Творчество Мильтона

Джон Мильтон (John Milton, 1608—1674) родился в Лондоне 9 декабря 1608 г. Воспитанием его занимался отец, прививший ему любовь к музыке и литературе. «С детских лет, — рассказывает сам Мильтон,—мой отец предназначал меня для литературных занятий». Детство Мильтона было не похоже на детство его сверстников. Игры и обычные детские развлечения мало занимали его.

После окончания Кембриджского университета в 1632 г. он поселился в имении родителей в Хортоне и предался там научным и литературным занятиям. К тому времени он уже был автором ряда небольших поэтических произведений. Первый опыт Мильтона в области поэзии относится к 1624 г., когда ему было 15 лет; он написал стихотворные переложения двух псалмов. За годы пребывания в университете он создал большое число стихотворений, главным образом латинских.

По обычаю того времени, Мильтон решил завершить свои «годы учения» странствованиями, во время которых он свёл знакомство с Галилеем (он дважды упоминается в «Потерянном рае»). Он посетил Париж, Ниццу, Геную, Флоренцию, Сиену, Рим, Неаполь, Женеву. Многое еще хотелось ему посмотреть, но вести, приходившие с родины, ускорили его возвращение. «Я считал, — писал он, — что было бы низко в то время, когда мои соотечественники боролись за свободу, беззаботно путешествовать за границей ради личного интеллектуального развития».

Вернувшись в Англию в 1639 году, М. сделался скромным педагогом. В результате педагогической деятельности Мильтона возник его трактат «О воспитании» (Of Education, 1644).

Начиная с 1640 г. Мильтон опубликовал ряд памфлетов, став самым выдающимся публицистом индепендентской партии. Когда в 1649 г. было создано республиканское правительство, Мильтона назначили на пост латинского секретаря государственного совета. Работа его состояла, главным образом, в переводе на латинский и с латинского дипломатической переписки правительства. Служба в Государственном совете привела Мильтона к личному контакту со всеми выдающимися деятелями пуританской революции, которые высоко ценили его публицистический талант и в трудные для правительства моменты обращались к нему за содействием. Активное участие в политической жизни оставляло мало времени для каких-либо других занятий. В период республики Мильтон почти совершенно отошел от художественного творчества. За двадцатилетие — с 1640 по 1660 г. — он написал только небольшое число сонетов, — выдающиеся образцы лирики.

С детства у Мильтона было слабое зрение. В начале 50-х годов врачи, лечившие Мильтона, заявили, что для сохранения остатков зрения ему необходимо на время совершенно прекратить чтение и письмо. Мильтон ответил: «Подобно тому, как я пожертвовал поэзией, так теперь я готов принести на алтарь свободы свои глаза». Он не прервал занятий, следствием чего была полная слепота, наступившая в 1652 г. Но и это не остановило Мильтона. С прежней энергией, несмотря на слепоту, продолжал он свою публицистическую деятельность в защиту революционного английского народа.

Реставрация монархии в 1660 г. была для Мильтона тяжелым ударом. Но мужественный дух Мильтона не был сломлен. Он поселился в скромном домике, где его навещали немногие друзья, и принялся за поэтическое творчество. Лишенный возможности писать и читать, он пользовался услугами преданных друзей, которые служили ему добровольными писцами и чтецами. В результате упорного труда он сумел к 1663 г. закончить поэму «Потерянный рай», которая появилась в печати лишь несколько лет спустя—в 1667 г.

После первой поэмы Мильтон принимается за вторую и создает «Возвращенный рай», который был напечатан в 1671 г. вместе с трагедией «Самсон-борец». Кроме того, Мильтон пишет отдельные публицистические произведения и трактаты, работает над «Историей Англии» (The History of Britain, 1670) и, что особенно интересно—над «Историей Московии» (A Brief History of Moscovia), напечатанной в 1682 г., а также издает латинскую грамматику (1669 г.) и учебник логики (1672 г.).

После издания книги, в которую вошли «Возвращенный рай» и «Самсон борец», Мильтон не принимался уже за новые поэтические произведения, работая только над исправлением и отделкой ранее написанного. В 1673 г., за год до смерти, он издал собрание своих ранних стихотворных произведений — как английских, так и латинских. Умер Мильтон 8 ноября 1674 г.

