Тема Стр. 2 страница

Примером плюралистической концепции можно назвать теорию, выдвинутую в первой половине XX столетия американским этиком У.Россом. С точки зрения Росса, существует несколько фундаментальных и не сводимых один к другому моральных принципов, таких как верность взятым обязательствам, обязанность делать добро, следовать справедливости и т.д. В целом плюралистический подход обладает тем преимуществом, что он более близок к нашему повседневному моральному опыту — действуя или объясняя свои, действия, мы обычно вовсе не озабочены тем, чтобы жестко следовать одному-единственному принципу или правилу. Вместе с тем он чреват такими ситуациями, когда требования, диктуемые разными принципами, оказываются в конфликте друг с другом, если, скажем, нам приходится выбирать между необходимостью соблюдать принятые на себя обязательства, с одной стороны, и делать добро (что может заставить нас пойти на нарушение обязательств) — с другой.

Этическая теория Канта характеризуется, помимо всего прочего, тем, что она придавал категорическому императиву значение абсолюта. То есть, категорический императив — это то, что безусловно справедливо и что должно утверждаться при любых возможных обстоятельствах. Возвращаясь к предыдущей теме, заметим: таким же абсолютом для всех теорий утилитаризма является «принцип пользы» (хотя отдельные правила вовсе не считаются абсолютными). Подобное понимание сущности моральных принципов и правил, заметим также, и корне противоположно той ситуационной этике, о которой мы говорили ранее и которая видит в принципах и правилах не более чем полсказки, облегчающие нам поиск решений в конкретных ситуациях.

Существует, однако, и еще один подход к пониманию роли моральных принципов и правил, не являющийся ни абсолютистским, ни ситуационным: мы можем истолковывать их в том смысле, что они, хотя и налагают на нас обязательства, но не абсолютного характера. (В этической литературе для этого используется латинский оборот «primum facie» - с первого взгляда, по первому впечатлению.)

При таком подходе назовем его «соотносительным» — мы не отказываемся ни от следования принципам и правилам, ни от того, чтобы в полной мере учитывать своеобразие конкретных ситуаций. Суть соотносительного подхода в том, что обязательства, вытекающие из некоторого принципа, хотя они и не отрицаются, но в определенных случаях вполне обоснованно могут быть нарушены, коль скоро они вступают в конфликт с обязательствами, налагаемыми другим принципом. Тот факт, что обязательства, которые мы вынуждены нарушить, тем не менее, не отбрасываются, а так или иначе принимаются во внимание, иногда выражают с помощью понятия «морального следа», то есть некоторого осадка, груза, который остается на совести из-за нарушения обязательств.

Речь при соотносительном подходе идет не о том, чтобы устанавливать общий порядок значимости или важности принципов, считать один из них главенствующим, а остальные — подчиненными и т.п. Каждый из принципов, разговор о которых нам еще предстоит, налагает столь же весомые обязательства, как и все остальные; но каждый должен соблюдаться не безоговорочно, а только до тех пор, пока в конкретной ситуации он не вступил в конфликт с другим. И если в данной ситуации требования, диктуемые другим принципом, окажутся более обязывающими, то мы будем вправе поступить вопреки требованиям, исходящим от первого принципа.

Даже библейская заповедь «не убий», к примеру, в самой же Библии, строго говоря, понимается как запрет не всякого, а только неоправданного убийства. Убийство в целях самозащиты, в ходе войны или в качестве наказания за некоторые преступления у древних евреев, для которых Библия была основополагающим моральным учением, считалось допустимым.

5. В 1971 году гарвардский философ Джон Ролз (John Rawls) опуб­ликовал книгу "Теория справедливости. Сочинение продолжает при­влекать значительное внимание и было охарактеризовано некоторыми философами как наиболее значительная книга по моральной и социальной философии 20-го столетия.

