Я хочу быть демоном

– Я хочу быть демоном, – слетело с моих губ, но я уже ничего не желал делать для того, чтобы изменить свою судьбу.

Да, я хотел этого где-то очень глубоко в своей душе, наверное, я знал, что у меня есть талант, а может это не талант, а стремление? Да какая разница? Ведь единственный способ проверить то, умер ли я для того, чтобы стать демоном, это стать им.

Эгестас расстроился, но все же сказал:

– Сначала я научу тебя кое-чему, что знаю сам, а потом мы покажем тебя архидемону Уфиру, моему учителю.

Я неуверенно кивнул. Демон щелкнул пальцами. Моя комната стала в пять раз больше, стены стали каменными, по краям загорелись факелы, а вся мебель куда-то исчезла, и в ней появились соломенные мишени, там, в дальнем углу. Мы стояли в ближнем углу. Мишеней было пять. Они напоминали людей по формам. Мой помощник сказал мне:

– Мы разучим всего две способности. Одна входит в разряд разрушающих, другая в разряд созидающих. Прошу заметить, что Уфир мастер созидающих магий, поэтому именно качество второй магии воспроизведет на него особенное впечатление.

– Я несколько не понимаю о чем ты.

– О, Люцифер, как же теперь тебе все это объяснить? Кратко повторю мой план. Мы с тобой изучим простейшее управление своей собственной энергией, а после скажем Уфиру, что ты всему этому научился сам, тебе либо выдадут браслет, который запретит использовать магию, либо примут в Академию. Так вот, начнем…

Я стоял и молчал, поскольку мало что мог уловить из его слов. А мой новоиспеченный учитель продолжал:

– Энергия – это то, что есть в каждой душе, ты ведь знаком с Аристотелем?

– Немного слышал о нем.

– Так вот, он был отчасти прав, утверждая, что понятие энергии имеет место в душевной жизни, сама душа – это сосредоточение энергии, да и все окружающее нас – это тоже энергия. Требуется понять эту философию, для того, чтобы овладеть хотя бы самым слабым приемом демона. Энергия – это и есть ты, но не только твоя энергия важна. Ты должен научиться использовать энергию снаружи, чтобы не отрывать куски от своей души, хотя это и проще. Так вот, энергия – это все. Следует добавить еще одно, не суть как ты называешь эту силу, она может быть кармой, чакрой, всем чем угодно! Она просто есть. Она есть само движение всего. Даже смертные умеют ей управлять, но это только малая доля того, что вообще можно сделать, используя энергию мира. Самый лучший мастер управления энергией – это сам Бог. А ангелы и демоны отличаются только вкусом в одежде, внешности, поведении, характере.

– Понял, я – это энергия.

– Именно, теперь ты должен понять еще кое-что, вокруг тебя тоже энергия.

– Понятно, вокруг тоже энергия, – с нетерпением повторил я.

– Хорошо, а теперь ты должен попробовать представить себе то, как ты делаешь огненный шар… давай, представляй быстрее, а то мне уже наскучило тебя обучать.

Я вспомнил тот момент, когда Рэт пустил в меня пламенную сферу и на его место поставил себя. Мои руки загорелись. Я почувствовал жгучую боль. Они горели, словно тогда, когда мое тело было окружено пламенем. Было очень больно. Я открыл глаза и уже не мог управлять горением. Руки по локоть покрылись языками непослушного огня, который так страстно желал съесть меня всего.

Вдруг меня окатило водой. Это был мой помощник – Эгестас. Он спас меня.

– Клянусь великим Сатанаилом, ты неимоверно способен, прежде чем мои руки впервые загорелись, прошло несколько месяцев, я ведь даже не мог понять, что такое эта самая энергия, а ты так быстро осознал это. Перед тем, как я сломал первый психологический барьер, который не позволял мне применить хоть какой-то прием, прошло много времени, а ты… ты настоящий фантазер.

Я стоял с мокрыми руками, ожоги быстро затянулись.

– Эгестас, что же не так, почему загорелись мои руки? – недовольно спросил я.

– Потому что ты не представил шар перед ними, а поместил его прямо в ладони.

Я вспомнил и понял, что именно так и сделал. После этого я отошел на несколько шагов от демона, поднял руки, и начал сближать их, после этого, закрыв глаза, я представил, что передо мной возникает огненный шар, что и случилось в реальности, но когда я открыл глаза, шар потух.

Эгестас сказал на это:

– Ты представляешь только с закрытыми глазами. Это проблема. Ладно, пока это не важно, в академии и не таких лечили, посмотри на цель.

Я посмотрел на цель.

– Сфокусируйся на ней.

Я прицелился мишени в сердце своим пронзающим взглядом, я запоминал каждый её изгиб.

– Закрой глаза, но не забывай о цели.

Я последовал совету, цель не исчезала из моей головы, она осталась на том самом месте, где и была, это было просто.

– А теперь представь, что создаешь огненный шар.

Огненный шар начал появляться в моем воображении, руки почувствовали тепло, теперь я точно знал, что шар создан. Ах, это приятное тепло, я чуть не забыл о мишени.