У Аникста (Аникст А. А. «История английской литературы», 1956), Анисимова (Анисимов И. И. «История английской литературы в 3 томах») и Аникина с Михальской (Аникин Г. В., Михальская Н. П. «История английской литературы», 1985) выделяются три периода творчества Мильтона:

1) Конец 20-ых гг. XVII в. – 1640. Мильтон включается в политическую борьбу.

2) 40-е – 60-е гг. – годы непосредственной подготовки и проведения буржуазной революции и установления республики.

3) 60-е – начало 70-ых гг. – эпоха реставрации монархии.

Артамонов же (Артамонов С. Д. «История зарубежной литературы XVII – XVIII вв.») «делит» период раннего творчества Мильтона на два, желая, вероятно, обособить время обучения писателя в университете.

Так или иначе, творчество Мильтона в 20-е и 30-е годы менее значительно, чем его публицистика и поэзия 60-70-ых годов. Учась в Кэмбридже, он создаёт ряд латинских и английских стихотворений, которые отражают явную враждебность автора поэтам-«метафизикам», чьё искусство прямо или косвенно вдохновлялось придворной реакцией. Мильтон ориентируется скорее на традиции кальвинистской поэзии: английской (братья Флэтчеры) и французской (дю Бартас). Артамонов отмечает, что ранним стихам Мильтона не хватает обобщений, подлинного поэтического своеобразия, большой тематики, но при этом в них уже чувствуется интерес молодого автора к политическим событиям. Так, в латинской поэме «На 5 ноября» (о событиях т. н. «Порохового заговора») Мильтон показал себя противником феодально-католической реакции и папского Рима, чьи козни против Англии разоблачаются поэтом. В другом латинском стихотворении («Элегия к Юнгу») Мильтон обеспокоен тем, что король Яков не спешит помочь протестантам Германии, гонимым католической реакцией, плохо защищает интересы реформированной церкви. А. Н. Горбунов (в сборнике «История зарубежной литературы XVII века», 2007) отмечает, что в своих латинских стихах, в отличие от написанных на английском, поэт в гораздо большей мере затронул личные чувства. (Во всяком случае любовной лирики на родном языке поэт никогда не писал.) В этих ранних произведениях Мильтон опирается на богатую традицию античности и Возрождения.

Постепенное увлечение римскими мастерами сменяется интересом к Данте, Петрарке и Эдмунду Спенсеру. Мильтон очень рано осознал своё призвание поэта и понял, что писать он должен на языке Чосера и Шекспира. Его первое дошедшее до нас английское стихотворение «На смерть прекрасного ребёнка, умершего от кашля» (1628) ещё во многом подражательно. Мильтон здесь следует традиции мелодического стиха Спенсера, а оригинальные интонации звучат лишь изредка. Кроме того, юный поэт пока ещё не сумел художественно убедительно сплавить античные и христианские элементы эпитафии. Но уже в следующем стихотворении – оде «На Рождество Христово» (1629) – Мильтон одержал свою первую творческую победу. В оду вошло написанное чосеровской королевской строфой введение и виртуозно отделанный гимн, состоящий из придуманных автором восьмистрочных строф со строками разной длины (трехстопные, четырехстопные, пятистопные и заключительный александриец) с весьма сложной рифмовкой. Тема оды — не столько ставшая уже привычной в подобных стихотворениях трогательная история рождения младенца Христа, сколько размышления автора о смысле Его воплощения. Вся пораженная первородным грехом природа ждет прихода Спасителя, Его рождению сопутствует неожиданно наступивший мир и покой, но само это рождение предвосхищает и день Страшного Суда, за которым последует вечное блаженство праведников. В отличие от недавней эпитафии античная традиция теперь уже органично сочетается с христианской.

Юный Милтон экспериментировал и с третьей поэтической традицией эпохи, сочиняя стихи в духе Бена Джонсона, чья эстетика была ему ближе, чем поиски метафизиков. Особенно ярко джонсоновское сочетание классической строгости и утонченной манеры речи, сжатость и выразительность слога, грациозная изысканность формы, проявили себя в диптихе Милтона с итальянским названием — «L'Allegro» («Веселый») и «L'Penseroso» («Задумчивый»), который поэт, как полагает большинство исследователей, написал еще в Кембридже. Стихотворения, вошедшие в диптих, образуют единое художественное целое, где обе части объединены по принципу эстетики барочных контрастов. Милтон противопоставляет два настроения лирического героя — веселье, далекое, впрочем, от бездумного легкомыслия, и светлую меланхолию, мало похожую на гамлетические сомнения.

