Штаб-квартира проекта «Канарейка», угол Одиннадцатой авеню и Двадцать седьмой улицы

На третье утро после приземления рейса 753 Эф привел Сетракяна в штаб-квартиру проекта «Канарейка». Она располагалась в западной части Челси, в квартале к востоку от Гудзона. До того как Эф организовал проект «Канарейка», в трехкомнатном офисе располагалось подразделение ЦКПЗ, занимавшееся медицинским скринингом рабочих и добровольцев, которые участвовали в разборе завалов на месте бывшего Всемирного торгового центра.

Настроение Эфа поднялось, когда они свернули на Одиннадцатую авеню. У подъезда стояли две патрульные машины и два автомобиля без опознавательных знаков, но с государственными номерами. Директор Барнс начал действовать. И теперь они могли рассчитывать на столь необходимую им помощь. Конечно же, Эф, Нора и Сетракян не могли самостоятельно справиться с этой бедой.

Дверь в офис на третьем этаже была открыта. Барнс разговаривал с мужчиной в штатском, который представился как специальный агент ФБР.

— Эверетт, как хорошо, что ты здесь, — обрадовался Эф, увидев директора. — Именно ты мне и нужен. — Он подошел к маленькому холодильнику у двери, достал квартовую бутылку цельного молока и начал жадно пить. Ему требовались молочные жиры и кальций, точно так же, как когда-то требовалось спиртное. «Одну зависимость меняем на другую», — подумал он. К примеру, еще на прошлой неделе он полагался только на законы науки и природы. А теперь — на серебряные мечи и ультрафиолет.

Он опустил ополовиненную бутылку, вдруг осознав, что утолял жажду жидким продуктом, полученным от другого млекопитающего.

— Кто это? — спросил директор Барнс.

— Это… — Эф вытер молоко с верхней губы. — Это профессор Авраам Сетракян.

Свою шляпу старик снял и держал ее в руке. Под светильниками низкого потолка его алебастровые волосы ярко сияли.

— Так много произошло, Эверетт… — Эф еще отпил молока, гася пожар в желудке. — Я даже не знаю, с чего начать.

— Почему бы не начать с тел, пропавших из моргов?

Эф опустил бутылку. За его спиной возник полицейский и загородил дверной проем. Второй агент ФБР сидел за ноутбуком Эфа и тюкал по клавишам.

— Эй, позвольте!.. — воскликнул Эф.

— Эфраим, что ты знаешь о пропавших трупах? — спросил Барнс.

Какую-то секунду Эф всматривался в лицо директора ЦКПЗ, пытаясь понять, что там написано, но ничего не понял. Затем перевел взгляд на Сетракяна. Старик ничем ему не помог — он стоял совершенно неподвижно, держа шляпу в искалеченных руках.

Эф повернулся к боссу.

— Они ушли домой.

— Домой? — переспросил Барнс. — На небо?

— К своим семьям, Эверетт.

Барнс посмотрел на агента ФБР, который не отрывал взгляда от Эфа.

— Они же мертвы! — воскликнул Барнс.

— Они не мертвы. По крайней мере, в том смысле, как мы это понимаем.

— Мертвые все одинаковы, Эфраим.

Эф покачал головой.

— Теперь уже нет.

— Эфраим… — Барнс приблизился на шаг. В его голосе слышалось сочувствие. — Я знаю, последнее время ты отдавал работе очень много сил. И я слышал о твоих семейных неурядицах…

— Погоди-ка. Я ведь не говорю, будто до конца понимаю, что все это значит.

— Речь пойдет о вашем пациенте, доктор, — подал голос агент ФБР. — Об одном из пилотов рейса семьсот пятьдесят три авиакомпании «Реджис эйрлайнс». Капитане Дойле Редферне. У нас есть несколько вопросов касательно его лечения.

Эф не подал вида, что по его спине пробежал холодок.

— Получите соответствующий судебный ордер, и я отвечу на ваши вопросы.

— Может, вы объясните нам вот это?

Фэбээровец открыл маленький видеоплеер, который стоял на краю стола, включил. На экране появилась комната в подвале больницы. Редферна снимали сзади. Он покачивался, выглядел растерянным, сбитым с толку, отнюдь не разъяренным хищником. Конечно же, не показала камера и жало, торчащее изо рта.

Зато она показала Эфа с трефином в руке. Коронка вращалась. Мгновение спустя она вгрызлась в шею Редферна.

Экран погас — часть сюжета вырезали, — и тут же вспыхнул: на нем появились Нора, стоящая чуть позади и прикрывающая рот рукой, тяжело дышащий Эф и лежащий на полу Редферн.