– А теперь, не открывая глаз, стреляй в цель.

Пламенный снаряд вырвался из рук, словно из пушки. Я открыл глаза и увидел, как он летел к мишени, которая через некоторое время разлетелась на куски. Остатки соломы загорелись. Мой «учитель» сказал:

– Клянусь хвостом Мефистофеля, этот огненный шар ничем не отличается от огненных шаров обычных демонов.

– Это хорошо? – спросил я.

– Это удивительно. Если бы Рэт выстрелил тебя таким огненным шаром, то ты бы собирался по кускам в течение долгого времени, а то, что кинул он в тебя тогда – это был просто игрушечный снаряд, по сравнению с тем, что смог сделать ты. Твоя вера сильна.

– Как же иначе, ведь я прочувствовал тот огонь на себе, тем более его использовал обычный человеческий дух, а не кто-то верховный, сильный, демонический. Я уже давно понимаю, что силы демонов присущи всем.

– Ладно, это все ерунда, а теперь самое сложное, представь себе то, что было с мишенью несколько минут назад, точнее вспомни, что было с ней до уничтожения и попробуй вернуть ей прежний вид.

Я закрыл глаза и вообразил, будто впереди стоит то самое соломенное чучело, которое я только что уничтожил. Когда я открыл глаза, оно стояло там, где и стояло до того. Это было чудесно.

Эгестас удивленно смотрел за всем этим:

– Двести лет назад мне все это казалось сложным. Как ты это делаешь так хорошо, я не знаю.

– Просто я верю в свою фантазию.

– Видимо в этом залог успеха. Однако ты еще не можешь атаковать с открытыми глазами. Попробуй сделать все тоже, только не закрывая глаз.

Я пробовал сделать это… за час, за два, за три… после потратил на это день, второй, третий, но ничего не получалось. Когда я видел, тогда же я и не мог себе вообразить полную картину. Эгестас расстроился:

– Я долго овладевал тем, чем ты овладел быстро, но зато быстро овладел тем, чем ты овладеваешь долго.

– Я не овладеваю этим вообще, – расстроено произнес я.

– Вполне возможно, но давай попробуем еще кое-что, закрой глаза.

Я последовал команде.

– Ты помнишь, где располагаются все пять мишеней?

– Помню, – ответил я.

– Тогда попробуй поразить все пять мишеней разом, одним ударом молнией.

Я поднял руку и представил, что её обвивает поток электричества, вдруг из нее вырвались пять хвостов-молний, которые уничтожили все пять мишеней. После этого я открыл глаза и увидел, что все соломенные чучела уничтожены.

– Ты талантлив в одном, но бездарен в другом. Это и хорошо и плохо. Технику пяти молний я осваивал долгие два года. Я не мог попасть во все мишени.

– Я понял, – после чего я показательно закрыл глаза и представил, что все пять мишеней собрались обратно.

Эгестас был удручен. Все пять соломенных пугал собрались в исходное состояние. Мои глаза открылись.

– Ты легко превзойдешь многих, но только с закрытыми глазами, – демон засмеялся.

– Это точно. Почему все так просто?

Но демон сурово посмотрел на меня, после тихо сказал:

– Ты не способен использовать свои силы с открытыми глазами. А в боях демоны перемещаются. Твои фантазии могут не совпадать с действительностью. Ты будешь промахиваться.

Это заткнуло меня. Я осознавал, что у меня был некий талант, тут же я вспомнил, что еще в детстве я мог представлять себе целые миры одной лишь силой фантазии, закрывая глаза. С открытыми глазами я не видел абсолютно никаких фантазий, видимо, поэтому я и не мог вообразить себе нечто с открытыми глазами.

Жизнь и смерть, здесь они так связаны, я не помню своей судьбы, но зато вспоминаю все, когда это актуально. Моя история здесь – это не просто что-то не связанное с жизнью, это есть её продолжение.

Эгестас, однако, смотрел на меня, словно на кого-то могущественного, меня это как-то напрягало. Я даже не знал, что сказать, но он решил, что меня следует отправить к Уфиру.

В одно мгновение мы переместились в Пандемониум. Эгестас решил провести лекцию:

– Мы в самом огромном здании в аду. Это Пандемониум, башня размером с город, центр ада, окруженный озером Коцит. На верхнем этаже обитает триада, на этаж ниже находится комната парламента, где принимаются многие решения. Всего здесь шестьсот шестьдесят шесть этажей. На нижних этажах находят свое пристанище шестьсот шестьдесят три архидемона. Чтобы ты знал, этой почти тысячи подчиняются два миллиона обычных демонов. Уфир находится на этом этаже, мы находимся прямо напротив его кабинета.

Мы находились в каком-то странном темном коридоре, перед нами была ярко-красная дверь, по обе стороны которой висели два факела, сделанные из черного железа.

Эгестас посмотрел на меня и произнес:

– Приготовься, сейчас ты увидишь величайшего архидемона всех времен, непревзойденного мастера созидательного мастерства, лучшего врача ада, Уфира!

