Грешников

После краткого обращения к Иову Вилдад переходит к размышлениям о судьбе неправедных. Можно заподозрить здесь предсказание будущей судьбы Иова, но стоит только увидеть связь второй речи Вилдада с его первой речью, чтобы понять, что он описывает человека, каким Иов не является. Вилдад излагает уже знакомую доктри- ну, но представляет ее в таких резких, угнетающе тяжелых тонах, что мы не можем не найти его речь малоубедительной. Вилдад хочет, чтобы мир был предсказуем и при- бран. В Иове, который мечется в борьбе между доктриной и личным жизненным опы- том, он видит только разрывающегося на части человека. Его глубоко тревожит тре- бование Иовом новой теологии: Неужели… и скале сдвинуться с места своего? (4).

В своем описании удела неправедного человека (15:20–35) Елифаз подчеркивал, что такой человек испытывает страх и беспокойство всю свою жизнь. В данном от- рывке Вилдад занят рассуждениями о последних днях жизни нечестивого, он показы- вает, как нечестивец попадает в ловушку смерти (8–10) и предстает пред царем преис- подней (14). 13–14 В древней мифологии смерть представлялась в образе царя под- земного царства. Первенец смерти — болезнь — один из вестников этого царства вме- сте с ужасами, его пособниками, утащит человека в царство смерти.

Нарисованная Вилдадом перспектива для грешника имеет некоторое сходство с опытом Иова (напр.: 13, 15, 19, 20). И хотя параллели с жизнью Иова, проведенные Вилдадом, не отличаются особой деликатностью, цель их не в том, чтобы упрекнуть Иова в его неправедности, но в том, чтобы предостеречь от возможных последствий в случае отказа изменить свое поведение (как Вилдад уже советовал Иову в 8:5–7). Са- мому Иову предстоит решать, насколько описание судьбы «нечестивого» соответству- ет его собственной.

19:1—29 Шестая речь Иова: Иов гневается

Начало, середина и конец этой речи (2—6, 21—22, 28—29) представляют собой обращения к друзьям. Между ними вкраплены: жалоба (7–20) и выражение одного горячего желания, твердого знания и страстной мечты (23–27).

19:1–6 «Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами?» Здесь Иов скорее гневается, чем скорбит. Речь не о том, что Иов на самом деле замучен своими друзьями (2), но он начинает видеть в них своих врагов, которые вольно или невольно терзают его своими сентенциями. Они пытались унизить его, но без- успешно (3). Он не признает за собой вины и протестует, говоря, что, если даже он и согрешил, то не против них, поэтому их атаки на него несправедливы (4). Если же им угодно видеть в нем своего врага и упрекать его позором его страдания как доказа- тельством его греховности (5), то им следует знать, что он прав, а не прав Бог, кото- рый ниспроверг его (6).

19:7—20 «Воспылал на меня гневом Своим». 7—12 Иов рассказывает о зле, причиненном ему Богом, очень выразительно, используя необычайно яркие образы, символизирующие насилие и расправу: это человек, подвергшийся ограблению, бес- помощный, ибо никто не слышит его криков (7); это путник, дорога которого блоки- рована и окутана тьмой (8); это князь, свергнутый чужеземцем и лишенный славы своей (9); это дерево, срубленное или вырванное из земли (10); это человек, обнару- живший, что друг его стал ему врагом (11); это царь или город, осажденный враже- ской армией (12)

13–20 В стихах 7–12 мы видели только образы физического насилия; здесь же нет никого, поднимающего руку или хотя бы повышающего голос на Иова, — здесь высту- пает буквальная правда о том, что на самом деле испытывает Иов. Он оглядывается на своих родственников и знакомых (13–14), на своих домашних слуг (15—16), на жену (17), на соседских детей (18) и всех знавших его (19). Куда бы он ни бросил взгляд, вез- де он встречает отчужденность и вражду. И во всем этом, пусть не прямо, виновен Бог, именно Он — причина этих страданий. Ведь для всех, кто знает Иова, эти страда- ния — свидетельство его ужасной греховности. Опасно иметь дело с таким нечестив- цем. «Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей» — вот результат Божьего гнева на Иова. В нормальном состоянии кости — это основа, каркас человеческого тела, а плоть и кожа как бы держатся на них; Иов же настолько слаб, что организм его нахо-

дится на грани разрушения: кости уже не держат тело — настолько они бессильны.