Ролз разработал теорию, которая объединяет сильные стороны утилитаризма с сильными сторонами деонтологической точки зрения Канта, в тоже время избежал недостатков каждой из теорий. Утилитаризм прямо утверждает, что достижение блага является основной целью, и пред­лагает прямую процедуру для ответа на этико-социальные вопросы. Но его позиция ослабляется из-за отсутствия принципа справедливости. Кант рассматривает категорию долга как основное моральное понятие и под­чёркивает предельное достоинство человеческих существ. Однако он также не предложил метод для решения проблем общественной морали. Теория справедливости Ролза касается скорее социальных институтов, а не индивидуальных действий.

Исходное положение принципа справедливости. Для Ролза основная цель государства – оберегать и поддерживать свободу и благосостояние индивидуумов. Таким образом, принцип справедливости необходим, чтобы служить в качестве стан­дарта конструирования и оценки социальных институтов и практик. Он обеспечивает способ разрешения конфликтов между конкурирующи­ми притязаниями, которые выдвигают отдельные лица, и средствами за­щиты законных интересов индивидуумов. В некотором смысле, принци­п справедливости составляет программу развития справедливого об­щества.

Но каким образом мы должны сформулировать принцип справедли­вости? Ролз прибегает к гипотетической ситуации, которую от называет "исходным положением". Вообразим группу людей, подобных тем, кто составляет наше общество. Эти люди проявляют обычный диапазон умст­венных способностей, талантов, амбиций, взглядов, и социальных и эко­номических преимуществ. Они включают в себя оба пола, членов раз­личных расовых и этнических групп.

Кроме того, предположим, что эта группа находится в ситуации, которую Ролз называет "занавесом неведения" Допустим, что каждый человек не знает о его или её поле, расе, при­родных дарованиях, общественном положении, экономическом состоянии и т.п. К тому же предположим, что эти люди способны сотрудничать друг с другом, что они следуют принципам принятия рационального ре­шения, что они способны к чувству справедливости и что они будут придерживаться принципов, которые они согласятся принять. Нако­нец допустим, что все они желают того, что Ролз называет "первич­ными благами", то есть вещи, которые каждый рациональный человек хотел бы иметь: права, свободы, благоприятные возможности, доходы, богатство и самоуважение, а так же такие, которые и имеют ценность сами по себе, и являются необходимыми, чтобы гарантиро­вать получение более специфических благ, которые индивидуум может пожелать.

Ролз доказывает, что принцип справедливости, выбранный такой группой, будут справедлив, если условия, при которых они выби­раются, и процедуры достижения согласия по ним являются честными. Исходное положение, с её занавесом неведения, характеризует состояние, при котором альтернативные взгляды на спра­ведливость могут всеми свободно обсуждаться. Поскольку неведение участников означает, что отдельные лица не могут получить преимущество для себя, выбирая решения, которые благоприятствуют их собственным обстоятельствам, окончательные выборы участников будут честными. Поскольку предполагается, что участники являются рациональны­ми людьми, они будут склоняться к одинаковым мотивам и доводам. Эти свойства исходного положения убеждают Ролза в том, чтобы характе­ризовать свой взгляд выражением "справедливость как честность"

При этом, необходимо придать неопределённость исходному положению. В экономической дисциплине, известной как теория игры, эту страте­гию называют "максимином" (т.е. правилом максимина для выбора в условиях неопределённости). Когда мы выбираем в неоп­ределённых ситуациях, тогда "согласно правилу максимина, альтернативы ранжируются по их наихудшему результату: мы должны принять альтернативу, худший ре­зультат которой превосходит худшие результаты других альтернатив" (Если вы не знаете, будете ли вы рабом, вы не одобрили бы ряд принципов, ко­торые допускают рабство, когда у вас есть другие альтернативы).

Поступая в соответствии с этой стратегией, Ролз доказывает, что в исходном положении люди согласились бы на два следующие прин­ципа:

(1) "каждый индивид должен обладать равным правом в отношении наиболее общей системы равных основных свобод, совместимой с подобными системами свобод для всех остальных людей“.

(2) «Социальные и экономические неравенства должны быть орга­низованы таким образом, что они одновременно

а) ведут к наибольшей выгоде наименее преуспевших, в соответствии с принципом справедливых сбережений, и

б) делают открытыми для всех должности и положения в услови­ях честного равенства возможностей».

