История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты 37 страница

После этого для всех стало очевидно, что президентству Горбачева, как и Советскому Союзу, скоро наступит конец. Это произошло 8 декабря 1991 г., когда три лидера славянских республик (России, Украины и Белоруссии – Ельцин, Кравчук и Шушкевич) втайне от Горбачева (который, по словам одного из них, всем «надоел») собрались в охотничьем домике в Беловежской пуще, быстро разработали документы и огласили мировому сообществу, что СССР распущен и что создано Содружество Независимых Государств (СНГ) – новый союз, который фактически был объединением на время мирного развода. 21 декабря к СНГ присоединилось еще 8 республик. Горбачев, оставшийся без соратников в Кремле, 25 декабря 1991 г. зачитал перед телекамерами заявление об отставке: «Дорогие соотечественники! Сограждане! В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых Государств я прекращаю свою деятельность на посту Президента СССР».

После этого заявления Горбачев, брошенный в этот момент своими сподвижниками по перестройке, простился с оставшимися в Кремле техническими работниками и навсегда уехал из резиденции. Тотчас при свете прожекторов, на фоне падающего снега, с флагштока над Большим Кремлевским дворцом медленно спустили красный флаг СССР и на его место подняли российский трехцветный флаг. Это произошло 25 декабря 1991 г. в 19 часов 38 минут по московскому времени. Советский период истории России закончился…

Новая Россия (С 1991)

Правление Ельцина (1991—1999)

«Рыночный штурм», или гайдаровские реформы

Ликвидация СССР 25 декабря 1991 г. стала лишь символической формальностью. Власть в Москве находилась в руках российского руководства во главе с Б. Ельциным, который с осени 1991 г. уже готовил ряд необходимых в тех условиях политических и экономических преобразований. Страна фактически обанкротилась: не было средств, чтобы погасить 100-миллиардный долг, казна была пуста. Положение экономики в это время было почти катастрофическим: произошло падение всех экономических показателей, увеличивалась инфляция, шел рост цен при острой нехватке товаров, начался распад потребительского рынка, стране угрожал голод.

В начале сентября 1991 г. на госдаче под Москвой, в Архангельском, группой экономистов и политиков были выработаны принципы экономической реформы. Они предполагали шоковый, болезненный, но тогда, по-видимому, единственно возможный путь преобразования социалистической экономики. План включал в себя введение свободных цен, либерализацию торговли и приватизацию жилья и предприятий.

Предложения о реформе были вынесены Ельциным 28 октября 1991 г. на заседание V Съезда народных депутатов России, который одобрил доклад президента о реформах, согласился на временное, но существенное расширение его власти. Ельцин взял на себя всю ответственность за реформы и для этого встал во главе «правительства народного доверия», в котором он хотел видеть не чиновников-«горбачевцев», не сторонников социалистической системы, а людей, не связанных с прежней властью, так называемых «рыночников», антикоммунистов и либералов. Таким в тот момент был сам Ельцин, такими были фактически возглавлявшие правительство реформ вице-премьеры Г. Э. Бурбулис, Е. Т. Гайдар и А. Н. Шохин. Важнейшей фигурой правительства стал экономист Егор Гайдар – теоретик реформ, по имени которого и стали называться преобразования начала 1990-х гг.

«Рыночный штурм» начался 2 января 1992 г. указом Ельцина об освобождении цен на большую часть товаров; 29 января был принят указ «О свободе торговли», а также указ о порядке проведения процедуры приватизации. Одновременно был установлен свободный, беспошлинный импорт товаров в Россию. В страну с Запада и Востока хлынули товары, заполнившие полки магазинов; во всех городах образовались стихийные толкучки. Вдоль вчера еще фешенебельных центральных улиц столицы и других городов образовались импровизированные торговые ряды на ящиках и коробках. Торговали буквально всем, что можно было продать. Затем стали возникать «шанхаи» торговых палаток. Одновременно шла грандиозная «малая приватизация», под которую попали магазины, мастерские, столовые и кафе. Началась также бесплатная приватизация жилья. Быстро возникали частные компании, приспособленные к условиям работы в рыночной конъюнктуре.

