Уголовная ответственность за укрывательство коррупционных преступлений

Развитие коррупционной преступности требует реформирования уголовного и уголовно-процессуального законодательства в сфере борьбы с самим явлением коррупции и сопутствующими ему факторами, а также с укрывательством подобного рода деяний. Латентность данного преступления несоизмеримо выше иных, в том числе корыстно-насильственных. Квалификация и расследование укрывательства коррупционных преступлений представляют определенную сложность, о чем свидетельствует судебная практика.

Коррупция и коррупционное преступление постепенно входят в круг уголовно-правовых категорий как социально-правовые явления, как понятия уголовно-правовой доктрины, а в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ о приоритете норм международного права, в том числе Европейской конвенции об уголовной ответственности за коррупцию, Конвенции ООН против коррупции, Палермской конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, — и как отечественные правовые дефиниции.

В ст. 8 Палермской конвенции коррупция определяется как обещание, предложение или представление публичному должностному лицу, а также вымогательство или принятие им лично или через посредников какого-либо неправомерного преимущества для самого должностного лица или иного физического или юридического лица, с тем, чтобы это должностное лицо совершило какое-либо действие либо бездействовало при выполнении своих обязанностей.

Согласно ст. 2 Модельного закона о борьбе с коррупцией коррупция (коррупционные правонарушения) — это не предусмотренное законом принятие лично или через посредников материальных благ и преимуществ государственными должностными лицами, а также лицами, приравненными к ним, с использованием служебных полномочий и связанных с ними возможностей, равно как и подкуп данных лиц, путем противоправного предоставления им физическими и юридическими лицами указанных благ и преимуществ.

В научных исследованиях, в судебной практике, в том числе в постановлениях высшей судебной инстанции, указанные правонарушения связываются с корыстными служебными злоупотреблениями.

Используя уголовно-правовые категории, к коррупционным преступлениям следует отнести корыстные служебные злоупотребления и иные преступные деяния, предусмотренные такими нормами отечественного уголовного права, как п. «а», «б» ч. 2 ст. 141, ст. 145.1, п. «в» ч. 2 ст. 159, п. «в» ч. 2 ст. 160, ст. 164, 170, п. «б» ч. 3 ст. 188, ст. 183, 184, ст. 201-204, ч. 3 ст. 210, п. «в» ч. 2 ст. 221, п. «в» ч. 2 ст. 226, п. «в» ч. 2 ст. 229, ч. 3 ст. 256, ч. 2 ст. 258, п..«в» ч. 2 ст. 260, ст. 285, 286, 288, 290-292, 304, ст. 309 УК РФ.

Согласно Конвенции ООН против коррупции 2003 г., Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27.01.99 к коррупционным преступлениям, наряду с корыстными служебными злоупотреблениями (взяточничеством, хищением и др.), относятся: воспрепятствование осуществлению правосудия, сокрытие и представление в ложном свете обстоятельств преступлений, что вполне оправданно в рамках системного подхода к борьбе с этим явлением.

Ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования предусмотрена ст. 294 УК РФ и наступает за любое вмешательство в деятельность суда, прокурора, следователя, лица, производящего дознание. Указанное деяние может и не преследовать корыстную цель, а совершаться по мотиву угодничества нужным людям с целью «спасения» родственника, друга, знакомого, «однопартийца» с использованием административного ресурса, шантажа и других методов 7, с. 98.[6]

Действующее уголовное законодательство устанавливает ответственность и за иные формы противодействия судебному разбирательству, в том числе за заведомо ложные показания, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307 УК РФ), подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ст. 309).

Сокрытие коррупционного преступления влечет уголовную ответственность на общих основаниях по ст. 316 УК РФ, а также по нормам о соучастии в преступлении, служебном злоупотреблении.

1. Ответственность за заранее не обещанное укрывательство преступлений предусмотрена ст. 316 Кодекса, входящей в главу о преступлениях против правосудия, которая в качестве общей нормы может применяться к лицу, сокрывшему коррупционное деяние. Главным недостатком указанной нормы является то, что она предусматривает ответственность лишь за укрывательство особо тяжкого преступления, к которым из числа коррупционных преступлений относятся немногие, например получение взятки при особо квалифицирующих обстоятельствах (ч. 4 ст. 290 УК РФ), организация преступного сообщества (преступной организации, ч. 3 ст. 210), в то время как сокрытие других достаточно распространенных деяний — получения взятки высокопоставленным чиновником (при отсутствии признаков, предусмотренных ч. 4 ст. 290), хищений, совершенных лицом с использованием служебного положения, в любом, даже в особо крупном размере (ст. 159, 160 Кодекса) и других — остается безнаказанным.

