Восточноевропейская цивилизация. Падение Хартленда. Геополитическая трансформация России, Украины и Белоруссии. Главные угрозы национальной безопасности

«Эх, не выпить до дна нашей воли,
Не связать нас в единую цепь!
Широко наше Дикое Поле,

«Глубока наша Скифская степь!»
Максимилиан Волошин

Запрещенная геополитическая мысль вошла в Восточную Европу или, в более широком понимании, в расколотое советское пространство Хартленда с большим опозданием. О традиционной геополитике начали писать и говорить, когда она уже стала достоянием истории ушедшего века. На руинах разбежавшейся империи были возведены воздушные замки «возрождения», разрушающиеся при первом соприкосновении с реальной действительностью. Геополитическая архитектура, созданная на основе классических концепций и игнорирующая устойчивые культурно-генетические коды и архетипы, не выдержала противостояния внешним Вызовам. Вместо торжества правого гражданского общества с рыночными отношениями и достойным человека качеством жизни начала формироваться новая мировая периферия, которую некоторые западные оппоненты называют «черной дырой» в геополитическом пространстве. Не будем осуждать такую резкую оценку. Мы, живущие на этой земле, её заслужили. Но все же трудно смириться с мыслью, что люди испытывающие веками социокультурную общность и социопсихологическую близость (мы другие), добровольно превратятся в маргиналов человечества.
Казалось бы, в условиях глобальных вызовов, проще всего отсидеться на восточнославянском Хуторе близ Европы. Но вряд ли это удастся. В нестабильном мире чаще всего «взрываются» государственные институты, имитирующие действительность. Для того, чтобы понять природу геополитической трансформации, необходимо преодолеть узость ставшей популярной традиционной геополитики с доминирующим географическим или экономическим детерменизмом. Новейшая цивилизационная геополитика переносит акцент с географического на многомерное коммуникационное пространство, учитывающее разнообразие культурно-генетических кодов.
Сформулируем вопросы, без ответа на которые трудно рассуждать о будущем. Какова природа распада и геополитического самоубийства восточноевропейской цивилизации на фоне интеграционных процессов в современном мире? Почему геополитическая трансформация постсоветского пространства под воздействием внешних и внутренних вызовов свелась к унизительным попыткам стратегического партнерства с Западом на основе мифической «дружбы народов» побежденных и победителей? Каковы возможные последствия столкновения рыночного (неолиберального) и религиозного фундаментализма в расколотом пространстве? Почему «братья славяне» берутся за дело раньше, чем начинают думать? Что значит «быть в Европе»? Возможен ли новый славянский брак по любви или несчастью? Вряд ли данная глава даст однозначные ответы на поставленные вопросы, её главная задача акцентировать внимание к судьбе отечества.