19:21–22 «Помилуйте меня вы, друзья мои». Может показаться странным, что Иов умоляет друзей пожалеть его после многочисленных предшествующих напа- док на них (напр.: 6:15–17; 12:2–3; 13:2). Все проясняется, если мы поймем, что он не ищет сочувствия вообще, а просто просит их прекратить преследовать его своими ре- чами.

19:23–27 Желание, знание и страстная мечта Иова. Основной акцент в этих знаменитых словах Иова поставлен на его мечте о том, что пока он еще жив (я во пло- ти; 26), он встретит лицом к лицу Бога как своего оппонента в каком–нибудь суде, и тогда будет услышано его требование об оправдании и будет восстановлено его до- брое имя.

Иов не надеется, что Бог отзовется на его призыв прибыть в суд; поэтому желает он только одного: чтобы его просьба о признании его невиновности была бы зареги- стрирована где–нибудь в письменной форме, сохранилась бы и после его смерти и, возможно, когда–нибудь была бы удовлетворена. Но желание это — чтобы его слова, его законные притязания резцом железным… на вечное время на камне вырезаны были (24) — неисполнимо. Единственным навечно записанным свидетельством его просьбы была клятва о невиновности, которую однажды он вознес небу (ср.: 16:19–20). Что знает Иов? Что Бог — его враг (ср.: 6:4; 10:8–14; 13:24; 16:7—14; 19:7—12), что он никогда больше не познает добра (7:7), что вскоре он умрет (7:21; 10:20; 16:22), что Бог убьет его (12:15; 16:18) и так далее. Но о чем он мечтает? Его страстное желание — встретить Бога и говорить с Ним (13:3,22) для того, чтобы отвое- вать у Него оправдание прежде, чем он умрет. Поэтому истаивает сердце… в груди его (27). Раньше он совсем не верил, что в конце концов будет оправдан, но теперь он говорит: Я знаю (25), даже если оправдание придет к нему после смерти.

25—27 Эти ключевые стихи можно перефразировать следующим образом: я знаю, что мой защитник жив и он все–таки придет, чтобы заступиться за меня на земле, да- же если плоть моя к тому времени совсем истлеет. Но я очень сильно хочу встретить Бога пока я еще живу, хочу увидеть Его своими глазами, а не глазами другого челове- ка. Защитником, «искупителем» Иова едва ли может быть Сам Бог, поскольку Он — враг; должно существовать какое–то его собственное подтверждение своей невинов- ности, которое могло бы послужить ходатайством за него на небе (16:17). Как и в зем- ном суде, где последнее слово предоставляется победителю в тяжбе, так и его соб- ственное клятвенное слово, надеется Иов, станет последним и решающим. Но это воз- можно, по–видимому, не раньше, чем распадется кожа его (25), то есть после смер- ти. Таково ожидание Иова, неистовое же желание его заключается в том, чтобы уви- деть очищенным, оправданным имя свое еще при жизни.

19:28–29 «Убойтесь меча… и знайте, что есть суд». Здесь опять слышится гневная нота, перекликающаяся с нетерпением Иова в стихах 25—27. Может пока- заться, что Иов нашел какое–то мирное прибежище в доверии к Богу, но это не так, напротив, он продолжает укрепляться в своей вере в справедливость своих требова- ний и в свою праведность. Неудивительно, что тон его обращений ко всем сомневаю- щимся в этом крайне недружелюбен. Друзья продолжают преследовать его, то есть обвинять в неправедных поступках, утверждая, что корень зла найден в нем и, стало быть, Иов сам — источник всех своих бед. Но это ложь, и друзьям следовало бы самим убояться меча; он не сделал ничего заслуживающего наказания, но это сделали его

друзья! Они обвинили его несправедливо, а это преступление; они вскоре сами узна- ют, что есть суд.

20:1—29 Вторая речь Софара: «Ты должен покаяться или

умереть»

Подобно второй речи Вилдада, вторая речь Софара тоже посвящена судьбе нече- стивого (4–28). Но в отличие от Елифаза (который Иова таким грешником не считал) или от Вилдада (для которого неправедный человек — это тот, кем Иов может стать), для Софара судьба грешника — это тот удел, которого Иову не избежать, если он ко- ренным образом не изменится.

20:1—3 Реакция на притязания Иова. В словах Софара слышится раздражение против Иова, и хотя выражается он достаточно условно, претензия его к Иову звучит вполне искренне. Ибо если Иов прав, тогда все, что отстаивает Софар, не- правда.