Через секунду он постучался в дверь. Нам открыл седовласый старик в белой тоге, с длинной бородой, унылыми глазами, морщинами по всему лицу. Он был невысокого роста. Тогда я подумал, что вот он, этот Уфир, наверное, старость признак его могущества. Но красноволосый демон испортил всю идиллию своим вопросом к старцу:

– Эй, Гиппократ, можно пройти к хозяину?

Известнейший в человеческом мире врач тихонько отворил дверь до конца, а потом ответил на вопрос Эгестаса:

– Хозяин занят, поэтому вам придется подождать. Проходите и присаживайтесь.

Мы последовали его совету, зайдя внутрь, мы сели на красные кушетки, которые стояли возле стен. Сам же старик усадил свое костлявое тело за стол. Он был здесь чем-то вроде секретарши. Я решился шепотом спросить у моего спутника:

– А это тот самый Гиппократ?

Эгестас громко мне ответил:

– Конечно, поэтому он тут. Кстати, он демон, закончивший все девять курсов академии, поэтому не советую с ним связываться.

Старик посмотрел на нас очень презрительно, но ничего не сказал. Где-то за стенами слышался шум, там гремели взрывы, люди кричали. Увидев мое испуганное лицо, красноволосый решил утешить меня:

– Уфир проводит курс своей терапии.

Я спросил:

– Он психоаналитик?

Эгестас засмеялся, после чего шутливо ответил:

– Да, он псих-аналитик.

После долгого молчания в ответ на его шутку, я его переспросил:

– Так что там происходит?

Красноволосый умерил свой пыл и уже монотонно произнес:

– Он там либо лечит души, либо экспериментирует над ними.

– Что значит «экспериментирует» над душами? – взволнованно спросил я у своего собеседника.

– Есть особые состояния души, когда демоническая сущность проявляется сильнее, чем это обычно происходит.

Я смекнул, что к чему:

– Он вводит души демонов в болезненные состояния, чтобы получить более сильных воинов?

Эгестас хитро улыбнулся:

– Почему же душ демонов, Уфир слишком высокопоставлен, чтобы не иметь допуск к остальным душам.

После этого у меня появился повод для размышления. Мы молчали, а за стенами гремели взрывы и слышались крики.

Прошло несколько часов, вдруг дверь в покои Уфира отворилась. Оттуда вышел молодой парень с белыми, словно декабрьский снег, волосами, но темно-серой, подобной пеплу, кожей. Он был по пояс гол, а вместо брюк носил какое-то подобие мужской юбки, которая полностью закрывала его бедра, она тоже была черного цвета, но на ней красовались различные золотые узоры, которые изображали нечто, что происходило в жизни демона. Постепенно узоры сменяли друг друга. Обуви он не носил. Глаза его были черными, как глубины самого космоса, они были пустыми, олицетворяли абсолютное ничто в его душе. Тело его было натренировано, словно у лучших воинов Спарты, однако он и не был огромным, но рельефным был. Каждый шаг Уфира олицетворял само воплощение элегантности: руки его почти не двигались при ходьбе, но движения его ног были более мягки и проворны, чем движения кошачьих лап. Именно тогда я впервые почувствовал энергию от него. Она расточалась в разные стороны, а потом снова впадала в океан его души. Тихим вежливым голосом он обратился к Гиппократу:

– Мой уважаемый друг, по какой причине, собственно, эти замечательнейшие души сидят здесь, а я заставляю их ждать, не зная об их прибытии?

Гиппократ незамедлительно встал, его ноги задрожали, голос стал не таким уверенным как раньше:

– Я…я…я… вы… вы… сказали, чтобы… чтобы… вас никто не… беспокоил…

Что же так могло напугать могущественного демона? Не уж то он так боялся Уфира? Не уж то этот вежливый и добропорядочный архидемон мог причинить кому-то вред? Великий демон-доктор еще раз обратился к Гиппократу:

– Ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что эти замечательные люди сидят здесь и тратят свою вечность на бесполезные занятия?

Тихо и подавленно известный в человеческом мире целитель ответил:

– Нет.

Уфир продолжил говорить:

– Не бойся, мой уважаемый друг, ты же знаешь, как я люблю все живое.

Гиппократ рухнул на стул, словно его отделяли от смерти считанные секунды. Он вздохнул. Архидемон улыбнулся и повернулся к нам, после чего со свойственной себе вежливостью начал говорить:

– Здравствуйте, уважаемые. Какие дороги вас привели в мое скромное жилище?

Эгестас так же вежливо ответил:

– Здравствуйте, уважаемый Уфир, король созидающих демонов, я здесь для того, чтобы показать вам талантливую душу, которая может превзойти многих демонов.

Ахридемон посмотрел на меня. Вдруг его энергия обхватила меня своими невидимыми щупальцами. Я не чувствовал от этого боли, но знал, что он роется в моих воспоминаниях, что он просматривает мои способности и читает мою жизнь, но я и не знал, как сопротивляться такому воздействию.