В первом стихотворении действие разворачивается в дневные часы, от раннего утра до заката солнца, во втором — в основном вечером и ночью. День веселого героя, начавшись с песни жаворонка, проходит на фоне своеобразной пасторальной георгики, а к вечеру мысли молодого человека обращаются к рыцарским турнирам, поэзии и музыке. Задумчивый же герой слышит песни соловья и отдаленный звон колокола, возвещающего вечерню, а его комнату в башне, где он предается уединенным штудиям, освещает свет лампы. Оба героя увлечены чтением. Но если веселый читает рыцарские романы, а также комедии Бена Джонсона и поздние драмы Шекспира, то задумчивый предпочитает Платона, Гермеса Трисмегиста, Софокла, Эсхила и Еврипида, а также Чосера, Тассо и Эдмунда Спенсера. Второе стихотворение кончается там, где началось первое — на рассвете. Основанные на контрастном параллелизме, оба стихотворения дополняют друг друга, но второе на несколько строк длиннее. Очевидно, автор все же предпочитает задумчивость, внутреннюю сосредоточенность. Милтон очень точно продумал каждую деталь, обыграв все контрасты, но этот авторский «расчет» совсем незаметен. Стих диптиха льется совершенно непринужденно, вызывая восхищение легкостью и музыкальностью. Здесь поэт впервые проявил себя сложившимся художником, овладевшим секретами мастерства. Более поздняя поэзия Милтона сложнее и глубже, но никогда более он не писал так легко и свободно.

Та же тема уже в социально заостренном виде представляет основу аллегорической «маски» (пьесы не для профессиональной сцены, но для любительской постановки при королевском дворе или во владениях какого-либо вельможи) «Комус», действие которой происходит в некоем таинственном лесу, где живет злой маг Комус. В этом лесу заблудилась Дева; она встречает Комуса и принимает его за доброго простолюдина. Комус заводит ее в свое обиталище и хитрыми речами пытается совратить с пути добродетели. Тем временем ее братья разыскивают пропавшую. Дух-покровитель приводит их к нимфе Сабрине, которая и освобождает Деву. Лес символизирует светскую жизнь, Комус — зло и грех; Дева воплощает добродетель. Идея произведения раскрывается в диалоге между Девой и Комусом. Ренессансной жажде наслаждений, выражаемой Комусом, противопоставлена строгая мораль, вложенная в уста Девы. Природа дарит свои блага тем, кто живет согласно строгим законам и в соответствии с благочестивыми требованиями умеренности. В «Комусе» осуждается аристократическая роскошь и развращенность; наконец, выражается даже протест против неравного распределения жизненных благ. Богатая поэтическая фантазия, пасторальная красочность обстановки сочетаются в этом произведении с чисто пуританским духом, который полнее всего проявляется в мильтоновской концепции добродетели. Все чувственное подавляется во имя «чистоты души». Но нравственная чистота Девы не распространяет своего влияния на окружающее. Если красота Беатриче в «Новой жизни» Данте облагораживает людей, то Дева стремится лишь к тому, чтобы обезоружить Комуса, обезвредить его, нисколько не возвышая своим нравственным примером. Эта погруженная в себя добродетель типична для морального ригоризма пуританства с его кальвинистским учением о предопределении.

Последнее из крупных произведений первого периода — «Лисидас» — элегия в пасторальном стиле. Скорбь о ранней смерти друга, Эдуарда Кинга, вызывает у поэта мысль о возможности преждевременной кончины, которая, быть может, помешает ему осуществить задуманные произведения. В духе религиозного оптимизма Мильтон пытается утешить себя мыслью о райском блаженстве, ожидающем добродетельного человека после смерти. Но, наряду с этим, в «Лисидасе» сказывается растущее недовольство Мильтона условиями современной общественной жизни. В уста святого Петра, принимающего в рай душу Кинга, Мильтон вкладывает гневную филиппику против духовенства и епископальной церкви.

Таким образом, уже в этот первый период творчества Мильтона проявляется враждебность поэта к развращенному аристократическому обществу и англиканскому духовенству. Мильтон становится на пуританскую точку зрения, но от пуританства его отличает гуманистический эстетизм.

