Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
Проблема отношения географии к искусству давно занимает географов, и новая вспышка интереса к ней замечается в современной географии. В этой проблеме можно различать несколько аспектов: влияние ландшафта в широком смысле слова на искусство, отображение ландшафта в произведениях искусства, «ответное» воздействие искусства на ландшафт и, наконец, связь географической науки с искусством.
Многие географы обращали внимание на зависимость искусства в его многообразных формах от характера ландшафта. Видный географ и знаток искусства В.П.Семенов-Тян-Шанский привел ряд примеров того, как эмоциональное воздействие различных ландшафтов, в том числе их природных красок, тонов и звуков, отразилось в художественном творчестве разных народов с древнейших времен1. Влияние природы находит наиболее полное выражение в живописи; в национальной живописи отражается колорит местного ландшафта, из него художник заимствует линии и краски. То же можно сказать об архитектурных формах: например, двускатные крыши как бы копируют ели и пихты. Суще-
1 См.: Семенов-Тян-Шанский В.П. Район и страна. — М.; Л., 1928. 144
ственную роль в архитектуре играют и местные строительные материалы. Расцвет ваяния в Средиземье В.П.Семенов-Тян-Шан-ский связывал с наличием месторождений мрамора, а также с благоприятным климатом.
Музыкальное творчество целых народов, по словам того же автора, подчинено в значительной мере географическому ландшафту. От климата и рельефа (горного или равнинного), по-видимому, зависят высота звука голоса и его тембр. Давно было замечено обилие обладателей баса и контральто среди российских певцов; известно также, что славянский тембр теноров отличается от итальянского. Свою «географию» имеют и музыкальные инструменты: у одних народов преобладают струнные, у других — ударные, у третьих — духовые (деревянные, роговые или металлические). В.П.Семенов-Тян-Шанский сравнивает влияние таежного сурового безмолвия и разнообразия звуков и пейзажей лесостепи на народное музыкальное и поэтическое творчество.
Ограничимся этими примерами, не касаясь достаточно тонкого вопроса о том, какова истинная роль ландшафта в народном художественном творчестве, а что в нем имеет иные истоки.
Среди различных форм искусства первое место в реалистическом художественном отображении ландшафта принадлежит живописи. В истории изобразительного искусства известны отдельные мастера и целые национальные школы, прославившие себя в области пейзажной живописи. К XVII в. относится расцвет голландской пейзажной школы, в произведениях которой, выдержанных в приглушенных тонах с коричневатыми оттенками, реалистически отображена неброская природа низменной страны с обилием рек и каналов, ветряными мельницами, рощами, вересковыми дюнами и низко плывущими облаками. Для начала XIX в. наиболее известны реалистические пейзажи романтического направления, принадлежащие главным образом английским и французским мастерам. В середине XIX в. начался расцвет русской пейзажной живописи; в ней сложились разные направления, в том числе романтическое, к которому относят знаменитого мариниста И. К. Айвазовского. К так называемому направлению лирического пейзажа принадлежали крупнейшие мастера, воспевшие русскую природу, среди них А.К.Саврасов, И.И.Шишкин, Ф.А.Васильев, А.И.Куинджи, И. И.Левитан, А. М. Васнецов. В XX в. распространение символизма, кубизма, абстракционизма, сюрреализма не способствовало развитию реалистического направления в пейзажной живописи, но все же можно отметить ряд выдающихся произведений, в том числе отображающих природу Арктики (Р.Кент), Гималаев, Тибета, Монголии (Н.К.Рерих).