Эти указы президента, как было принято говорить тогда, «запустили механизм рынка» с его конкуренцией, обилием товаров, а также резко активизировали товарооборот. Начавшаяся приватизация расширила число участников рынка. На это и рассчитывали реформаторы, полагавшие, что при разложившихся советских органах власти и слабости новой государственности России провести полугосударственный, «китайский», вариант реформ невозможно, и только свободный рынок сможет быстро перестроить плановую экономику в рыночную. В сущности, происходившее в России начала 1990-х гг., говоря словами марксистской науки, можно сравнить с 1917 г. по значению и масштабам перемен, только в «обратном направлении». Шла стремительная смена социально-экономического уклада: на смену социализму шел капитализм, причем в духе XIX в., вполне «дикий».

Реформаторы и общество

Е. Гайдар не скрывал, что он «реформатор-смертник», что его скорая отставка неизбежна. Реформаторы сознательно шли на непопулярные меры. Они объяснялись жесткой необходимостью, требовавшей решительных действий в экономике; реформы проходили в самых жестких для населения условиях. Реформаторы не смогли (как это было в Польше в сходной ситуации) заложить в преобразования систему компенсаций населению потерь, неизбежных в ходе реформ. В итоге у миллионов людей, традиционно откладывавших в сберкассах деньги «на черный день», этот черный день наступил, но деньги «сгорели».

Наукообразные, на «макроэкономическом уровне» разъяснения Гайдара, не любившего и не умевшего выступать, «об избыточном объеме денежной массы, порождающей дефицит», мало убеждали людей, считавших себя ограбленными государством. Реформаторы не оценили значение пропаганды, не сумели доходчиво объяснить народу необходимость жертв и испытаний, которые неизбежно выпадут на его долю. Примечательно было и характерное для людей, стоящих у власти, пренебрежение к обыкновенному человеку, или к «ботве» – так презрительно выразился о народе в интервью «Московским новостям» один из видных реформаторов. Это было время невиданного роста преступности во множестве ее проявлений, особенно в экономической сфере. Слова «беспредел», «разборки», «крыши», «стрелки» и прочие атрибуты уголовной жизни вошли в повседневность постсоветского общества.

Болезненно сказалось на людях и фактическое прекращение финансирования государством многих отраслей экономики, хронические невыплаты зарплаты. Людей возмущал и поспешный характер приватизации, когда стал действовать укоренившийся позже принцип: «у кого власть, у того и собственность». В итоге началась неконтролируемая приватизация государственной собственности, которая попадала в руки самых разных людей, порой далеких от производства, бизнеса, да и просто из числа бандитов. Множество людей считали проведенную приватизацию «разграблением» общественной собственности.

Весной 1993 г. Ельцин внес коррективы в кадровую политику – сделал вице-премьерами нескольких «хозяйственников» вроде В. С. Черномырдина, которые открыли широкую дорогу к упрощенной приватизации предприятий «трудовыми коллективами», а фактически «директорским корпусом», разного рода «начальством». Это привлекло на сторону Ельцина влиятельный круг промышленной номенклатуры, быстро почувствовавшей запах денег. В этом смысле реформы были выгодны прежде всего элите, шире – новому правящему классу, который стал быстро формироваться из старой элиты и выходцев из низов за счет бывших партийных и комсомольских работников, директоров, талантливых, оборотистых предпринимателей и множества других людей. Во второй половине 1990-х гг. их стали называть «новыми русскими», что стало синонимом невероятного богатства, колоссальных возможностей в сочетании с низкой культурой и смехотворными амбициями.

Между тем в широких слоях народа нарастало недовольство правительством Гайдара. Оно нашло отражение не только в митингах и забастовках, но и в тональности работы VI Съезда народных депутатов в апреле 1992 г. Ранее поддержавшие команду «рыночников-реформаторов» депутаты, теперь подпираемые снизу избирателями и лоббистами разных мастей, выражали явное недовольство ходом реформ. Лишь благодаря Ельцину, который еще пользовался авторитетом в парламенте, правительству Гайдара предоставили возможность доработать до декабря 1992 г.