Уфир сказал:

– Редкий экземпляр. Пройдемте в мою обитель, хочу лицезреть способности этого духа лично.

Мы встали с кушетки, после чего направились в кабинет архидемона. Антураж напоминал средневековый замок, кругом горели свечи, везде было золото и висели картины. Если бы пришлось описывать эту комнату, то я потратил бы на это несколько часов. За нами зашел Уфир. После щелчка его пальцев все это испарилось, словно ничего и не было. Мы оказались в космосе, на летящем куске камня. Звезды освещали нам путь в бесконечность. От той комнаты, что была ранее, осталась только дверь. Архидемон щелкнул пальцами еще раз, и перед нами в ста метрах возникли десять чудовищ, напоминающих орков из различной фантастической литературы. Они бежали в нашу сторону со своими огромными дубинами.

Уфир сказал:

– Покажите нам свои способности.

Я закрыл глаза, предварительно запомнив траектории приближения всех монстров, после чего представил, что рядом со мной образуется огромный огненный шар, похожий на солнце. Мои руки не двигались, я знал, что все в этом мире я могу сделать одной лишь силой воображения. Вдруг я вообразил, словно из этого огромного светила вылетают огненные шары, которые убивают бегущих существ. Когда я открыл глаза, то понял, что именно так и случилось. На земле лежало десять горящих трупов. Но вдруг на меня набросился одиннадцатый, я закрыл глаза, и его проткнуло колом, который мгновенно вырвался из земли.

Уфир наблюдал за этим слишком спокойно, я думал, что ему совсем не нравится то, что я делаю.

В один момент оба демона и дверь исчезли, я остался один в этом пустом мире, рассекающим пространство своим каменным носом, словно космический корабль.

Вдруг рядом возник дракон, размером с анаконду. Он был таким же худым и противным, таким же небольшим в толщину, но достаточно длинным. Он бросился на меня. Я в который раз закрыл глаза и создал огненный шар, который устремился в монстра, но когда мои веки отворились, то я увидел, что дракону было наплевать на огонь, он увернулся от моего огненного шара! Я побежал прочь, однако чудовище приближалось ко мне в несколько раз быстрее. Небольшая змея с крыльями, конечно, была в три раза длиннее меня, но по скорости она превосходила мое физическое состояние буквально раз в пять. Я бежал, но не мог убежать, как вдруг почувствовал внутри себя силы для того, чтобы использовать окружающий мир в своих целях. Закрыв глаза, я представил себя с белыми ангельскими крыльями. И я смог их почувствовать! Стремительно взлетев в небеса, с закрытыми глазами, я понял, что демоническая магия работает. Однако я не мог ничего видеть.

Вдруг я услышал голос Уфира:

– Представь, что ты связан с миром, представь, будто мир приносит тебе информацию прямо в сознание, представь это и сможешь видеть с закрытыми глазами. Представь, что ты открыл глаза, не открывая их!

Последовав совету, я увидел, как змея чуть ли не откусывает мне голову, но я успеваю увернуться. Да, я увидел все это со стороны – это было так необычно, но замечательно. От страха мои глаза открылись. Черт, я, правда, увернулся. Но крылья мои в одно мгновение исчезли, а драконья морда находилась от меня на расстоянии нескольких сантиметров и стремительно удалялась, поскольку прежде чем открыть глаза, я сделал сильнейший взмах своими крыльями.

Внезапно крылатый змей рванул за мной. Я закрыл глаза и восстановил свое прежнее состояние. Мои крылья уносили меня с огромной скоростью вверх. Я уже чувствовал связь с миром, я видел дракона своим сознанием. Хотя он не был похож на того монстра, которого я видел своими глазами, а просто напоминал его очертания, но я уже представлял, что он делает, где он находится и как атакует. Вдруг из его рта вырвались огненные лучи, которые стремились пронзить меня насквозь. Я в одно мгновение представил перед собой огромную волну, которая тушит эти лучи. Так и произошло. Мое цунами не только потушило огонь, но и смыло дракона, ударив его об твердый камень.

Неожиданно Уфир заговорил со мной:

– Используй свое тело, чтобы убить врага, представь в своей руке меч.

Это я и сделал. В моей руке появился двухметровый черный меч. Он был переполнен огромным количеством зубчиков на своем лезвии, а ручка была сделана из золота, обвязанного кожей. За одну секунду я добрался до змея и вонзил в него свое орудие. Иллюзия исчезла. Я открыл глаза. Все мои орудия испарились в тумане, словно их никогда и не было. Крылья, меч – это все пропало.

Уфир стоял там, где и должен был находиться, рядом с ним стоял и тот, кто привел меня сюда. Архидемон зааплодировал:

– Это уникальный экземпляр, он на ходу придумывает новые приемы, только нужно соблюсти одно условие – закрытые глаза. Слава Люциферу, он, при желании и усердии, сможет противостоять иллюзорным магиям демонов, но жаль, что он не смог распознать то, что дракон был не настоящим, и его жизни ничего не грозило. Но этот бой был очень показательный. Мы не можем не отправить этого юношу в Академию Демонов.