Потом на экране пошла запись другой камеры, установленной под потолком в коридоре. Два человека, мужчина и женщина, взламывали дверь в запертый морг, где лежало тело Редферна. А чуть позже камера зафиксировала, как они выходили из морга, таща тяжелый мешок.

Эти двое очень напоминали Эфа и Нору.

Запись закончилась. Эф посмотрел на Нору, на ее лице отражалось крайнее изумление, потом на агента ФБР и Барнса.

— Это ведь… Пленка отредактирована! Часть записи вырезана. Редферн…

— Где останки капитана Редферна?

Эф растерялся. Он не мог прийти в себя от чудовищной лжи, которую только что увидел.

— Это не мы. Камера находилась слишком высоко…

— То есть, вы говорите, что это не вы и доктор Мартинес?

Эф посмотрел на Нору — она лишь недоуменно качала головой. Оба пребывали в таком замешательстве, что даже не находили слов в свою защиту.

— Позволь мне еще раз спросить тебя, Эфраим, — вмешался директор Барнс. — Где тела из моргов?

Эф посмотрел на стоявшего у двери Сетракяна. Потом на Барнса. И снова не нашел слов.

— Эфраим, я закрываю проект «Канарейка». С этого самого момента.

— Что? — вскинулся Эф. — Подожди, Эверетт.

Эф двинулся к Барнсу. Другие полицейские шагнули к нему, словно видели в нем опасность. Их реакция остановила Эфа, встревожив его еще больше.

— Доктор Гудуэдер, вам придется пройти с нами, — отчеканил агент ФБР. — Вы все… Эй!

Эф повернулся. Сетракян исчез. Агент послал за ним двух полицейских. Эф посмотрел на Барнса.

— Эверетт, ты меня знаешь. Ты знаешь, кто я. Послушай, что я тебе скажу. По этому городу распространяется зараза… болезнь, не похожая на все те, с которыми нам приходилось сталкиваться.

— Доктор Гудуэдер, — продолжил агент ФБР, — мы хотим знать, что вы впрыснули Джиму Кенту.

— Что я… Что?!!

— Эфраим, я пошел с ними на сделку, — заговорил директор Барнс. — Они не тронут Нору, если ты согласишься сотрудничать с ними. Избавят от скандала, связанного с арестом, сохранят ее профессиональную репутацию. Я знаю, что вы… близки.

— И откуда же ты это знаешь? — Эф глянул на агентов ФБР, недоумение начало сменяться злостью. — Все это чушь собачья.

— На видео зафиксировано, Эф, что ты напал на пациента и убил его. Ты сообщил о фантастических анализах, которые не поддаются объяснению с позиции здравого смысла, ничем не подкреплены и, скорее всего, сфабрикованы. Приехал бы я сюда, если бы у меня был выбор? Или если бы у тебя был выбор?

Эф повернулся к Норе. Хоть ее не заберут. Она сможет бороться.

— Пусть это тебя не останавливает, — сказал он ей. — Ты, возможно, единственная, кто знает, что происходит.

Нора кивнула. Посмотрела на Барнса.

— Сэр, это заговор, сознательно вы в нем участвуете или нет…

— Пожалуйста, доктор Мартинес. Не компрометируйте себя больше, чем это необходимо.

Второй агент забрал ноутбуки Эфа и Норы, и они двинулись вниз по лестнице.

На площадке второго этажа Эф увидел двух полицейских, посланных за Сетракяном. Они стояли спиной к спине, скованные наручниками.

Сетракян возник позади группы с мечом в руке. Приставил острие к шее старшего агента. В другой руке он держал кинжал, тоже с лезвием из серебра. Сетракян поднес его к шее директора Барнса.

— Господа, вы — пешки в игре, которую и представить себе не можете. Доктор, возьмите кинжал.

Эф взял оружие, приставил острие к шее Барнса.

— Господи, Эфраим, — выдохнул Барнс. — Ты сошел с ума?

— Эверетт, ты действительно не понимаешь, что происходит. Эта напасть не по зубам не только нашей службе, но, боюсь, и всей правоохранительной системе. По городу распространяется катастрофическая болезнь, с какой мы никогда не сталкивались. И это только часть беды.

Нора взяла оба ноутбука у второго агента ФБР.

— В офисе нам больше ничего не нужно. Похоже, мы можем туда не возвращаться.

— Ради Бога, Эфраим, опомнись! — воскликнул Барнс.

— Ты нанял меня, Эверетт, чтобы я делал конкретное дело — а именно, поднимал тревогу, когда возникает угроза здоровью граждан нашей страны. Мы стоим на пороге пандемии, которая полностью уничтожит человечество. И кто-то где-то прилагает все силы к тому, чтобы провалились любые попытки помешать распространению этой заразы.