Надежда умирает задолго до конца

В этот период НФР стала активно участвовать в различных мероприятиях «на стороне», проводя по несколько матчей за вечер. Говорили, что за это рестлеры получали небольшие деньги, но мне Вадим никогда не предлагал принять участие в таких боях, поэтому я ничего не знаю о выступлениях на «Горбушке» и тому подобных местах.

Часто Вадим требовал от нас выполнения различных поручений. Например, кто-то должен был ездить и расклеивать объявления по всей Москве. А кто-то должен постоять возле метро с рекламными флаерами. И всё бы ничего, никто не сомневался в полезности этих дел, но после общения с Корягиным лично, для многих это становилось мукой. Естественно, проявлять к нам уважение президент не собирался, и зачастую эта помощь оказывалась под давлением. Мол, не хочешь раздавать флаеры – вали отсюда. Впрочем, что ожидать от человека, который пытался заставить страдающего очень высокой температурой Артура приехать на шоу, чтобы не срывать матч:

- Ну, ты выпей жаропонижающего и приезжай, - невозмутимо говорил Вадим в телефон.

Когда Артур таки не явился, Корягин очень серьёзно на это обиделся, объявил того трусом и лишил команду титулов. Он ругался и искал у нас поддержки, но его не поддержали.

Вообще, Мейлфакторам клинически не везло с командными титулами. Однажды, после очередного шоу, исчез командный пояс. Его искали всей федерацией, перетряхивая шмотки и проверяя любую щель, в которую он мог закатиться. Президент неистовствовал. Вдруг, на сайте федерации появилась информация от анонимного пользователя о том, что пояс находится у него, и он готов его продать за определённую сумму. Не совсем понятно почему, но Вадиму взбрело в голову обвинить в этом Терминатора. Он сказал, что это друзья Виктора так прикалываются и теперь ему (Вите) нужно купить новый пояс. Обвинение на сто процентов необоснованное, да к тому же весьма грубое. А через пару дней на тренировку пришёл, кажется, Даур (командный чемпион), с поясом, который он забрал к себе домой после победы.

Перед Терминатором президент Независимой Федерации Реслинга так и не извинился. Даже не посмотрел в его сторону.

В том числе, в обязанность реслеров входила реализация билетов. Они и так распространялись в основном через друзей, но многого же им не впихнёшь. Да и интерес к реслингу у друзей постепенно пропадал, что вполне логично. Корягин требовал, чтобы мы продавали по 2-3 билета, к ним прилагалось столько же бесплатных. Непроданные билеты сильно огорчали президента, а ты автоматически записывался в саботажники, не желающие работать на светлое будущее НФР.

Ещё один, раскрывающий отношения президента с реслерами случился на общем собрании. На нём, помимо решения обычных проблем, Вадим вдруг начал всех подзывать к себе, с требованием продиктовать паспортные данные. Ни один из реслеров не поинтересовался, для чего это делается и только когда очередь дошла до меня, я задал резонный вопрос. Корягин взбеленился, как-то обозвал меня и начал предъявлять претензии, суть которых сводилась к тому, что вместо того, чтобы как все подойти и спокойно рассказать нужную информацию, я встаю в позу и требую персонального обращения. Совладать с таким выпадом было тяжеловато, ведь на его стороне стояли ВСЕ реслеры, которые не вставали в позу. Но я взял себя в руки и сказал, что перед тем, как спрашивать паспортные данные, всё же было бы неплохо объяснить: для чего они ему нужны (а вдруг он кредитов собрался набрать?). После секундного размышления президент всё же соизволил брякнуть пару слов о том, что составляет список для руководства ДК, только и всего.

Из вредности я сказал ему неверные серию и номер своего документа.

Постепенно я всё сильнее начал задумываться о продолжительном отпуске либо об уходе в принципе. Я нуждался в отдыхе и переосмыслении моих дальнейших позиций в НФР. Оставаться и продолжать выступления я не мог, я перерос уже постоянный рейтинговый отбор и завис на каком-то неопределённом уровне. Необходимо было развиваться, но путей для развития не было.