Согласно Ролзу, эти два принципа способны регулировать распределение всех социальных благ: свободу, собственность, богат­ство и социальные привилегии. Первый принцип имеет приоритет. Он гарантирует систему равной свободы всем. Кроме того, вследствие своей приоритетности, он запрещает обменивать свободу на социальные или экономические выгоды.

Второй принцип регулирует распределение всех социальных благ, кро­ме свободы. Ролз утверждает, что люди в исходном положении не вы­берут форму строгого эгалитаризма, если бы даже общество могло ор­ганизовать себя таким образом, что исключило бы различия в богат­стве и уничтожило бы преимущества, которые свойственны разным со­циальным положениям. Взамен они выбрали бы второй принцип справед­ливости. Это означает, что в справедливом обществе различия в богатстве и общественном положении могут быть терпимыми, если может быть доказано, что они приносят выгоду всем и, в частности, выгодны тем, кто имеет меньше всего преимуществ. Справедливое общество – не есть общество, в котором все равны, но есть об­щество, в котором неравенство должно быть легитимно. Кроме того, в справедливом обществе должна существовать подлинная возможность приобщения к группе, которая пользуется особыми преимуществами. Ролз утверждает, что эти два принципа нужны, чтобы основать справедливое общество. Кроме того, распределяя свободу и обществен­ные блага, эти принципы гарантируют ценность и чувство собственного до­стоинства человека. Люди свободны придерживаться их собственного понимания блага (добра) и реализовывать собственные планы.

Однако Ролз допускает, что стороны в исходном положении осоз­нали бы, что они имеют моральные обязательства и перед собой и пе­ред другими. Они считали бы себя рациональными членами общества, которые в состоянии сами решать собственные проблемы. Но, пола­гает Ролз, что после выбора варианта развития общества люди постараются застраховать свои права на случай какого-либо несчастья или случайности, например такого, как психическое заболевание или серьезная травма, связанная с инвалидностью. Для подобных случаев необходимо принять законы, в соответствии с которыми другие име­ли бы полномочия действовать от нашего имени. Здесь Ролз затраги­вает проблему патернализма. «Принципы патернализма - это принципы, кото­рые стороны признали бы в исходном положении, чтобы защитить себя от недостат­ка разума и воли в обществе. Другим даются полномочия... действовать от нашего имени и делать то, что мы бы делали сами, если бы были рациональными, причём эта передача полномочий вступает в силу только тогда, когда мы сами не можем заботиться о собственном благе. При принятии патерналистских решений необходи­мо руководствоваться собственными интересами и предпочтениями самого индивида, в той мере, в какой они не иррациональны, а при незнании их руководствоваться теорией первичных благ. Патернализм, таким образом, является долгом перед собой.»

Ролз также чувствует потребность в основаниях, которые связыва­ют и направляют индивидуумов, принимающих моральное реше­ние. Он утверждает, что стороны в исходном положении пришли бы к согласию в отношении оснований для таких категорий, как честность в нашем поведении с другими, верность, уважение к личностям и бла­годеяние (милосердие). Из этих оснований выстраиваются наши обязательства по отношению друг к другу.

Но, утверждает Ролз, существуют также "естественные обязанности", которые с необходимостью признавались бы сторонами в исходном положении. Среди естественных обязанностей Ролз упоминает (1) обя­занность справедливости, которая "требует от нас поддержки и подчинения справедливым институтам", (2) "обязанность помогать другому, когда тот нахо­дится в трудном положении, при условии, что это делается без излишнего риска", (3) обязанность не причинять другому вреда или излиш­них страданий и (4) обязанность выполнять наши обещания.

Они являются лишь некоторыми из обязанностей, которые предложили бы стороны в исходном положении, как безусловные. Ролз убеждён, что система принци­пов, выведенная из исходного положения, включала бы правила для ранжирования моральных обязательств. Он касается, прежде всего, справедливости в системе социальных институтов и не пытается устано­вить правила ранжирования.

