The End 7 страница

Я проснулся окончательно, когда вслед за шорохом послышались какие-то хлюпающие звуки, затем пьяный смех. Приглушенные голоса что-то бормотали. Возня, породившая первый шорох, продолжалась. Я затаил дыхание, боясь признаться себе в том, что происходит.

Гулкий удар чего-то о паркет донесся до слуха. И снова нетрезвый смех. И опять эти звуки. Там определенно целовались… Притом несложно определить, что одним из целующихся был Билл… Кто-то больно выстрелил в сердце.

- Идем, – они приближались, медленно продвигаясь по коридору, ни на секунду не прекращая этих противных звуков поцелуя. Послышался стон.

- Ах, черт, что ты творишь? – хныкал Билл. Причем хныкал явно не из-за боли. Это были сладкие стоны. - Нет-нет, не туда, - рваный выдох. – Нет же, там…

- Кто? – низкий мужской голос вторил хриплому любимому голосу Билла. Снова стон. – Кто там? – голос из приторно сладкого перешел в грубый тон.

- Там Том, я тебе говорил, – твердо прошептал Билл. – Не начинай только, я тебе объяснял, – добавил он.

- Ладно, утром познакомишь,– скорее утверждение, чем вопрос.

- Да-да, конечно, - нетерпеливо. – Пошли, пошли уже!

- Да, детка, – томно.

- Я не детка, – укоряюще, но также нетерпеливо. Голоса удалялись в сторону спальни Каулитца.

Черт, Трюмпер! Ты должен был спать! Ты не должен был слышать ничего этого.

Нет, я, конечно, не думал, что Билл невинная бедна овечка, но все-таки…

Зачем он притащил кого-то, зная, что тут буду я. Зачем?

Сердце налилось свинцом и тяжело бухало в груди. С дыханием вообще творилось что-то страшное. Было плохо. Плохо до слез. Как в детстве. Искренне плохо, больно…

А потом стало ещё хуже.

Из спальни стали доноситься совсем уже развратные стоны. Протяжные, распутные, с ума сводящие. Стонал Билл… Ему было хорошо.

В отличие от меня.

Его сладкие всхлипывания переходили на крики и вновь нисходили до еле слышного скулежа.

Хоть какая-то положительная нотка имелась даже в этом ужасе - Билл не натурал, и сейчас имеет кого-то отнюдь не он.

Я закрывал глаза и мгновенно передо мной вставала картинка, как Билла тр*хает какой-то мужлан. Я резко распахивал глаза, пытался забыться, абстрагироваться. Промелькнула даже мысль, что неплохо было бы смыться отсюда сейчас. Но я же не ребенок, в конце-то концов. Я просто влюбленный придурок.

Pov Bill

И какого лешего я проснулся? Сколько там? 3:24. Отлично. Черт, мне бы в душ.

Тихонько слез с Итена и, напялив халат, шмыгнул за дверь. Только бы никто не проснулся.

Пить! Сначала пойду, попью. Я, кажется, даже не протрезвел ещё толком. Бл*, кто-то оставил свет на кухне. М-да, спасаем планету – экономим свет.

- Том?! – я врос в пол, увидев голую спину Трюмпера, сидящего за стойкой со стаканом воды в руках. Том вздрогнул, услышав меня, и повернулся.

- Привет, – устало выдохнул он.

- А, да, привет, – запинаясь, отозвался я. Черт, как неудобно! Что ж я такой идиот-то!? Знал ведь, что Том придет и все равно потащил Итена к себе, не терпелось бл*! Каулитц, ты похотливое недотр*ханное чмо! Неловко – самое безобидное и цензурное слово, описывающее данную ситуацию. – Ты чего не спишь? – еле выдавил я, пытаясь перестать краснеть.

- Не спится, – Том удрученно усмехнулся. Он всё слышал. Бл*дь, Билл, ты самая настоящая бл*дь, с большой буквы Б!

- Том, ты…ммм, - я так и стоял в проходе, бормоча себе слова под нос, но обращаясь к Тому, – Черт, неловко так, - смущенно усмехнулся, хватаясь одной рукой за лоб, а второй продолжая мять пояс халата. – Блин, прости за этот цирк, я… - я уставился в пол, а алкоголь просто выветрился моментом.