Эгестас был рад, хотя я догадывался, что эта его радость – лишь притворство. Он не хотел видеть, как я порчу свою душу, хотя был рад тому, что мои мечты так близки к исполнению.

Уфир щелкнул пальцами. Его кабинет снова стал таким, каким он и был до того, как архидемон преобразил его своей волей. Я не стерпел и спросил у черноглазого и седоволосого врача:

– Зачем вы щелкаете пальцами и двигаете руками, для того чтобы вызвать какое-то заклинание?

Уфир посмотрел на меня:

– Я не настолько уникален, как ты. Мне нужна мотивация, как и многим другим демонам. Мы разрабатываем движения для того, чтобы наиболее точно воспроизвести определенную способность, понимаешь? Сейчас расскажу подробнее: мы формируем у себя в памяти шаблонные и наработанные приемы, которые вызывают у нас фантазии. Например, если я щелкаю мизинцем, то появляется настоящий дракон, если средним пальцем – иллюзия дракона. У меня в душе находится связь действия и фантазии, привязанной к нему, особенно если фантазия – сложна, то я с легкость могу привязать её к действиям, упростив свое положение. Это очень практично. Кстати, ты устал, твоя энергия заканчивается. Сядь на пол.

Я сел.

– Сделай глубокий вдох.

Я решил переспросить:

– Зачем?

Уфир мне ответил:

– Так ты будешь обмениваться с миром затраченной энергией и восполнять свою силу. Есть много способов восполнить утраченное, но это самый простой и естественный.

Когда я попал в этот мир, мои легкие прекратили дышать. Я не тратил на это время, потому что считал это лишним. Моя бездыханная душа тогда лежала на кровати, ей не нужна была энергия для существования. Сейчас я понял саму суть человеческого дыхания: она заключалась в энергии, а в душах происходило тоже самое. Воздух, проникающий в душу – самые простой способ получения энергии.

Уфир продолжил:

– И самое главное, тебе не нужно воображать ничего, ты просто дышишь, а силы у тебя растут. Но это не самый быстрый способ восполнения энергии.

Довольно долго двое демонов разговаривали обо мне в другом конце комнаты. А я в это время разглядывал картины, висящие на стенах, на каждой красовалось изображение Люцифера побеждающего, хвастающегося, ведущего армию, красующегося... Уфир был ярым поклонником бегущего от света, об этом говорило все в этой комнате. Каждый бюст, стоящий на полке, изображал именно его, каждый портрет изображал именно его, даже книги описывали только подвиги великого Люцифера.

Время шло. Архидемон долго заговаривал зубы Эгестасу, который, собственно, поддавался данному заговору. А я уже не мог рассматривать эту комнату ярого фаната падшего ангела. Мне надоело. Я закрыл глаза.

В моем воображении появился пляж, море беспощадно хлестало его своими плетками-волнами. А я сидел на теплом песке и любовался всей этой красотой. Триады чаек пролетали мимо. Легкий и теплый ветер нежно гладил мою кожу. Я слышал, как рыбы плескались в воде, играя друг с другом в догонялки целыми косяками, я слышал, как пальмы танцуют в такт задаваемый дуновением свирели ветра.

Я открыл глаза и вдруг вскрикнул:

– Где я?!

То место, где я находился, не отличалось от описанного мной ранее. Не уж то я переместился сюда? А, может, я сам создал его в своем воображении? Тут же я вспомнил, что когда был живым, то иногда посещал подобные пляжи, а это была та самая редкая жемчужина, на которой я однажды отдыхал. Я достал это место из своей памяти и оказался здесь.

Что мне делать? Я решил вообразить, что я в той комнате, где недавно бывал, но у меня ничего не получилось. Я даже и представить себе не мог Пандемониум, я даже не знал, на каком этаже находится кабинет Уфира. Что мне делать?

Тут же мне пришло в голову переместиться в ад. Да, я оказался у себя в квартире. Закрыв глаза еще раз, я вообразил за своей спиной крылья. Открыв окно, я выпрыгнул наружу и полетел. Пандемониум огромен. С высоты птичьего полета увидеть его было просто, вот только крылья исчезали, когда я открывал глаза, но это мелочь. Я мог чувствовать нечто, что находилось в километре от меня, но видеть-то я мог дальше. Поэтому мои веки поднимались, чтобы сверить направление, а потом опять закрывались, чтобы я не расшибся в лепешку, соприкоснувшись с землей. И еще, я дышал. Я уже много лет не дышал, но сегодня вновь почувствовал этот замечательный вкус воздуха.

Долетев до Пандемониума, я зашел на первый этаж. Там сидела девушка, которая выглядела довольно вульгарно даже для демона. Я старался на нее не смотреть, поэтому описывать её не буду, я не совсем уверен в том, что на ней вообще была одежда. Подбежав к ней, не открывая глаз и не убирая крыльев, я спросил:

– На каком этаже можно встретить Уфира?

Её голос оказался не менее пошлым, чем её внешность. Своими словами она раздевала меня и уже соблазняла, хотя и не двигалась с места и произнесла лишь три цифры:

– Пять, пять, восемь.

