Разговор прекратился. Я собрал все свои мысли, постарался ощутить И

Рядом с собой и услышал приближающиеся шаги.

- Левушка, - сказал, подходя ко мне вплотную, Ибрагим. - Браццано прислал вам записку.

И он протянул мне сложенный листок, очевидно вырванный из записной книжки.

- Я не желаю входить ни в какие сношения с этим человеком. Записки его я читать не буду; и вы, думается, напрасно взяли на себя роль его посла.

- Очень жаль, что вашего милосердия хватило так ненадолго, Левушка.

Браццано просит вас вернуть ему камень, - очень раздражённо и язвительно говорил мне Ибрагим. - От этого зависит вся его дальнейшая жизнь, его здоровье и благополучие, - помолчав, возбужденно прибавил Ибрагим.

- Я не знаю, от чего зависит его благополучие. Думаю, что как раз от обратного. И у меня нет камня Браццано. На мне камень сэра Уоми, очищенный его подвигом любви и милосердия. Камень, который удушал злодея своей чистотой и от которого он просил его избавить. Только сэр Уоми может приказать мне вернуть его. И если такое приказание получу, - я верну Браццано его сокровище в тот же миг.

В наступившей тишине из каюты люкс вдруг послышалось какое-то бешеное рычание, точно раненое животное собирало свои силы, чтобы на кого-то броситься. Дверь каюты распахнулась, и в освещенном ярком квадрате обрисовалась сгорбленная фигура Браццано. Глаза его метали молнии; он делал невероятные усилия, чтобы переступить порог; изо рта его текла белая пена, и он был как существо, горящее в адском пламени.

Вид его был так страшен, стоны так отвратительны, что дрожь пошла по моему телу. Я не знал, на что решиться, если он подойдёт ко мне, как услышал позади себя быстрые шаги и увидел высокую фигуру, закутанную в плащ.