20:4–11 «Веселие беззаконных кратковременно». Иов упрекал друзей в том, что они пытались унижать его (19:3), а теперь Софар заявляет, что он унижен,

«опозорен» (3) тем, что он называет «упреком» Иова. Он призывает на помощь «дух разумения», но на самом деле его аргументация — это всего лишь обращение к тради- ции, о чем свидетельствуют его же слова (4).

Основной образ, используемый здесь Софаром, — это «исчезновение» (особенно в стихах 7—9). Беззаконник исчезает как топливо в огне (7а) (В русском переводе Би- блии — пропадает «как помет его». — Прим. пер.), как сон или видение, навсегда уле- тевшее (8), или как человек, исчезнувший из поля зрения семьи и друзей (76, 9). И ка- кое бы важное положение он ни занимал, пусть даже «возросло до небес величие его» (6), — конец всегда одинаков. Беззаконный, в этой главе — это, прежде всего, человек, делающий злое для других в своей общине.

20:12—23 Ничто не спасет нечестивого. Здесь основной образ — еда. Упоми- нается рот, язык, чрево, утроба; здесь есть процесс глотания, изрыгания, сосания, съе- дания; здесь есть пища, сладость, молоко и мед. Но что бы ни погружал в свое чрево нечестивый, ничто не пойдет ему на пользу. Пища, которую он ест, не питает его, но приносит ему смерть. Один из образов — пища, приятная на вкус, но она раздражает желудок и изрыгается наружу (12—15). Другая пища оказывается для него смертель- ным ядом (16—19). Или беззаконник бывает настолько жадным, что впадает в обжор- ство, поглощая все, что есть вокруг него, а потом умирает от голода (20—22).

20:24–29 «Небо откроет беззаконие его, и земля восстанет против не- го». В этом фрагменте мы видим нафомождение страшных образов, как в кошмар- ном сне, которые показывают, что никак не избежать нечестивому своего страшного конца. Военная символика (избегнув одного оружия, он падет от второго, еще более страшного; 24—25б) перемежается с законнической (он приговорен к смерти совмест- ным свидетельством против него неба и земли; 27). Божий гнев пожрет его (26), а по- ток унесет прочь его и его дом (28).

Имеет ли здесь Софар в виду Иова, или он просто пребывает в риторическом запа- ле? Но он не случайно нарисовал столь драматическую картину; неужели он и в са- мом деле хочет запугать Иова этими ужасами? Иов переживает кошмар ничуть не ме- нее страшный, и ему не нужны проповеди о неизбежности и закономерности судьбы беззаконника. Он также не нуждается в уточнении Софара, говорящего, что нарисо- ванная им картина не совсем реальна.

21:1—34 Седьмая речь Иова: «Нечестивый процветает, а праведник страдает»

Все три речи друзей Иова второго раунда сфокусированы на судьбе беззаконника, а Софар в своей последней речи даже заявляет о том, что грешник имеет возможность наслаждаться плодами своего греха очень недолго. Нет, говорит Иов, нечестивые проводят дни свои в счастии и мгновенно нисходят в преисподнюю (13). Хотя пози- ция Иова экстремальна по характеру, она очень близка к реальной жизни.

21:2—6 «Выслушайте внимательно речь мою». Иов возвышает голос; он хо- чет, чтобы его поняли его друзья, так дружно сплотившиеся против него. Лучшим утешением для Иова будет согласие друзей послушать его вместо того, чтобы произ- носить бесконечные речи. Он не сомневается в том, что они будут насмехаться над ним (3), ибо его жалоба направлена не к человеку, но против Бога, и он не ждет сочув- ствия от праведных. Если друзья действительно выслушают его (посмотрите на ме- ня; 5), то они будут так потрясены тем, что он расскажет им о порядке вещей во Все- ленной, что положат перст на уста свои, застыв в великом изумлении. И самого Иова тоже ужасает эта правда о том, что в управляемом Богом мире беззаконникам дано процветать (6).