- Не надо, Билл, - Том остановил мои изреченья. – Не оправдывайся, ты не обязан, – утомленно проговорил Том, покручивая стакан в руках. И тут на меня накатило! Он же понял! Понял, что я не с девушкой пришел… Всё. Пропалился ты, Каулитц!

Я зажмурился, глядя в пол.

Всё, Том, ты имеешь право бежать. Да, я гей. Теперь ты знаешь. Можешь даже полить меня грязью, мне плевать, только, Том. Только… Нет, только не надо сейчас перед ним расстилаться и что-то говорить. И в слезы ударяться тоже не надо. Просто, похоже, сейчас вновь произойдет то, чего я так боюсь и чего так надеялся избежать, но… Жизнь – д*рьмо, самое настоящее. Том, черт, Том! Не знаю, скажи, что ты так и знал! Скажи! Я стерплю! Только бы быстрей. Я просто не переживу. Опять. Снова. Сам виноват. Зачем привык? Зачем доверился? Зачем верил? Сам. Сам. Виноват. Сразу надо было сказать.

Я уже не мог выхватить ни одной связной мысли из потока таковых в моей голове.

Том вздохнул.

- Том, - еле слышно начал я.

- Не надо, – прошептал он, помотав головой. – Иди, тебя там ждут, – неожиданно добавил он. И всё? Никаких насмешек? Оскорблений? Ничего?

Я решительно прошел внутрь кухни и уселся напротив Трюмпера, всё ещё ожидая бурной реакции.

- Том, тебя это не смущает? – вкрадчиво поинтересовался я.

- Смущает? – усмехнулся он и поднял на меня глаза.

- Ну да… - стушевался я.

- Просто давай договоримся, что ты будешь отменять мой приход, когда будешь не один? – Том отвернулся, глядя в окно. Его тон вопреки моим ожиданиям был спокойным, уравновешенным что ли. Почти безразличным.

А вот его слова меня удивили. Он говорил о самом факте секса, а не о том с кем это произошло.

- А, да, конечно. Хорошо. Прости, - ещё раз извинился я. Том кивнул, кусая губу и всё ещё глядя в темноту за окном. – Том, а больше тебя ничего не смущает? – я попытался заглянуть ему в глаза, взяв за подбородок и развернув, но поспешно одернул руку. Ему это вряд ли приятно, зная что я… ну, в общем… Том все-таки повернулся, и я с изумлением заметил, что уголки его губ еле сдерживаются, чтобы не поползти вверх. Черт, я, наверное, так паршиво выгляжу, что ему смеяться хочется. Я залился краской. – Что?

Том все-таки улыбнулся.

- Так ты …? – он приподнял бровь, пытливо глядя на меня.

- Да, я гей, – простонал я и, не выдержав, уронил голову в ладони, стараясь скрыть весь свой стыд. Том молчал. Я чуть отодвинул указательный палец и сквозь волосы посмотрел на Трюмпера. Он мягко улыбался. – Ну, можешь бежать?

- Куда?

- Ну, или скандалить?

- Зачем?

Я опять тихонько заскулил уже от непонимания происходящего. Минуты две мы молчали.

- Да я догадывался, – нарушил молчание Том и потрепал меня по волосам.

- И это всё? – я оторвал руки от лица, удивленно уставившись на Трюмпера.

- Ну да, – пожал плечами он. – Иди, тебя ждут, – на этой фразе я просто выпал. Не, ну нормально? Меня там любовник ждет, а он, только что узнав, что я п*дик, ещё и посылает не на х*й, а к нему. Я в шоке.

- Точно все? – не веря, переспросил я. Том кивнул. Я заторможено поднялся со стула и сделал пару шагов к двери.

- А, погоди, - окликнул меня Том. Я приготовился выслушивать поучительную нотацию. – На Рождество что собираешься делать? – я уже злился и на себя, и на Тома. Ему, кажется, абсолютно фиолетово на мою ориентацию. Он тут про Рождество решил побазарить? Супер. Куда мы катимся?

