Арабо-исламская цивилизация

Ключевые слова: ислам, Коран, сунниты, шииты, хариджиты, джихад, халиф.

Исламская, или арабо-мусульманская, цивилизация, родившаяся на по­роге VII века, охватывает сегодня приблизительно 1,5 миллиарда жителей нашей планеты.

Представителей мусульманской общины (уммы) можно встретить на разных континентах, практически во всех странах мира, хотя исторически территория распространения ислама включает прежде всего регионы Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии. Крупнейшими по численности населения мусульмански­ми государствами являются Индонезия (более 166 млн), Бангладеш (около 97 млн), Пакистан (более 111 млн), Нигерия (до 100 млн), Египет (около 80 млн), Турция (более 70 млн), Иран (более 70 млн).

Многомиллионные мусульманские общины имеются в Китае, Индии, Ма­лайзии. На европейском континенте ислам исторически закрепился на Бал-Кавказе, в Крыму и в Поволжье. В Западной Европе крупные му­сульманские общины (преимущественно из эмигрантов) имеются во Франции, Великобритании, Германии, Италии, Испании и т. д. В РФ сегодня проживает более 15 миллионов мусульман (Татарстан, Башкортостан, республики Север­ного Кавказа). К миру ислама исторически принадлежат бывшие советские республики Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан.

Самая молодая из мировых религий — ислам, родился на заре VII века в Мекке в результате проповеди Мухаммеда (570-632) из племени курайшитов. «Золотой век» ислама, по мнению его сторонников, пришелся на годы прав­ления первых преемников Мухаммеда—«праведных халифов» Абу Бекра, Омара, Османа и Али (632-660).

К этому времени относится и рождение текста священного писания му­сульман — Корана («чтение»), в котором изложен свод догматических тек­стов вероучения и ритуала, сформулированы основы исламского государства и права.

Важный этап истории исламского мира — правление халифов из династии Омейядов (660-750), который сопровождался арабскими завоеваниями, раз­двинувшими границы халифата на всех направлениях. Арабы проникли в Пе­реднюю и Среднюю Азию, Иран, Закавказье, Египет и другие страны Север­ной Африки, а также в значительную часть Испании — ал-Андалус. Столица Омейядов — Дамаск — стала центром политической, экономической и куль­турной жизни исламского мира.

Эпоха Аббасидов (750-1258) была отмечена завершением формирования административно-политических и социально-экономических институтов, а также ведущих школ (мазхабов) мусульманского права (шариата). Столи­ца халифата была перенесена в Ирак, в основанный Аббасидами «Город ми­ра» («Мадинат ас-салам»)— Багдад. История Багдадского халифата сопро­вождалась новыми кризисными явлениями в политической и экономической жизни, приведшими к массовым выступлениям под религиозными лозунгами и усилению центробежных тенденций.

Начиная с X века, в исламском мире складываются новые очаги халиф­ской власти: наряду с Багдадом, перешедшим под власть иранской династии Бундов (945), центрами халифата были объявлены испанская Кордова —с 929 г. резиденция халифов из рода Омейядов, а также Каир — столица хали­фата Фатимидов.

Аббасидский период ознаменован расцветом арабо-мусульманской куль­туры, наук и искусств, известным в истории как «мусульманский Ренессанс» и предопределившим последующее культурное возрождение христианского Средиземноморья, а затем и всей Европы.

Монгольское нашествие и падение Багдадского халифата (1258) открыли новую главу в истории мусульманского мира, характеризовавшуюся появ­лением крупных региональных центров военно-политического и духовного влияния. В целом же позднее Средневековье (XIII-XVI вв.) было отмечено началом упадка арабо-исламской цивилизации, особенно в западных ее об­ластях, где набирали силу христианские монархи, добившиеся отвоевания испанских земель и развернувшие далее экспансию на севере Африки и в Передней Азии.

Накануне европейской колониальной экспансии Нового времени в мире ислама сложилось несколько сильных центров религиозной и политической власти.

На востоке крупнейшим из них становится в послемонгольский период держава Тимуридов (Центральная Азия, Иран — XIV — начало XVI вв.) и империя Моголов (Индия — XVI —нач. XIX вв.).

Большая часть Ирана с начала XVI века и до конца XVIII века была объединена династией Сефевидов, окончательно утвердивших в этой стране шиизм.