Теория справедливости Ролза в меди­цинской контексте. Ролз подтверждает легитимность патернализма, хотя он не пы­тается детализировать справедливое решение в ин­дивидуальных случаях. Он просто говорит нам, что необходимо учитывать предпочтения других, если они известны нам и тогда когда мы принимаем решения за других, по­тому что они не способны самостоятельно действовать.

Например, предположим, мы знаем, что некий человек одобрительно относится к электрошоковой терапии для лечения тяжёлой депрессии. Если бы этот человек впал в депрессию и не был бы способным прийти к решению по поводу его собственного лечения, тогда у нас было бы основание выбора для него такого лечения как электрошоковая терапия.

Возьмем похожий случай. Предположим, что вы хирург и выша па­циентка, выразила желание избежать многочисленных операций, которые могут продлить её жизнь на шесть месяцев, или око­ло этого, но не в состоянии восстановить её здоровье. Если оперируя её, вы узнали, что у неё форма маточного рака, который метастазировал в нижние конечности, и ниче­го нельзя сделать для того, чтобы восстановить её здоровье, тогда вашим долгом было бы, позволить ей умереть. Повторные операции противоречили бы её представлению о собст­венном благе. Наиболее важным вопросом в изучении теории Ролза является вопрос, как можно применить два принципа справедливости к социальным институтам и практикам медицинского обслуживания и исследования. Наиболее явно, принципы Ролза возмещают недостаток утилитаризма в отношении использования испытуемого в биологическом эксперименте. С точки зрения Ролза не правильно эксплуатировать одну группу людей, или даже од­ного человека, во имя блага других. Таким образом, исключаются экспери­менты, в которых людям причиняется вред, их принуждают быть объектами или обманом скло­няют к участию в эксперименте. В таких случаях нарушаются основные свободы ин­дивидуумов и безусловное уважение к личности, то есть нарушается то, что требуют принципы справедливости.

Человек имеет право решать, насколько будет он рисковать сво­ей жизнью и здоровьем. Таким образом, требуется добровольное со­гласие до того, как кто-либо может стать объектом исследо­вания. Однако общество может решить вознаграждать лиц, добровольно участвующих в исследованиях, деньгами, знаками отличия или социальными привилегиями, чтобы поощрять участие в исследованиях. Эта практи­ка является вполне легитимной, пока она приносит выгоды всем и возможность получения вознаграждений за участие открыта для всех, при условии, что соблюдаются два принципа справедливости.

Что касается выделения общественных ресурсов для обучения медицинского персонала (врачей, медсестер, терапевтов (интернистов) и т.п.), то можно сделать вывод, что такие инвестирования яв­ляются оправданными топому, что отмена поддержки постави­ла бы в неблагоприятное положение тех, кто уже находится в наибо­лее неблагоприятном положении. Общественные деньги могут быть по­трачены в форме стипендий или институциональных дотаций для того, чтобы обучать персонал, который затем может приносить большие социальные и экономические выгоды от их образования. Но производимое при этом неравенство, по Ролзу, не является обязательно несправед­ливым. Общество может инвестировать свои ресурсы таким способом, если оно приносит выгоды тем, кто наиболее нуждается в них.

Смысл этой позиции представляется в том, что все имеют право на охрану здоровья. Во-первых, можно привести доводы, что здоровье является "первичным благом", которое принципы Ролза предна­значены защищать и поддерживать. Затем, без здоровья индивидуум ед­ва ли в состоянии добиваться других специфических благ и сто­роны в исходном положении могут сознавать это и одобрять охрану здо­ровья всех членов общества. Кроме того, могут привести доводы, что не­равенство в системе здравоохранения может быть оправдано, если нуждающиеся могут извлекать из него выгоду. Так как с существующей ныне системой дело явно не обстоит так, принци­пы Ролза, представляется, требуют реформы, которая предоставила бы охрану здоровья тем, кто не в состоянии её оплачивать.

