело Солженицына с делом Бродского. Производство

диссидентов идет по отработанной схеме. С точки зрения нормального человека

характерной чертой большинства дел была их внешняя бессмысленность и многим

казалось, что их проводили идиоты. Это относится в частности к делу А.

Синявского и Ю. Даниэля и прошедшего за ним дела «четырех» (А. Гинзбурга, Ю.

Галанскова и др.). Так же как и дело Бродского они подробно, во всех деталях

излагались в СМИ Запада. Вот выдержка из последнего слова подсудимого Александра

Гинзбурга на процессе «четырех» 12 января 1968 г. /10/:

«Итак. меня обвиняют в том, что я составил тенденциозный сборник по делу

Синявского и Даниэля. Я не признаю себя виновным. Я поступил так потому, что

убежден в своей правоте. Мой адвокат просил для меня оправдательного приговора.

Я знаю, что вы меня осудите, потому что ни один человек, обвинявшийся по статье

70, еще не был оправдан. Я спокойно отправляюсь в лагерь отбывать свой срок. Вы

можете посадить меня в тюрьму, отправить в лагерь, но я уверен, что никто из

честных людей меня не осудит. Я прошу суд об одном: дать мне срок не меньший,

чем Галанскову», (В зале смех. крики: "Больше. больше!")".

В результате деятельности идеологов по производству диссидентов постепенно среди

западных левых формировался негативный образ Советского Союза. Ряд людей,

оказавшихся на Западе, в частности В. Некрасов, А. Галич, В. Максимов, А.

Зиновьев, никакого отношения не имели к антисоветской деятельности, более того

многие из них остались сторонниками социализма, патриотами своей страны, но они

выступали против заведомой лжи идеологов, причем подаваемой в грубо

оскорбительной,отталкивающей, вызывающей форме.

С начала 70-х происходит качественное изменение в положении диссидентов. Теперь

новоиспеченные диссиденты оказались в центре внимания западных СМИ и приобретали

всемирную славу и известность. Они стали получать денежное содержание, им

присуждают награды и премии, в том числе Нобелевские (Пастернак, Бродский,

Солженицын, Сахаров). Диссидентство становится профессией, в которой появляются

свои плюсы, она становится даже привлекательной.

В 60-е годы реальное влияние диссидентов еще ничтожно мало, но идеологи уже

поднимают шум. Они клеймят в печати фактически неизвестных до этого, часто ни в

чем неповинных или ничего не значащих людей. В результате их имена гремят и в

СССР и во всем мире.

Интеллигенция в конце шестидесятых. Наряду с производством диссидентов идеологи

развертывают кампанию по нравственному разложению интеллигенции, другими

словами, по производству «скрытых» диссидентов. Интеллигенцию - писателей,

артистов, ученых - начинают вовлекать в массовые действа по осуждению

диссидентов, включая выступления на собраниях, заявления с подписями основных

сотрудников институтов. Причем это осуждение должно было проводиться в

подавляющем большинстве случаев при отсутствии реальной информации. При сборе

подписей использовались различные методы воздействия. Так, например за отказ

подписать заявление, осуждающее Сахарова, сотрудник научного института был

предупрежден, что ему не дадут защитить готовую диссертацию, после чего он

сдался. Некоторые шли на хитрость, не приходя в институт в день сбора подписей.

Большинство же людей, работавших в науке в тот период, особо не задумывалось над

своей подписью. Многие ставили подписи искренне, и на то были причины, так как

действия некоторых диссидентов производили отталкивающее впечатление. Например,

ходило по рукам произведение самиздата о А.С. Пушкине, из которого следовало,

что более извращенную, порочную и омерзительную личность, чем Пушкин, трудно

себе представить.

Но главное состояло в том, что появились люди, и их число росло, готовые

поддержать любые действия идеологов, их необоснованные нападки, люди, готовые

выслужиться и извлечь из этого конкретную пользу для себя. В их шумном и

яростном осуждении диссидентов не было ни грана убеждений. Ради личной выгоды,

личных интересов они были готовы пойти на все. Они могли менять цвет как

хамелеоны. Подавляющее большинство деятелей литературы и искусства, с особой

страстью осуждавших диссидентов и славивших социализм, стали к концу 80-х

«демократами». Когда Солженицына в 1974 г. выслали из СССР, в газетах были

опубликованы многочисленные отклики, клеймящие «литературного власовца».