Малая Азия — колыбель османских султанов — в XV-XVI вв. объединила вокруг себя земли Балкан, Ближнего Востока и Северной Африки. Констан­тинополь, захваченный турками (1453) и переименованный в Стамбул, стал столицей их империи. Вплоть до своего падения в результате Первой миро­вой войны Османская империя оставалась в центре геополитического проти­востояния Запада и мусульманского Востока, вошедшего в новую историю как «Восточный вопрос».

Характерные черты социально-экономических отношений. Ис­лам — комплексная системообразующая доктрина, регламентирующая основ­ные аспекты социально-экономического развития мусульманских общин.

Труд в исламе признается основой благосостояния общества. Праведный труд рассматривается как дэюихад — борьба за веру. За разный по интен­сивности и квалификации труд полагается соответствующее вознаграждение. При этом между работником и работодателем не должно быть большой раз­ницы в уровне доходов.

Ислам поощряет торговлю. Согласно экономической концепции ислама, капитал должен постоянно находиться в обращении, поощрять и обслужи­вать товарооборот. Накопление средств, содержание их втуне осуждаются как неугодные воле Аллаха. В традиционном мусульманском обществе лич­ное богатство не воспринималось как материальная база для организации производства. Долговременное накопление капитала частным лицом в це­лях его дальнейшего использования в производстве считалось аморальным.

Отсюда возникала склонность к накоплению богатств, исключению их из производительной сферы для использования в личном потреблении (теза­врации).

Ислам поощряет мелкое предпринимательство. Его экономическая док­трина не ориентирована на развитие массового производства и рынка, на чем основан капитализм. Нормой хозяйственной деятельности признается произ­водство на заказ, на удовлетворение конкретных потребностей.

Средневековый мусульманский город не был по своим социально-эконо­мическим функциям аналогом европейского города. Это был административ­но-политический центр, в котором происходило распределение прибавочного продукта, создаваемого сельским населением, среди господствовавших слоев населения. Одновременно мусульманский город представлял собой высоко­организованный хозяйственный организм, все части которого функциониро­вали в нерасторжимом единстве и находились под жестким контролем го­сударства. Деятельность такого хозяйственного центра была направлена на воспроизводство материальных и духовных условий жизни военно-политиче­ской элиты общества.

В крупнейших городах мусульманского мира существовали десятки ре­месленных корпораций, организованных по религиозно-профессиональному принципу. Каждое из этих объединений подразделялось на отдельные груп­пы ремесленников, занятых производством какого-либо продукта — опреде­ленного вида хлебных изделий (в рамках цеха пекарей), определенного ви­да кожаной продукции (в цехе кожевенников) и т. д. Такая ситуация вела к сдерживанию развития товарно-денежных отношений в жизни города. Эко­номическая доктрина ислама ставила целью хозяйственной деятельности не прибыль, а благо — благополучие человека, которое измеряется не столько материальными, сколько морально-психологическими ценностями.

Ислам проповедует умеренность в потреблении, осуждает расточитель­ство. Поэтому хозяйственная жизнь была ориентирована не на рост потреб­ностей, а на сложившееся предложение. Традиционализм являлся основопо­лагающим принципом хозяйственного поведения как индивида, так и обще­ства в целом. Любые изменения, новации, в том числе в хозяйственной сфере, ассоциировались у мусульман с разрушением существующего порядка вещей.

В рамках классической экономической доктрины ислама производитель­ное накопление капитала затруднялось, ибо значительное место в ней занима­ла идея богоугодного передела имущества богатых в пользу бедных. Приори­тет в исламе отдается не индивидуальному благоденствию, а благополучию общины в целом.

Государство призвано выполнять одно из главных предписаний исла­ма—пресекать возможность возникновения и легализации крупных состоя­ний. Деньги в условиях средневекового мусульманского общества выполняли лишь функции средства обмена, меры стоимости и средства платежа.

Накопленные богатства, как правило, отходили в фонд государства. Общепринятой нормой считалось, что процесс накопления и наследования дол­жен быть разделен между различными поколениями.

Основные цели хозяйственной деятельности в исламе в Средние века опре­делялись государством, которое контролировало земельный фонд, людские и материальные ресурсы. Государство сдерживало чрезмерную имуществен­ную дифференциацию. Широко распространенные в исламе вакуфные владе­ния — собственность духовных учреждений — и доходы от них направлялись на благотворительные цели и на поддержку малоимущих слоев населения.

Экономическое мышление мусульман пребывало в рамках религиозного сознания. Идеология коллективных форм жизни и уравнительных отноше­ний в системе распределения благ абсолютно господствовала в традиционном обществе. Принадлежность к общине (умме) давала мусульманину социаль­ные гарантии, обеспечивая необходимый минимум материальных средств и, как следствие, душевное равновесие и комфорт.