Второй период творчества начинается по возвращении поэта из Италии. Отныне не поэзия, но проза надолго стала главным занятием его жизни. Его первый трактат «О реформации, касательно церковной дисциплины в Англии, и причинах, которые до настоящего времени служили ей помехой» (1641), как и несколько других, вышедших вскоре после него, посвящены делу борьбы с господствовавшей в стране англиканской церковью. Как и все пуритане, Милтон считал, что реформация еще не завершена, что церковь еще не до конца очищена от католического идолопоклонства и что главным препятствием такому очищению служит англиканская церковная иерархия, которую нужно упразднить, предоставив человеку возможность личного общения с Богом в душе, а не через посредство церковных ритуалов. Милтон в этих памфлетах стоит пока еще на достаточно умеренной позиции пресвитериан, которые не отрицали королевской власти, но считали, что во главе церковной общины должен стоять не епископ, а избранный народом пресвитер. Только так церковь можно вернуть к первоначальной чистоте апостольского века. Трактат «О реформации...» кончается молитвой о спасении Англии и о грядущем вскоре втором пришествии Христа, которое уничтожит всякую тиранию и принесет с собой мир и блаженство праведников.

Важен и другой трактат того времени – «О воспитании» (1644). Сочиняя его, поэт пошел против господствовавшего среди пуритан мнения о вреде традиционного классического образования как занятия языческого и бесполезного и о преимущественной пользе практических навыков. Милтон же развивал линию мысли гуманистов Ренессанса, начатую еще Эразмом Роттердамским, согласно которой классическое образование нужно было согласовать с догматами христианства. Милтон считал, что целью воспитания было исправить последствия первородного греха, научив человека знать и любить Бога и с помощью такого знания и любви обрести добродетель. Эта главная цель определяла собой и другую, не менее важную и неразрывно связанную с ней — подготовить человека к гражданскому служению на благо общества. Не отрицая значения науки, Милтон все же делал главный упор на изучение древних языков и литературы, написанной на них, знакомство с которой, наряду с изучением Библии, наилучшим образом должно было подготовить учащихся к жизни.

Самым известным трактатом Милтона стала «Ареопагитика» (1644). Поводом к его написанию послужил указ парламента (1643) о необходимости цензуры всех готовящихся к печати книг. Делясь своими мыслями, Милтон по сути дела вступил в развернувшуюся тогда в Англии дискуссию о религиозной терпимости. Трактат содержал высокую похвалу книге и ее пламенную защиту от предварительной цензуры, которую поэт считал пережитком католицизма. По мнению Милтона, свобода обмена идеями абсолютно необходима для нравственного и интеллектуального развития человека. Люди должны пользоваться данным им Богом разумом в выборе чтения. Запреты же лишь ограничивают знание и затемняют истину, мешая поступательному движению мысли.

С середины 40-х годов (начиная с «Ареопагитики») Мильтон все дальше отходит от пресвитерианства. Он не только видит бессилие пресвитерианства в борьбе против роялистов, но и убеждается в тиранических тенденциях его руководящих кругов. Будучи последовательным противником феодальной реакции, Мильтон заклеймил пресвитериан, изменивших великому делу очищения Англии от тиранов, и сблизился с индепендентами, в которых признал более смелых вершителей судеб Англии. Этот важнейший период в жизни Мильтона нашел отражение в двух больших работах: «Обязанности государей и правительств» (1649) и «Иконоборец» (1649). Обе книги 1649 года — переосмысление Мильтоном истории процесса над Карлом I и казни короля. Они порождены той идейной борьбой, которая с 1649 года разгоралась вокруг вопроса о подсудности и ответственности монарха. Первая книга («Обязанности государей»), написанная до казни, но появившаяся после нее, обосновала исторически и юридически казнь короля. «Иконоборец» разоблачал роялистскую фальшивку — «Королевский образ» — собрание якобы подлинных бумаг Карла I, оправдывавших, возвеличивавших короля. «Иконоборец» Мильтона был написан по специальному заказу индепендентов, для того чтобы разрушить быстро складывавшуюся легенду о «мученике Карле». В «Иконоборце» Мильтон резко выступил против пресвитериан. Он обвинял их в ложном милосердии, которое они напрасно проявляют к Карлу I.