2. Заранее обещанное укрывательство преступления квалифицируется по ч. 5 ст. 33 УК РФ и статье о преступлении, в совершении которого лицо участвовало в качестве пособника. Данная норма Общей части УК РФ применима и к пособникам в коррупционном преступлении, например в случаях, когда лицо заранее обещает скрыть получение взятки, присвоение или растрату чужого имущества (ст. 160). Квалификация действий виновного в таком укрывательстве осуществляется со ссылкой на ч. 5 ст. 33 Кодекса и соответствующую статью о коррупционном преступлении.

3. Сокрытие коррупционного преступления должностным лицом, в компетенцию которого входят выявление, регистрация, расследование преступления, может быть квалифицировано по ст. 285, 286, 292 УК РФ.

В судебной практике к ответственности за укрывательство преступлений привлекаются сотрудники органов внутренних дел (руководители подразделений, оперуполномоченные, участковые и дежурные), и в основном за укрывательство преступлений общеуголовной направленности: корыстных и корыстно-насильственных посягательств, предусмотренных ст. 158, 161-162 УК РФ. Квалификация и расследование таких деяний представляют определенную, сложность, о чем свидетельствует большое количество оправдательных приговоров по делам данной категории. В то же время в регионе не выявлено ни одного случая привлечения к ответственности за укрывательство коррупционного преступления. Хотя латентность данного вида общественно опасных деяний несоизмеримо выше иных, в том числе корыстно-насильственных преступлений.

Сложившееся положение отчасти объясняется тем, что в силу ст. 151 УПК РФ расследование значительной части коррупционных преступлений относится к компетенции органов прокуратуры, обладающих "определенной свободой в принятии решений, а также наличием установленного порядка уголовного преследования лиц, обладающих в соответствии с положениями главы 52 УПК РФ особым правовым статусом.

Вместе с тем накопленный в следственной и судебной практике опыт позволяет сформулировать "ряд положений, которые с учетом составов злоупотребления и превышения должностных полномочий (ст. 285, 286 УК РФ) и служебного подлога (ст. 292), облегчают квалификацию должностного укрывательства преступлений.

Объект преступления — общественные отношения в сфере государственной власти, служебных правоотношений. Должностное укрывательство преступлений причиняет вред нормальной деятельности правоохранительных органов в борьбе с преступностью, препятствует реализации целей, задач и принципов уголовного судопроизводства, снижает защищенность граждан, государства, общества, подрывает авторитет государства и его правоохранительной системы.

Предмет преступления — находящиеся в производстве заявление, сообщение, материал о коррупционном деянии, а также официальный документ: процессуальное решение, в том числе постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, постановление о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям (п. 1, 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Предметом служебного подлога (ст. 292 УК РФ) является официальный акт, которым в судебной практике признаются указанные выше процессуальные документы, содержащие юридически значимое решение должностного лица. Не являются официальными документами письменное заявление гражданина, сообщение организации, объяснения. Искажение данных документов может быть признано способом злоупотребления, превышения должностных полномочий и свидетельствует о направленности умысла на сокрытие преступления.

Согласно ст. 140 УПК РФ поводами для возбуждения уголовного дела служат: заявление о преступлении, явка с повинной, сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, а основанием — наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Сообщение о преступлении должно поступить в производство должностного лица и указывать на признаки преступления, если при этом в материалах дела содержатся сведения, например, о корыстном злоупотреблении при приватизации государственного или муниципального имущества, распоряжении земельными участками или бюджетными средствами и других уголовно наказуемых деяниях.

Сокрытие иного (не предусмотренного уголовным законом) правонарушения не является достаточно опасным, поэтому не влечет уголовной ответственности.