Особенности государственно-политического устройства. Идеа­лом государственного устройства в исламе является теократия — государство, основанное на религиозном праве (шариате) и объединяющее политическую и духовную власть в руках религиозных вождей.

Коран не содержит точных указаний о принципах строительства ислам­ского государства. Согласно ему, высшая власть принадлежит Богу, послан­ник которого Мухаммед был призван служить проводником воли Всевышнего на земле. В основу был положен стих (айат) Корана: «Верующие! Повинуй­тесь Аллаху, повинуйтесь Посланнику сему и обладателям власти среди вас» (Коран, IV, 62). Категория «обладателей власти» включала единого лидера {халифа, падишаха), который считался преемником пророка Мухаммеда (имамом), а также законоведов (факихов), судей — знатоков шариата (ка­ди) и военачальников — вождей борьбы за веру — джихада.

Проблема управления и организации мусульманской общины впервые на­шла отражение в «мединских сурах» Корана, составивших основу так на­зываемой «Мединской конституции», которая регламентировала отношения как внутри, так и за пределами ранней мусульманской общины.

Идея халифата и халифа как заместителя Мухаммеда возникла в связи с вопросом о наследовании власти. Основанный на родовом праве принцип из­брания халифа предусматривал реализацию права общины избрать вождя на собрании совета (маджлис аш-шура). Этот традиционный подход был приме­нен при избрании первых преемников Мухаммеда, вошедших в историю как «праведные халифы».

Наиболее авторитетным источником по государственному праву в сун­низме, объединившем подавляющее большинство мусульман, является сочи­нение аль-Маварди (974-1058) по теории духовной и светской власти в исла­ме. Согласно аль-Маварди, халифат был установлен самим Богом, а халиф призван объединить в своем лице власть духовную (имамат) и политиче­скую (эмират). Халиф должен иметь безупречную нравственную репутацию, необходимые познания в области богословия и права, быть здоровым телом и духом, иметь благоразумие, обязательное для управления государ­ством. Важное условие избрания халифа — его курайшитское происхождение, т.е. родство с Пророком. Халиф должен избираться либо советом (аш-шура) с согласия общины, либо же по назначению самим халифом своего преемника (истихлаф).

Уже в эпоху Омейядов (660-750) халифат практически становится свет­ским государством, при Аббасидах (750-1258) выборная власть халифа стано­вится фактически наследственной. Занявшие Багдад иранские эмиры-Буиды (945), а затем тюркские султаны Сельджукиды (с 1055 г.), признавая духов­ное лидерство Аббасидского халифа — «повелителя правоверных» (амир ал-муминин) — «освобождают» его от забот светской власти.

Очередная попытка объединения духовной и светской власти — полномо­чий халифа и султана — была предпринята в рамках Османской империи в XV —начале XX вв. Несмотря на то что право Османов на халифат не раз подвергалось критике в мире ислама, их халифат был окончательно упразд­нен лишь с низложением последнего султана Абд ал-Маджида II в 1924 г.

Раскол между нормами шариатской теократии и политикой углублялся на протяжении всей истории ислама. На преодоление его в разные эпохи бы­ли направлены выступления мусульманских фундаменталистов, в том числе их крайних группировок, например, ваххабитов, преследовавших цель воз­врата к истокам первоначального ислама (строгое исполнение предписанных обрядов и запретов, уничтожение роскоши, отрицание культа святых) и воз­рождения принципов и практики классической мусульманской государствен­ности.

Становление независимых мусульманских государств определило место шариата в институтах власти в XX веке. В странах, сохраняющих привер­женность теократии, шариат остается фундаментом государственной право­вой системы (Исламская Республика Иран, Королевство Саудовская Аравия). Между тем в большинстве мусульманских стран нормы шариата сегодня успешно соседствуют с заимствованными на западе элементами британско­го законодательства или Гражданского кодекса Наполеона.

Контрольные вопросы

1. Где произошло зарождение ислама?

2. Как произошло становление первоначальной исламской общины?

3. Что вы знаете о правлении халифов и арабских завоеваниях?

4. Что такое эпоха «Крестовых походов»?

5. Опишите духовную культуру: языки, этносы, религию, письменные традиции и литературу, науку, искусство.

6. Укажите характерные черты социально-экономических отношений в мусуль­манских странах.

7. Укажите особенности государственно-политического устройства мусульман­ских государств.