- Я в Кельн поеду, к родителям. У меня небольшой отпуск, а что? – я обернулся.

- Просто я тоже хотел сказать, что еду в Магдебург, – совершенно спокойно ответил Том. – А вот на Новый год буду в городе.

- Я тоже, – машинально выдал я.

- Отлично, тогда и увидимся, – улыбнулся Трюмпер. Я кивнул, не переставая удивляться, и вышел из кухни.

Ему всё равно. Всё равно. Господи, Боже мой! Так не бывает.

Откуда ж ты свалился на мою голову, Трюмпер? – в очередной раз подумал я, укладываясь под боком у Итена.

Но, твою мать, ты волшебный! – была моя последняя мысль.

Pov Iten

- Итен, просыпайся, а то опоздаем! - я все-таки открыл глаза и тут же притянул к себе будившего меня Билла.

- Привет, детка.

- Блин, перестань меня так называть! – он пихнул меня плечом, пытаясь выскользнуть из объятий.

- Хорошо, детка, – Билл зарычал, но больше возмущаться не стал.

- Ё моё, да вставай же ты уже! А то оба опоздаем, – захныкал Билли, выпутываясь из моих рук.

- А где же «Доброе утро, дорогой»? И поцелуй? – заворчал я. Билл хохотнул и нежно поцеловал меня.

- Быстрей! – он вскочил с кровати. – И оденься, пожалуйста, мы не одни.

- Ок, – мне предстоит знакомство с загадочным Томом. Признаюсь, я не особо наслышан о нем. Знаю только, что он друг моего Билли, который ночует у него иногда. Билл заверил, что этот Том абсолютный натурал и никаких видов на него не имеет. Однако к детке невозможно быть равнодушным. А уж если он имел счастье лицезреть задницу Билла, то не поверю ни единому его слову. Но, опять же, Билл убедил меня в том, что они просто друзья и никакой близости у них никогда не было. Что ж, проверим. Посмотрим, что за фрукт этот Том.

- Пошли, – видя, что я одет, Билли схватил меня за руку и поволок на кухню. Ему видимо не терпелось нас представить друг другу. С чего бы это? Не нравится мне это.

Тем временем мы уже вышли на кухню.

За стойкой, отвернувшись к окну, сидел человек в мешковатой одежде. И где только детка его откопал? На голове какие-то непонятные косички.

- Том, это Итен! – Билл встал около стойки, продолжая держать меня за руку. Парень тут же развернулся и оказался довольно симпатичным.

Сережка в губе сразу бросилась в глаза. Брюнет. Судя по длинным ногам, стоящим на стуле, не маленького роста. Карие глаза, смотрящие из-под чуть прикрытых век с вызовом. О, нарывается? Смелый? – Итен, это Том! – продолжил Билли.

- Привет, – произнес этот красавчик, даже не удосужившись протянуть мне руку для рукопожатия. Ну, малыш, что ж ты так?

- Привет, – хмыкнул я в ответ, продолжая изучать паренька, вальяжно развалившегося на стуле.

Из комнаты послышался звонок мобильника.

- Ой, я на минуту, – Билл встрепенулся и, бросив обеспокоенный взгляд на нас, скрылся в коридоре. Было видно, что мой мальчик очень волнуется. Ему отчего-то важно, чтобы мы поладили. Ну-ну, поладим.

- Так ты Том? – издалека начал я. Парень кивнул без тени какого-либо беспокойства или испуга. Хорошо.

- И вы с Билли друзья? – продолжил допрос я. Он опять медленно кивнул, глядя мне в глаза. Ишь какой.

- Не против, если я задам прямой вопрос? – что ж, мы не дети.

- Валяй, – ответил Том, отставляя кружку, будто готовясь к атаке. Моей или своей? Занятно.

- Том, ты натурал? – я не привык ходить вокруг да около. Том вскинул на меня отведенные было глаза. Опять вызов, Том? Он напрягся, но потом вновь расслабился и откинулся назад.