4 октября 1993 – Расстрел парламента

К декабрю 1992 г. ситуация в стране не улучшилась; сбить инфляцию не удалось – слишком тяжелым было положение экономики до начала реформ. Если в декабре 1991 г. за доллар давали 20 рублей, то через год он стоил 300 рублей. Возмущение политикой властей было огромным. Это все отразилось на правительстве. На VII съезде в декабре 1992 г. депутаты «провалили» кандидатуру Гайдара при выборах на пост премьера. Ельцин, стремясь избежать опасного для него политического кризиса, решил пожертвовать раздражавшими оппозицию Бурбулисом и Гайдаром и 1 декабря предложил в премьеры В. С. Черномырдина, сумевшего быстро перестроить в рыночном ключе подведомственную ему газовую отрасль. Первой же своей публичной фразой о том, что он «за рынок, а не за базар», Черномырдин понравился консерваторам, вселил уверенность в промышленников, увидевших на премьерском посту «своего» человека. При этом Черномырдин полностью зависел от Ельцина, и в правительстве он был блокирован вице-премьерами-«рыночниками» А. Б. Чубайсом, Б. Г. Федоровым и А. Н. Шохиным.

Тем не менее назначение Черномырдина не снизило накал сопротивления реформам. В парламенте и за его пределами в 1992—1993 гг. резко усилились оппозиционные силы, из которых наиболее опасными были «непримиримые»; в их числе были «коммунисты» и «патриоты». Они стали проводить многочисленные митинги, провоцируя власти на столкновения, которые порой и происходили в столице. Волнения на улицах стали фоном начавшегося в декабре 1992 г. конституционного кризиса. Большая часть депутатов Съезда народных депутатов во главе с председателем Верховного Совета Р. Хасбулатовым вначале выступила против правительства Гайдара, а потом и против Ельцина.

Спор между законодательной и исполнительной властью шел о форме правления. Парламент отстаивал свое исключительное право на утверждение и контроль за деятельностью правительства, что подтверждалось конституцией. Ельцин же и его окружение были резко против действующей конституции, системы советской власти, стояли за принятие нового основного закона, написанного «под сильного президента». В полемику о конституции были втянуты Конституционный суд, пресса, общество. 25 апреля 1993 г. Ельцин провел референдум, который показал, что он еще пользуется доверием народа, но уже не таким безоговорочным, как во время президентских выборов весны 1991 г. На этот раз не 70 млн избирателей, а лишь 40 млн доверяли президенту, а 27 млн человек были уже против Ельцина. Однако Ельцин счел это своей победой и дал распоряжения о подготовке окончательного текста конституции.

К осени 1993 г. противостояние парламента и президента стало непримиримым. Оно осложнялось взаимными личными оскорблениями Ельцина и Хасбулатова и отчетливым размежеванием в обществе. Для сторонников Ельцина вполне авторитарная позиция президента в тот момент символизировала продолжение демократических преобразований, укрепление свободы, а позиция парламента означала «номенклатурно-коммунистический реванш», откат от достигнутого и даже намерение совершить «коммунно-фашистский» переворот. Сторонникам же парламента Ельцин казался диктатором, поправшим демократию, которая позволила ему подняться на вершину власти с помощью того же парламента. При этом в споре о форме правления стороны руководствовались также своими идеологическими, клановыми и личными симпатиями и антипатиями. В целом демократические и антикоммунистические силы были на стороне Ельцина, а коммунисты, националисты и неофашисты были на стороне парламента и позже поддержали его своими боевиками. На сторону парламента перешел также вице-президент А. В. Руцкой, который указом Ельцина был лишен своей должности, но отказался признать это увольнение.

21 сентября борьба перешла в финальную стадию. В тот день Ельцин издал указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе». Согласно букве указа в стране вводилось прямое президентское правление, а парламент распускался до 11 декабря 1993 г. – дня выборов в Государственную думу. В сущности это был государственный переворот. После этого здание Белого дома, где находился Верховный Совет, было лишено электричества, воды и заблокировано войсками. Со своей стороны, в тот же день Конституционный суд признал указ № 1400 неконституционным, а Верховный Совет лишил Ельцина президентских полномочий. Ими был наделен находившийся в Белом доме Руцкой. 23 сентября X (чрезвычайный) Съезд назначил и новое правительство. Действия парламента были поддержаны большей частью местных советов в разных концах страны. Да и в столице положение было неустойчивое. Началась «дуэль указов», когда по стране расходились противоречащие друг другу распоряжения. На Лубянской площади прошел невиданный ранее митинг чекистов отчетливо антипрезидентского характера. Были заметны колебания в армии и внутренних войсках. Ни к чему не привели попытки патриарха Алексия II примирить противоборствующие стороны.