Например, писатель Александр Рекемчук пишет в «Литературной газете» в заметке

«Клеветник»:

«Откровенный контрреволюционер, враг социалистического строя, всех многотрудных

побед и свершений нашего, народа, Солженицын не обошел своей ненавистью и

советскую литературу, рожденную Октябрем.

Он пытается оплевать все, что свято для миллионов умов и сердец. Со страниц

сочинения «Архипелаг Гулаг» многократно срывается брань по адресу Горького -

одного из мировых художников слова, основоположника литературы социалистического

реализма, великого гуманиста. Глумясь над творчеством Маяковского, он с издевкой

цитирует именно те строки, которые посвящены Ленину, обращены к комсомолу, к

деятелям искусства,- мы знаем их наизусть и повторяем, как клятву.

Ныне Солженицын, а с ним и вся зарубежная фабрика-кухня антикоммунизма возопили

о том, что отклики советских людей, в том числе писателей, на появившиеся в

«Правде» и «Литературной газете» статьи о его падении и гражданском бесчестии

имеют де чересчур резкий и суровый тон...

На мой взгляд, тон их можно счесть даже слишком сдержанным в сравнении

антисоветским содержанием и в сравнении с разнузданным «стилем» самого

Солженицына».

Через десять с небольшим лет А. Рекемчук станет одним из руководителей

антикоммунистического объединения писателей «Апрель».

К концу 60-х годов заметно меняется самосознание интеллигенции в целом.

Интеллигенция заявляет о себе как ведущей политической силе в событиях в СССР и

странах Восточной Европы. В свое время С.Н. Булгаков отмечал, что для

дореволюционной интеллигенции чужд сложившийся мещанский уклад и есть чувство

вины перед народом, за счет которого она ест и пьет. Тогда на переднем плане

стояла «вера наизнанку» (атеизм). Детальный анализ состояния интеллигенции на

рубеже 70-х годов провел Ф. Кормер /11/, который отметил резкое отличие от

прошлого, буржуазность современной интеллигенции: в манерах, в одежде, в

обстановке квартир, в суждениях, в стремлении к обеспеченности и благополучию.

Идеалом теперь служит жизнь американского или европейского коллеги, хотя гораздо

напряженнее работающего, но свободного и хорошо оплачиваемого. Другое отличие -

склонность к иррационализму, неверие в прогресс, следование за социальной модой.

Противопоставляя себя, как и раньше, власти, интеллигенция не доходит до

открытого разрыва. В Ф Кормер писал:

"Ей нечего было противопоставить. В ее сознании не было принципов, существенно

отличавшихся от принципов, реализованных режимом. Поэтому, если вообразить, что

в какой-то момент террор был бы снят и интеллигенция получила бы свободу

волеизъявления, то вряд ли можно сомневаться, что ее свободное движение быстро

окончилось бы какой-либо новой формой тоталитаризма, установленной снова руками

той же интеллигенции».

И, наконец, как характерную черту, следует отметить принцип двойного сознания

интеллигенции, т.е. двойственный подход, сочетающий взаимоисключающие оценки ко

всему окружающему социуму.

3.2. ЭВОЛЮЦИЯ КПСС И ЕЕ ИДЕОЛОГИИ

«Партия наш рулевой». Партия в СССР была частью государственной структуры и

одновременно идейным руководителем общества. И в Гражданскую, и в Великую

Отечественную войну в массе своей коммунисты отличались идейной убежденностью.

Еще Маяковский писал: «Если бы выставить в музее плачущего большевика, весь день

в музее торчали ротозеи, еще бы, такого не увидишь и в века». Неоднократно

отмечалось, что в гитлеровских концлагерях наибольшую стойкость проявляли

священники и коммунисты. Партия и по убеждениям, и по численности представляла

собой огромную силу.