§ 7. Япония

Ключевые слова: Аматэрасу, Фудзивзра, самураи, икебана, синто.

Япония (Нихон либо Ниппон) — островная страна, протянувшаяся дугой приблизительно на 3,4 тысячи км вдоль восточной части азиатского мате­рика. С давних времен Японию поэтически именуют Страной восходящего солнца, что нашло отражение и в ее национальном флаге Xu-но мару — буквально «солнечный круг». Япония состоит из четырех крупных {Хоккай­до, Хонсю, Сикоку, Кюсю) и тысяч мелких островов (включая острова Окинава и Рюкю). Страна довольно густонаселенная. В 2006 г. население Японии составило 127,74 миллионов человек. Островное положение предопре­делило ее определенную изолированность от материка, усилило самобытные черты культуры. Значительная протяженность с севера на юг обеспечила раз­нообразие климатических поясов, видов флоры и фауны и повлияла на скла­дывание локальных самобытных культур. Этому же способствовал горный рельеф, состоящей из множества островов и сделавший труднодоступными ряд территорий даже внутри самой Японии. Существование в сейсмически неустойчивой зоне, а также малое число удобных для земледелия долин при сочетании с присущим Дальнему Востоку распространением рисосеяния уси­лили проявление черт группового поведения в национальном сознании и этни­ческих стереотипах поведения, способствовали формированию таких качеств, как стремление к стабильности, трудолюбие, старательность и аккурат­ность.

Природными особенностями можно объяснить и своеобразие японского жилища. Оно легкое, не слишком опасно при землетрясениях, с раздвиж­ными перегородками, способными защитить от продувания в зимний холод и вместе с тем дать возможность постоянной вентиляции, открытости всего сооружения в невыносимый летний зной, особенно сильно ощутимый в усло­виях высокой влажности. Очевидно и влияние теплого морского климата на становление специфики японской кухни: присутствие необычайного разнооб­разия морепродуктов и способов их употребления.

Этнические корни. Истоки японской цивилизации не являются столь же древними, как китайской либо египетской. Хотя японские острова, некогда отделившиеся от материка, и стали обитаемыми несколько десятков тысяч лет назад, но древнейшие культуры Японии (докерамические и керамиче­ские) вряд ли могут быть полностью и однозначно связаны с возникшей впо­следствии японской цивилизацией и культурой. Скорее эти ранние культуры Японии представляют собой лишь некоторые из пластов, на основе которых формировался японский этнос.

Проблема этногенеза (происхождения) японского народа пока не имеет окончательного решения. Некоторые подходы к проблеме поражают «экзо­тичностью»: происхождение сохранившихся и поныне айну — древнейших обитателей Японии — от одного корня с населением современного Кавказа. Принято считать, что в древнейшей Японии проживало до шести этнических групп, происхождение которых недостаточно выяснено. Из ранних пластов можно упомянуть протомалайцев, пришедших в Японию с Азиатского ма­терика задолго до миграции в сторону южных морей. К поздним слоям от­носятся монголоиды. Заметный приток их в Японию (как носителей новых ремесел и технологий, прогресса) в первые века нашей эры обусловил уси­ление монголоидных черт в антропологическом типе японцев. Современный японский этнос считается удивительно однородным: японцы составляют при­близительно 100% населения страны.

Хронологические ориентиры и периодизация. Традиционные вари­анты периодизации национальной истории в Японии — девизы годов правле­ния императоров, династийный принцип, по месту расположения столицы, по историческим периодам — мало соответствуют европейским стандартам.

Традиционное японское летосчисление восходит к мифической дате — 660 г. до н.э., началу правления легендарного государя Дзимму. Он счи­тается основателем сохранившейся поныне династии императоров, ведущей начало от Солнечной богини Аллатэрасу (высшей богини в японской рели­гии «пути богов» синто). В действительности поход с целью подчинения крупному племенному союзу (а не государству) иных родов относится по крайней мере к первым векам нашей эры. А 660 г. до н. э. — это вымышлен­ная дата, появившаяся в канун становления японской государственности на рубеже VI—VII вв. В целях поднятия уважения к правящему дому дату его основания отнесли в далекое прошлое, отсчитав счастливое число 60-летних циклов.