- Представь себе, - ехидно начал он, – Даже девушка есть, – гаденько улыбнулся.

- Тогда мне можно не беспокоиться? – усмехнулся я. Хотя я не думаю, что он соврал. - И твои руки не окажутся в опасной близости от детки? – осведомился я.

- Если ты о Билле, то не волнуйся, он в полной безопасности, – холодно произнес пацан, перебирая пальцами по столу. Я только усмехнулся на его слова.

- Малыш, если хоть пальцем тронешь моего Билли, я… - Билл неожиданно прервал нашу замечательную милую беседу, приобняв меня сзади.

- Всё в порядке? – пролепетал он.

- Да, детка, - я обнял его, крепче прижимая к себе, давая понять, что он мой, – Ну, ты понял, – обратился я к Тому. Тот медленно кивнул, чуть щурясь.

...

Pov Tom

Этот мерзкий тип сидел напротив меня за столом, неспешно попивая кофе. Его недавние фразы так и стояли поперек горла. «Детка». Фу, разве можно так обращаться к Биллу?...

А ведь его задело мое существование в жизни Билла. И весь этот нелепый разговор можно списать лишь на ревность. Не удивительно. И пусть оснований у него нет на эту ревность, но все-таки это приятно. И даже рассмешило.

Нет, этот мужлан определенно не достоин Каулитца.

- Детка, ты помнишь, что тебе машину на тех. обслуживание скоро сдавать надо? – спросил парень (все-таки парень, лет-то ему от силы двадцать семь), обращаясь к сидящему рядом Биллу.

- Ох, точно, – опомнился Билл. – Я забыл совсем.

Интересно, почему это он напоминает Биллу о его автомобиле.

Вообще, это была первая фраза, сказанная за столом. Прежде все молчали. Я не желал общаться в данный момент ни с Биллом, ни тем более с этим Итеном. Билл заметно нервничал. Ему было неловко, он, похоже, понял, что мы не нашли общего языка. Итен же просто наслаждался этой атмосферой, скалясь улыбочкой. Думает, что напугал? А вот хр*н тебе!

- Спасибо за кофе, Билл, - я поднялся из за стола. – Я возьму вещи и на учебу, – я не удержался и улыбнулся ему, а он вернул мне улыбку.

Я быстро покинул кухню, в гостиной взял рюкзак. Зашел в ванную и повязал бандану. Вышел и направился в прихожую.

- Я захлопну, – бросил я скорее себе, чем им, и вылетел за дверь.

...

Как же я все-таки ненавижу лекции. Это тебе не практики, когда нет ни одной свободной минуты, чтобы подумать. Нет. Это полтора часа страшных раздумий и мыслей. И даже во время перемены мои умственные терзания не оставляют меня. Черт.

Уходя, я наблюдал такую картину, которую не пожелал бы увидеть ни одному влюбленному человеку.

Итен грубо прижимал Билла к стене, посадив на себя, и жестко стискивая ягодицы в руках. Они резко целовались, но почему-то я уверен, что это не Билл набросился на этого мужика, а совсем наоборот.

А теперь, сидя на паре, я лишь думал о том, что Билл не заслуживает такого обращения с собой. Его всегда хочется просто обнять и ласково гладить по волосам и спинке. Он такое нежное и беззащитное создание, а это развратное – «Детка» ему совершенно не подходит.

Его хочется оберегать и закрывать собой, когда кто-то просто посмотрит не так в его сторону.

Ему надо дарить ласку и заботу, всю нежность, которая только есть, а не лапать за задницу, как проститутку в подворотне.

Ему хочется шептать какие-то приятные и до ужаса милые слова на ушко и видеть, как он робко улыбается, как его щечки трогает едва заметный румянец.

Да, его хочется тискать как котенка. Но совсем не так, а осторожно приподнимая над полом и медленно складывая его длинные ножки у себя за спиной, аккуратно целуя пухлые губы, опущенные реснички, изящный носик, сладкую кожу шеи, чуть засасывая, но не оставляя следов, едва прикусывать, но тут же зацеловывать. Влажно целовать мочку уха, проводя по ней горячим языком, и наслаждаясь его прерывистым дыханием. Бережно проводить по бедрам и мягко класть ладони на ягодицы, совсем чуть-чуть сжимая в руках, так, чтобы слышать еле уловимый стон. И целовать, целовать, цЦеловать. До потери пульса.