Перед пятой колонной идеологов стояла задача разложить партию изнутри и

превратить ее в колосс на глиняных ногах. Естественно, поскольку они не могли

выступать в этом направлении открыто, то действовали исподволь, постепенно, шаг

за шагом. Начиная с середины 50-х годов в стране возникает своего рода культ

партии. На всех съездах, пленумах ЦК, любых торжественных мероприятиях всячески

подчеркивалась роль «ленинской партии» - КПСС. Страна шла под ее «мудрым

руководством» от победы к победе. Партия олицетворяла собой «ум, честь и

совесть». В докладе Л.И.Брежнева на ХХШ съезде так говорилось о роли партии

/12/:

«Наша ленинская Коммунистическая партия является руководящей и направляющей

силой советского общества. Она объединяет в своих рядах наиболее передовых

представителей рабочего класса и всех трудящихся, руководствуется боевой

революционной идеологией рабочего класса всего мира - марксизмом-ленинизмом,

уверенно ведет советский народ вперед по пути строительства коммунизма,

направляет и организовывает жизнь социалистического общества, успешно выполняет

роль учителя, организатора и политического вождя всего советского

народа.(Аплодисменты)».

Говоря о задачах партии, Л.И.Брежнев выделяет главное:

«Главное теперь состоит в том, чтобы еще выше поднять уровень всех звеньев

идеологической работы партии. Мы должны помнить ленинское указание о том, что

вне сознательного труда и общественной деятельности нет и не может быть

коммунистического воспитания. Вся идеологическая работа должна быть тесно

связана с жизнью, с практикой коммунистического строительства, без этого, как не

раз подчеркивал В.И.Ленин, она превращается в политическую трескотню.

Мобилизация трудящихся на успешное решение задач по созданию

материально-технической базы коммунизма, формирование научного мировоззрения,

коммунистической морали у всех членов общества, воспитание всесторонне развитой

личности - таковы цели идеологической работы партии... Наша партия всегда

придавала первостепенное значение воспитанию сознательной дисциплины у всех

членов общества... Важное место в работе партийных организаций должно занимать

воспитание бережливости у советских людей, заботы каждого о сохранности и

умножении общественного достояния».

Эти выдержки из доклада служат наглядной иллюстрацией того обстоятельства, что

КПСС уже перестала быть обычной партией. Она стала частью государственной

структуры. При этом партийное руководство стояло над государственным, могло

контролировать, поправлять и сменять последнее. Но кто и как контролирует

партийное руководства всех рангов? В этом заключался один из ключевых вопросов

дальнейшего развития страны.

Каждое решение, принятое в узком кругу высшего руководства, освящалось именем 15

млн. членов партии, не имевших к этому действу никакого отношения и даже не

информированных должным образом. Со времен Хрущева в пропаганду вошли положения

типа: «партия разоблачила Сталина», «партия начала перестройку». Слово «партия»

служило прикрытием действий идеологов. В реальности же значение роли рядовых

членов партии в принятии решений даже на местном уровне постепенно снижалось.

Руководители разных рангов были связаны между собой множеством формальных и

неформальных связей. Они приобрели свойство «непотопляемости». Будучи снятыми с

одного руководящего поста за развал работы, они перебрасывались на другой. Так

шло становление партноменклатуры.

Операция «Собор». В жизни партии рубежным событием стал пленум ЦК КПСС в 1957

г., на котором из руководства партией были исключены Маленков, Каганович,

Молотов и «примкнувший к ним» Шепилов. Решающую роль на пленуме сыграли

секретари обкомов, которые стали приобретать со временем все больший вес.

Постепенно формируется партийная олигархия. Если во времена И.В. Сталина при

потере действенного контроля снизу был крайне жесткий контроль сверху, что

заставляло руководителей разных рангов интенсивно работать и думать, то на

рубеже 50 - 60-х годов он приобретает формальный характер. Возникает и

постепенно проникает во вся и все система связей, которая раньше в какой-то мере

сдерживалась жесткой централизацией, возможностью отставки любого лица, какое бы

высокое положение оно не занимало.

Новый этап в жизни КПСС был связан с действиями идеологов в конце 60-х годов. Им

можно дать условное название: «операция Собор». В 1968 г. вышел роман Олеся

Гончара «Собор», в котором действовал полуотрицательный персонаж на уровне члена

горкома КПСС. Роман получил весьма жесткую оценку за искажение роли партии.