О Японии времен существования племенных союзов можно судить исклю­чительно по материалам археологических раскопок (керамические культуры Дзёмон Х-Ш вв. до н. э., Яёи III в. до н. э. — III в. н. э.). Некоторые сведения дают нам китайские династийные хроники. По ним правительница III века н. э. Химико, имевшая множество рабов, направляла миссии в Китай с дара­ми. Отсюда и сведения о Японии, названной в хронике «страной карликовых рабов». Химико более отвечала за религиозные обряды, исполнение ритуаль­ных танцев в особых одеяниях для доброго урожая и т. п.

За управление страной (точнее, племенем либо союзом племен) отвечал ее брат, встречи с которым происходили при наличии некоего подобия ширмы (лицо великой жрицы надлежало скрывать). Сперва столица союза племен, называемых ямато и обосновавшихся в центральной Японии, перемещалась с приходом каждого нового правителя. Однако с переносом столицы в Асука в 552 году центры власти становятся стабильными на десятилетия, а потом и столетия. В первобытнообщинном строе Японии (благодаря курганам-усы­пальницам вождей известного и как «курганный период») часто выделяют времена «до-Асука» и времена «от-Асука», с которых начинается усиление разложения этого строя и движение к созданию государственности. Лишь с этого времени следует полагаться и на достоверность датировки событий японской истории.

Родоплеменные отношения дорастают до возникновения ранней государ­ственности только в середине VII века н. э. В VII веке появляются и са­мые давние из дошедших до нас японских письменных памятников. Про­цесс оформления государственности принято связывать с реформами Тайка (645), в результате которых завершилось становление раннего государства. Но подготовка преобразований началась на полвека раньше, и они продол­жались не одно десятилетие. Видимо, истоки сложившейся японской цивили­зации относимы приблизительно к VI-VII вв. Огромную роль в подготовке этих преобразований сыграл принц Сётоку (574-622), с именем которого связан ряд преданий, легенд, сохранившихся законодательных актов.

С оформлением государства в VII веке происходит переход сразу к фео­дальному обществу, минуя рабовладельческий строй. Рабовладение в Японии существовало лишь в форме уклада. Переход непосредственно к феодализ­му связан с активным усвоением материковой культуры, в частности, Китая, где имелся богатый опыт государственного строительства. Устоями раннего государства VII-IX вв. явились китайские заимствования — «надельная си­стема» (уравнительное землепользование при государевой собственности на землю) и стремление к опоре на бюрократический аппарат. Способствовать усилению единства должен был и пришедший с материка буддизм.

С 710 по 794 г. столица находилась в Нара, будучи построенной по об­разцу Чанъань (столицы Китая времен правления династии Тан). Но обычно период Нара принято начинать с реформ Тайка, т. е. с 645 года. Появление новой столицы Хэйан (ныне —это город Киото) в 794 году также отрази­лось в наименовании периода, продлившегося до конца XII века. Времена Нара-Хэйан составили важную эпоху, славу которой во многом определил расцвет аристократической культуры.

Эпоху Хэйан часто упоминают как времена господства аристократическо­го рода Фудзивара (середина IX —конец XI в.), фактически отстранившего от реальной политики императорский дом при формальном сохранении ува­жения к нему. Все супруги императоров были из дома Фудзивара, а их отцы занимали важные посты канцлеров, регентов и пр. Совладать с ситуацией удалось лишь в конце XI века, когда императоры прибегли для возвращения власти к системе «монастырского правления». Император отрекался от вла­сти, уходя в будиийский монастырь, оставляя власть малолетнему отпрыску с регентом Фудзивара. Однако, пользуясь уважением как «бывший император» и опираясь на материальную (да и военную) мощь буддийской общины, полу­чал возможность создать альтернативный государственный аппарат, проводя в жизнь собственные решения. Отобрать власть у Фудзивара удалось, но к тому времени уже изменилась социально-политическая обстановка, и власть на семь столетий оказалась в руках военного сословия.

Раннефеодальное государство просуществовало до Х-ХП вв., когда провозглашенные государственные, политические, социально-экономические структуры пришли к распаду ввиду эволюции общества. Крах надельной си­стемы и административно-бюрократических устоев имел место на фоне уси­ления частновладельческих тенденций, набирали силу хозяева поместий сё-эн. Именно в поместья бежали крестьяне, бросая свои наделы, с которых более не могли прокормиться из-за отсутствия переделов земли. Частные хо­зяева предоставляли больше надежд на выживание. Но все более набиравшие силу частные земли надо было охранять. Именно так в Х-ХП вв. начинает складываться и обретать мощь сословие профессиональных воинов.