- Блин, Том, к тебе девушка пришла, а ты даже не поздороваешься с ней!? – меня ощутимо пихнул в бок Дирк, отгоняя тем самым сладкую фантазию, заботливо нарисованную моим воображением. Не удивлюсь, если изо рта у меня капает слюна.

- Привет, Дезире! – очнулся я, проклиная перемену.

- Привет, Томми, – девушка приземлилась рядом и, тут же обнимая, поцеловала меня. – Ты странный, что-то случилось?

Странный? Да просто у меня только что встал, благодаря слишком бурному воображению. А ещё встал у меня на парня! А ещё вчера я слышал, как этот самый парень занимается сексом с другим парнем! Вот так. Ах, забыл! Ещё я люблю этого парня!

8.

Pov Bill

Двадцать четвертое декабря, нет, уже двадцать пятое.

Маленькая кузина Лили на коленях, мама и папа за праздничным столом, а вместе с ними тетя, дядя, кузина Марго и кузин Даниэль; и крепко сжатый телефон в ладони… Меня поздравили все, и я поздравил всех, кроме одного. Того, кого должен был поздравить сам, но не могу. Боюсь. Его. Возможно, самого нужного на данный момент.

Том больше не приходил до Рождества. Он лишь однажды позвонил и сказал, что ему нужно готовиться к какому-то конкурсу, и он не может. Говорил что-то ещё, но больше это всё было похоже на отговорку. Да так и было. Как ни крути, а я скотина. Только я мог так облажаться. И мне ужасно стыдно, в тысячу раз ещё сильнее стыдно, чем в тот день. Я тогда так себя вел… Господи, даже вспомнить страшно. Я всё не так сделал. Всё неправильно. Я идиот! Всё надо было преподнести по-другому. Ну почему, почему нельзя обернуть время вспять?

- Би-и-илл, а можно мне мандарин? – Лили заглядывает в мои стеклянные глаза, я тут же таю, подхватывая с праздничного стола пару мандаринок.

- Держи, только не испачкай нас обоих, – улыбаюсь я, заранее зная, что моя белая кофта минут через пять будет модного оранжевого цвета, но мне совсем её не жаль. Всё для малышки.

А левая рука все также стискивает трубку. И вновь вибрация, вновь смс, но я уже и не надеюсь. Открываю и вижу очередное сообщение, на сей раз от Джо.

“С Рождеством, Билли!” - вот эти бы три слова, но от Тома. Господи, как я этого хочу. Не знаю, не могу объяснить даже самому себе, почему это так гложет меня, но это так.

Часы давно пробили двенадцать, но малышке хоть сегодня можно подольше не спать, и вот мой шикарный свитер уже в солнечных цветных кляксах, и я счастливо улыбаюсь, а в глазах слезы.

Он. Больше. Не. Придет.

Никогда.

И вновь вибрация, ещё одно сообщение. Сколько их уже было? Больше сотни? Читать.

“С Рождеством, Билл! Будь счастлив!” - А строчкой ниже имя абонента – Том.

Господи! Господи! Господи, спасибо!

Сердце тут же обдало горячей волной, по лицу расползлась едва ли не неприличная улыбка, которую я поспешил закрыть, уткнувшись лицом в ладони. Скорее всего, чтобы сдержать слезы из крепко зажмуренных глаз.

И откуда-то взялось праздничное настроение. А дрожащие пальцы настрочили: “Спасибо, Том! И тебя! И ты будь!”

Только бы это смс не было последним в нашей жизни. В нашей?

- Билл, отнеси Лили наверх, – одернула меня мама.

А я и не заметил, что малышка уже мирно сопит у меня на руках.

Pov Tom

После Рождества мне пришлось уже через три дня вернуться в Гамбург, так как старшая группа моих учеников готовилась к конкурсу, и всем Funky необходимо было присутствовать на репетициях, готовить деток. Поэтому каникулы прошли мимо меня и ещё пятерых моих друзей-танцоров.