Подобный разнос получили и другие произведения. В литературе стали складываться

своеобразные стандарты. Действие значительного числа романов проходит по четкой

схеме, когда в борьбу между положительным и отрицательным героем вмешивается

парторг, который разбирается во всем и все ставит на свои места. В результате

партийная номенклатура оказалась вне публичной критики, создалась обстановка

бесконтрольности и несменяемости, на которую почти не влияет система выборов

партийных органов. Даже когда большинство рядовых членов партии было резко

настроено против рекомендуемой кандидатуры, находился тот или иной выход. В

книге Г.В.Кисунько /13/ описывается ситуация, когда существовала реальная

угроза, что коммунисты «прокатят» своего руководителя Маркова на очередных

выборах в партийные органы:

«Выход из положения был найден в том, что столы выдачи бюллетеней и сразу же

рядом сними стол с урной для тайного голосования были выставлены в узком проходе

между сценой и первым рядом кресел. А на сцене над всем этим конвейером стояли

Марков и секретарь Ленинградского РК КПСС Репников, так что люди голосовали под

их прямым наблюдением: получил бюллетень - сразу же бросай его в урну. Если кто

пройдет мимо урны, чтобы даже только прочитать бюллетень, будет сразу же взят на

заметку, а потом еще раз при вторичном прохождении через конвейер, чтобы

опустить бюллетень в урну. Таким образом Марков прошел «единогласно» и в

партбюро, и на районную партконференцию, а дальше - и на съезд КПСС».

Постепенно создалась система партийной олигархии, практически недоступная для

внешних воздействий. Любая же изолированная система (лишенная действенного

контроля сверху и снизу), как известно деградирует. При взаимодействии внутри

системы положение человека, продвижение по служебной лестнице зависят от

непосредственного начальства. Но помимо явной структуры, определяемой

официальным статусом, возникает скрытая неявная структура, определяемая не

только служебными отношениями, а, например, родственными, национальными,

земляческими и т. п. При борьбе за место каждому начальнику выгодно окружать

себя лично преданными ему людьми и выдвигать уступающих по уровню ему самому.

Более того, удобно подбирать людей зависимых, имеющих темные пятна в прошлом,

благодаря чему их можно держать в руках. Как следствие - антиотбор и рост

некомпетентности в системе. Так создавалась почва для образования кланов.

Характерными примерами могут служить Днепропетровский и Кишиневский, вышедшие в

эпоху Брежнева в высшее руководство страны, Нахичеванский в Азербайджане, южный

Жюс в Казахстане, Джизакский в Узбекистане. В начале 80-х годов концентрация

сторонников Бандеры среди партруководителей Западной Украины была выше средней

по региону. Постепенно верхушка КПСС на местах преобразовывалась в набор кланов

и местных элит.

Операция «Ленин». Имя В.И.Ленина не просто принадлежит истории, но имело

символическое значение и в партии, и в стране целом. Как писал В.В.Маяковский:

«Мы говорим Ленин, подразумеваем - партия, мы говорим партия, подразумеваем -

Ленин». После того, как в общественном сознании была перечеркнута советская

эпоха, когда во главе страны стоял И.В.Сталин, имя основателя советского

государства В.И.Ленина оказалось как бы последним мостом, связывающим прошлое и

настоящее, символизируя преемственность поколений. Поэтому разрушение

сложившегося образа В.И.Ленина, компрометация его деятельности стала необходимым

шагом, чтобы представить весь советский период как время мрака и тьмы и вызвать

отторжение людей от социализма. С этой целью идеологи использовали карикатурное

«прославление» Ленина, носившее характер языческих заклинаний. В качестве

стандартного примера используем Материалы XXVI съезда КПСС /14/.

На стр.80, где Брежнев заканчивает свой отчет: «Да здравствует коммунизм!

(Присутствующие в зале встречают заключительные слова товарища Л.И.Брежнева

бурной, долго не смолкающей овацией. Все встают. Под сводами Дворца съездов

звучат возгласы: «Слава ленинскому Центральному Комитету Коммунистической партии

Советского Союза!»).

На стр.81 из резолюции: «Целиком и полностью одобрить ленинский курс и

практическую деятельность Центрального Комитета партии Советского Союза!».

На стр.83 из отчета центральной ревизионной комиссии: «Доклад Генерального

секретаря ЦК КПСС товарища Л.И.Брежнева - это документ подлинно ленинского

масштаба и стиля».

Стр.84.: «Они не могут не вселять уверенность в том, что путь, по которому мы

идем,- это правильный, ленинский путь (Аплодисменты)».

Стр.92 из доклада мандатной комиссии: «Доклад товарища Брежнева воплощает

передовую научную мысль и исторический опыт созидания нового общества, и

представляет собой крупный вклад в сокровищницу марксизма - ленинизма».