21:7–16 «Почему беззаконные живут… да и силами крепки?» Иов отрица- ет все сказанное ему друзьями. Неправедные люди живут до глубокой старости (7), дети их с ними пред лицем их (8), их скот благополучно умножается (10); они даже богохульствуют (14–15), однако продолжают жить. Иов беспощадно уничтожает кар- тину процветания праведника, нарисованную Елифазом (5:17–27). В трех стихах (7, 8,9) Иов противоречит Софару (ср.: 20:11), Вилдаду (ср.: 18:19) и Елифазу (ср.: 5:24). Иов не хочет благоденствия грешников (16), чем дальше, тем все больше мучает его вопрос: почему это допускается? (7).

21:17–21 «Часто ли угасает светильник у беззаконных?» Нечестивые стра- дают очень редко, говорит Иов (7), противореча этим Софару (20:5). Он отлично пред- ставляет, как друзья будут возражать ему: ну хорошо, пусть сами фешники не страда- ют, но страдают их дети. На это у Иова готов ответ: если существует закон возмездия, то оно должно поразить тех, кто его заслуживает!

21:22–26 Какая разница между творящими добро и зло? Видимо, стих 22 (как и стих 19) воспроизводит еще одну цитату (на этот раз без кавычек) из речи дру- зей, утверждавших, что Иов критикует мудрость и справедливость Бога. Иов отклоня- ет это обвинение и заявляет о том, что фактически не имеет значения, праведен чело- век или порочен, так как судьба у всех одна. Он не противопоставляет здесь самодо- вольству беззаконника (23–24) душу огорченную непорочного человека (25); он ско- рее имеет в виду, что как смерть не принимает во внимание моральные различия ме- жду людьми, так и в жизни, по всей вероятности, нравственные качества человека не определяют его судьбу.

21:27—34 Человеческий опыт подтверждает правоту Иова. Иов знает, о чем думали его друзья (27), рассуждая о судьбе беззаконников: нечестивые страдают

— Иов страдает — следовательно, Иов принадлежит к этой категории. Однако убежде- ния друзей опровергаются общим человеческим опытом. Если спросить любого путе- шественника, говорит Иов, он скажет, что в день погибели пощажен бывает злодей (30). Кто представит ему пред лице путь его (31)? Нигде не встречает он осужде- ния. И в смерти, как и в жизни, он окружен почестями; тысячи восхваляют его, а мо-

гила его охраняется от разбойников.

22:1—30 Третья речь Елифаза: велик грех Иова

В первой группе речей друзья излагали свои особые точки зрения; во второй все они обратились к анализу судьбы беззаконников; теперь, в третьем раунде своих ре- чей (22:1 — 31:40), они уже не столь логичны, как прежде. Заметно, что Елифаз явно противоречит своему первоначальному мнению. Вилдад ограничивается лишь всту- плением, самой же речи не последовало (25:1–6), а Софар совсем ничего не говорит. Можно предположить, что какая–то часть оригинального текста была утрачена, тем не менее то, что мы имеем, свидетельствует, что запас их слов иссякает и им нечего больше сказать.

22:2—11 «Верно… беззакониям твоим нет конца». Отчасти Елифаз здесь опять возвращается к своей первой речи (главы 4 — 5): он уверен, что Иов спасется чистотою рук своих (30). Он советует Иову сблизиться с Богом (21). Но с другой сто- роны, Елифаз значительно отошел от своей прежней позиции: теперь он прямо обви- няет Иова в сокрытом беззаконии (5), главным образом, по отношению к ближним, в социальной несправедливости (8—9). Это самые жестокие и несправедливые слова, брошенные в лицо Иову во всей книге, и вызывает недоумение то, что исходят они из уст Елифаза. Невозможно представить себе, что это тот же Елифаз, который говорил в главах 4 — 5, если теперь он уверен, что Иов брал залоги от братьев твоих ни за что, и с полунагих снимал одежду (6), не подавал воды утомленному жаждой и хлеба — голодному (7), отказывал в просьбах вдовам и сиротам (9). Ход мыслей Елифаза, возможно, таков: поскольку Иов страдает по какой–то конкретной причине, и по- скольку Иов явно не творил злых дел, причиной, следовательно, могут быть дела, ко- торых он не совершил. Ведь Иов не снимал с бедняков одежду, но, скорее всего, он и не предлагал ее тем, кто в ней нуждался, и прочее. Бог не упрекает Иова в неправед- ности (и Елифаз не сомневается в ней) (4), но Он осуждает его за то, что он не сделал того многого, что должен был сделать.

