Вернувшись к себе, капитан Т. лег на диван и, приказав себе - как делал это уже много лет - проснуться в шесть часов, мгновенно заснул

Наль спать не могла. Всё её поражало. Дядя должен был объяснить ей устройство вагона. Он рассказал ей также про весь их путь до Петербурга и описал, как выглядит гостиница в Москве.

- Не знаю, будем ли мы останавливаться там. Думаю, нам надо мчаться во весь дух, чтобы как можно скорее быть в Лондоне, - говорил дядя-слуга. - А как мы туда доберёмся?

- Сядем на пароход на Неве, Теперь установлено прямое водное сообщение.

Через семь дней будем в Лондоне.

- Как? Семь дней будем плыть морем? - с удивлением сказала Наль.

- Да, морем. Я, к сожалению, плохо переношу качку. Придется капитану Т.

самому караулить свою важную жену, - смеялся дядя. - Чтобы тебе свыкнуться со своей ролью, важная дама, приступай к ночному туалету. В чемодане найдёшь лёгкое платье. Я посижу у окна, ты переоденься и ложись спать.

- Нет, дядя, спать немыслимо. Я могу лечь, если ты этого желаешь. Но ведь от мыслей лопнет голова, если я хоть половины не обдумаю.

Когда через час дядя окликнул племянницу, ответа он не получил. Старик улыбнулся и принялся за чтение. На его безмятежно спокойном лице старого философа не было заметно ни малейшего волнения. Ничто, казалось, не нарушало его равновесия. Он был таким же спокойным и трудоспособным сейчас, как в привычной мирной обстановке своего, окруженного виноградником, дома, где он оставил многочисленную семью. Книга и делаемые им, при неверном свете свечи, пометки помогали ему не замечать мелькавших станций, и он с удивлением приветствовал капитана, тихо вошедшего в купе.

- Говорила, что спать не сможет, - шёпотом, лукаво улыбаясь, сказал лорду Т. секретарь. - А вот и непривычная тряска, и стук колёс, всё молодости нипочём.