Для вас есть Жизнь в ее бесчисленных формах, служите Ей день и ночь, и путь ваш и ваших встречных будет благословен и радостен

И. замолчал. Солнце близилось к горизонту. Кончался день пустыни. Вдали уже вырисовывались стены Общины, уже слышался отдаленный колокольный звон, я и не заметил, как пролетел день, как промчались часы, проведенные на спине лошади. Я был силен, я мог еще и еще трудиться, мне казалось, что я только что покинул часовню Великой Матери.

Когда мы подъезжали к воротам Общины, И., ехавший впереди, придержал своего коня и подозвал меня к себе. Когда я к нему подъехал, он сказал, окинув меня ласковым взглядом:

- Не забывай, что теперь снова надо вступить в обязанности моего секретаря и келейника, Левушка, и не отлучайся от меня.

Как ни велики и торжественны были пережитые мною минуты, я не смог сдержать улыбки радости, что снова буду иметь право сопутствовать моему обожаемому другу.

У ворот Общины, в которые мы въехали, когда уже спускались сумерки, нас встретил Раданда с братьями. Он всех нас приветствовал с обычной теплотой, приказал братьям увести наших усталых коней. Он всех нас обдал своей теплотой, но Яссу долго не выпускал из своих объятий. Он что-то тихо говорил ему на ухо, чего никто из нас не мог, да и не хотел слышать.

Мы остановились в некотором отдалении от Яссы, И. и Раданды, ожидая дальнейших распоряжений. Я был тронут вниманием ко мне Зейхеда, познакомившего меня со спутниками Яссы, которых сам он знал давно. Помимо того, что они были спутниками моего дорогого Яссы, они глубоко проникли в мои мысли и сердце с самой первой встречи с ними в пустыне, когда лица их так поразили меня. Я уже готов был отдаться увлекательному разговору с ними, как случайно взгляд мой упал на лицо Ольденкотта, и: я снова увидел в его глазах то выражение божественной доброты, которое впервые поразило меня во время беседы Франциска у костра. Казалось, этот человек забыл обо всем. Ни время, ни место, ни люди не существовали для него. Единственно, что он видел перед собой, - подвиг ученического пути, совершенство духа брата-человека, которому он нес свой поклон, свой восторг, свое благословение.

И еще раз я преклонился перед ним, человеком, который мог всегда видеть перед собой одну цель, один смысл, одно понимание: жизнь в Вечном:

- Левушка, сходи в мою комнату, оставь там мои вещи, переоденься и передай Наталье Владимировне эту записку. А также проводи Зейхеда и Ольденкотта в наш дом и помести их в тех двух свободных комнатах, что рядом с твоей. Славе поручи проводить их в душ и приготовить им свежее платье.