Ленина превращали в идола, которому отдавалась обязательная доля обрядов.

Размножались памятники и бюсты, как святым елеем все освящалось его именем (и

это проделывалось с человеком, категорически отрицавшим фразерство, позу,

идолопоклонство). В этой связи вспоминается довольно давний, хотя и характерный

эпизод. Прогуливаясь поздно вечером по территории Новоспасского монастыря в

Москве, где тогда помимо небольшой фабрики в здании собора размещался городской

вытрезвитель» З, один из авторов со спутником заметили в сумерках небольшую

толпу. Подойдя поближе, увидели, что это - статуи Ленина в человеческий рост,

обращенные лицом к единственной статуе физкультурницы. Вблизи эта композиция

(массовая продукция скульптурной мастерской, также размещенной в монастыре)

производила неизгладимое впечатление.

Благодаря непрерывным клятвам «ленинцев» в том, что они во всем следуют его

учению, имя В.И.Ленина невольно ассоциировалось с идеологическим пустозвонством.

Отдавая обязательную дань проникновенным словам о Ленине, штатные партийные

идеологи и партийная элита обозначили правила игры и считали неполноценными тех

людей, которые искренне относились к ленинизму. Более того, ленинское учение,

если рассматривать его по существу, могло стать помехой в их действиях.

Необходимо было избавится и от него.

Действия идеологов достигли своей цели. Все «ленинские» заклинания уже не только

шли поверх сознания людей и воспринимались как шум, но и вызывали насмешки. Так,

поднятая рука статуи Ленина интерпретировалась как указание рабочему классу на

11 часов - время, когда начинается продажа водки. К началу 80-х годов задача

компрометации Ленина среди значительной массы людей была в целом решена. КПСС

лишилась объединяющего идейного стержня.

Среди интеллигенции стало распространяться ироническое отношение к Ленину. В

одном из отраслевых институтов был даже выработан эзопов язык, в котором

В.И.Ленин обозначался термином «бородейка», а партработники - термином

«пузанок», рядовые люди, верящие в Ленина, - термином «совки». Кстати последний

со временем получил очень широкое распространение.

КПСС к началу восьмидесятых. В дополнение к карикатурному восхвалению и

фактической дискредитации В.И.Ленина в конце 70-х годов появляется новый фактор.

Это отсутствие реальной информации и часто даже отсутствие смысла в речах и

выступлениях, откровенное суесловие. Пустые по содержанию «труды» выдающихся

«ленинцев» (как они сами себя называли) Л.И. Брежнева, М.А. Суслова, Н.В.

Подгорного, К.У. Черненко тиражировались миллионами экземпляров, изучались в

сети партийного просвещения. К этому времени «процесс уже пошел», т.е. изменения

в КПСС становятся явными. Появляются симптомы разложения партии, деградации ее

верхов. Идеологи поддерживали геронтократов - старцев, которые становятся

несменяемыми. Л.И. Брежнев к началу 80-х - персонаж удивительных историй. Во

время своего визита в Баку по свидетельству очевидцев в докладе, который он

зачитывал, забыли убрать второй экземпляр одной страницы и он ее прочел дважды.

Притчей во языцах стала страсть Л.И. Брежнева к наградам («Но всего лучше пять

звездочек»). На всей территории Азербайджана были развешаны плакаты с цитатой из

Брежнева: «Широко шагает советский Азербайджан! Л.И.Брежнев». Один из авторов

при поездке из Баку в Астару видел около десятка таких плакатов. Полуживого

серенького партаппаратчика Черненко превозносили как выдающегося ленинца.

В сети партийного просвещения, во всех вузах изучались «труды» генсеков,

материалы съездов, состоящие из штампов, где была вытравлена всякая живая мысль.

В это время в партию вступали, не скрывая, откровенно ради карьеры. Все

назначения на руководящие должности секретарей парторганизаций производились

сверху, существовал расхожий эвфемизм - «есть такое мнение». В научных

учреждениях в начале восьмидесятых годов резко сократили прием интеллигенции в

КПСС. Образовывались очереди на вступление в партию. Появились многочисленные

жалобы на нарушения очередности, на задержки. Партию использовали как средство

достижения личных целей. Так, в институтах Академии наук в некоторых Ученых

советах сначала решения принимали на партгруппе, которая должна была голосовать

как единое целое, т.е. 25% людей, приближенных к начальнику, могли утверждать на

Ученом совете любое нужное постановление. Даже на обычных партийных собраниях

тексты выступлений готовились заранее и зачитывались.