Незамедлительно я выбежал из здания и полетел наверх, залетая в различные окна. Я только с двадцатой попытки угадал, где находится кабинет нужного мне архидемона. Залетев в окно, я открыл глаза. Уфир подошел ко мне и сказал:

– Замечательный экземпляр, даже перемещаться умеет, только бы знал он еще побольше мест, тогда бы и вернуться смог без проблем.

Я же решился спросить у архидемона:

– Почему сейчас у меня получилось переместиться, а раньше было совершенно так же, но я этого не мог?

Уфир спокойно ответил:

– У каждой души есть два барьера. Первый барьер – это тот, что мешает использовать силу демона. Он называется барьер веры. Если ты полностью не веришь в свои силы, то ты не сможешь ничего сделать, представляй ты себе это или не представляй, но стоит тебе один только раз попробовать себя в роли демона, как только все ограничения стираются, кроме одного.

– Какого?

– Абсолютный барьер. Не имеет этого барьера только сам Бог. Он его и создает для других.

– Что значит абсолютный барьер?

– Ограничение силы демона. Мы не бесконечно могущественны, хоть так и кажется на первых порах. Наша фантазия не безгранична. Представь, что мир уничтожен. Ничего. Представь, что ад уничтожен. Ничего. Представь, что душа уничтожена. Ничего. Только Бог может уничтожать души, вселенные, города и так далее. Наша фантазия ограничена. Убить демона одним желанием мы не можем, но можем воздействовать на него, используя окружающий мир. То же и с огромными вещами, вроде городов. Ухватить целый город в своей фантазии и уничтожить его – невозможно, но есть возможность – создать сильнейший взрыв.

– Тогда откуда берется сила демона?

– Она добывается из знания того, насколько ты ограничен. И еще одно, у каждого демона свой абсолютный барьер, он неизменен.

– Что делает нашу силу не абсолютной?

– Наши души не способны пропускать слишком много энергии через себя. Всегда есть некий лимит. Его установил Бог. Мы не становимся абсолютами.

– Понятно, так что, меня берут в Академию?

Уфир посмотрел на меня, и медленно произнес:

– Я один из заместителей главы Академии, я гарантирую, что вас возьмут. Но есть одно но...

Я несколько удивленным голосом спросил:

– Какое но?

– До академии каждый будущий демон должен добраться сам. Я проведу вас в специальную пещеру, куда и приводят избранных демоны, а потом оставлю вас там. Вы либо останетесь в том месте навсегда, либо найдете Академию. Другого не дано. Но смею вас предупредить, девяносто процентов избранных остаются в пещерах навсегда.

– Зачем это нужно?

– Чтобы отобрать способных, а неспособных, но уже владеющих какой-то демонической силой, оставить взаперти там, откуда им никогда не выбраться, чтобы они не мешали жизни обычным душам. Иначе никак. Представь себе, что полудемоны будут бродить по аду, используя свою силу. Они же будут однозначно опасны. Есть души, которые, однако, добиваются демонической силы, но намеренно не идут в Академию. Их то и отлавливают профессиональные демоны. Это одна из граней работы демоном.

Я стоял несколько секунд неподвижно, но после осмелился сказать:

– Я уже надышался воздухом и чувствую, что мои батарейки зарядились, думаю, что мне уже пора в пещеру.

Уфир переспросил меня:

– Батарейки?

Я решил, что мне не следовало этого говорить, но все же решил объяснить старомодному архидемону, что такое батарейки:

– Батарейки – это такие цилиндры, в которых люди хранят энергию.

Он удивленно спросил:

– Люди уже и до этого доросли?

– Образно говоря, да, – ответил ему я.

Хотя несколько странно, что в аду уже давно пользуются интернетом, а Уфир и про батарейки не знал. Хотя старомодные старики обычно не интересуются техническими новшествами, а как я сейчас знаю, этому архидемону намного больше, чем шесть тысяч лет.

Эгестас приблизился. Он молчал, просто пожал мне руку и ушел в никуда, испарившись в воздухе.

Уфир подошел ближе, я подумал, что тоже попрощаться, но он сказал:

– Я не буду говорить тебе пока, ибо я думаю, что ты за сегодня сможешь пройти все испытания там.

Он прикоснулся ко мне, и мы оказались там. Алмазная пещера, наполненная небольшим слоем воды. Я оглядел её, все было сделано из какого-то странного материала, похожего на лед, только это явно был не лед. Я до сих пор думаю, что это алмаз. Вокруг лежали человеческие души, они уже не источали энергии, поскольку потеряли веру. Душа без веры – это просто беспомощный мешок из ничего. Уфир незамедлительно исчез, оставив меня один на один с самим собой.