«Иконоборец» прозвучал не только как обличение монархии и оправдание суда над ней, но и как обоснование суверенного права народа. К борьбе за это право на континенте звала книга Мильтона, пропагандировавшая идею гражданской войны против тирана. И эмиграция, осевшая в Голландии и Франции, и европейские монархи (особенно во Франции, Испании и Италии) были крайне обеспокоены успехом книги Мильтона. Против Мильтона выдвинули серьезного противника — богослова и правоведа, лейденского профессора Сальмазия-Сомэза. Ему и группе его ближайших сотрудников поручено было не только обесславить и разгромить Мильтона, но и очернить молодую английскую республику. Этой задаче и была посвящена книга Сальмазия «Защита короля Карла I» (1649). В ответ на нее Мильтон печатает трактат «Защита английского народа» (1650). Против нового трактата Мильтона выступила целая банда памфлетистов, нанятая роялистами: дю Мулен, А. Мор, Бромголл, Роуленд и другие. Отвечая им, Мильтон выпустил «Вторую защиту английского народа» (1654) и трактат «В защиту себя» (1655). Именно «Защиты» принесли Мильтону славу признанного корифея европейской публицистики 50-х годов. В «Защитах» Мильтон показывал, что может сделать свободный народ, отстаивая свои завоевания, и какими жалкими пигмеями выглядят Сальмазий и эмигранты рядом с народом — восставшим от векового сна Самсоном.

«Вторая защита» появилась через четыре года после «Защиты английского народа». В ней Мильтон создает героическую картину славных событий гражданской войны и в то же время гневно обличает своих соотечественников в том, что они слишком много думают о выгодах и земных благах, в том, что они успокоились и удовольствовались слишком малым.

Менялось и отношение Мильтона к Кромвелю. «Вторая защита» содержит вдохновенную «хвалу» Кромвелю, к тому времени прославленному Мильтоном и в «Защите английского народа», и в особом сонете («К лорду-генералу Кромвелю», 1652). Но сейчас же после патетических страниц, где вырисовывался стилизованный отчасти в духе Плутарха образ «отца отечества», следует откровенное предостережение Кромвелю; Мильтон умоляет генерала во имя того самого дела, которое так высоко вознесло его, воздержаться от шагов, гибельных для революции, — отказаться от личной диктатуры.

Вторую половину 50-х годов Мильтон прожил, замкнувшись в узком кругу друзей и учеников.

Сонеты конца 50-х годов отражают интересы и переживания этого узкого круга друзей Мильтона (сонет к Г. Лоуренсу, первый сонет к К. Скиннеру, сонет «На слепоту» и «К моей покойной жене»). В частности, сонет к Лоуренсу особенно живо воссоздает характерное для Мильтона — сурового пуританина— даже в те грозные годы гуманистическое восприятие действительности, стилизованное в духе его любимых латинских поэтов.

Весной 1660 года в трактате «Истинный и легкий путь к устроению свободной республики» поэт излагает план нового государственного строя. Мильтон считает реставрацию королевской власти величайшим злом, катастрофой для английского народа и призывает его не допускать реставрации. Новый строй был задуман Мильтоном как республика, объединяющая большинство английского народа. Последний большой политический трактат Мильтона замечателен не только в своей программной части, показывающей, как лихорадочно билась мысль Мильтона, искавшего спасения для республики. Подлинным трагизмом проникнуты те его строки, которые звучат как реквием свободе, преданной одними и потерявшей свою прелесть для других. Мильтон не мог объяснить причин безразличия широких масс английского народа к агонии буржуазной республики. Но всей душой ощущая непоправимость и важность совершавшихся событий, он пророчески предостерегал народ от последствий этого безразличия.

Реставрация Стюартов положила конец политической деятельности Мильтона. Слепота делала его безвредным в глазах монархического правительства, и его не подвергали преследованиям. Поражение революции не сломило Мильтона. Живя в бедности, окружённый немногими друзьями, он обращается к литературной деятельности.

Именно в годы Реставрации он создаёт свои наиболее крупные художественные произведения — две большие поэмы и трагедии, которые он диктовал своим дочерям и друзьям.

Третий период творчества Мильтона (1660—1674) — это период создания им произведений, выразивших в художественной форме идеалы буржуазной пуританской революции.

Все три большие произведения, созданные Мильтоном в этот период, написаны на библейские сюжеты, они проникнуты духом революционного пуританства XVII века. Мильтон, поэт буржуазной

пуританской революции, воспользовался для создания своих монументальных произведений «языком, страстями и иллюзиями, заимствованными из Ветхого Завета».

