Л. Я. Гуревич. От Вас не получали никаких известий и потому через каждый час вздыхали и говорили: "бедная, бедная Любовь Яковлевна!"

16 сентября 1914

Москва

Дорогая Любовь Яковлевна!

Пишу два слова из Москвы. Приехали. Живы, относительно здоровы, если не считать истрепавшихся нервов.

От Вас не получали никаких известий и потому через каждый час вздыхали и говорили: "бедная, бедная Любовь Яковлевна!"

Слава богу, все обошлось.

Душевно болеем за Вас, узнав о судьбе Вашего бедного брата. Это временно, по случаю войны.

После Вашего отъезда было самое нудное и невыносимое время. Хождение по банкам, консульствам, телеграфам. Собирание по крупинкам денег, хлопоты по получению билетов. Обсуждение и выбор маршрута. "Дарданеллы закрыты!", "Дарданеллы открыты!" Туман на горах, тоска на сердце. Я ослаб и захворал, пролежал с неделю. Прыскали мышьяк, накачивали бромом. Немецкие газеты врали, пугали и доводили до отчаяния. С переездом в Женеву стало сразу легче. В Лионе было жутко и очень чувствовалась близость войны. В Марселе -- беспечный Париж, жара, солнце. До Мальты сильно покачало. Потом ехали хорошо. В Турции было очень страшно. Особенно эпизод со встречей "Гебена"¹. На Черном море ждали бури, так как было равноденствие, но проехали без всякой качки.

Напишите о себе. Кланяемся, помним, любим.

Ваш К. Алексеев

Вторник