22:12—20 «Бог видит твой тайный грех». Вначале в сокрытии тайного греха обвинял Иова Софар (11:5–6), а теперь Елифаз предупреждает его о том, что Бог, ви- димо, знает о несовершенных им добрых делах, которые он только что перечислил. И ему не избежать проникающего во все взгляда Бога (13). Творящие зло не могут избе- жать Божьего суда, даже если дома их Он временно наполнял добром (18), они пре- ждевременно истреблены (16) к радости праведников (19–20). Грехи их не остались неизвестными для Бога, то же происходит и с грехами Иова.

22:21–30 «Как тебе спастись». Теперь Елифаз снова говорит, как в главах 4–5. В основном он на стороне Иова и надеется, что Иов будет спокоен, если обратится к Богу. Вторя первой речи Вилдада (ср.: 8:5—6), Елифаз призывает Иова обратиться к Вседержителю (23), то есть раскаяться и начать радоваться о Вседержителе (26), помолиться и исполнить обеты свои (27). Тогда во всяком своем деле Иов будет успешен (28), и даже станет благословением для других, как это было в прошлом (4:3–4). В отличие от последних речей Вилдада и Софара, речь Елифаза заканчивает- ся на оптимистической ноте, что вызывает еще более отчаянную реакцию Иова.

23:1 —24:25 Восьмая речь Иова: «О, если бы я знал, где

найти Его!»

Эта речь касается двух тем. Во–первых, это вновь повторяющееся требование к Бо- гу об оправдании, усиленное обостренным чувством безуспешности поисков Бога (гл.

23). Вторая тема: бедствие праведного бедняка на фоне процветания богатого безза- конника — ситуация, которую Бог, похоже, совершенно игнорирует (гл. 24). И хотя Иов верит, что, найдя путь к Богу, он получит оправдание, тем не менее он здесь же теряет эту надежду, ибо Бог не воспрещает беззаконие.

23:2—17 «О, если бы я знал, где найти Его». Если бы только он знал, как по- лучить доступ к Богу, — тогда проблема с его оправданием была бы решена. Бог не был бы жесток к нему; Он бы выслушал доказательства его невиновности (6) и отпу- стил бы его на свободу (7). Но Бог недоступен: ни спереди, ни сзади; ни слева, ни справа (8–9) — нигде не найти Его. И все–таки, даже если Иов не может найти Бога, Бог может найти Иова (но Он знает путь мой; 10). Если же Он пожелает испытать его, то Иов уверен, что выйдет из этого испытания чистым как золото (10–11). Но Бог действует по Своим законам; Он делает, чего хочет душа Его (13), — здесь–то и скрывается причина страданий Иова. Ему остается только сражаться во тьме с непри- ступным и недостижимым противником, и борьба будет продолжаться и дальше (17).

24:1—25 Почему Бог откладывает суд над грешниками? Иов видит, что он не одинок на земле в своих несчастьях. Окидывая взором людей в этом мире, среди которых есть и виновные и невинные, он недоумевает, почему Бог не устраивает

«дней Его», то есть определенных дней для совершения суда («времена» для правосу- дия; 1), когда всякая неправда и несправедливость в существующем миропорядке бы- ла бы уничтожена.

Во–первых, почему допускается такая несправедливость, как бесконечные страда- ния праведных бедняков? «Передвигают межи» у бедных (2; ср.: Втор. 19:14), угоняют их стада (26–3); их оскорбляют (4), принуждают собирать оставшиеся крохи (6), спать на холоде без одежды и покрова (7–8), работать за нищенское вознаграждение (11). Это очень печальная картина, но она, видимо, не трогает Бога, потому что Он не слы- шит плача бедного человека (12в).

Во–вторых, почему позволено продолжаться безнаказанному злу (13—17)? Сохра- няется жизнь убийцам и прелюбодеям, возлюбившим тьму более, чем свет, даже не- смотря на то, что они водят дружбу с ужасами смертной тени (17), и по справедли- вости их место — вместе с ними в преисподней. Рассуждая об этом, Иов имеет в виду не только себя, и не просто себя, но рисует картину мира, управляемого Богом.

18—25 Этот фрагмент речи Иова настолько непохож на все, сказанное им прежде, что кажется, будто это говорит не он, а его друзья. Именно друзья утверждали, что грешники подобны пене — так же легок такой на поверхности воды (18) — и преис- подняя быстро поглощает их (19); что память о них недолговечна (20), и какими бы значительными они ни казались, вскоре как верхушки колосьев, срезываются (24). Вполне вероятно, что эти стихи первоначально были окончанием утраченной речи Вилдада (глава 25); возможно также, что Иов цитирует своих друзей (ср. RSV, где до- бавлены слова «Вы говорите…» в начале стиха 18, и, таким образом, стихи 18–25 от- носятся к речам друзей).