Представляется обоснованным полагать, что принципы Ролза, в частности второй, можно использовать для того, чтобы ограничить доступ к определённым видам медицинской помощи. Вообще, индивиду­умы могут тратить свои деньги тем или иным образом, когда они же­лают добиться того, что представляется им благом.

Так, если кто-либо желает сделать косметическую операцию для того, чтобы изменить очертание подбородка, и имеет деньги для оплаты операции, тогда он имеет возможность её осуществить. Но если медицинское оборудование и персонал становится перегруженными и неспособными обеспечивать необходимую помощь лицам, значительно в большей сте­пени нуждающимся в ней, тогда общество было бы обязано препят­ствовать косметической операции. Поступая так, общество, тем са­мым, увеличило бы общий доступ всем его членам, нуждающимся в ме­дицинской помощи. Богатому, желавшему сделать косметическую операцию, не позволили бы использовать, отвлекать медицинские ресурсы от бедного, которому необходима медицинская помощь.

Мы представили только несколько аспектов тео­рии Ролза для медицинского исследования и практики. В заключение отметим, что эвристический потенциал теории достаточно велик и об­ласть её применения будет расширяться.

Споры вокруг теории Ролза. В настоящее время теория Ролза является предметом многочислен­ных дискуссий в философии. Дебаты часто носят в высшей степени спе­циальный характер и, в связи с этим, появилось большое число воз­ражений. Однако, нет возражений, которые бы­ли бы признаны в качестве легитимных всеми критиками. Поэтому мы просто укажем на два аспекта теории Ролза, которые были признаны как спорные, и не будем пытаться подводить итоги дебатам.

Один аспект критики касается исходного положения и его зана­веса неведения. Ролз не даёт возможности сторонам в исходной позиции знать что-либо об их собственных целях, планах или интересах, т.е. об их представле­нии о благе. Они не знают, предпочитают ли они теннис Тённисону, удо­вольствия ума удовольствиям тела. Им разрешается принимать во внимание только такие блага: чувство собственного достоинства, бо­гатство, общественное положение. Таким образом, утверждают критики, Ролз исключил важное в моральном отношении знание. Невозможно понять, каким образом люди могут прийти к согласию по принципам, которые призваны регу­лировать их жизнь, когда они находятся в таком неведении о своих желаниях и целях.

Второй аспект критики концентрируется на том, действительно ли теория Ролза так отличается от утилитаризма, как кажется. Теория Ролза может разрешать при определённых условиях проблему не­равенства лечения таким же образом, как и разрешает их принцип по­лезности. Принципы справедливости, которые были определены раньше, применяются, утверждает Ролз, только тогда, когда свобода может эффективно защищаться и поддерживаться.

Либертарианская теория справедливости Р.Нозика. Вариант теории справедливости Роберта Нозика является деонтологической теорией. Американский философ сочетает подход в духе аналитической философии с защитой учений классической либеральной традиции о государстве и правах индивида Он защищает утверждение, что оправдано существование только «минимального государства», т.е. государства, функции которого ограничены исключительно защитой своих граждан от насилия или мошенничества (государство с функциями «ночного сторожа»). Государство, как доказывает Нозик, не вправе брать на себя никаких более широких или значительных функций, например, устанавливать подлинно справедливое распределение. Либертарианская справедливость гарантируется результатами свободных и честных обменов на рынке, не имея никакого отношения к тому, приносит ли отдельное распределение благ выгоду всем. "В свободном обществе различные ресурсы контролируются различными людьми и из их деятельности и добровольного обмена возникают новые и новые владения. В таком обществе просто не может быть распределе­ния, как не может быть распределения женщин в обществе, в котором каждый свободно выбирает, с кем ему (или ей) вступать в брак. Ре­зультат складывается из множества индивидуальных решений, принимае­мых заинтересованными индивидами". И Ролзовское и утилитаристское перераспределение благ является несправедливым, с точки зрения Нозика, потому что они принудительно требуют от определённых лиц помогать другим (посредством налогообложения). Единственными подлинными правами являются права на основные свободы. Минимальное государство оправдано, т.к. государство с более широкими функциями уже нарушает права людей, – доказывает Нозик. Так, единст­венная справедливая система распределения ресурсов здравоохранения – это система, в которой страхование на право получения медицинской помощи добровольно покупается по инициативе индивидуальных лиц.