С объективной стороны должностное укрывательство преступлений может представлять собой:

— отказ в принятии заявления и сообщения о коррупционном преступлении;

— уклонение от регистрации сообщения в учетных документах, рассмотрение его как иного сообщения, например жалобы;

— незаконную пересылку материала в иные органы;

— искажение обстоятельств и оснований для последующих решений путем составления и приобщения подложных заявлений, объяснений граждан," справок, документов, должностных инструкций, актов проверок и ревизий о наличии ущерба и др.;

— вынесение заведомо незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела либо о прекращении уголовного дела, т. е. любое, вопреки интересам службы, воспрепятствование возбуждению дела и производству расследования.

Право заинтересованного лица обжаловать такое решение в порядке ст. 125 УПК РФ, а также полномочие прокурора устранить допущенное нарушение и возбудить уголовное дело не исключают ответственности должностного лица за принятое решение.

Квалификация действий должностного лица, сокрывшего преступление по ст. 285, 286 УК РФ, допускается в случае существенного нарушения прав и законных интересов граждан и организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства.

Предусмотренные законом общественно опасные последствия могут выражаться в причинении материального ущерба (реального ущерба либо упущенной выгоды), а также неимущественного вреда, включая существенное нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина, дезорганизацию работы государственных органов и организаций.

В случаях, когда коррупционное преступление посягает на законные права и интересы граждан, сокрытие, наряду с причинением вреда правоохранительной деятельности государства, нарушает гарантированные ст. 2, 17, 45, 46, 52 Конституции РФ права граждан на государственную, судебную защиту, доступ к правосудию, защиту от злоупотреблений властью, компенсацию причиненного преступлением ущерба.

Неимущественный вред также может заключаться в существенном нарушении охраняемых законом интересов общества и государства, выразившемся в дезорганизации деятельности правоохранительного органа, а также в дискредитации государства. Следует отметить, что в судебной практике авторитет органов власти справедливо рассматривается в качестве дополнительного объекта данного посягательства.

При этом необходимо различать последствия коррупционного (т. е. укрываемого) преступления и последствия, вызванные фактом его сокрытия.

Малозначительность деяния по объективным признакам — одно из достаточно распространенных оснований постановления оправдательного приговора, когда несущественным с уголовно-правовой точки зрения суд признавал: дискредитацию, подрыв авторитета правоохранительного органа, нарушение прав граждан, если потерпевшие не настаивали на возбуждении уголовного дела, полагая причиненный вред незначительным.

Учитывая, что по делам о коррупции граждане не часто признаются потерпевшими, вопрос о существенности вреда, нанесенного фактом сокрытия преступления небольшой или средней тяжести, например служебного подлога (ст. 292 УК РФ), остается на усмотрение правоприменителя.

Субъект преступления. Ответственность за должностное укрывательство коррупционного преступления может нести представитель власти, обладающий полномочиями по выявлению, регистрации, раскрытию и расследованию преступлений. Согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ дознаватель, орган дознания, следователь и прокурор обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах своей компетенции принять по нему решение. Совершение должностным лицом действий, не входящих в его компетенцию, например отказ в возбуждении уголовного дела, прекращение дела неуполномоченным лицом, не влечет правовых последствий, а, следовательно, исключает ответственность за должностное укрывательство преступления.

Так, приговором суда участковый уполномоченный Ф., обвиняемый по ч. 1 ст. 285 УК РФ, оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Органами предварительного следствия Ф. инкриминировалось непринятие мер по надлежащей и своевременной проверке материалов, необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела по факту обнаружения трупа гр. К. при наличии признаков преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего). При этом ранее по материалу выносилось аналогичное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое было отменено прокурором с возвращением материала сотруднику милиции для дополнительной проверки. В силу требований ст. 151 УПК РФ дела о таких преступлениях подследственным органам прокуратуры, в силу чего сотрудник органа дознания Ф. не мог возбудить уголовное дело по данному материалу.

Учитывая, что отдельные коррупционные деяния относятся к подследственности прокуратуры, а проверка, предваряющая возбуждение уголовного дела, может осуществляться специальными подразделениями органов дознания (ОБЭП ОВД), аналогичная ситуация вероятна при разрешении дел данной категории.

Субъективная сторона должностного укрывательства преступлений характеризуется умыслом (прямым или косвенным — по ст. 285 и 286 УК РФ; прямым — по ст. 292), а также корыстной или иной личной заинтересованностью (ст. 285 и 292).