25:1—6 Третья речь Вилдада: «И как человеку быть правым

пред Богом?»

Что–то странное происходит в этом месте с текстом. Речь Вилдада начинается без обычного обращения и состоит всего из пяти стихов. Речь Софара вообще отсутствует, но следуют подряд три речи Иова (главы 26, 27–28, 29), причем друзья продолжают безмолвствовать. Некоторые фрагменты речей Иова кажутся совсем чужеродными.

Не исключено, что первоначально речь Вилдада объединяла 25:2–6 и 26:5—14. Утвер- ждения Вилдада при внимательном анализе напоминают некоторые мысли Елифаза, особенно идею о том, что в сравнении с Богом в мире нет ничего совершенно чистого (4–6; ср.: 4:17–19). Пропасть, отделяющая человеческие существа от Бога, как утвер- ждается в начальных строках речи Вилдада о Божьем могуществе, еще более увеличи- вается от того, что армиям Его служителей нет числа (2—3). Та же тема об абсолютной и безграничной власти Бога продолжается в 26:5—14, что, по–видимому, свидетель- ствует о принадлежности этих строк также Вилдаду.

26:1—14 Девятая речь Иова: «Ваши советы бесполезны»

В главе 26 имеется, кажется, только начальный фрагмент речи Иова, где звучит его насмешка над Вилдадом, от которого не было никакой пользы. Упрек Иова тем более обоснован, если допустить, что предыдущая речь Вилдада включала в себя 26:5–14, где говорится о всемогуществе Божьем. Что ж, соглашается в таком случае Иов, все это очень хорошо — рассказывать мне о Божьем величии, — но какая польза от этого такому бессильному (2) человеку, как я? И как может помочь твоя хвала му- дрости Бога (7, 12) мне, лишенному, как считают, всякой мудрости (3)? Вполне веро- ятно, что эта речь Иова продолжается в главе 27.

5—14 Похоже, что эти стихи действительно являются составной частью третьей речи Вилдада. В них продолжается размышление над мудростью и могуществом Бога. Только Он мог создать Вселенную и «повесить землю ни на чем» (7). Здесь излагают- ся различные аспекты сотворения мира, многие из которых отсутствуют в Книге Бы- тие, например, сооружение столпов небес (11) и проведение округлой черты горизонта (10). В этих стихах имеются ссылки на другие истории о сотворении мира, в которых описывалась победа Бога над чудовищами из царства хаоса (Он «разумом своим сражает… дерзость» моря — Рахав, 12; быстрого скорпиона — Левиафан, 13). Бог и сейчас продолжает являть Свое могущество в творении: Он заключает воды в облаках Своих (8), небесных водяных мехах; Он поставил престол Свой, распростер над ним облако Свое (9). Но самое главное заключается в том, что все эти видимые свидетельства Божьего величия — лишь внешняя оболочка Его дел, лишь части пу- тей Его. А гром могущества Его кто может уразуметь? (14). Человеческим суще- ствам не дано понять Бога, они могут улавливать только отблески славы Его.

27:1 — 28:28 Десятая речь Иова: мудрость Бога

Здесь перед нами снова встает вопрос, кто же на самом деле говорит в этих главах. Нет сомнения в том, что в 27:2—12 слышится истинный голос Иова, но остальная часть главы 27 и вся глава 28, скорее всего, исходят не из его уст. Наверняка он не стал бы повторять избитые слова о судьбе неправедных, так часто произносившиеся его друзьями (27:13—23). Возможно, текст 27:13 — 28:28 был первоначально третьей речью Софара, потому что темы судьбы грешников (27:13—23), тайной мудрости Бога (28:1—27) и долга людей поступать праведно и избегать зла (28:28) уже изложены Со- фаром в 11:7–20.

27:2—12 «Доколе не умру, не уступлю непорочности моей». Бог отказал Иову в оправдании (2), и хотя друзья продолжают осуждать его как грешника (5), Иов по–прежнему настаивает на своей непорочности (6). Всякий «восстающий» на его праведность попадает под его проклятие, и такого человека постигнет участь безза- конника (7–10). Теперь Иов достаточно знает о том, что в руке Божьей, что у Вседержителя, и может просветить всякого, опираясь на свой собственный опыт. А

друзьям следовало бы уже многому научиться, слушая Иова и постигая его опыт (12). Удивительно, что, после того как они столько уже от него услышали, они все еще про- должают пустословить (12).