3 октября парламентская сторона, чувствуя некоторую неуверенность президента и его окружения, не добившихся полной поддержки армии, милиции и Министерства безопасности, перешла к открытым военным действиям: группы вооруженных добровольцев во главе с фашиствующим генералом А. Макашевым захватили здание Московской мэрии, а затем, сбивая кордоны ОМОНа и милиции, двинулись на грузовиках к зданию телецентра в Останкино. Там началась беспорядочная стрельба. Сторонникам парламента захватить телевидение не удалось, но трансляция передач на время прекратилась. Лишь проельциновское Российское телевидение вышло в эфир из запасной студии. По нему выступил Гайдар, назначенный к тому времени вице-премьером, с обращением к демократически настроенным москвичам поддержать правительство и собраться у главного здания мэрии на Тверской улице, где предполагалась раздача оружия. Туда устремились сотни людей. Указом Ельцина в столице было объявлено чрезвычайное положение; в столицу начали вводить войска. Казалось, повторяется ситуация августа 1991 г. Но, в отличие от ГКЧП, Ельцин сумел переломить ситуацию в свою пользу. Армия не встала на сторону парламента, и утром 4 октября, в присутствии бесчисленных толп зевак, танки Кантемировской дивизии начали обстрел Белого дома, где вскоре начался пожар. К вечеру защитники Белого дома сдались, а руководители парламента были арестованы.

Ельцин – «Президент всея Руси»

Это название документального фильма тележурналиста Е. Киселева о президенте Ельцине, как ничто другое, точно характеризует политическую систему, которая возникла после противостояния осени 1993 г., принятия Конституции и выборов в Государственную думу первого созыва в декабре 1993 г. Почти сразу же после победы над парламентом Ельцин распустил советы всех уровней, что означало ликвидацию советской власти. В ноябре 1993 г. государственным гербом стал двуглавый орел. Победа над парламентом позволила Ельцину не считаться с оппонентами, оспаривавшими правомерность установления президентской республики. В новой послеоктябрьской редакции конституции огромные права президента были даже расширены. Ельцин не скрывал своих устремлений. Он говорил: «А как вы хотели? В стране, привыкшей к царям или вождям… в стране, где чрезвычайно слаба исполнительская дисциплина, где вовсю гуляет правовой нигилизм – в такой стране делать ставку только или главным образом на парламент? Да через полгода, если не раньше, люди потребуют диктатора. И такой диктатор быстро найдется, уверяю вас, и, возможно, в том же парламенте». Чтобы уже точно достичь избранной цели, было решено (вопреки положению указа № 1400) утвердить конституцию не во вновь избранной Государственной думе, а прямо в ходе референдума при выборе депутатов Думы. И хотя с конституцией избиратели не были знакомы, 58,4% голосовавших одобрили главный документ страны. В России была утверждена президентская система власти с колоссальными полномочиями главы государства, получившего широкие законодательные права, а также право назначения и отставки правительства, роспуска Думы и т. д.

Сам Ельцин представлял собой сложную политическую фигуру. По своему «служебному происхождению» он являлся типичным партийным функционером. Начав с работы в строительстве, он перешел на партийную работу, где и сделал карьеру. Став секретарем Московского обкома партии, он обратил на себя внимание энергичным, порой экстравагантным руководством, совершая частые «вылазки в народ», без предупреждения являясь в магазины, беседуя с людьми, что по тем временам было необычным. Но подлинную известность он получил после острого конфликта с Горбачевым и главным идеологом партии Егором Лигачевым, который в ответ на критику Ельцина произнес знаменитую фразу «Борис, ты не прав!». Ельцина исключили из ЦК и определили на малозначащую должность министра. Статус разжалованного «за правду» партбюрократа сделал Ельцина популярным в народе, и в 1989 г. он стал народным депутатом и оказался на Съезде народных депутатов. Здесь он сошелся с группой демократически настроенных депутатов, что и определило его усилившийся антикоммунизм и острую критику режима Горбачева. Он обладал поразительным политическим чутьем, верно определил направление борьбы, играя на идее суверенитета России, потребностях общества в свободах, и сумел стать подлинным лидером с элементами харизмы.