Ошибочное решение об отказе в возбуждении уголовного дела, если оно принято вследствие заблуждения в оценке фактических обстоятельств, неверного представления о признаках преступления, не влечет уголовной ответственности за должностное укрывательство преступлений, но при наличии оснований может быть квалифицировано по ст. 293 УК РФ (халатность).

Корыстная заинтересованность — это получение любой имущественной выгоды: обогащение, удержание материальных средств, уклонение от расходов и др. Так, если должностное лицо за вознаграждение прекращает проверку по заявлению о преступлении, незаконно отказывает в возбуждении уголовного дела, то виновный подлежит ответственности за получение взятки (по ч. 2 ст. 290 УК РФ) и за должностное укрывательство преступления (по ст. 285, 286 или 292).

Иная личная заинтересованность — это стремление извлечь выгоду неимущественного характера: карьеризм, желание приукрасить действительное положение, избавить себя от проведения трудоемких мероприятий, направленных на законное рассмотрение материалов, и при этом избежать ответственности за ненадлежащее исполнение (неисполнение) своих профессиональных обязанностей. При должностном укрывательстве преступлений виновный может не стремиться к извлечению личной выгоды, но, опасаясь испортить отношения с влиятельными лицами, действовать по мотиву угодничества, что также нельзя признать служебными интересами, поэтому все перечисленное охватывается понятием иной личной заинтересованности.

На практике должностное укрывательство преступлений квалифицировалось по ст. 285 или 286 УК РФ, а иногда — и по совокупности со ст. 292, с учетом факта вынесения подложного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела либо о прекращении уголовного дела.

При разграничении преступлений, предусмотренных ст. 285 и 286 УК РФ, следует учитывать, что по объективным признакам превышение должностных полномочий выражается в активных действиях, явно выходящих за пределы полномочий, а злоупотребление должностными полномочиями при укрывательстве преступлений может быть совершено и путем бездействия; действия и решения явно противоречат функциям и задачам правоохранительного органа, требованиям закона, когда фальсифицируются материалы дела, в том числе процессуальные документы, материалы проверки, оказывается психическое воздействие на потерпевшего в целях склонения его к отказу от заявления; корыстная или иная, личная, заинтересованность не является обязательным признаком субъективной стороны состава.

Возникает вопрос о квалификации продолжаемой деятельности должностного лица по укрывательству ряда коррупционных преступлений. Например, в правоохранительные органы поступают сообщения о злоупотреблениях должностного лица при сдаче муниципального имущества в аренду, распоряжении земельными участками, однако им не дается ход, хотя и принимаются многочисленные решения: о направлении в различные инстанции для проверок, об отказе в возбуждении уголовного дела.

Суть этих действий — уклониться от принятия законного решения, воспрепятствовать возбуждению уголовного дела, изобличению коррупционера. Такие действия могут быть квалифицированы по правилам единого продолжаемого преступления, например по ч. 1 ст. 285 УК РФ, а при наличии признаков других преступлений — и по иным статьям Особенной части УК РФ (ст. 290, 292).

Приговором суда признан виновным и осужден по ч. 1 ст. 285 УК РФ начальник криминальной, милиции К. за то, что давал указания своим подчиненным на сокрытие преступлений при наличии признаков преступлений, предусмотренных ст. 158, 159, 161 УК РФ (всего 8 преступлений), утверждал постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в течение 8 месяцев.

Особой формой криминального «спасения» коррупционера от уголовной ответственности может быть его незаконное освобождение от уголовной ответственности, предусмотренное ст. 300 УК РФ.

С учетом изложенного следует отметить, что российское уголовное законодательство обладает определенным потенциалом противодействия коррупции. Вместе с тем повышению эффективности этих мер способствовали бы некоторые дополнения в уголовное законодательство, в том числе:

— легальное определение коррупционного преступления;

— специальная норма, предусматривающая уголовную ответственность за укрывательство коррупционного преступления путем совершения действий (бездействия) и принятия решений, препятствующих рассмотрению заявлений и материалов о таких преступлениях в установленном законом порядке, совершенное должностным лицом с использованием служебного положения.

Формальный состав данного преступления оправдан объектом уголовно-правовой охраны, сферой и последствиями такой деятельности, как, например, вынесение судьей заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта, ответственность за которое установлена ст. 305 УК РФ 8, с. 6[7].