Только я сделал один шаг, земля ушла из-под ног. В этой пещере не просто так была вода. Через секунду я уже лежал на земле. Подумав некоторое время, я понял, что взлетать здесь бесполезно, поскольку потолок был слишком низко, также ухватиться за что-то щупальцами не получится, ведь все кругом скользкое. Я закрыл глаза и попробовал переместиться вперед, но у меня не получилось. Когда я открыл глаза, то понял, что остался на месте. Что такое? Я не могу перемещаться. Тогда же я начал думать, что можно сделать, кроме уже рассмотренных вариантов. Я закрыл глаза и подо мной возникли сани. Вдруг из спины вырвалась длинная щупальца, которая оттолкнула меня от стены. На своем транспортном средстве мне удалось выехать в единственный выход из закрытой части пещеры, но за пределами той уютной алмазной обители находилось нечто более страшное: алмазная горка, которая в одно мгновение потащила меня вниз. Я попытался ухватиться за скользкий выступ щупальцем, но у меня не получилось это сделать. Оно соскочило, сани покатились вниз. Глаза невольно открылись, а мое средство передвижения исчезло. Дальше мне пришлось ехать на мягком месте. А было больно, ведь не везде алмазная поверхность была ровной, но это было не страшно, страшнее было то, что впереди стал виднеться резкий поворот, а на такой скорости я бы испытал те же чувства, что я испытал при смерти. Глаза закрылись.

Вдруг на повороте возникла упругая огромная подушка безопасности, в которую я удачно врезался, а после я резко повернул.

В итоге я приехал в помещение, которое не имело алмазного пола. Я на полной скорости проехался на своих коленях по обычной земле. Это было невероятно больно, если бы мог плакать, то заплакал бы. Разодранные в кровь колени быстро заросли, но боль не проходила.

Полежав несколько минут, я поднялся на ноги. Это помещение напоминало какой-то куб, сделанный из золота. Вход в него сразу же закрылся. Там никого не было. На золоте были выгравированы различные огромные фигуры, но это было не самое интересное. Вдруг в этот огромный куб, приблизительные размеры которого сто на сто метров, переместился огромный пес, а, может быть, это волк, тогда я этого не понял. Волк в высоту был метров семь, а в длину метров четырнадцать. Он обратился ко мне:

– Я Фенрир, одно из творений демонов. Если ты хочешь сразиться со мной и пройти дальше, то мы можем начать, но если я пугаю тебя, то советую тебе повернуть назад.

– Меня пугает твой запах изо рта, – ответил я.

Волк зарычал, его явно разозлила эта моя фраза. Он побежал в мою сторону, приближался подобно молнии. Я закрыл глаза. Снова соединившись с окружающим миром, я почувствовал его движение. За спиной выросли крылья, и я помчался вверх, но Фенрир успел схватить меня за ногу и бросить в стену. Я не успел смягчить удар. Было очень больно. Я соскользнул со стены на пол. Этот удар был не менее страшен, чем само столкновение с преградой. Волк оказался в одно мгновение ока слишком близко и проглотил меня. После длительного пережевывания мое тело было выплюнуто на землю. Хорошо, что я бессмертный. Я справился с тем болевым шоком, который постиг меня в тот момент. Фенрир заметил:

– А ты хорош, раз еще не свихнулся от боли.

На что я ему ответил:

– Бывали времена, когда мое тело горело в пламени, когда я катился на своих коленях по ужасному, твердому и не сколькому полу. Эта боль была лишь разминкой, по сравнению с тем, что я ранее испытал.

Волк улыбнулся. Вообще, для животного у него была очень выразительная мимика, да и говорил он вполне разумно. Но мы были противниками. Фенрир снова направил свою пасть ко мне.

Но он не учел того, что мои глаза были закрыты. Вокруг меня появился непробиваемый каменный шар, об который волчара и сломал свои зубы. Зубки его, конечно, сразу же отросли, но он был в бешенстве. Отпрыгнув метров на пятьдесят, он посмотрел на меня своими бешенными глазищами. Вдруг из его рта вырвался огонь. Он выплюнул комок раскаленной лавы прямо в меня. Я чувствовал это. Он попал. Каменный шар начал таять, словно мороженное на костре. Я вылетел наружу, вокруг меня была алмазная кожа.

Пес заметил:

– Ах ты, чертов демон, откуда у тебя такие способности? Ты ведь еще даже слепой?

Фенрир был в ярости, он хотел убить меня. Но через секунду я оказался на его лбу и пронзил его, возникнувшим в руке черным мечом. Пес завыл от боли и скинул меня. Он кричал и ругался, а потом повержено произнес:

– Ты не смог бы убить меня, но по условиям испытания должен был ранить. Таких талантливых демонов я давно не встречал, разве что восемьсот лет назад.

Вдруг все вокруг исчезло, а я оказался в диком хвойном лесу. Фенрира тоже уже не было. Я открыл глаза, чтобы осмотреться. Что мне здесь делать?

Где-то бродили одинокие демоны, которые кричали:

– Спасите! Помогите! Есть кто?

Но я не собирался кричать. Пусть кричат только те, кто не имеют чести. Я закрыл глаза. Теперь я видел все вокруг сразу. В моей голове появилось энергетическое изображение всего леса. Кругом бродили разнообразные монстры, а где-то недалеко лежал свиток, на котором было что-то написано. Я направился в сторону этого свитка. Особых проблем я на пути не встретил. Подобрав свиток, мне ничего не оставалось, как прочитать его:

«Известный как Лежебока, ты должен обрести свое имя в этих лесах, иначе стать демоном ты никогда не сможешь».