Однако я не пожалел, что приехал, надеясь увидеть Билла. До Рождества мы так и не виделись, так как мы с ребятами целыми днями, а то и ночами, зависали в зале, ставя танцы. И было чересчур обидно, что я не могу с ним встретиться, но в то же время всё ещё не забылась наша последняя встреча.

Никакого зла я на Билла, естественно, не держал, никакой обиды не затаил. Да вообще, как на такого ангела обижаться или злиться можно?

Я договорился с Биллом, что сегодня зайду к нему. Я был абсолютно без понятия, останусь ли у него, и как мы теперь будем общаться в принципе. Меня мучило какое-то неясное ощущение. Что-то вроде недосказанности. Казалось, что между нами одна стена сломалась, но тут же выстроилась другая. Больше и крепче. Хотя, кто знает, быть может, это лишь мои домыслы.

Я неспешно шел по улице, вороша кедами только что выпавший рыхлый снежок. Зима в этом году выдалась теплая, по крайней мере, пока температура не опускалась ниже пяти градусов, а сейчас и вовсе была около нуля.

Зайдя в подъезд, я быстро пролетел по лесенкам и надавил на кнопку звонка. Дверь открылась незамедлительно, и из-за нее показался Билл.

Боже ты мой, и как я жил без него эти десять дней? Представления не имею.

- Привет, – выдохнул он, впуская меня в квартиру.

- Привет, – ответил я, проходя внутрь и закрывая за собой. Билл отошел (хотя вернее будет - отскочил) от меня на пару шагов и встал. Так, понятно, беседовать будем в прихожей.

Мои мысли просто потерялись, когда я зашел сюда и увидел его. Если до этого момента я ещё о чем-то думал, строил какие-то предположения, то теперь увидел, как напротив стоит Билл, переминаясь с ноги на ногу, и все мысли разом испарились.

Билл заламывал пальцы, отводил взгляд и нервно переступал с левой ноги на правую и наоборот. Он отчего-то заметно волновался, будто готовился сказать мне какую-то важную вещь.

- Билл, что-то случилось? – испугался я. Билл поднял на меня глаза, в которых было столько всего, что стало по-настоящему страшно. Брови мученически подняты вверх, искусанные губы, блестящие раскосые глаза. Он помотал головой и принялся тянуть рукава вниз, закрывая ладони. Билл вел себя так, словно я пришел его, по меньшей мере, съесть.

Он опять отвернулся, а рукава его тонкого черного джемпера уже висели чуть ли не до колен.

- Билл, - опасливо позвал я. – Может, все-таки скажешь?

Билл пожал плечами, склонил голову, сложил руки на груди, а губы его задрожали, и я понял, что сейчас он просто расплачется.

- Иди сюда, – я раскинул руки и поманил его.

- Прости, – просипел Каулитц, сдерживаясь из последних сил.

- Би-и-илл, - с укором протянул я.

Неужели это все из-за той ночи? Он так… Боже мой.

- Иди сюда, – повторил я, понизив голос до шепота и сделав шаг вперед сам.

Билл вздрогнул и робко шагнул вперед, но остановился и замер, будто бы я сейчас не обнять его собираюсь, а только подразнить и убрать руки, уворачиваясь в последний момент. Его конкретно затрясло. Вот тогда я плюнул на всё. На гордость, на самолюбие, на принципы и нормы морали, на всё.

Я просто сделал ещё два шага и заключил его в объятия, крепко обхватывая за плечи. Билл содрогнулся и наконец-то дал волю слезам. Таким его я ещё не видел. Даже когда мы с ним удирали от непонятной погони, он вел себя совсем не так. Тогда он показал лишь частичку слабого и ранимого человека, а теперь я видел его в полной мере.

- Я такая скотина, прости меня, – Билл уперся ладонями мне в грудь и попытался отстраниться, попутно оскорбляя себя.

- Тшш, – я ласково погладил его по волосам. Билл бросил свои безрезультатные попытки выбраться из моих рук и прижался всем телом, уже рыдая. Я почувствовал, как потихоньку намокает моя футболка от его слез.