6. Теоретики добродетели считают основной этической категорией характер (нрав), сосредоточиваясь на вопросе "Каким я должен быть?' Современное обращение к теории добродетели продемонстрировало, что вновь появилась разновидность этической теории, представленной Платоном и Аристотелем.

Этика добродетели Аристотеля. Аристотель в начале "Никомаховой этики" утверждает, что все поступки человека тяготеют к неким целям как к благу. Поступки и цели между собой субординированы и подчинены некой "последней це­ли", или "последнему благу", относительно которого все согласны, что это - счастье. Однако представление о счастье у разных людей разное. Для многих это удовольствие и наслаждение, но жизнь рас­траченная для наслаждений; - рабская жизнь, достойная животного. Для других счастье - это почести. Однако последние есть, по боль­шей части, нечто внешнее от других (кто присваивает и признаёт). Для кого-то счастье состоит в умножении богатства, а это, по мне­нию Аристотеля, одна из наиболее абсурдных целей, так как богат­ство составляет средство для чего-то, а как цель смысла не имеет.

Аристотель утверждает, что высшее благо и счастье, доступное человеку, - в совершенствовании себя как человека, т.е. в активно­сти, которой он отличается от всех прочих существ. Активность ра­зума - цель, достойная человека. Благо человека состоит в актив­ности души, согласной с добродетелью, а поскольку добродетелей души много, - то в согласии с лучшей и наисовершенной из них. Но, сле­дует добавить, - и в жизни исполненной. Ведь и в самом деле, одна ласточка не делает весны, ни даже дня весны: один день не делает человека блаженным и счастливым. Таким образом, для Аристотеля счастье - это, прежде всего, превосходство рациональной мысли и ра­циональных решений, принимаемых в нашей повседневной жизни.

Человек - это, прежде всего, разум, но не только. В душе, ут­верждает Аристотель, есть нечто чуждое разуму, ему сопротивляющееся, но что, тем не менее, в нём участвует. Вегетативная часть души никак не участвует в разуме, но способность желать так или иначе в нём уча­ствует, как и страсти, заставляя его порой слушать себя и подчи­няться. В господстве над этой частью души, в умении вписывать вожделения в контуры здравого смысла, и состоит "этическая добродетель", достоинство прак­тического поведения. Этот тип поведения достигается повторением серии выверенных поступков, образующих затем привычку.

Так как есть множество природных импульсов, которые разум дол­жен дозировать, контролировать и темперировать, так есть множество добродетелей. Однако все добродетели имеют одну существенную характеристику. Импульсы, страсти, чувства всегда тяготеют к излишест­вам, либо много, либо мало, всегда чрезмерны, и в этом их дефект­ность. Вторжение разума несёт с собой "точную меру", средний путь между крайностями. Теория Аристотеля - это теория золотой середи­ны. Правильно выбирать означает выбирать между двумя крайностями. Мужество, к примеру, это путь между безрассудством и трусостью, щедрость - точная мера между жадностью и расточительством. Доброде­тель, таким образом, есть род умеренности, удерживающей нас от ошибок, к которым влекут страсти, и от проклятий. Путь правды и правоты - средний путь. Арис­тотель утверждает, что для правильного выбора необходимы две ос­новные добродетели: мужество и умеренность. Мужественная личность - это личность, делающая правильный выбор перед лицом суровых об­стоятельств. Умеренная личность - это личность, делающая правиль­ный выбор в ситуации удовольствия.