Музыка, если подходить к ней с точки зрения отображения ландшафта, — наиболее условный и абстрактный вид искусства, но по эмоциональному воздействию на человека она превосходит
все другие виды. История музыкального искусства свидетельствует о безграничных возможностях создания музыкальных образов природы: от художественной интерпретации разнообразных природных явлений — бури (Л. Бетховен, Дж. Россини), шелеста леса (Р. Вагнер), шума морского прибоя, пения птиц, жужжания шмеля (Н.А. Римский-Корсаков) до обобщенного звукового описания годового природного цикла («Времена года» — от А. Вивальди до А. К. Глазунова); от музыкальных портретов конкретных местностей, с точно обозначенными географическими названиями («Фин-галова пещера» Я.Л.Ф.Мендельсона, «Астурия», «Гранада» и десяток других мест в «Испании» И. Альбениса), до синтетических, музыкальных картин целых стран и природных областей (Финляндия у Я. Сибелиуса, русская природа у отечественных мастеров, в особенности у Н.А. Римского-Корсакова). Русские композиторы-классики отдали дань также неповторимому музыкальному колориту других стран и более всего Испании и Востока.
Касаясь проблемы возможного «ответного» воздействия искусства на ландшафт, следует упомянуть об архитектуре. В отличие от живописи и музыки как форм духовной культуры, не оказывающих прямого воздействия на природу, архитектура воплощается в конкретные формы материальной культуры, оставляющие глубокий след в ландшафте. При этом надо иметь в виду не только собственно архитектурные сооружения, которые могут представлять большую или меньшую художественную ценность, но и произведения так называемой ландшафтной архитектуры — художественные ансамбли, в которых произведения рук человеческих гармонично сочетаются с элементами естественного ландшафта. Городскую застройку можно рассматривать как самый существенный вклад архитектуры в ландшафт. Этот аспект взаимных связей между географией и искусством имеет непосредственное отношение к проблеме культурного ландшафта, к которой нам предстоит вернуться в дальнейшем.
В истории географической науки неоднократно высказывалась мысль о близости географии к искусству, а некоторые авторы даже склонялись к тому, чтобы считать географию скорее искусством, нежели наукой. Основанием для такого мнения могло служить то, что главной «продукцией» географии в течение многих веков оставались страноведческие описания, имевшие широкого читателя; от них требовалась занимательность, доступность, образность. Составление ярких красочных описаний стран в какой-то степени сближало географию с художественной литературой. Можно сказать, что в XIX в., создавая подобные описания, географы выполняли социальный заказ, притом многие из них именно в этом видели важнейшую задачу своей науки. Н. В. Гоголь в «Мыслях о географии» (1829) призывал географов более умело извлекать материал из описания путешествий так, чтобы он не обременял
память читателя, а представлялся ему светло нарисованной картиной. Таким образом, явно заботясь о «потребителях» географических описаний, писатель ставил вполне четкую задачу перед их «производителями».
Многие работы географов XIX в. отвечали мыслям Гоголя. Среди них можно назвать Э. Реклю, а из последующих — представителей французской региональной школы, делавших акцент на описании внешних, визуально легко улавливаемых черт ландшафта. Нельзя однако сказать, что эти труды оставили глубокий след в теоретическом багаже географии. В современную эпоху идея близости географии к искусству наиболее ясно звучит в высказываниях некоторых американских географов, связывающих географию в значительной мере с искусством описания территории. Эта идея нашла отражение в названии сборника «Наука и искусство географии» (М., 1989), который уже упоминался в гл. 1.
До тех пор, пока география оставалась на описательной стадии развития, ее сравнение с искусством не вызывало серьезных споров, не возникало и существенных противоречий в восприятии географии между профессионалами, т.е. самими географами, и непрофессионалами. Но такие противоречия должны были появиться по мере превращения географии из описательной науки в фундаментальную теоретическую дисциплину. Выдающиеся общеобразовательные, культурно-воспитательные, информационные функции географии не только не потеряли своего значения, но и напротив усилились в прошлом столетии. Но к ним нельзя сводить всю географию. Перед ней стоят более сложные научные и практические задачи, решение которых требует принципиально нового уровня теоретического развития.