Ниша хардкора была плотно оккупирована всеми теми, кто не входил в планы Вадима на мейнэвент. Нечего делать – иди в хардкор, там всегда можно найти себе место в очередном каскадном матче, чтобы получить по голове стулом, а чаще стульчаком. Из-за этого уровень хардкора очень скоро упал ниже плинтуса. Показательным в этом плане является хардкор матч 28 декабря 2005 года с участием Медбрата Димы, Гладиатора, СуперРуса и Александры Лисициной. Не могу выбрать, что хуже – победа Медбрата или участие Лисициной в хардкор матче? Хорошо, что Вадим до сих пор не догадался ставить девушек в матчи за главное «золото» федерации, хотя ещё не вечер…

Я хотел получить свой собственный фьюд, против кого угодно, но такой, который бы не состоял всего из двух-трёх неопределённых боёв. Фьюд мне не давали, хотя я несколько раз подготавливал для президента небольшой сценарий, предполагающий вражду с каким-нибудь реслером на три-четыре шоу вперёд. Каждый раз после прочтения я получал отказ с формулировкой «мне неохота этим заниматься». Да даже если бы я расписал всё до последнего приёма на десять шоу вперёд, не было никакой надежды получить желаемое. Одним из основных аргументов против фьюда бытовало мнение о том, что нельзя надолго загадывать вперёд, потому что один из реслеров может внезапно заболеть или покинуть федерацию. Я в ответ ему заявлял, что в таком случае это будет наша проблема, а не федерации, сам же Вадим ничем при этом не рисковал.

- Этот фьюд, - говорил я ему, - будет простым экспериментом, получится и хорошо, это может заинтересовать определённую часть зрителей и простимулировать их посещать шоу чаще. А если ничего не выйдет, то никто кроме нас самих не пострадает.

Для федерации уровня НФР не было никакой опасности в том, что что-то может пойти не так. Просто не было. Мне было всё равно с кем фьюдить, лишь бы перестать болтаться неприкаянным и оставаться затычкой в глупых схватках, лишь бы занять второго такого же незадействованного бедолагу.

Неожиданно позицию Вадима поддержал СБ, который в такт президенту повторял, что при проведении шоу раз в месяц, устраивать фьюд не имеет смысла (в 2007 они таки начали вводить фьюды, хотя и по сей день шоу проходят с частотой примерно раз в три недели - месяц).

Оставался ещё вариант – попробовать переквалифицироваться в командный дивизион, но и там творился такой же бардак, как и везде. Одно время мы обдумывали вариант команды с Кентом, а потом с Кувалдой, тем более что к тому моменту мы постарались показать зрителю положительное отношение друг к другу (например, в массовом матче на Кубке Президента 2005 мы активно выбрасывали противников вместе). Но всё опять упиралось в Вадима, да и команд было достаточно.

Отношения с президентом становились всё хуже и хуже. Может быть его достало то, что я постоянно требовал уделить себе внимания, особенно на фоне большинства реслеров, которых не волновала своя участь. Это стало выражаться в постоянной критике в мою сторону. Больше всего президенту не нравилось, как я наношу удары. Неправильно, неестественно, непрофессионально. Пересматривая каждый матч, я не мог понять причину его недовольства, но он упорно продолжал твердить одно и то же:

- У тебя ужасные удары.

Я всегда относился к себе критично, но даже сейчас, пересматривая видео тех лет, я не могу сказать, что мои удары ужасны. Порой я переигрывал или наоборот плохо играл на публику, но бил не хуже многих.

Постепенно президент от критики перешёл к оскорблениям. Я часто слышал от него слово «проститутка» в свой адрес. Бьёшь как проститутка, двигаешься как проститутка, говорил он, и это невероятно унижало и раздражало. Он старался делать это публично, часто говоря обо мне в третьем лице. Мол, посмотри на Князя…

Всё это не способствовало нормальной работе. Кто-то поговаривал, что Вадим злится на меня за то, что я бросил федерацию два года назад и не может мне простить этого. Я же думал о том, что нужно что-то решать.