Видя всю картину происходящего в партии, значительное число убежденных

сторонников социализма не шли в КПСС. По существу стерлась всякая разница во

взглядах между членами КПСС и беспартийными. Шел направленный идеологами процесс

разложения КПСС.

Вместе с тем даже в начале 80-х партия была еще мощной силой. Парткомы

оставались местом, куда люди обращались в случае несправедливости. Существовал

налаженный аппарат. Партия сохранила свою роль скрепы государства. И как

довелось услышать в 90-е годы: «тогда еще платили зарплату и не было

безработных».

Двуликий Янус. Центральная задача по подрыву СССР решалась в идеологической

сфере. В ее основе лежало массовое отторжение людей от коммунистических идей,

превращение марксизма-ленинизма в средство оскопления общественных наук, в

оружие, направленное против социализма.

Начиная с послевоенных лет, в стране существовала мощная система

политпросвещения и политобразования разных уровней. В ВУЗах преподавали историю

партии, политэкономию, диалектический и исторический материализм, научный

коммунизм. Была создана целая серия идеологических институтов. Типичные

представители: Академия общественных наук при ЦК КПСС, Институт Маркса -

Энгельса - Ленина, Институт международного рабочего движения, университеты

марксизма-ленинизма. Сформировался целый идеологический корпус, включающий

кафедры истории КПСС и марксизма в каждом ВУЗе. Нужно было заставить

идеологическую систему как целое работать против своей страны. В первой половине

века марксизм занимал наступательные позиции, он объективно отражал особенности

этого времени и достиг того, что треть мира встала под знамена социализма. Для

нейтрализации и последовательного использования марксизма в своих целях идеологи

предприняли следующие действия.

1. Марксизм-ленинизм законсервирован, оторван от реальности, от конкретной науки

и постепенно превращался в вероучение.

2. Канонизированы классики марксизма, их труды издаются огромными тиражами,

каждой фразе придается смысл непоколебимой истины.

3. Марксизм-ленинизм огражден от всякой свежей мысли, от любых новых положений,

даже жестко диктуемых конкретной обстановкой. Постепенно он становится

схоластикой. Если в древнее время происходили дискуссии, опирающиеся на

классиков Христианства, на тему - сколько чертей разместится на кончике иглы, то

теперь возникли дискуссии типа - что такое диалектическая логика (в дискуссии

участвовали три школы, каждая из которых опиралась на три качественно различных

высказывания Ленина в разных работах на эту тему).

4. Использование вырванных из контекста классиков положений, относящихся к

другой обстановке, в качестве кувалды для борьбы с новым, для борьбы с наукой.

Типичный пример - положение о несмешении различных форм движения, позволявшее

препятствовать использованию новых методов в общественных науках.

5. Создание марксистского «новояза», состоящего из бессмысленных обтекаемых

фраз. Средства массовой информации печатают выверенные стерильные сообщения.

В результате такого процесса сформировался второй облик марксизма-ленинизма,

сконструированный идеологами КПСС. В качестве примера приведем типичный отрывок

из редакционной программной статьи «Современная борьба идей и концепция

идеологического разоружения», опубликованной в газете «Правда», 7.02.69 года

/15/:

«Ленинская ясность, принципиальность и последовательность мысли, четкость

социально-политических постановок вопроса представляется мелкобуржуазному

сознанию «упрощенчеством», а царящая в писаниях ученых приказчиков буржуазии и

горе - теоретиков правого и «левого» оппортунизма нарочитая усложненность,

эклектическая неразбериха и путаница - «действительной глубиной». Мутная водица

мелкобуржуазной идеологической сточной канавы порой не дает возможности увидеть

того вязкого буржуазного дна, по которому она течет. Это создает иллюзию

«глубины». Прозрачность же марксистско-ленинской мысли, позволяющая разглядеть

на самой большой глубине весь рельеф скрывающейся за идеологическими течениями

социально-политической основы, воспринимается мелкобуржуазным сознанием как

«чрезмерная ясность», препятствующая возможности самых различных, «свободных»,

«оригинальных» интерпретаций, а посему якобы тождественная «догматизму» и