В свое первое президентство Ельцин начал борьбу с последствиями «суверенизации», когда в борьбе с Горбачевым сам Ельцин активно подталкивал автономии к неподчинению Центру, приобретению максимального суверенитета. В итоге тогда Ельцин «бросил гранату под собственную тахту». Россия стала больше напоминать конфедерацию, а не федерацию. Руководство национальных республик сумело добиться таких экономических и налоговых преимуществ, что взяло в свои руки федеральную собственность и фактически не платило в федеральную казну налоги. Попытки силовым путем решить проблему единства России оказались обречены на неудачу. Это показали события в Чечне, сумевшей воспользоваться ослаблением контроля Москвы и вырвавшейся на свободу. Поэтому был избран более сложный, но бескровный путь укрепления центральной власти. С 1991 г. президент начал подписывать с главами субъектов федерации (в том числе и с губернаторами) договоры о «разграничении полномочий». Это замедлило процесс, грозивший России распадом, но не означало полного подчинения местных кланов федеральной власти и обещероссийским законам.

Кремль каждый раз, идя на выборы, был вынужден заключать с ними соглашение, меняя голоса на привилегии.

Конец 1995-го и 1996 г. стали тяжелым испытанием для Ельцина. Система думских выборов не позволяла Ельцину полностью взять под контроль парламент. Проправительственные партии («Выбор России» в 1993 г., «Наш дом – Россия» в 1995 г.) не сумели получить в Думе не только большинства, но хотя бы более или менее значительного количества мест. Более того, на выборах 1995 г. коммунисты РКПРФ под руководством Г. Зюганова получили свыше трети мест в парламенте, что позволило им провести на место спикера своего однопартийца Г. Селезнева. Партия Гайдара («Демократический выбор России») даже не попала во вторую Думу. Поэтому весь период 1995—1999 гг. был наполнен противостоянием Кремля и Охотного ряда (где размещалась Дума) со всеми атрибутами острой политической борьбы, широковещательными популистскими заявлениями, а также интригами, беспардонным лоббированием, подковерной борьбой, подкупом, махинациями и даже драками в зале заседаний.

Ситуация этого времени явно была не в пользу Ельцина. Страна болезненно переживала социальные последствия экономических реформ, хроническими стали невыплаты зарплат, пенсий. Начатая в конце 1994 г. Первая чеченская война против сепаратистов генерала Дудаева, названная «операцией по восстановлению конституционного строя», оказалась не легким походом одного полка, как обещал министр обороны Б. Грачев, а кровопролитной бойней, которая стала уносить сотни жизней солдат и мирного населения. Ельцин, думая о предстоящих президентских выборах, начал сдавать многие позиции, за которые отчаянно боролся в 1990—1993 гг. Он отправил в отставку Чубайса, Шахрая и других министров гайдаровского «приема». Идя навстречу ностальгирующему по советским временам общественному мнению, он начал процесс «слияния» России и Белоруссии. Возможно, тем самым он готовил для себя на отдаленное будущее пост президента союзного государства.

