Глава 20. Свое дело Андрей Антонович Гаврилов начал с небольшого торгового кооператива с многообещающим названием «Русь»

Свое дело Андрей Антонович Гаврилов начал с небольшого торгового кооператива с многообещающим названием «Русь». Уже через несколько месяцев он успешно конкурировал с крупнейшими государственными предприятиями торговли. Его стремительный успех объяснялся тем, что в свое время он возглавлял комсомольскую организацию Питера и связей с бывшими идейными соратниками не растерял. После развала Советского Союза они позанимали ключевые посты в городской администрации, в банках. Именно с помощью этих людей ему удалось получить первый крупный кредит. Немаловажным, а может быть и решающим, фактором успеха Андрея Гаврилова было то, что его отец Антон Лаврович Гаврилов долгие годы сидел в кресле второго секретаря Ленинградского обкома, а после бурных событий начала 90‑х годов вовремя успел примкнуть к «демократическому» движению, обзавелся новыми связями и занял пост председателя городского комитета по имуществу. В его ведении находились все объекты недвижимости города на Неве, общая стоимость которых исчислялась миллиардами долларов. Правда, когда в городе и области началась приватизация, заводы и магазины, порты и склады распродавались по столь мизерной цене, что ими могли завладеть люди самого скромного достатка – не только бывшие директора этих самых заводов и магазинов, но даже прорабы и бригадиры. Однако к участию в приватизационных конкурсах‑тендерах допускались далеко не все. То есть по закону, конечно, допускать к конкурсам следовало любого желающего, но по тому же закону ответственный чиновник, распоряжающийся городским имуществом, был волен определять порядок проведения конкурсов. А по сути, он и решал, кого следует допускать к лакомым кускам государственного пирога, а кого стоит мягко или твердо оттеснить подальше. этим всесильным чиновником и был Антон Лаврович Гаврилов, осанистый старик с пышной седой шевелюрой и строгим взглядом.

Сын Антона Лавровича, еще будучи городским комсомольским вожаком, быстро смекнул, какие перспективы открываются перед ним. И как‑то вечерком завел с папой доверительный разговор: рассказал о планах создания сети комсомольских кооперативов и магазинов в городе, о перекачке средств из комсомольских касс на расчетные счета новых банков и акционерных обществ. Он не знал, как отреагирует папа на этот разговор. К его удивлению, Антон Лаврович отреагировал адекватно.

Он сразу взял быка за рога и отрубил: "Пользуйся, Андрюша, пока я в Смольном сижу! Чем смогу‑помогу. Сейчас видишь, что в стране творится: этот медведь в Кремль‑то влез, да неясно, надолго ли. Может, его на следующих выборах скинут.

Так что торопись! И учти: надо, чтоб все было по закону, чтоб комар носа не подточил!"

Опасения папы не подтвердились: на следующих выборах власть в стране укрепилась. И Андрей принялся с удвоенным усердием ковать железо. Поначалу он занялся перевозкой хозяйственных грузов. Потом с помощью папы он получил выгодные лицензии на вывоз Драгоценных металлов, леса, нефти. ТОО «Русь» было преобразовано в ЗАО «Петротранс».

То, что Андрей занялся бизнесом, ни у кого, кто его знал, не вызвало особого удивления. Он был из того сорта ухватистых ребят, которые в десять лет моют машины на перекрестках, в двенадцать дают своим ровесникам деньги под процент, в пятнадцать уже имеют небольшой капиталец, а в восемнадцать на собственные бабки покупают первую иномарку. Кипучая натура Андрея Гаврилова всегда стремилась к созданию крепкого тайного общества – такого же влиятельного, как масонская ложа, и такого же закрытого, как китайская «Триада». Андрей не претендовал на то, чтобы созданная им система соперничала с государственными структурами, он просто хотел стать передовиком‑ударником нарождающегося торгового бизнеса. А для этого мало было только обладать мозгами, требовались еще крепкие кулаки и мохнатые связи.

Мохнатые связи ему обеспечил всесильный папа, а вот что касается крепких кулаков – мощной службы безопасности, которую в случае чего можно было бы использовать для ведения боевых действий, – ему предстояло создать самому.