Среди всех добродетелей Аристотель выделяет одну, в которой спрессованы все прочие, - это справедливость. Рациональная душа двухаспектна, т.к. имеет дело с меняющейся реальность, с одной сто­роны, и с неизменными принципами, с другой. Отсюда две добродете­ли: рассудительность и мудрость. Рассудительность, или практическая мудрость, состоит в правильном установлении того, что благо, и что зло для человека. Мудрость же состоит в познании реальности, которая лежит по ту сторону, выше него, ко­торую исследует метафизика. Именно совершенствуя себя в созерцате­льной активности, человек может достичь высшего счастья.

Аристотелю принадлежит та заслуга, что он попытался обнаружить психические процессы, определяющие моральное действие. В центре его внимания - акт выбора, который связан с принятием решения. Когда мы хотим достичь определённых целей, то сначала устанавливаем, ка­кие и сколько средств должны быть приведены в действие для дости­жения этих целей. Выбирая средства, мы приводим их в действие. Та­ким образом, согласно Аристотелю, выбор относится к средствам, а не к целям. Последние не являются ни хорошими, ни плохими по необ­ходимости. Благими могут быть лишь достигнутые цели, которые явля­ются объектами не выбора, а воления. Воля же всегда желает только блага или, вернее, того, что ей представляется как благо. Из это­го следует, что необходимо желать истинного блага, а не кажущегося. В свою очередь истинное благо доступно лишь добродетельному чело­веку.

"Хорошая жизнь для Аристотеля - нравственная жизнь - состоит в том, чтобы быть личностью, выделяющейся как выбором образа дей­ствия, так и их интеллектуальным обоснованием. Подобная жизнь бу­дет заключать в себе множество удовольствий".

Современные теории добродетели. Современные теоретики добродетели считают суждения о чертах характера личности, нраве и мотивах (побуждениях) более важными, чем последствия поступков. Если кардиолог делает техниче­скую ошибку или ошибку в диагнозе, приводящую к дальнейшим медицинским осложнениям, тогда моральные оценки должны, вероятно, ка­саться того, произошла ли ошибка по недосмотру (вследствие неосто­рожного обращения) или плохого отношения, или она была невольной ошибкой, т.е. "непрогнозируемой". Эти оценки касаются мотивов.

Теоретики добродетели также убеждены в том, что правила и прин­ципы, которые, как правило, бывают сложными, или часто вступа­ют в противоречие друг с другом, не представляются полезными на практике. Так, например, при неотложной медицинской помощи, врачу было бы полезней положиться на добродетельные черты харак­тера (например, благоразумие, благожелательность, правдивость), а не пытаться ориентироваться в абстрактных правилах поведения. (Тем не менее, следует заметить, что каждой добродетели соот­ветствует этический принцип, как например, благожелательности соответству­ет принцип милосердия).

Некоторые теории добродетели основываются на убеждении, что обладание добродетелями отвечает собственным долгосрочным интере­сам моральной личности. Они утверждают, что добродетели способст­вуют нормализации взаимоотношений с другими, дают возможность избе­жать судебных и социальных конфликтов и повышают чувство собствен­ного достоинства.

Тема № 4. Принципы и правила биомедицинской этики (4часа)

1.Принцип «не навреди».

2. Принцип «делай добро».

3.Принцип «уважения автономии пациента»,

4.Принцип справедливости.

5.Правило правдивости.

6.Правшю конфиденциальности,

7.Правило информированного согласия.

8.Типы и формы взаимодействий врача и пациента

Переходя теперь к изложению принципов биоэтики, сразу же обратим внимание на следующее обстоятельство. После сказанного в предыдущей главе, особенно но поводу многообразия этических теорий, должно быть очевидным, что невозможно выдвинуть такой принцип или набор принципов, который удовлетворял бы всех без исключения. Поэтому и мы отнюдь не намерены ставить здесь подобной задачи. В соответствующей литературе предлагается много вариантов ее решения, как с точки зрения выбора тех или иных принципов в качестве основополагающих, так и с точки зрения взаимоотношений между этими принципами. Мы остановимся на одном из них, получившем наиболее широкое признание. Речь идет о концепции, предложенной известными американскими специалистами Томом Бичампом и Джеймсом Чилдресом в их неоднократно переиздававшейся книге «Принципы биомедицинской этики».