Между тем приходилось думать в первую очередь не о далеком будущем, а о завтрашнем дне. К лету 1996 г. рейтинг президента упал до нижнего предела (в несколько процентов). В ближайшем окружении президента среди чекистов возникает мысль об отмене выборов и установлении диктатуры. Однако активные усилия Чубайса и семьи Ельцина, поддержка его кандидатуры лидерами крупного бизнеса (так называемая «семибанкирщина») не дали осуществить этот самоубийственный для Ельцина и его сторонников вариант. Он вступил в предвыборную кампанию, которую провел с необыкновенным подъемом, при полной поддержке прессы и местных властей, и в июне 1996 г. победил вышедшего во второй тур лидера коммунистов Г. Зюганова. Это было достигнуто во многом благодаря тому, что голосовать за президента призвал своих избирателей популярный генерал А. Лебедь, занявший третье место в первом туре. В качестве компенсации А. Лебедь получил пост секретаря Совета безопасности и явно рассчитывал идти и выше. Кроме того, на выборах многие избиратели, не желавшие возвращения коммунистического прошлого, а возможно, и начала гражданской войны, голосовали не за Ельцина, а против Зюганова. В те дни как анекдот рассказывали, что сторонники Зюганова голосовали за своего избранника и, в ожидании его победы, срочно закупали в большом количестве соль, спички, макароны – верный знак грядущих трудностей.

Второе президентство Ельцина

Второй президентский срок оказался для Ельцина крайне сложным. Экономика поддерживалась во многом за счет огромных кредитов международных финансовых организаций; простаивали огромные заводы; экономическое положение большинства жителей страны оставалось тяжелым. Власть ждали серьезные неудачи и на Кавказе. В августе 1996 г. чеченские боевики заняли город Грозный, и вскоре в городе Хасавюрт секретарь Совета безопасности А. Лебедь и начальник штаба чеченских формирований А. Масхадов подписали документы о выводе федеральных войск из Чечни, что означало победу сепаратистов и поражение федеральной власти.

В 1996 г. и в первой половине 1997 г. Ельцин много болел, ему делали операцию на сердце. Все чаще пресс-служба сообщала, что президент «простужен», «работает с документами», что стало синонимом постоянной болезни президента и его недееспособности. Временами он поразительно напоминал малоподвижного Брежнева последних лет с его замедленной речью и – одновременно – экстравагантного Хрущева, шокируя весь мир нелепыми публичными выходками и невпопад сказанными словами. В это время в обиходе появилось понятие «олигархия», которым стали обозначать группу крупных бизнесменов, начавших активно вмешиваться в политику. За поддержку на президентских выборах 1996 г. Ельцину пришлось «расплатиться» с бизнесом местом вице-премьера, которое занял банкир В. Потанин. В околокремлевских кругах резко возросла политическая роль предпринимателя Б. Березовского, входившего в так называемую «семью» – влиятельную группу родственников президента, высших чиновников и банкиров, определявших политику во время болезни президента, что не могло не вызывать недовольства легальных политических сил.

Весной 1997 г. Б. Ельцин реорганизовал правительство, придав В. Черномырдину двух вице-премьеров из круга Гайдара: А. Чубайса и нижегородского губернатора Б. Немцова, названных сразу же «младореформаторами». И действительно, они пытались возродить основные принципы экономической политики 1992—1993 гг., но успеха не достигли. Против них были парламент и общественность, обеспокоенная намерениями новых реформаторов провести «шоковое» повышение цен на услуги в жилищно-коммунальном хозяйстве. Их деятельность запомнилась смехотворной попыткой Немцова «пересадить» чиновников из «мерседесов» в отечественные «Волги», бороться с олигархами и позорным «делом писателей» – огромными гонорарами, полученными «отцами приватизации» за ненаписанную книгу по истории реформ. Умышленная утечка сведений об этой хитроумной, весьма похожей на взятку комбинации стала поводом для отставки Чубайса.

В марте 1998 г. президент неожиданно отправил в отставку самого В. Черномырдина, прославившегося поразительным политическим долголетием в эпоху реформ и непревзойденными афоризмами, самый известный из которых стал достоянием русской политической культуры: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Причины отставки Черномырдина остаются неизвестными до сих пор. Возможно, Ельцин опасался влияния этого «тяжеловеса», явного претендента на роль преемника. В последние годы Черномырдин стал играть самостоятельную роль в политике, в том числе и в международной. Особенно не понравилось в Кремле застолье в Вашингтоне, когда во время своего визита в США Черномырдин и вице-президент Гор – кандидат в президенты США от демократов – поднимали бокал за себя как за «будущих президентов».