И первое, что сделал Андрей, когда раскрутился по‑крупному, – поехал в одну из элитных частей ВДВ под Питером. Молодой, безукоризненно одетый, он остановил синий «мерседес» перед воротами военного городка и – сразу поразил своих ровесников в капитанских погонах. Офицеры уже были предупреждены о появлении важной персоны (звонок был сделан из Смольного) и имели весьма жесткие инструкции. Андрея Антоновича Гаврилова встретили с таким рвением, как будто он возглавлял высокую московскую комиссию. После традиционного аттракциона с пальбой из автоматов по пустым бутылкам Андрей Антонович пожелал встретиться с дембелями. Из предварительной беседы с командиром части он узнал, что многие из них успели повоевать в горячих точках СНГ. Словом, это был благодатный материал, о котором он мечтал. Молодые и самоуверенные, вэдэвэшники считали, что пришли в этот мир осчастливить человечество. Каждый из них был полон грандиозных планов, и вместе с тем никто не знал себе подлинной цены. А молодой и богатый гость на «мерседесе» представлялся тем самым добрым волшебником, который сумел бы помочь им раскрыть свой потенциал.

Дембелей набралось двенадцать человек. Прежде чем отправиться на беседу с ними, Андрей досконально изучил личное дело каждого. В форме все они выглядели одинаковыми, но достаточно было полистать досье, чтобы убедиться, насколько ошибочно первое впечатление. Они не только имели разные физические данные: цвет глаз, вес, рост, их разъединяла национальность, социальное происхождение и пути, приведшие их в эту элитную часть. Одни сознательно сделали свой выбор, другие попали сюда благодаря связям могущественных родственников, а третьи просто оказались баловнями судьбы, и не будь за их спиной доброго ангела‑хранителя, то наверняка все два года строили бы в какой‑нибудь глухомани аэродром и жрали бы перловку с сушеной скумбрией.

Надо было отдать должное прозорливости военкомов, сумевших разглядеть в угловатых переростках настоящих бойцов. Сравнивая их фотографии, сделанные на гражданке и здесь, в части, можно было заметить, насколько жестче сделался у них взгляд, насколько крепче стиснулись зубы.

Несколько ребят заинтересовали Андрея Гаврилова особенно. Первым среди них был Павел Орлов. Отличные физические данные: рост сто девяносто, мастер спорта по биатлону, классный стрелок, опытный снайпер. Лицо у парня было по‑крестьянски добродушным и простым. Такого человека легко представить где‑нибудь на тракторе в поле или с кнутом в руках на дальнем колхозном выпасе, но уж никак невозможно – со снайперской винтовкой СВД‑С, затаившимся среди руин разбомбленного здания. И тем не менее на его боевом счету было восемнадцать успешно выполненных заданий (то есть убийств) и правительственные награды: медаль «За отвагу» и орден Красного Знамени. Характеристика личных качеств скупая, но красноречивая: силен, храбр, доброжелателен, отношения с людьми ровные.

Парень действительно был из далекого сибирского села, и самое большее, на что он мог рассчитывать в этой жизни, – охмурить какую‑нибудь сельскую красавицу и возглавить бригаду трактористов. Нужно будет растолковать парню, что у него куда более светлые перспективы, чем он думает, а для начала посулить ему квартиру в Петербурге, отличную зарплату и возможность каждый год оттягиваться где‑нибудь в Анталии.

Совсем иное дело Артем Козырев. Коренной москвич. Вот этого трудно будет удивить каким‑нибудь дешевым шиком вроде «штуки баксов» в месяц или блока импортных сигарет. Здесь нужно все продумать до мелочей, чтобы осечки не произошло. Такой парень, как этот, редкость даже в боевых частях: отличный стрелок, мастер рукопашного боя, участвовал в миротворческих операциях в Абхазии. С первой страницы личного дела смотрели выразительные большие глаза.

Парень красавец – ничего не скажешь, такие ребята похотливы, словно кролики.

Наверняка в первые полгода после демобилизации он отправится по институтским общежитиям. Чем же такого можно заинтересовать? Андрей отложил в сторону еще одну папку. Можно только догадываться, какая драка начнется за этих парней, когда они выйдут на дембель. Их будут тащить в охранные фирмы в банки, в политсоветы, к ним будут присматриваться уголовнички – и только у него есть возможность заявиться в элитную часть и первому предложить свои услуги. Снимать пенки – очень приятное занятие!

