Киану и Макс. Итак, был сделан важный шаг в исследованиях

Итак, был сделан важный шаг в исследованиях. На большее даже у всего актива, соберись здесь поголовно все записавшиеся, времени в тот день не хватило, да и температура стала понижаться, все бы замерзли. Была проведена проверка избранности приезжего человека, брошенного тут умирать вместе с горсткой местных жителей. Если он придумал свои видения и просто подслушал разговор, то барьер бы его к себе не подпустил. Но Макс видел, как ладонь актера прикоснулась к чему-то. Это нечто до контакта с его рукой простому глазу было не заметить – теперь же это засветилось и голубыми кругами как рябь на воде от брошенного блинчика расползалось в стороны, бледнея и угасая.

- Ух ты! – Не сдержался Макс, чудом не сорвавшись с места. Припомнил наказ и остался стоять где он был. – Как дела?

- Толку и вправду мало. – Погрустнел Киану, отворачиваясь от разделяющего препятствия и начиная движение в обратную сторону. – Только покалывание в руках. За сегодня, боюсь, мы…

На секунду темно-карие глаза стали светиться тем же голубым светом, что и барьер. В них будто засияли мириады мельчайших звезд. Его качнуло, наполненная ослепительно мерцающими огнями радужка ушла под веки. Его как будто вырубили.

Сияние голубых кругов на фоне черного бархатного неба прекратилось. Макс, инженер-исследователь с собственной лабораторией, почувствовал себя покинутым ребенком, оставленным родителями. Очень маленьким, нуждающимся в опекуне и в заботе и ласке. Юноша растерялся, что ему следовало делать. Бежать и звать на помощь? Глупо. Судя по всему, любого отшвырнет от барьера. Уходить самому и бросить человека в беде? Макс был слишком добрый для такого поступка. Но его отнесет вглубь города так же, как других, если верить людям, испытавшим на себе влияние неведомого препятствия. Время меж тем шло. Сколько Макс простоял в раздумье – пять ли минут, десять? Один выход, конечно, был. Опасный. Ничего могло не получиться. С какого расстояния до барьера отталкивающая сила включается? Где гарантии, что его не сдует раньше? У Макса заболело горло, он начал кашлять. Он простудился. Слабый иммунитет, долго не закалялся, вот и нарвался. Но сейчас он не сможет позвонить и записаться на прием к врачу. Врачей не осталось. Придется потом заняться самолечением. Жизнь одна и слишком коротка, чтоб ее еще укорачивать. Обычная простуда в могилу его не сведет. Есть люди, ради которых стоило жить дальше. Он их называл, любя, семьей.

- Я попробую, - разогрел ладони, потерев их друг о друга и создавая драгоценное тепло, набрался решительности Макс. Он прыгнул в сторону барьера, схватил актера за куртку, и не разжимал пальцы, пока он летел по воздуху. Защита сработала в его случае, но позволила ему спасти человека. Где же они окажутся теперь? В центре ли города?

Макс рискнул открыть глаза и понял, что они очутились в просторной пустой светлой квартире с громадными колонками. Квартира принадлежала, как они узнают позже, Кристине, то есть находилась на два этажа выше квартиры Беркут. А пока что хозяйка отсутствовала – пила с другом-геем.

Макс не совсем представлял, как поступить. Вряд ли хозяин обрадуется их внезапному визиту. Уйти они не могли – у них не было ключей. Дверь была заперта. А что следовало сказать? Как объясниться? Они сразу оказались внутри, замок они не взламывали с помощью отмычек. Но хозяин может оказаться из числа неверующих, то есть непробиваемым скептиком, и домыслить всякое. С другой точки зрения, хозяин им обязан был помочь, видя состояние мужчин. Один в шоке, другой в подобие комы или очень глубокого обморока.

- Не все люди добрые, - не заметил, что сказал это вслух, Макс.

Юноша осмотрелся. Они были в коридоре. Две комнаты. Одна, голубая, оборудованная под детскую, там все было для ребенка не старше восьми лет – как позже скажет им Кристина, комната ее мелкого брата Андрея. Вторая комната была ее: с кучей средств для макияжа и девятью палитрами теней, плотно набитым шкафом – по-девчачьему «нечего надеть», огромными колонками, плоским большим телевизором размером с небольшой домашний кинотеатр «самсунг», красками для волос всех оттенков блонд, накладными ногтями и кольцами из дешевого киоска. В этом была вся Кристина. Словом, осмотревшись, Макс решил, что если хозяин застукает двоих мужчин в детской комнате: один сидит на маленькой табуретке и рубится в игры «плейстейшн», а другой лежит без сознания, окруженный детскими игрушками, автоматами на батарейках, трусами в горошек и маечками с сандалиями «на гулькин нос», то может подумать очень многое и совсем не то. Пришлось занять комнату Кристины. И ее кровать.

Пятнадцать минут Макс изучал прелести игры «Пайнкиллер» на тормозном ноутбуке девочки с кучей открытых вкладок и вопившим пропитым голосом Григорием Лепсом «Только рюмка водки на столе!». Он особо не старался пройти уровень. Его сознание было занято абсолютно другим. Темные глаза, вспыхнувшие голубым, и лицо человека, познавшего тайны мироздания. Что ему показал барьер? Почему он? Почему барьер открыл свои тайны чужаку? Он, инженер с большим окладом, считал себя более подходящим кандидатом на роль избранного. Он хотя бы город лучше знает, и говорит по-русски, и имеет два высших образования. Чем не избранный?

Но мечты об избранности прервал друг Макса. Он подходил к дому.

35.