- Я сво-о-олочь, - не унимался Билл.

- Тшш, - я продолжал водить по его спине и волосам, успокаивая. – Прекрати.

- Том, я такая скотина, – вновь завыл Билл. Я вздохнул, совершенно теряясь от его поведения, взял его за плечи и хотел чуть отодвинуть, чтобы посмотреть в глаза, но Билл не дался. Вместо этого он сам крепко обхватил меня за талию и прижался.

- Прости, – захныкал он.

- Дурачок, ты мой, – нежно прошептал я в его макушку. Я простил ещё тогда. Да у меня просто не было оснований обижаться.

Однако Билл, видимо, так не считал. Он продолжал плакать. Уже не так сильно, почти не вздрагивал, но всё ещё крепко меня держал и утыкался мокрым носиком в плечо.

- Всё, хорошо, – тихо проговорил я, – забыли, ладно? – и, не меняя тона, спросил.

Билл громко шмыгнул носом и прогундосил:

- Прости-и-и, я теперь ещё и веду себя как истеричка, – всё это было высказано моему плечу.

Считайте меня садистом, но с каждым его всхлипом мне становилось легче. Все те непонятные ощущения ушли, оставив за собой что-то светлое и доброе, настоящее.

- Никакая ты не истеричка, – парировал я, проводя чуть с нажимом ладонью по его спине.

Билл вжался в меня ещё сильнее. Не истеричка, нет, скорее, ребенок, который провинился, а теперь боится, что его не простят. Хотя и прощать-то не за что, да и всё прощено. Но я отдал бы, наверное, всё за то, чтобы так стоять с ним вечность. Чтобы чувствовать его дыхание на шее, руки, обнимающие меня, чуть дрожащее тело, прижимающееся ко мне.

Билл ещё раз всхлипнул и выпустил меня из своей железной хватки. Я смог вздохнуть свободно наконец. Каулитц хоть и кажется хрупким, а обнимает - будь здоров!

Я тоже отпустил его и улыбнулся в свои любимые шоколадные глаза. Билл вытер ладошками дорожки слез и, смущаясь, спросил.

- Хочешь есть? – чудо моё.

- Хочу, – бодро выдал я.

- Пойдем, я тебя накормлю, – Билл развернулся и последовал на кухню. Я не отставал.

Там Билл разогрел мне какое-то потрясно вкусное мясо, поставил передо мной тарелку и уселся напротив.

- Билл, ни за что не поверил бы, что готовил ты, если бы не знал, – улыбнулся я, накалывая очередной кусочек на вилку. Билл тоже заулыбался и ответил.

- Если бы и твоя мама была поваром, ты бы и не такое готовил, а я халявлю. И вообще, ты ещё не ел мой пирог с яблоками, – засмеялся он, а я взгляда не мог отвести от покрасневших глаз, которые теперь искренне смеялись.

- Ну всё, с тебя теперь пирог с яблоками! – нагло заявил я.

- Хорошо, – безропотно согласился Каулитц, – Ты правда не сердишься? – чуть погодя осторожно осведомился он. Я посмотрел на него и отрицательно покачал головой. – А я уж думал, ты за вещами пришел, – Билл опустил голову, тихо говоря это.

- Не дождешься, – фыркнул я и отнес посуду в раковину, но прежде чем успел начать мыть, ощутил, как Билл обнимает меня со спины и застыл с губкой в руке.

- Я соскучился, – Билл уперся лбом в мои шейные позвонки.

- Я тоже, - еле выдавил я. Каулитц, что ж ты творишь-то?

- Останешься ночевать? – тихо спросил Билл.

- Если хочешь…

- Хочу.

…

Так вышло, что эта неприятная история с Итеном не только выяснила ориентацию Билла, но ещё и сломала между нами какой-то барьер в общении.

Весь вечер мы проболтали, смеясь и подкалывая друг друга. А ближе к ночи, вместе лежа на “моем” диване (не в обнимку, к сожалению) смотрели “Клинику”.