Он неторопливо листал дела своих будущих служащих. Очень аккуратно, как опытный кадровик в солидной фирме, он что‑то черкал в своем блокноте, отдельные абзацы перечитывал заново, стараясь сразу определить кандидату место его будущей работы в соответствии с его способностями. Снайпер… Как звать? Ага, Александр Тимофеев. Славная получится троица. Этому пришлось поскитаться изрядно: Таджикистан, Северный Кавказ. Имеет два ордена Красного Знамени.

Неплохо. Откуда такой кудрявый экземпляр? Наверное, из какой‑нибудь заповедной глуши, где лешие кружат хороводы с русалками, а древние бабки, тайком от внучат‑насмешников, ходят по старинке в дремучий лес помолиться неведомым богам.

Для бесед с дембелями командир части выделил дорогому гостю отдельную комнату, где по‑прежнему на стенах висели портреты почивших вождей, а от обилия красных полотнищ в глазах рябило. Бойцы входили в комнату четко чеканя шаг и на каждый вопрос отвечали коротко и четко. Их незамысловатая речь напоминала стрекот короткоствольных автоматов. О таких живых роботах мечтает любой начальник. Андрей не скупился на обещания – сулил большие оклады, квартиры в Санкт‑Петербурге, дорогие автомобили. И к концу Дня он понял, что победил с крупным счетом – из всех дембелей от его предложения отказалось только трое.

В этот же день он решил подобрать и отца‑командира для своих будущих бойцов. Он понимал, что выбор здесь должен быть особенно тщательным, в первую очередь потому, что этот человек должен стать одной из ключевых фигур в его системе. Такому придется доверять многие секреты, а значит, он должен быть не только докой в своем деле, но и молчуном.

Целую неделю Андрей копался в личных делах офицеров, стараясь отыскать тот самый алмаз, которому предстояло придать надлежащую огранку. Большинство офицеров были хорошими службистами, мечтавшими о сытной военной карьере. Они грезили академиями, большими окладами да государственными дачами и на службу вне военного ведомства смотрели как на крах больших надежд. Подумав, Андрей решил сделать ставку на стариков, глотнувших горького лиха за скромный государственный паек, не испорченных большими деньгами и в то же время не запавших на новейшие веяния. Среди них он присмотрел опытного военного разведчика, начальника особого отдела части полковника Баринова Якова Степановича. Судя по его личному делу, карьера у полковника складывалась блестяще. Уже в двадцать пять лет он был капитаном и имел правительственную награду за какую‑то тайную операцию в Афганистане. Дальше его судьба сложилась и вовсе необычным образом – он отказался от заманчивого предложения служить в Генеральном штабе и отправился военным экспертом в Эмираты. Оставалось предполагать, что он не только демонстрировал богатым шейхам преимущества российского оружия, но и расширил агентурную сеть ГРУ. В Россию он вернулся с повышением, и опять по ведомству военной разведки. А дальше начались затяжные командировки не только по широким просторам страны, но и в зарубежье, где местами его службы значились Куба, Ирак, Ливия, Кипр, Югославия и даже Италия.

Где– то в Москве наверняка пылилось его более полное досье с многочисленными дополнениями «доброжелателей», но даже из тех документов, которые удалось прочитать Гаврилову, становилось ясно, что перед ним блестящий специалист, какой встречается только на тысячу профессионалов.

Когда начались так называемые «реформы», жизнь армейская стала ему совсем невмоготу. Довольствие ухудшилось, зарплату задерживали, пайковые не давали‑в общем, хренотень. Он стал подумывать, а не пора ли все это бросить к едрене фене и уволиться. Конечно, прожить пятидесятилетнему здоровому мужику на полковничью пенсию не ахти как легко, но все ж таки можно. Да и найти какую‑никакую работенку он надеялся… Дважды за последние три года он подавал рапорт об увольнении и дважды командующий накладывал резолюцию:

«Несвоевременно!»

Достаточно было единожды взглянуть на фотографию Баринова, чтобы понять: человек смертельно устал ит службы и остаток жизни рассчитывает прожить по‑легкому, сидя с бутылкой пива у телевизора или копаясь на грядке садового участка. Андрей решился предложить ему больше: солидный пансион, которого бы хватило не только на то, чтобы каждый год посещать экзотические уголки планеты, но и откладывать весомую копеечку на немощную старость.

Уговаривать полковника долго не пришлось. Разговор проходил конструктивно.

– Хорошо бы получить аванс, – сразу отреагировал Баринов.