27:13—23 Судьба нечестивого. В этом отрывке после предшествующего страст- ного всплеска самооправдания речь его становится довольно вялой и невыразитель- ной, в ней опять звучат уже хорошо знакомые нам мысли о судьбе беззаконников. Снова возникает ощущение, что они принадлежат не Иову, а, вероятно, Софару. Участь грешника — различные беды, связанные с его семьей, богатством и с ним са- мим. Дети его погибнут от меча или голода (14–15), его богатство достанется другим, более праведным людям (16–19), а он сам исчезнет, как бы унесенный потоком вод, бурей или разрушительным восточным ветром (20—23). Ясно, что в большей своей части судьба беззаконника уже осуществилась в жизни Иова. Все это совпадает с по- зицией Софара: «Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению» (11:6).

28:1—28 «Где премудрость обретается?» В этой главе, звучащей так торже- ственно, прославляется недоступная человеку «премудрость». Это не та практическая мудрость, о которой учит Книга Притчей, но полное и верное понимание мира и того порядка, в соответствие с которым этот мир управляется. Именно так понимал му- дрость автор Книги Екклезиаста, который отмечает, что «человек не может постиг- нуть дел, которые Бог делает, от начала до конца» (Екк. 3:11; ср.: 8:17). Но в устах Ио- ва все это звучит несколько странно, ибо эти истины (ср.: 42:3) он начал постигать только после того, как Бог говорил к нему (главы 38 — 41). Это еще один довод в поль- зу предположения, что в утраченном оригинале эти слова все–таки принадлежали Софару.

Между человеческой и Божественной мудростью — огромная пропасть, однако нет необходимости преуменьшать человеческую мудрость с целью превознести мудрость Бога. Поэма начинается с гимна умению и изобретательности человека (1–11), а затем в ней говорится, что истинной премудрости человеку познать не дано, она известна только Богу. Людям доступна не сама «премудрость», но только знание о законе Бога: знать страх пред Господом — вот в чем состоит истинная человеческая мудрость (28).

1–11 Здесь выбран только один пример человеческой мудрости: умение добывать металлы, скрытые под поверхностью земли. Названы четыре известных металла (1–2). Под землей человек «полагает предел тьме», используя лампы (3). Добытчик металла делает свою опасную работу: он висит и зыблется, когда спускается в шахту. Подчеркнут контраст: в то время как наверху идет мирная сельскохозяйственная жизнь, под землей человек, пробивающийся к металлу, встречает серьезные и неожи- данные препятствия (5, 9). Благодаря своей мудрости, люди проложили под землей

«стези», недоступные ни птицам, ни зверям (7–8), и сделались хозяевами земли (11).

12—28 Очевидно, что «премудрость», которая недоступна ищущим ее, — это что–то совершенно отличное от обычной технологической мудрости людей. Автор не сразу открывает нам свою мысль: он передает ощущение напряженного поиска, дохо- дящего до своей высшей точки, и только тогда открывается истина о невозможности обретения премудрости. Местонахождение ее неизвестно (12), неизвестен и путь до- стижения ее (13); ее нельзя оценить ни в золоте, ни в серебре, ни в драгоценных кам- нях (15–19). Мир не знает, где найти ее (14). Даже сверхъестественные силы — Авад- дон (преисподняя) и смерть — только слышали… слух о ней (22), не больше. Но все о

ней знает один Бог (23), потому что эта мудрость — Его собственная, та самая Прему- дрость, которой Он пользовался при сотворении мира (24—27). Такое сверхъесте- ственное знание вселенной, ее целей, законов, ею управляющих, людям недоступно. Однако им дан другой тип мудрости — практической и гибкой. Это такая мудрость, которая предполагает страх Господень (суть истинной религии) и удаление от зла (28). Вот в чем смысл человеческой мудрости. Согласившись с тем, что настоящая глава представляет собой заключительное обращение Софара к Иову, нетрудно по- нять ее назначение: ниспровергнуть претензии Иова на понимание путей

«Вседержителя» (27:11) и порекомендовать ему оставить поиски мудрости и заняться поиском праведности.