Развитой феодализм, в Японии (конец XII — конец XVII в.). По­явление «новой знати» имело место в истории многих стран (скажем, в Визан­тии), нередко приводя к становлению новой политической системы. Специфи­ка японского общества, скорее, в семивековом почитании статуса императора. При этом император не имел прямого касательства к управлению, практи­чески не имел прав, но был самым уважаемым лицом. Тяготы же реального «бремени» политической власти принимали на себя три сменявшие друг дру­га династии сегунов (по-японски «военачальник») —дома признанных лиде­ров воинского сословия: Минамото (1192-1333), Асикага (1338-1573), Току-гава (1603-1867).

Развитие сословия воинов в Японии начинается по крайней мере с нача­ла X века. Их называли самураи (от глагола «служить») —термин, скорее, применимый к низшим слоям, а сословие в целом уместнее именовать «благо­родными мужами-воинами» буси (оформившийся в позднейшее время кодекс чести воинов бусидо ныне считается всемирно известным).

Усиление крупных военных домов в результате открытой борьбы между ними приводит к появлению первой династии сегунов из дома Минамото. Ти­пично японская ступенчатая структура власти при этой династии выглядит наиболее ярко. Сегунов с родовым именем Минамото было лишь трое. Ко­гда род Минамото прервался, попытку императорского дома вернуть власть пресекли, а реальными вершителями судеб стали Ходзё. Во времена их прав­ления Япония пережила две попытки вторжения монголов, в 1274 и в 1281 г., оказавшиеся безуспешными. По легенде боги спасли страну, обрушив на вра­гов внезапные тайфуны — «божественный ветер» камикадзэ. До покорения островной гористой Японии лавой монгольских равнинных конников дело не дошло. После краткого эпизода «реставрации» власти императора в начале XIV века бразды правления оказались в руках новой династии сегунов Аси­кага (1338-1573). Стабильность в стране наблюдалась лишь на протяжении краткого отрезка — первой половины XV века (период расцвета торговли с Китаем). Со второй же половины XV века вся страна на столетие погру­зилась в пучину всеобщих междоусобиц. «Эпоха сражающихся провинций» охватывает промежуток времени вплоть до оформления третьей династии Токугава (включая и период объединения страны).

Время династии Токугава (1603-1867) — самый стабильный период за всю историю Японии. Он способствовал кристаллизации черт национального ха­рактера, совпал с периодом «национальной самоизоляции» (1639-1854), когда свыше двух столетий в страну был запрещен доступ иностранцев. Ограничен­ные контакты имелись лишь благодаря голландской фактории в Нагасаки. Сегуны стремились избавить страну от влияний извне и возможности зака­баления ее западными державами.

Для жесткой социальной градации была найдена надежная опора в ви­де неоконфуцианства, ставшего официальной государственной идеологи­ей. Конфуцианское направление способствовало упрочению идеи о том, что каждый должен довольствоваться своим местом в сословной иерархии и чет­ко исполнять свои обязанности.

Середина XIX века ознаменовалась буржуазной революцией Мэйдзи (1868) и одновременно вынужденным открытием страны для торговли с Ев­ропой и Америкой. Это была именно революция. Произошла очевидная смена всей системы социально-экономической и политической организации обще­ства. Страна вышла из феодализма, поскольку не могла долее оставаться в нем, и вошла в период бурного капиталистического развития.

Япония обратилась к всеобъемлющим заимствованиям, что было необхо­димо для ликвидации отставания от стран Запада, ставшего очевидным за два века «национальной самоизоляции». Бурное капиталистическое развитие позволило к концу XIX века добиться впечатляющих успехов. О выдвижении в технологические лидеры речи не было, но темпы роста поражали. За пол­века Япония превратилась в одну из сильных держав и вступила в борьбу за передел сфер влияния в мире. Начиная с Мэйдзи, внешняя политика Японии обрела черты агрессивности, что сохранялось до окончания Второй мировой войны.

Поражение во Второй мировой войне привело Японию к ряду тяжелых испытаний. Американская оккупация, продлившаяся до 1951-1952 гг., обусло­вила проведение послевоенных реформ и преобразований по американским указаниям, что привело к демократизации жизни, ликвидации пережитков феодальных времен в политике и экономике. Япония обрела возможность превратиться из аграрной страны в развитую индустриальную. Благодаря различным мерам по экономическому стимулированию Япония смогла-таки отказаться от американской помощи и дотаций различных фондов и встать на собственные ноги. «Экономическое чудо» вывело Японию в мировые эко­номические лидеры. Несколько послевоенных десятилетий продемонстриро­вали подъем от нищеты и послевоенной экономической разрухи до уровня высокой социальной обеспеченности.