– Вы его получите в размере шестимесячного оклада. Вас это устраивает? – серьезно поинтересовался Гаврилов. Он был готов увеличить сумму вдвое.

– Но у меня есть одно условие.

– Какое? – насторожился Гаврилов.

– Насколько я понимаю, дело идет о промышленном шпионаже. А самые важные секреты прячут в больших кабинетах. Так?

– Допустим, – сдержанно отозвался Андрей. – Но это будет только часть работы. Полагаю, что круг наших интересов будет постоянно расширяться.

Поэтому…

– Поэтому нужно будет иметь досье на всех реальных и потенциальных партнеров и конкурентов. А это очень кропотливая работа – слежка, подслушивание… Возможно, не обойтись и без диверсионных акций. Я правильно вас понял? – Баринов испытующе посмотрел в глаза будущему шефу.

Их встреча происходила все в том же кабинете, увешанном ликами многочисленных вождей. Андрей посмотрел на противоположную стену, и ему показалось что самый главный диверсант ободряюще подмигнул.

– Не исключаю и таких действий…

– Ну вот, видите, – в голосе Баринова прозвучало неприкрытое облегчение.

– Работы будет невпроворот. Хочу вам сказать, что все это мне знакомо. Примерно этим я и занимался все двадцать пять лет безупречной службы.

– Я это знаю! – мягко заметил Гаврилов.

– Разведчик, – продолжал Баринов, – это не тот, кто сидит за бугром в посольстве и выуживает нужную информацию из газет, настоящий профессионал должен уметь многое другое… Я посмотрел тех ребят, которых вы отбираете… да, бойцы они неплохие, умеют стрелять, драться. Но им приходилось действовать всегда в открытую, их так учили. Сейчас, насколько я понимаю, пойдет невидимая война. И им придется делать то, чего не умеют. А следовательно, учить их всему должен буду я…

– Говорите откровенно, вас не устраивает оклад? Андрей не пытался скрывать своего удивления. Даже по западным меркам пять тысяч долларов в месяц – неплохие деньги. А если сюда добавить еще квартальные премии, затем гонорары за конкретную работу, так первоначальная сумма вырастает до десяти тысяч баксов. Совсем неплохие деньжата!

– Я не о том. – Профессиональный разведчик почти обиделся. – Мне нужен толковый помощник. Без него с таким объемом работы просто не справиться.

– Только‑то и всего? У вас есть на примете подходящий человек? – поинтересовался Гаврилов.

– Да. Он работает вместе со мной. Долгое время был моим заместителем.

– Как его зовут? – Андрей раскрыл блокнот.

– Цивильный всегда заметен издалека, как пугало среди вспаханного поля, – Баринов осклабился. – Прошу прощения, не принимайте это на свой счет.

Привычка старого солдафона зубоскалить не к месту. Я вот о чем. Настоящий разведчик старается ничего не записывать. Нужно держать все в голове.

Полковник проследил за тем, как Гаврилов послушно захлопнул блокнот, и произнес:

– Его зовут Семен Хруль. Майор. Очень толковый.

– Он согласится?

Баринов неопределенно пожал плечами:

– Это уже ваша проблема. Потолкуйте с ним, поговорите по душам.

Заинтересуйте его как следует. Вы же это умеете! А потом я ему шепну на ушко заветное слово.

Семен Хруль на деле оказался не так капризен, как могло показаться со слов Баринова. Достаточно было пообещать российскому майору оклад сержанта морской пехоты США, как он растянул рот в довольной улыбке, показав большие желтоватые зубы.

Майор был из тех людей, кто принимал жизнь такой, какая она есть, а значит, принадлежал к армии реалистов. Он не хватал звезд с неба, но отличался редким трудолюбием и усердием. Но вместе с тем осознавал, что рядом находятся более удачливые люди, у которых папа или дядя занимают большие посты и способны подтянуть родственничка до таких высот, о каких мало кто из стариков помышляет.

Чего греха таить, встречаются и более талантливые люди, способные за счет личностных качеств добиться немалых успехов. А себя он считал среднестатистическим служакой, обделенным влиятельными родственниками. Ему нечего было рассчитывать на солидное наследство: по отцовской линии все его предки были батраками, по материнской линии – Уродскими рабочими.

А потому Хруль без долгих колебаний принял предложение Гаврилова.