Современные требования к географической науке заставляют по-новому подходить к проблеме «география и искусство». В ней следует различать два аспекта — собственно научный и прикладной. Подход к языку научно-теоретической монографии и популярного страноведческого описания не может быть одинаковым. Если в последнем элементы искусства и художественные приемы играют исключительно важную роль, то в первой они могут оказаться бесполезными и даже неуместными. Это хорошо понимал еще в середине XVII в. Б.Варениус. В прошлом изобразительное искусство имело более существенное значение для географической науки, чем сейчас. Когда не существовало фотографии, телевидения, спутниковой связи, многообразных измерительных приборов и полевые исследования сводились в основном к визуальным наблюдениям, в экспедициях участвовали художники или же сами географы должны были владеть приемами изобразительного искусства.
Последнее время многие географы стали придавать большое значение понятию образ. Говорят об образе места, образе про-
странства, образе страны, образе ландшафта. Но сущность этого понятия весьма туманна и не поддается точному определению. Наиболее привычно связывать его с искусством, т.е. трактовать как художественный образ. В этом случае данный термин можно определить как субъективное представление о предмете, основанное на чувственном (зрительном, слуховом) восприятии и запечатленное в художественной форме. Однако существуют и «нехудожественные» образы, в том числе мысленные, воображаемые, воспринятые без участия органов чувств, навязанные извне и т.д. Все образы, имеющие отношение к географии, можно разделить на три группы.
Первая группа объединяет наиболее примитивные образы, назовем их условно обывательскими, или бытовыми, которые возникают у человека под влиянием случайного впечатления или поверхностного знакомства с действительностью либо навязаны ему пропагандой, рекламой, низкопробной литературой и т.п. Естественно, пользы от подобных образов мало, но ими легко манипулировать в политических, коммерческих и иных неблаговидных целях. К этой же группе относятся вполне безобидные, но примитивные ходячие штампы-символы. Так, образ России неизменно связывается с березовыми рощами, а Канаду СМИ именуют не иначе, как «страной кленового листа».
Ко второй группе относятся художественные образы — подлинно реалистические, высокопрофессиональные произведения искусства, о которых уже шла речь выше. С точки зрения географа, художественный образ ландшафта можно рассматривать как особый тип его модели. Но далеко не любой художественный образ пригоден для использования в качестве такой модели. Главное требование к нему со стороны географа — реалистичность, или, лучше сказать, географическая достоверность. Примеры такой достоверности мы находим, например, в прозе и поэзии А. С. Пушкина, в пейзажах И.И.Шишкина, в произведениях ряда других классиков мировой литературы и искусства. Однако с помощью художественного вымысла, гипербол и других литературных приемов впечатление полной достоверности может создаваться и в тех случаях, когда она отсутствует. Нельзя исключить, что неискушенный младший школьник поверит классику, утверждающему, будто редкая птица долетит до середины Днепра. Отделить правду от художественного вымысла не всегда просто. Дискуссия о достоверности географических сведений, содержащихся в поэмах Гомера, длилась веками. Эратосфен и некоторые другие античные географы относились к Гомеру резко критически, но для Страбо-на он был величайшим авторитетом в географии.
Осторожного критического подхода со стороны географа требуют и произведения изобразительного искусства. В пейзажной живописи известны школы, направления, стили, далекие от реа-
листического отображения ландшафта и передающие его вымышленный, условный, идеализированный или деформированный образ. Для художника характерно субъективное восприятие действительности, окрашенное его философскими представлениями, личными переживаниями, мимолетными впечатлениями или настроениями.
Третий тип образов можно назвать научно-художественным. В данном случае идет речь о географическом образе страны или ландшафта, в котором объективность, научная достоверность и информативность сочетаются с художественной выразительностью. Содержание такого образа и пути его формирования еще не вполне ясны. Г. А. Исаченко определяет его сущность через следующие основные свойства: 1) максимальная степень обобщения информации о территории; 2) целостность (связность, комплексность, синтетичность); 3) достоверность (адекватность, реальность); 4) репрезентативность (типичность); 5) неповторимость1.
Очевидно, создать емкий и выразительный географический образ страны или ландшафта, обладающий перечисленными свойствами, задача непростая. Она вряд ли может быть решена на основе использования традиционных художественных форм. Для того чтобы конкретизировать эту задачу, необходимо четко определить назначение географического образа и круг его «потребителей».
Географический образ создается не в качестве модели для более глубокого научного познания ландшафта, но сам является результатом интерпретации реального ландшафта, его как бы вторичной моделью, создаваемой для широкого круга потребителей. Основные функции географического образа — учебно-просветительские и информационные. Он должен служить важным средством формирования научной картины мира. Круг его возможных «реципиентов» необычайно широк — от дошкольника до туриста и дипломата. Подготовленность к восприятию географического образа, характер запросов, практические потребности у разных возрастных, профессиональных и других групп населения далеко не одинаковы. Человеческий опыт говорит о том, что попытки навязать всем и каждому некий единый стереотип чего-либо создают эффект, обратный ожидаемому. Отсюда следует важное условие: невозможность создания какого-либо универсального географического образа «на все случаи жизни». Необходимы различные варианты в зависимости от того, на кого они рассчитаны. Инвариантом, или единым исходным началом, для них должна служить строго научная модель ландшафта.
1 См.: Исаченко Г. А. Образное восприятие в географическом познании мира. — Известия РГО. - 2001. - Т. 133. - Вып. 3. - С. 27-28.
Второе условие, влияющее на характер географического образа, — возможность использования тех или иных способов и средств для его передачи: учебник, научно-популярное издание или путеводитель с цветными иллюстрациями либо без таковых, публичная лекция в хорошо или плохо оборудованной аудитории, теле-или кинофильм, сайты Интернета.
Наконец, «лепить» географический образ приходится по-разному в зависимости от индивидуальной специфики интересующего нас объекта. Невозможен единый трафарет для густонаселенной, интенсивно освоенной страны и почти необжитой или вовсе безлюдной территории, для ландшафтов Арктики и экваториальной зоны.
В географическом образе художественные и документальные элементы синтезируются на общей объяснительно-истолковательной основе, выраженной преимущественно в предельно сжатой вербальной (словесной) форме. Художественные элементы — фрагменты из художественной литературы, подлинники или копии произведений изобразительного искусства, музыкальные произведения (в концертном исполнении или в записи) — вряд ли требуют дополнительных пояснений. Что касается документальных элементов географического образа, то о них следует сказать особо, они достаточно разнообразны и роль их весьма ответственна. Среди них выделяются своего рода цифровые образы, дающие чрезвычайно емкое выразительное сравнительное представление о предмете, которое не может быть заменено никаким художественным образом. Когда читателю или слушателю преподносят многозначные числа, выражающие абсолютные величины запасов нефти, населения стран или городов и т.п., то далеко не каждый в них легко сориентируется, не говоря уже о том, чтобы запомнить. Узнав, например, что средний многолетний расход воды в Неве составляет 2520 м3/с, непрофессионал затруднится оценить смысл этой цифры: много это или мало. Но если сказать, что Нева у С.-Петербурга несет почти в 40 раз больше воды, чем Москва-река у столицы нашей страны, то это может произвести впечатление на многих. Другой пример документального образа: в Китае проживает более 1/5 всего человечества и в 9 раз больше населения, чем в России.
К документальным элементам синтетического географического образа надо отнести космические снимки, а также обычные фотографические снимки и видеоряды, нередко сочетающие в себе свойства документальности и художественности. Наконец, нельзя не сказать о карте — истинно географическом способе передачи информации, сочетающем документальность и образность. Картографический образ часто говорит больше, чем любое иное изобразительное средство и текст. Есть основание предполагать, что карта должна служить ядром или фокусом синтетического географического образа.
Как видим, проблема создания географического образа достаточно сложна и пока находится на стадии постановки вопроса. Но актуальность ее несомненна, и, возможно, она даст толчок формированию особой географической дисциплины — географии образов или имажинальной географии, перед которой наряду с прикладными задачами могут быть поставлены и научно-методические, связанные с использованием образов как метода познания.
Дата публикования: 2015-01-23; Прочитано: 2874 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!