Современность. В настоящее время, с 1980-1990- годов, Япония нахо­дится в состоянии сложной экономической ситуации, определенного застоя. Этот период наступил после этапа бурного развития. В результате при от­носительной благополучности общества по сравнению с другими странами Япония переживает тяжелый культурный кризис. Этот кризис выражается в расшатывании, развале семейных устоев, определенном росте преступно­сти, в том числе подростковой и пр.

Традиция заимствований и самобытность в интерпретации воспринятых элементов и комплексов чужеземных культур. Япо­нию отличает ярко выраженная самобытность цивилизации и культуры. Изо­лированность островов избавила страну от прямых внешних воздействий, хо­тя японская история знает несколько пиков активнейшего восприятия ком­понентов иноземной культуры.

Первый относится ко времени становления государственности, когда от­четливо просматривалась тенденция до буквализма следовать богатейшему многовековому китайскому опыту государственного строительства. Но в за­имствованиях были столь скорректированы акценты, что менялась даже их сущность. Например, гибкая китайская концепция о двуединстве противопо­ложных начал инь-ян, на основе взаимопроникновения и взаимодействия которых основано все в природе, в Японии была понята по-своему. Пред­ставления о гибкости остались в стороне и в отношениях императора и под­данных, которые трактовались так, что о смене императорских династий не могло быть и речи.

При первой и второй династиях сегунов (XII-XVI вв.) восприятие мате­риковой культуры коснулось религии, идеологии, искусства и т. п. (храмовая и парковая архитектура, чайная церемония и пр.). Присутствие японской интерпретации очевидно и здесь, например, в специфике архитектуры, ланд­шафтного восприятия в буддийской школе дзэн (в отличие от китайской школы чань).

Второй этап заимствований связан с последствиями буржуазной револю­ции Мэйдзи. Восприятие европейской культуры во многом определило спе­цифику периода, но самобытность интерпретаций осталась. Были заложе­ны основы модернизации, необходимость которых стала более очевидной по окончании Второй мировой войны.

Третий этап заимствований связан со временами американской оккупа­ции. Многие американизированные нововведения были навязанными и за­тронули экономико-социальную, правовую и культурную сферы. В резуль­тате Япония смогла сблизиться по уровню экономического и социального, культурного развития с передовыми странами Европы и Америки, а в ряде аспектов даже опередив некоторые из них.

Культура Японии. Достижения японской культуры невозможно выра­зить в двух словах. Сюда следует отнести архитектуру, поэзию, традицион­ные виды искусства. К последним принадлежит искусство составления бу­кетов икебана, каллиграфия, разнообразные виды воинских искусств. Рас­пространению многих из них (например, некоторые виды садово-парковой архитектуры, чайная церемония) Япония обязана монахам школы дзэн и их деятельности во времена второй династии сегунов. Всемирно известны при­дворная музыка гагака эпохи Нара-Хэйан; театр Но, активно развивавшийся с правления второй династии сегунов; театр Кабуки, подъем которого свя­зан с началом власти третьей династии. Нельзя обойти стороной и гравюры «бренного мира» укиёэ, начало которых как жанра, равно как и пик рас­цвета, приходятся на время правления последней, третьей, династии сегунов. Тема культуры может быть продолжена разговором о типах керамики и ла­ковых изделий, вееров, ширм, характерных региональных народных изделий.

Религиозно-идеологическую ситуацию в стране в целом определяла «три­ада учений»: исконно японская религия «пути богов» синто, буддизм и кон­фуцианство. Исторически длительный процесс их сосуществования привел к значительному взаимопроникновению. Воздействие конфуцианства на этни­ческие стереотипы современных японцев часто ими отрицается, но для за­падных людей наличие этого фактора несомненно. Синто и буддизм в рав­ной мере распространены в Японии и сегодня. Но глубокая религиозность не характерна для японцев. Известно, что, суммировав число адептов этих двух направлений, мы получим показатели, почти вдвое превышающие население Японии. Это лишь означает, что в различных случаях японцы обращаются к различной обрядности (либо синто, либо буддийской).

Японская литература. Популярность японских авторов на Западе да­леко не всегда соответствует их известности в Японии. Поэтому для создания адекватных представлений о японском литературном мире ограничимся спис­ком 10 наиболее популярных ныне авторов последнего тысячелетия (согласно опросу газеты Асахи в 2000 г.):

1. Нацумэ Сосэки;

2. Мурасаки Сикибу;

3. Сиба Рётаро;

4. Миядзава Кэндзи;

5. Акутагава Рюносукэ;

6. Мацуо Басе;

7. Дадзай Осаму;

8. Мацумото Сэйтё;

9. Кавабата Ясунари (лауреат Нобелевской премии);

10. Мисима Юкио.