У меня возник вопрос: как же обрести демоническое имя?

Я несколько лет блуждал по этим лесам, но не находил ни одной буковки из моего имени. Я уничтожил многих чудовищ, однажды я даже сжег весь лес, но он за несколько минут снова вырос. Несколько лет прошло, а я застрял здесь. Летая по этим лесам, я ничего не находил. Но вот однажды, я приземлился на землю. Рядом возник какой-то старик, который сказал мне:

– Я решил, как следует называть тебя.

Я внимательно оглядел его. Остроконечная шляпа, длинная борода, темная тога – он был похож на волшебника.

– Впредь ты будешь называться – Зерваном.

– Почему именно так? – спросил его я.

– Был у меня один знакомый архидемон, его звали Зерван, но он умер для нас всех, а твое поведение очень напоминает мне его в юности, – ответил старик, закрыв глаза шляпой.

– Демон может умереть? – переспросил я, хотя ответ был мне уже известен.

Старик ответил:

– У каждой души есть свой эмоциональный и болевой предел, если его преодолеть, то душа заболевает, а иногда заболевает неизлечимо. Зерван умер именно так. Он заболел неизлечимо, замкнулся в себе, теперь он неподвижный камень, который не хочет ни с кем разговаривать. Теперь он ничто, и он никогда не будет влиять ни на что.

– А когда заболел ваш Зерван? – удивленно спросил я.

– Еще во времена старого парламента, семь тысяч лет назад, из современных его мало кто помнит, – говоря эти слова, он отвернулся.

Старик пропал, используя технику перемещения, а я оказался в маленьком кубе, который еле-еле вмещал меня. Таинственный голос произнес:

– Зерван, ты должен ждать здесь начало нового учебного века. У тебя есть двадцать пять лет, чтобы приготовиться. Если ты не сойдешь с ума за это время, то ты принят в академию. Прощай.

В то время меня очень поразило это правило. Каждый должен был ожидать ровно столько, сколько ему было сказано, пока не начнется учебный год, а что самое забавное, так это слова Уфира: «ибо я думаю, что ты за сегодня сможешь пройти все испытания там». Он же знал, что мне придется ждать двадцать пять лет! После этого момента я никогда не проявлял особой любви к этому странному архидемону.

Сейчас я постараюсь вам довольно кратко описать свои ощущения. Сидишь себе в непроницаемом кубе, ногой не двинуть, рукой не двинуть, и думаешь о том, как бы себя развеселить. Иногда делаешь представления у себя в голове, но перемеситься никуда нельзя. И сидишь так ровно двадцать пять лет, почти без движения, абсолютно без каких-либо развлечений. Но с другой стороны мне повезло, что я не попал сюда ровно в то время, когда учебный век уже начался. Так бы я просто бы потратил сотню лет своей смерти ни на что. Так вот, время здесь к тому же тянется намного дольше, чем в обычном мире, где можно себя чем-то развлечь. А тут ни рукой не двинуть, ни ногой. Вы можете себе представить такое? Мне вспомнились некоторые фразы из моей жизни: «если ты решил стать частью системы, то учись ждать»; «ты думаешь, что ты тратишь время, но твое время приносит кому-то доход»; «твоя жизнь – это просто песчинка на пляже человечества, а твое ожидание – ничто». Конечно, я не хотел ждать. Ожидание убивало меня. Первые десять лет я разговаривал сам с собой, но потом мне это надоело. Еще пятнадцать лет я просто деградировал. Хотя моя память иногда просыпалась, но снова же засыпала.

Я начал чувствовать, что мои зрачки исчезают. Это было самое тяжелое испытание в моей жизни. Я решил пересилить себя, чтобы не сойти с ума. Я начал играть в своей голове в шахматы, разговаривать с собой. За последние два года я возродился там, научился существовать в абсолютной пустоте. Я даже умудрился вообразить себя богом и создать в своей голове целый мир, в котором жили люди, умирали и попадали в ад.

Если бы я подробно описал все двадцать пять лет моего грустного и унылого существования в этом кубе, то на это ушло слишком много времени. Страшно было вообразить то, что я останусь здесь навсегда, а если бы я ошибся и сошел с ума здесь, то так бы и закончилась моя история.

Вообще для бессмертного самое страшное – это душевная болезнь, когда душа вроде бы существует, но уже не действует так как раньше. Это очень страшно, а главное равносильно абсолютной смерти. Получить душевную травму можно в различных ситуациях, и все эти ситуации повлияют на степень повреждения духа. Если душа сдалась, то она почти что умирает. Это очень страшно. Этого боятся все души, хотя, многие просто не осведомлены о такой жестокой гибели, которой следовало бы избегать любыми путями.

Тогда я это и понял, поэтому смог справиться с нахлынувшим на меня натиском.