«Продавленный» через Думу новый премьер, молодой и малоизвестный С. Кириенко, получивший прозвище «Киндер-сюрприз», оказался, вместе с Немцовым, козлом отпущения в дни финансового кризиса августа 1998 г., хотя все понимали, что кризис был вызван неразумной финансовой политикой предыдущего правительства. После отставки Кириенко отношения президента с Думой резко обострились: ни под каким видом думцы не желали возвращения во власть Черномырдина. Тогда Ельцин 10 сентября был вынужден согласиться с предложением «Яблока» назначить в премьеры Е. Примакова, сумевшего продержаться на крупных постах со времен Горбачева. Другой уступкой Думе стало назначение вице-премьером коммуниста Ю. Маслюкова.

Примаков премьерствовал до мая 1999 г. Он запомнился попыткой начать несколько уголовных дел о коррупции чиновников, близких к «семье», а также странным разворотом правительственного самолета над Атлантикой. Он отправился с визитом в США, полагая, что сумеет стать посредником в противостоянии НАТО и Югославии, но, узнав уже в полете о начале военных действий на Балканах, приказал летчикам возвращаться домой.

Не понравилась Ельцину и позиция премьера в дни кризиса, когда Дума стояла в шаге от объявления президенту импичмента. С большим трудом президентской стороне удалось провалить голосование за импичмент. Примаков поплатился за свою пассивность креслом премьера. Многие видели и другую причину отставки: как и в случае с Черномырдиным, Примаков, благодаря своему посту, почти нескрываемым левым симпатиям, а также манере поведения типичного советского номенклатурного деятеля, вырос в глазах оппозиции в явного кандидата в президенты, что было крайне нежелательно для Ельцина и «семьи».

В. В. Путин у власти

Возвышение Путина

Весной 1999 г. Ельцин, по-видимому, начал думать об уходе из власти и стал подыскивать себе преемника, который, с одной стороны, был бы способен продолжить начатый в 1991 г. курс, а с другой – согласился бы гарантировать неприкосновенность интересов «семьи». В роли возможного преемника летом 1999 г. ходил С. Степашин, но в августе этого года, во время нападения чеченских отрядов на Дагестан, он не проявил необходимой в такой ситуации воли и мужества и 9 августа 1999 г. был заменен на посту премьер-министра председателем ФСБ В. В. Путиным, человеком дотоле малоизвестным. С этого момента особенно отчетливо проявилась уже сложившаяся на базе конституции 1993 г. система так называемой «закрытой (или управляемой) демократии», при которой президентская власть определяет условия политической жизни в стране, а многие демократические процедуры и свободы становятся до известной степени формальными. Особенно это ощущается в работе судебной системы, зависимой от власти, а также в ослаблении элемента демократического состязания кандидатур и избирательных платформ в выборных процедурах. Победа на выборах поддерживаемого властью кандидата достигалась, во-первых, за счет воздействия на избирателей с помощью так называемого «административного ресурса» – финансовых и властных возможностей органов управления разного уровня. Во-вторых, решающее значение приобрел контроль над телевидением и радио, позволяющий вести пропаганду в пользу определенного кандидата. Наконец, в-третьих, избирательные комиссии среднего и высшего звена фактически находились под контролем власти и остались «не прозрачны» для посторонних наблюдателей.

Но в истории возвышения Путина сыграли роль не столько «административный ресурс» и другие методы «раскручивания» кандидата. Нужно признать, что в выборе преемника Ельцину помогла его политическая интуиция, то «чутье», которое не раз выручало его в борьбе за власть, позволяло ему сделать рискованный шаг и тем самым хоть на чуть-чуть, но опередить своих противников. Путин, поднятый из политической безвестности, был точно угадан Ельциным. Назначенный и. о. премьера, Путин сумел быстро сориентироваться в обстановке того времени и стал поступать так, как этого ждали миллионы людей, обеспокоенные положением дел в стране. Своими энергичными и жесткими действиями по отражению нападения чеченских формирований в Дагестане, а затем успешным наступлением на Чечню (весьма похожим на то, что предприняли накануне силы НАТО в Косово) он добился быстрого реванша над А. Масхадовым и, как многим казалось, смыл с России позор Хасавюртовских соглашений.