В той или иной мере они представлены сегодня и в русских переводах.

Японский язык. То, что вопрос о происхождении его остается открытым по сей день, свидетельствуют об отсутствии однозначности в определении ис­токов самого японского народа. Согласно формальным критериям, японский язык стоит особняком, вне каких-либо языковых семей, родственных языков не имеет (возможно, стоит упомянуть язык островов Рюкю). Ряд исследова­ний свидетельствует о том, что японский язык происходит из алтайской се­мьи языков (ближе всего к корейскому). Присутствующие же в нем австроне­зийские элементы являются позднейшими заимствованиями. Можно сказать о наличии связи японского с языками Юго-Восточной Азии, тунгусо-мань­чжурскими, китайскими и в крайне малой степени с европейскими. Являясь языком агтлютинативно-флективным, японский язык имеет черты сходства со строем корейского, монгольского и тюркского языков. В агглютинативных языках четкие грамматические формы присоединяются к неизменным осно­вам и корням. Проявления флективного характера (размытие границ меж­ду корневой и аффиксальной¹² морфемой, присущее европейским языкам) — скорее всего, позднейшие влияния. В Японии весьма сильно распростране­ны диалекты, но за последние полтора века после буржуазной революции Мэйдзи их позиции ослабли. Причина этого заключается в распространении «стандартного языка» хёдзюн-го. Почти все теле-, радиопередачи, газеты и журналы делают ставку именно на «стандартный язык», а все население вынуждено обращаться к масс-медиа именно в этом языковом формате.

Современная письменность представляет собой смешение заимствованной в III-V вв. н. э. китайской иероглифики с двумя чисто японскими слоговыми азбуками. Изобретение первой из них, катакана, связывают с именем уче­ного и чиновника Киби-но Ма(ки)би (693-775) либо с монахами буддийской школы сингон. В настоящее время она чаще всего используется для записи заимствованных слов.

Происходящие от скорописных форм иероглифов знаки второй азбуки, хирагана, имеют округлый вид, более «родной», комфортный для тех, кто пишет кистью. Изобретателем этого письма считается прославленный монах, основатель уже упомянутой школы сингон, Кукай, известный и как Кобо-дайси (774-835). Хирагана в современном языке имеет очень широкое приме­нение в смешанном с иероглификой письме. С этой азбукой связан феномен «женской литературы» во времена культурного расцвета аристократическо­го общества Хэйан. Эта литература — созданные придворными дамами эпохи Хэйан романы — оставила заметный след в мировой культуре. Наиболее из­вестны у нас — «Повесть о блистательном принце Гэндзи» Мурасаки Сикибу и «Записки у изголовья» Сэй Сёнагон.

Используемая ныне по инициативе «иноземцев» латинская транскрипция именуется ромадзи — «римские письмена», латиница. Старая ромадзи, ко­торую ввел в оборот Джеймс Куртис Хепберн (1815-1911), связана с появ­лением изданного им практически одновременно с «открытием Японии» в 1867 г. первого японо-английского и англо-японского словаря. Именно со ста­рой ромадзи связаны абсурдные искажения японских слов в русском языке, бросающиеся в глаза на фоне нынешнего «бума японской культуры». В япон­ском языке нет слов «суши» и «мочи»! Зато есть ничуть не более сложные для русского произношения и абсолютно адекватные произношению японско­му слова «суси» и «моти». Равным образом нет и фирм «Хитачи», «Тошиба», «Фуджи-фильм» (ибо нет и горы со странным названием Фуджи-яма)! Зато есть известные фирмы «Хитати», «Тосиба», «Фудзи-фильм»; кстати, есть и

Аффикс — часть слова, имеющая грамматическое значение и видоизменяющая зна­чение слова.

прославленная гора Фудзи. Стоит иметь в виду, что любые попытки интер­претации иноземных (в том числе и восточных) культур с позиций англо­американского «авторитетного» подхода часто приводят к негативным ре­зультатам.

Контрольные вопросы

1. Опишите географическое положение Японии.

2. Опишите народонаселение Японии и его этнические корни.

3. Дайте периодизацию истории японской цивилизации.

4. Какое политическое и социальное устройство Японии?

5. Как развивалась литература и письменность Японии?