- Билл, где планируешь справлять Новый Год? – поинтересовался я, перекатываясь на живот, как и Каулитц.

- Дома, - задумчиво ответил он. – К родителям больше точно не поеду, так что буду сидеть дома, и, по ходу, в одного. А ты?

Ни за что не позволю ему скучать в одиночестве. Только вот, что придумать? Так, если я не могу прийти к нему с тридцать первого на первое, то почему Билл не может прийти ко мне? Может, очень даже может! Единственное, что беспокоит – это присутствие Дезире, но я же его не как парня своего зову, правильно? Всего лишь как друга.

Не уверен, что Билла порадует перспектива посетить наше общежитие. Но попробовать стоит?

- Трюмпер, ты что завис? – расхохотался Билл.

- Слушай, а может, приедешь к нам на Новый Год? Дело в том, что большая часть студентов на каникулах, а оставшиеся здесь будут справлять вместе, так что народу особо много не будет. Просто не хочу, чтобы ты один сидел, - предложил я. Билл задумался.

- Прям и с девушкой своей познакомишь? – поднял бровь он.

- Познакомлю, – не стушевался я.

- Черт, не хочу тебе мешать, – Билл вытянул вперед правую руку и лег на нее.

- А ты и не будешь мешать! – возмутился я. Дирка, слава Богу, не будет, так что всё должно пройти отлично.

- Том, ну что за бред? Ты там с девушкой будешь, – пробормотал Билл, почти засыпая.

- Никакой не бред! Всё, Новый Год ты справляешь со мной, то есть с нами! Я всё сказал! – отрезал я и потрепал его по волосам.

- Мгм, – согласно промычал Каулитц.

- Билли, ты спишь, – я пододвинулся ближе к спящему чуду. Дреды рассыпались по спине. Глаза, освобожденные от оков макияжа, были закрыты. – Билли? – тихо повторил я.

Но Каулитцу уже было до фени. Я тихо усмехнулся, поднимаясь на ноги. Билл лежал на животе, поэтому перенести его оказалось проблематично. Для начала пришлось его осторожно перевернуть на спину, что я и сделал. Билл тут же раскинул руки, футболка чуть задралась, оголяя плоский животик. Я с силой сглотнул, выдохнул и аккуратно обхватил его под коленями одной рукой и под спиной другой. Поднял, чуть не растянувшись вместе с Биллом при этом на полу. Ругнулся беззвучно и двинулся в спальню. Пока мы шли, Билл успел обнять мою шею руками во сне и засопеть у меня на груди окончательно.

В спальне я бережно уложил его на кровать, накрыв одеялом. Уходить оттуда мне, конечно, совершенно не хотелось, но не мог же я остаться с ним спать, а потом заявить что-то вроде: “сон подкосил меня, и я рухнул без сил”. Я наклонился над Биллом и легко убрал прядки черных шелковых волос, чтоб не мешали сладкому сну моего ангела.

Безумно хотелось поцеловать его в едва приоткрытые губы, которые словно только и ждали поцелуя. Но это было бы, по меньшей мере, не честно, а по большей – неприлично и как-то по-извращенски, поэтому я только погладил его по щеке и легко коснулся губами лба. А потом, проклиная свою извращенную фантазию, вышел из спальни.

…

Тридцать первого декабря в десять утра Билл весело закончил праздничный эфир, поздравив всех с наступающим Новым Годом и врубив “Happy New Year” для всех отмечающих.

До 6 вечера он успел мне позвонить уже раз двадцать. И если первые звонки сопровождались вопросами типа:

- А что мне одеть?

- Что привезти?

То последние два звонка являлись откровенным нытьем по поводу:

- Том, я не поеду! Там твои друзья, а я не к месту совсем!

На что я отвечал:

- Я же говорил уже, что будет только пара моих друзей, остальные просто студенты, которых я-то не особо знаю. И тусоваться ты будешь со мной, а не с ними!

Билл возмущенно пыхтел в трубку, не зная, что ответить. А потом, сдавшись, вновь интересовался:

- То-о-ом, а что привезти?

Последний наш разговор закончился так: