Глава 10. Пьяная ночь

Около десяти часов Барбара, зевая, выключила свой компьютер.

- На сегодня хватит, мы все равно уже ничего не добьёмся.

- Согласен с вами, - пробормотал Витторио, который уже почти спал в своем кресле.

- Думаю, мы заслужили алкогольную паузу, - сказал Магнус.

Барбара удивленно вскинула брови.

- Можете не рассчитывать на мое участие в общей пьянке, - предупредила молодая женщина, пока Джемерек зажигал три свечи в серебряном подсвечнике.

- Несколько бокалов вина все равно лучше, чем все те таблетки, которые вы употребляете, - ответил он. – К тому же я не предлагаю напиться. Я вас приглашаю на урок истории, на путешествия в прошлое.

Уже второй раз за день мы упоминали про наркотическую зависимость Барбары, и тот взгляд, которым она нас окинула, говорил о том, что лучше бы нам закрыть эту тему, если мы хотим остаться целыми и невредимыми.

Витторио, заинтересованный «алкогольной паузой», поднялся со своего места и попросил разъяснений.

- У меня есть несколько бутылок вина большой ценности, - поведал Магнус. – Я их берег для особого случая, но после визита Моми я сказал себе, что было бы неплохо открыть их в виду хрупкости земной жизни.

- «Когда солнце зайдет, увидят величие», - сказал Витторио, облачив в слова то, что мы все чувствовали.

- Евангелие от Святого Марка? – спросил я.

- Нет, Сенека, - уточнил он, поправляя повязку на ухе.

- Хватит слов! – воскликнул Магнус. – Кто меня любит, тот пусть идет за мной.

Выйдя через маленькую дверь в холле, мы спустились по каменной лестнице в подвал. Пол был усыпан песком и гравием.

- Не жарко, - сказал я, жалея об оставленной в доме куртке.

- Это сделано специально, Тео, температура поддерживается на уровне одиннадцати градусов.

- А что произойдет в противном случае?

- Если будет слишком холодно, старение вина замедляется, и теряются некоторые его ароматы, а если будет слишком тепло, то вино будет развиваться слишком быстро под действием дрожжей и бактерий.

Перед нами были разложены сотни бутылок на металлических стеллажах.

- Здесь полно пыли, - поморщилась Барбара, беря одну бутылку.

- Эй! Ничего не трогайте! – Магнус бросился к ней. – Вино нельзя взбалтывать.

Он с бесконечной осторожностью вернул бутылку на место.

- Я поднимусь наверх, - сказала Барбара. – Представьте, что Моми решит нанести нам визит, а мы заперты тут.

Джемерек нас обнадежил:

- Собаки охраняют.

- Не так уж хорошо они охраняли, когда нам оставляли сообщение на столе. Да и вообще, Моми способен съесть ваших собак, - сказала она, поднимаясь по лестнице. – Жду вас в библиотеке.

Уход Барбары не смутил Магнуса, он медленно ходил между полок, останавливаясь на несколько минут перед каждой бутылки для изучения этикеток.

- Поторапливайтесь, профессор, вы нас заморозите, при всем к вам уважении, - сорвался Витторио, пользуясь тем, что единственная женщина в нашей команде уже ушла, и можно было использовать не столь изящный язык.

После долгих колебаний, Джемерек все таки остановился на одной бутылке, и мы вернулись к Барбаре.

Когда он поставил бутылку на маленький стол, мы, наконец-то, смогли разглядеть название этого сокровища - Chateau Margaux 1961 года.

- А, бордо! – воскликнул я. - Мы, французы… - но Магнус поспешил прервать меня.

- Не так быстро. Не забывайте, что Аквитания была английской колонией более трехсот лет.

- Как, девятьсот лет назад…

- Это уже история? – уточнил священник заинтересованно.

Магнус прочистил горло, чтобы заговорить своим любимым профессорским тоном:

- Все началось, когда красавица Элеонора, герцогиня Аквитании вышла замуж за Луи VII, короля Франции в 1100 году. К сожалению, этот царь более жаждал общения с Богом, чем с женой, при всем уважении к вам, Витторио.

Священник все таки выдавил из себя улыбку. Джемерек продолжал свой рассказ:

- Разочарованная отсутствием энтузиазма у своего мужа, королева по достоинству оценила рыцарей и поэтов двора. Это, конечно, очень не понравилось мужу, и он расторгнул брак.

- А при чем тут вино?

- Я подхожу к этому. Разведясь, Элеонора вернула свои владения, а потом отдала их в качестве приданного своему второму мужу - Генриху Плантагенету. Таким образом, город Бордо стал британской территорией на триста лет, и именно в это время под англо-саксонским влиянием налог на вино был отменен, что позволило увеличить его экспорт.

- Странная и грубая эпоха, - дополнил я. – Так как вино разливали в бочки, не существовало определенной процедуры его хранения, и вино из лучших сортов винограда продавали молодым, а когда вино состаривалось, его продавали бедным.

- Так вы будете открывать бутылку, меня усыпят ваши исторические тирады, - сказала Барбара, размахивая штопором.

- С удовольствием, - сказал Магнус, беря инструмент в руки. Будем следовать всем этапам. Первый этап – презентация напитка. Chateau Margaux 1961 года. Благодаря идеальным климатическим условиям того года, был получен фантастический урожай, который считается одним их лучших в XX веке.

В то время как Магнус рассказывал все это, Витторио откупоривал бутылку с величайшими предосторожностями, чтобы не раскрошилась пробка, ставшая хрупкой с годами. Как только у него это получилось, он вытер шею платком, достав его из кармана брюк. Когда он уже собрался наполнить первый бокал, Магнус, остановив его жестом, открыл ящик стола и достал оттуда хитроумное маленькое приспособление, которое вставлялось в горлышко бутылки и позволяло наполнять бокалы, не проливая ни капли. Когда бокалы были наполнены, и мы собирались попробовать напиток, нас снова попросили проявить немного терпения.

- Второй этап: созерцание. Оцените игру света и цветовую гамму.

- Темно-красный, - сказала Барбара.

- Скорее гранатовый, - уточнил священник.

- Ни то ни другое, - ответил Магнус, - это красивый рубиновый цвет.

Я уже схватил бокал и начал подносить его ко рту, когда Джемерек остановил меня.

- Третий и последний этап перед дегустацией: обоняние и исследование ароматов. Барбара охотно поддержала игру, вдыхая аромат из своего бокала:

- Это вино хорошо пахнет.

- Что вы чувствуете?

- Специи?

- Хм… скорее всего трюфель.

Воспользовавшись невнимательностью Магнуса, мы с Витторио начали дегустацию, вскоре за нами последовали и наши друзья.

- Будьте готовы испить мечту, - предупредил Магнус, поднося стакан к губам.

Одно было очевидно: вино «очень хорошее», но эта характеристика не удовлетворила ученого, он убеждал нас уточнить свои впечатления.

- Это странно, - сказал я. – создается впечатление, что его можно есть.

- Да, - подтвердил профессор, - у него довольно устойчивое послевкусие, которое длится несколько минут. Ощущаются оттенки табака и кожи.

- Еще чернослив и лакрица, - завершил Витторио, допивая свой бокал.

- Я также ощущаю привкус какао и пряников.

- Дайте-ка мне проверить, - сказала Барбара. – А вы не чувствуете цветочный привкус?

- Точно, розы…

- Да, и фиалки.

Магнус чуть ли не плакал от совершенства своего вина.

- Ах, это превосходно! Пре-вос-ход-но. Это запомнится мне, как один из наилучших вкусов в моей жизни. Это напиток для души: сбалансированный, мягкий, бархатистый…

- Это божественно, Магнус.

- Это стоит всех наркотиков, - подтвердила Барбара, снимая пиджак и устраиваясь на диване.

После нескольких часов напряженной работы, вино принесло нам ощущение восторга и подлинной дружбы. В течение следующего часа мы выпили еще две бутылки вина, после которых окончательно опьянели, что привело к оживленным разговорам, не всегда вполне внятным. Магнус и Витторио расположились в кожаных креслах, в то время как Барбара оставила мне место рядом с собой на диване.

- Спрячьте, пожалуйста, свои ноги и грудь, вы нас смущаете, - сказал я шутливым тоном, - если вы останетесь в таком наряде, я ни за что не отвечаю.

- Посмотрим, Тео, - ответила она с улыбкой. - Умерьте свой пыл, если хотите сохранить мое уважение.

- In Vino Veritas[2] - промычал Витторио, пытаясь объяснить нам, что трезвым человек не скажет того, что можно услышать от него после алкоголя.

Я обратился к священнику:

- Поскольку мы заговорили о правде, должен признаться, что видел исключительно красивое создание на фотографиях в вашей спальне. Одно из ваших завоеваний? – спросил я, подмигивая.

- Э-э… она на самом деле очень мила, - ответил он смущенно. Это Венуся Петрова, итальянская супермодель болгарского происхождения.

- Венуся? – воскликнул я. – Это ее настоящее имя?

- О, нет, это псевдоним. Настоящее имя…

Он остановился на полуслове, как будто только осознав то, что собирался сказать. Барбара и я уже это поняли и закончили фразу за него:

- Элена! Элена!

- Да, ее зовут Элена Петрова, - подтвердил он.

Через три секунды все четверо уже были на ногах.

Магнус бросился на кухню заваривать крепкий кофе, чтобы он помог нам протрезветь, в то время как Витторио и Барбара уже заняли свои места за столом. Перед тем как присоединиться к ним, я открыл стеклянную дверь, чтобы проветрить комнату. Я посмотрел на небо: тяжелые тучи нависли над равниной, скрывая свет звезд и посылая на деревню размеренный дождь.

- Очень хорошо, - сказал Магнус, расставляя чашки на столе. – Вы вышли на след, но не стоит торопиться. Нужно придерживаться системы. Витторио, вам слово.

Священник закурил одну из своих маленьких сигар, прежде чем заговорить.

- Элена Петрова – это болгарская модель. Она приехала в Италию с родителями в возрасте трех лет. Она занимается показами, рекламой, фотосессиями. Она также лучшая подруга моей сестры, которая занимается тем же самым, и именно благодаря ей я и познакомился с Эленой в один из визитов к своей семье в Милан. Не смотря на сан священника, я все-таки поддался ее чарам, и у нас был короткий роман, длившийся несколько месяцев.

Он провел рукой по волосам и задумался на минуту, прежде чем продолжить свой рассказ.

- Чтобы быть до конца честным. Признаюсь, что эти отношения в основном носили сексуальный характер. Я говорю об этом, не испытывая чувства вины. Конечно, я знаю, что священники дают обет целомудрия, основываясь на том, что желания плоти могут отвлечь их от духовного долга, но также я думаю, что отсутствие отношений, которые…

- Вы не должны нам это объяснять, Витторио, - отрезала Барбара. – Ваша личная жизнь интересует нас лишь потому, что это связано с общим делом.

Мы все безоговорочно согласились с ней.

- Мои отношения с этой женщиной закончились, когда я переехал в США.

- Кто знал об этом?

- Никто, - заверил Витторио, - кроме моей сестры, но я не понимаю, как Элена может быть замешана во все это.

- Тем не менее, нам необходимо с ней связаться. У вас есть ее контакты?

- Да, но моя телефонная книжка осталась в Италии.

- Мы можем найти ее номер через интернет, - сказал я, смотря на Барбару. Услышав волшебное слово, она включила компьютер.

- Ее, вероятно, можно найти через агентство.

- Агентство Калипсо, - подсказал Витторио.

Барбара постучала немного по клавиатуре и продиктовала номер, который Витторио сразу кинулся набирать.

К счастью, в агентстве еще кто-то был в это время, кто подсказал нам, что Венуся (Элена) сейчас снималась в клипе в Полинезии. Тем не менее, он оставил нам мобильный телефон.

- Вы правильно сделали, что позвонили сюда, потому что ее домашний автоответчик, кажется, поломался.

Положив трубку, Витторио позвонил своей подруге на Таити. Там было 35 градусов жары, небо было синим, море теплым и в жизни Венуси все было прекрасно, и она ни слова не понимала из нашего рассказа. Этот звонок оказался для нас холодным душем, мы сразу приуныли, по-видимому, мы были на ложном пути.

Коллективные размышления зашли в тупик, когда у меня промелькнула одна мысль. Я позвонил в агентство и попросил дать мне домашний номер телефона мисс Петровой в Милане. После четвертого гудка – снова четыре! – я услышал щелчок магнитофона, который выдал одно слово: Калифорния, затем монотонный голос начал обратный отсчет, который мы и так прекрасно все знали:

45 ч 17 мин 12 сек, 45 ч 17 мин 11 сек

Мы громко воскликнули. Наконец-то у нас была первая часть головоломки. Магнус подошел в доске, взял тряпку и стер надпись † Элена, а вместо нее написал Калифорния. В итоге у нас получилось:

Калифорния (1824-89)

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 Скидамаринк

- Теперь все гораздо яснее, - заметила Барбара иронично.

- Не будьте постоянно так негативно настроены, мисс Вебер, тем более что вы правы: сообщение состоит из четырех частей, по одной для каждого.

- Вы уверены?

- Определенно. Посмотрите: «† Элена» не означает, что какая-то Элена умерла. Крест означает, что это послание для нашего друга-священника.

Чтобы лучше понимать, Джемерек стер все с доски и разделил сообщение таким образом, чтобы указать, кому оно предназначалось. НАЧАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ и РАЗГАДАННОЕ СООБЩЕНИЕ:

«† Элена» - Витторио – Калифорния.

(1824-89) -??

24-03 12-04 03-01 29-02 15-06 12-05 18-03 09-07 -??

Скидамаринк -??

- Если я вас правильно понял, мы должны понять, что скрывается за знаками вопросов?

- Точно.

Наш небольшой успех привел нас в неописуемое волнение, но в два часа ночи все уже чувствовали себя уставшими. И мы с облегчением услышали, что Джемерек объявил о завершении нашего заседания.

- Мы хорошо поработали, но это еще не конец наших бед, нас ждут новые загадки. Для их решения мы должны восстановить наши физические и умственные резервы. Поспите хорошо. Следующее собрание завтра в восемь утра.

Для любителей красивых пейзажей прогулка по скалам Хоут-Хэд[3] открывает потрясающий вид на остров Ламбей и залив Дублина. Ветер прогнал дождевые облака, и утреннее солнце ласкало землю, испещренную множеством тропинок.

В нескольких метрах впереди меня Барбара наслаждалась морским воздухом, в то время как большой ястреб кружил над кустами в поисках мелких млекопитающих себе на завтрак. Мы вышли проветрить легкие и прогуляться перед едой по дороге, пролегающей вдоль скал.

- Передохнем? – предложила Барбара. Положив руки на бедра, она восстанавливала дыхание.

- Ок. Магнус убьет нас, если мы вернемся поздно, но, в конце концов, мы не обязаны подчиняться каждому его слову, - сказал я в порыве возмущения против его чрезмерного желания всем руководить.

Она застегнула до самого подбородка свою куртку, и мы уселись на плоский камень, любуясь морем и солнцем, сияющим перед нами.

- Он вернется? - спросила она какое-то время спустя, не поднимая головы.

- Кто?

- Моми. Он вернется, чтобы убить нас. Как делал всякий раз, когда кто-то ускользал от него. Я просматривала газетные архивы вчера и прочла историю двух студентов. Это… это ужасно.

Барбара имела в виду один из самых мрачных эпизодов в карьере психопата, когда два года назад он напал на пятерых молодых студентов, которые отдыхали в кемпинге в Колорадо. Троих он застрелил в шею, но двоим, брату и сестре, оба учились в Университете Денвера, удалось сбежать из его когтей. Они смогли добраться до своего внедорожника и уехать в город.

Благодаря их показаниям, а также свидетельствам других выживших людей, полиция пришла к выводу, что Моми не прибегал к пластической хирургии, чтобы изменить свою внешность. Конечно, он был очень искусен в приемах маскировки, раз он до сих пор ни разу не попался, но он хотел показать свое настоящее лицо будущим жертвам. На этот раз, несмотря на то, что полиция мобилизовала свои лучшие силы, и на дорогах были выставлены блокпосты, поймать Моми не удалось. Хуже того, через месяц ему удалось отыскать двух студентов и отомстить. Газеты описывали ужасные сцены пыток, которые происходили до убийства: расчленение еще живых людей, вырезание мозга и половых органов.

Я повернулся к Барбаре и увидел, что у нее наворачиваются слезы на глазах. Она открыла рюкзак и вытащила оттуда небольшую бутылочку для таблеток, содержащую хорошо узнаваемый белый порошок. Как я и подозревал, ее наркомания распространялась не только на стимуляторы эйфории, но и на кокаин и другие алкалоиды.

Я попытался забрать у нее бутылочку из рук, но она воспротивилась.

- Я не могу лишить себя этого сейчас! Я не справлюсь, - сказала она дрожащим голосом, вытирая слезы, катящиеся по щекам.

Я позволил ей понюхать немного порошка, зная о последствиях, которые неизбежно последуют, если отказать ей в этом. Я вытер ее лицо платком и взял с нее обещание, что она попробует завязать с наркотиками.

Я хорошо понимал расстройство Барбары, потому что сам ужасно боялся Моми. Растроганный ее несчастным видом, я попытался немного приободрить ее, но Барбара имела удивительную способность быстро собираться, и она поразила меня еще больше:

- А теперь, если у Моми появится плохая идея вернуться за нами, мне будет чем ему ответить, - сказала она, доставая из сумки небольшой IPP 788 последней модели.

- Как вам удалось провезти эту пушку через таможню? - спросил я, застигнутый врасплох.

- Благодаря чипу, который блокирует работу металлоискателя. Это новая система, я купила ее у друга.

- У вас забавные друзья.

- Он бывший полицейский, теперь работает частным детективом. Мы ходим в один тир.

- Только этого еще не хватало!

- Я даже состою в НСА[4].

- Это меня в вас не удивляет.

- Вы знаете, что говорится в Конституции: «Право людей хранить и носить оружие не должно…»

- «… не должно быть ограничено», я знаю, я же адвокат, я знаю вторую поправку.

- Вы против?

- Оружие создает больше проблем, чем приносит решений.

Она покачала головой в знак несогласия.

- Оружие может быть полезным при самообороне, особенно женщинам. Я часто ношу его собой, и редко когда его не оказывается в моей сумке. Если честно, у меня есть даже штурмовая винтовка.

- Это незаконно: закон о борьбе с преступностью 1994 года.

- Заявите на меня в полицию, - усмехнулась она.

Я помог ей подняться на ноги. Успокоенная кокаином, она благодарно улыбнулась мне и попросила не рассказывать никому об этом «инциденте», как она это назвала. Я обещал, я даже был доволен разделить тайну с этой загадочной женщиной, которая вдохновляла меня своим обаянием настолько же, насколько и чувством жалости к ней.

По дороге домой мы много шутили о той жизни, которая могла бы быть после продажи отреставрированной Моны Лизы.

Войдя в комнату, мы заметили укоризненные взгляды, которые бросили на нас наши помощники.

- Не хотелось бы быть пессимистом, но у нас есть всего несколько часов до истечения срока. Время работает не на нас.

Перед нами стоял поднос с завтраком, который приготовил Магнус.

- Только что звонила Роза, - сказал он сварливым тоном. – Ее не будет два-три дня. Ее матери стало хуже сегодня ночью.

Мы молча кивнули, глотая уже остывший кофе. Затем все взоры устремились на доску, где были написаны три части сообщения, требующие разгадки.

- Как вы предлагаете их распределить? – спросил я.

Джемерек, который очень любил цифры, был уверен, что криптограмма предназначалась ему. Что касается «Скидамаринк», то это слово что-то напоминало только Барбаре. Значит, мне оставалась дата (1824-1889), Витторио со своей частью сообщение уже разобрался.

Мы начали вместе размышлять над криптограммой. Накануне Магнус сказал, что эта часть сообщения является чем-то более сложным, чем простым рядом дат. Если раньше он думал, что эти пары чисел (день/месяц) были координатами слова в каком-то издании или литературном сочинении, то после ночных раздумий он изменил свою точку зрения в связи с наличием особого дня: 29 февраля.

- Как вы знаете, 29 февраля присутствует только в високосном году. Так что наличие этой даты является для нас ориентиром к какому-то особенному году.

- Это может быть просто совпадением, - заметил священник.

- Возможно, но маловероятно, - ответил я. – Существует шанс 1 к 366 написания этой даты в случайном порядке. Так что, думаю, эта дата тут не случайно.

Барбара вытащила из сумки ежедневник и начала судорожно его листать.

- Я уже проверил, мисс Вебер, этот год как раз високосный, - сказал Джемерек.

- Однако в указанные даты не происходило ничего существенного, по крайней мере у меня… 24 марта, 12 апреля, 3 января…

- Верно, - подтвердил ученый. – Поэтому я считаю это подтверждением своей первоначальной догадки: эти даты относятся не к особым событиям, а являются координатами слова.

- И при чем здесь тогда високосный год?

- Я немного продвинулся, мисс Вебер. Я думаю, что эти координаты имеют не два измерения, а три: таким образом, 24-03 обозначает не страницу 24 и третье слово, а нечто другое.

- Что?

- В этом году 24 марта выпадает на четверг, пятый день недели. Четверг, 24 марта: 05-24-03.

- И что это дает?

- Ну, например: пятая глава, двадцать четвертая страница, третье слово.

Мы взяли паузу, чтобы переварить эти рассуждения. Казалось, что все сходилось, кроме одной детали, которая все портила. На самом деле, если рассмотреть все эти даты, то можно заметить, что они не идут дальше июля или седьмого слова на странице. Однако в любом произведении количество слов на странице около десяти. Поэтому мне казалось странным, что автор ограничился числом семь.

- Это неспроста, - согласился Магнус. – У кого какие предположения?

- Два, профессор. У меня есть по крайней мере два объяснения. Либо это ссылка на текст, который печатается в колонках, как в газетах или Библии.

- Либо?

- Либо три координаты указывают последовательно не на главу, страницу и порядковый номер слова, а на страницу, слово и номер… буквы.

Все посмотрели на доску.

- Мы должны отыскать не фразу, а слово, - резюмировала Барбара.

- Ваш вариант привлекателен. Тео.

- В любом случае остается самое основное, найти тот источник, который является ключом к расшифровке.

- Приступим к работе!

Первое, что пришло на ум были наши собственные публикации. Книги, написанные Магнусом занимали видное место в его библиотеке, и начать поиск мы решили именно с них. К сожалению, эта попытка так ни к чему и не привела. У Витторио всегда была с собой Библия, но и в этом случае наши три метода расшифровки не дали результатов. Следующими на очереди были мои книги, но, по-видимому, они не были признаны достаточно примечательными для включения в библиотеку ученного.

- Заметьте, что я не виню вас, профессор, потому что у меня самого нет этих изданий.

- Это хорошо, что вы так спокойно к этому относитесь, но делу это не помогает.

- Вы можете позвонить своей матери, - обратился ко мне Витторио. – Матери обычно гордятся творениями своих сыновей.

- Плохая идея, – простонал я. – Мы не виделись несколько лет. Поэтому не могу даже представить, как она отнесется к истории о разрезанном шедевре и столпам западной культуры.

- У вас есть другие идеи, как получить эти две книги за полчаса?

Барбара вручила мне свой сотовый, и я вышел в сад.

После смерти второго мужа, мама жила одна в небольшом доме в пригороде Бостона. Я ненавидел этот город и в частности это место. С тех пор, как я получил первую зарплату, я отправлял ей немного денег, чтобы ей больше не приходилось заниматься уборкой. Первые несколько лет работы адвокатом я проводил Новый Год с ней. Я приносил елку, и мы вместе ее украшали. Мы ели фуа-гра, копченого лосося и пили шампанское. В один из праздников я не смог приехать, мой клиент пригласил меня отпраздновать канун Рождества в своем загородном доме в Палм-Бич. С профессиональной точки зрения это была интересная возможность. Это давало возможность сблизиться с тем типом людей, у которых моя мама убиралась. Тем вечером я пожелал ей «веселого Рождества» по телефону. И после этого я уже никогда не возвращался в Бостон. Я просто звонил ей… иногда. У меня не было от нее никаких новостей в течение нескольких месяцев. Поэтому с большим чувством стыда я набрал номер в Бостоне.

Не думаю, что в этом рассказе есть место для пересказа нашего с ней разговора в деталях. Просто скажу, что она взяла мои книги и проверила те буквы, координаты которых я ей называл. Но это нам ничего не дало, что я и сообщил моим друзьям, вернувшись в комнату. А дальше началась колоссальная работа по штудированию огромного количества книг, которая, к сожалению, тоже ни к чему не привела. Часы работы, тем не менее, не прошли совсем зря. Это было в первый раз, когда мы все вместе не ругались и не спорили дольше десяти минут и, несмотря на безрезультатность нашей работы, я был рад тому, что мы стали членами одной команды.

В середине дня в холе зазвонил телефон. Розы не было, Магнус, выйдя на лестницу из библиотеки, попросил меня ответить. Это была его дочь, Селия, которая звонила из США, чтобы узнать новости. У нее был мягкий голос с очаровательными интонациями, который показался мне знакомым. Джемерек попросил меня сказать ей, что не может сейчас ответить, потому что мы работаем. Я немного смутился, но Селия, казалось, привыкла к постоянной занятости отца.

- У папы все более или менее хорошо? - спросила она, не особо сомневаясь в ответе. – Он звонил мне, чтобы сказать о том, что он в Ирландии, но как обычно разговор был коротким.

- Хорошо, - честно ответил я. – Мы работаем уже четыре дня, и он в хорошей физической и интеллектуальной форме.

- Вы ученый?

- Нет, я адвокат.

- Я тоже, в каком-то смысле! Я юридический консультант в крупной фирме во Флориде.

- Удачи вам в вашей работе, Селия.

- Спасибо. И скажите папе, что я перезвоню завтра.

Положив трубку, я отметил, что этот голос и в правду не был мне незнаком.