«Потерянный рай». В 1667 году увидела свет грандиозная эпическая поэма Мильтона «Потерянный рай» (Paradise Lost). Революционный характер этой поэмы, несмотря на её библейский сюжет, был высоко оценён Белинским, который писал: «Поэзия Мильтона — явно произведение его эпохи; сам того не подозревая, он в лице своего гордого и мрачного Сатаны написал апофеозу восстания против авторитета, хотя и думал сделать совершенно другое». Революционное содержание поэмы проявляется в изображении борьбы Сатаны против Бога. При этом, как справедливо отметил Белинский, в поэме Мильтона с самого начала есть существенное противоречие. Как пуританин, Мильтон должен был сделать своим героем Бога. Но Бог Мильтона — суровый небесный тиран или, как называют его ангелы, «небесный король», а архангел Рафаил даже именует его «суверенным королём». Сатана имеет полное право сказать о Боге, что он «Один царит, как деспот в небесах». Мильтон-революционер вступает в противоречие с Мильтоном-пуританином. Вот почему с гораздо большей привлекательностью обрисована фигура бунтаря Сатаны, восставшего против Бога. Хотя Сатана свергнут с небес в преисподнюю, однако его сторонники не намерены покориться «небесному тирану». Вся поэма — смелый вызов торжествующей реакции. Многие эпизоды борьбы между Богом и Сатаной содержат отзвуки гражданской войны между королём и парламентом, что особенно подчёркивается таким анахронизмом, как использование артиллерии в битвах между силами неба и ада. Речи персонажей, полные библейского пафоса, содержат явные отголоски парламентского красноречия и публицистики эпохи. Вторую линию сюжета поэмы составляет история грехопадения Адама и Евы и их изгнания из рая.

Изображение Адама и Евы в поэме Мильтона является свидетельством духовного родства поэта с гуманистами эпохи Возрождения. Эти образы задуманы Мильтоном как символическое воплощение всего человечества, проходящего трудный путь искания наиболее совершенных форм жизни.

Мильтон считал, что поражение революции и возвращение Стюартов имели своей важнейшей причиной незрелость народных масс, неподготовленность их к новым, высшим формам жизни. Поэтому человечество должно пройти ещё долгий путь испытаний, прежде чем оно созреет для «райской» жизни. Есть все основания полагать, что Мильтон, горячий приверженец идей буржуазно-демократической революции, был неудовлетворён самим ходом этой революции, действиями ее вождя Кромвеля. Его поэма выражает не только пафос пуританской революции, в ней содержится и критика ее. (Подробнее о поэме – в билете № 14)

«Возвращённый рай». Поэма «Возвращённый рай» (Paradise Regain'd, 1671) сюжетно никак не связана с «Потерянным раем», однако близка к ней в идейно-политическом плане. Совершая с религиозной точки зрения страшное кощунство, Мильтон наделяет героя этой поэмы — Христа — чертами собственной личности. Его Христос — идеализированный образ буржуазного революционера.

Христос в этой поэме, подобно самому Мильтону, изображён в такой момент, когда он убеждается в том, что люди ещё не созрели для свободы. Герой печально признаёт тот факт, что «племена, томящиеся в оковах», «тому подверглись добровольно». Глубокая усталость сквозит в словах Христа, говорящего, что теперь «не станет он радеть об их свободе». Сатана, играющий здесь совсем иную роль, чем в «Потерянном рае», не может соблазнить Христа ни богатством, ни сладострастием, ни властью и почестями, ни даже знанием. Христос по-прежнему ставит себе целью служить освобождению народа. Путь к этому он видит в просвещении умов:

Сердца людей словами покорять

И вразумлять заблудшие их души...

«Самсон-борец». Однако, как ни сильны просветительские мотивы в «Потерянном рае» и «Возвращённом рае», Мильтон-революционер жаждет действия и прежде всего — мести. Призывом к борьбе, страстным стремлением к ней насыщено последнее из больших произведений Мильтона — трагедия «Самсон-борец» (Samson Agonistes, 1671). Как и в «Возвращённом рае», библейский герой напоминает самого Мильтона. Ослеплённый Самсон, преданный женой-филистимлянкой, томится в рабстве у победивших его врагов. Однако побеждённый Самсон не смиряется. Отчаяние, возникшее от сознания своего поражения, уступает место стремлению к борьбе и жажде возмездия.

«Самсон накапливает силы и осуществляет месть над врагами:

Самсон наш умер/

Как мог один Самсон: он пал героем,

Сторицей отомстив своим врагам».

Поэма содержит призыв к молодому поколению продолжать борьбу: Мильтон ждёт, что «юноши бесстрашные придут» и

«Вдохновятся памятью героя

К свершенью дел великих и отважных».

Таким воинственным аккордом заканчивается жизнь, борьба и литературная деятельность поэта английской буржуазной революции Джона Мильтона.