Возникновение славянской письменности. 3 страница

Однако некоторые считают, что письмо в Древней Руси существовало и до принятия христианства - в IX-X века (Перуновы руны). Имеются загадочные, не расшифрованные начертания на различных предметах, обнаруженных во время археологических раскопок на территории Древней Руси; свидетельства древних арабских писателей - путешественников; договоры русских с греками - Киевской Руси с Византией.

1) Основу русского письма составила старославянская азбука кириллица, созданная примерно столетием раньше и названная так в честь славянского просветителя, создателя славянской письменности - Кирилла. Кириллица включала в себя 43 буквы.

Долгое время «Остромирово Евангелие» считалось самой древней датированной славянской книгой. Этот памятник русского письма относится к 1056-1057 годам ко времени правления детей князя Ярослава Мудрого - Изяслава, Святослава и Всеволода. Но в 2000 году археологической экспедицией академика В.Л. Янина в Великом Новгороде обнаружена сенсационная находка: деревянная книга-триптих (складень с тремя створками), появившаяся на свет в 1029 году, а значит, как минимум на 25 – 30 лет раньше, чем Остромирово Евангелие. Это время правления князя Ярослава Мудрого (ок. 978 – 1054). На обложке книги изображены орнамент и крест. А «страницы», залитые воском, исписаны десятками строк. Тексты в ней – духовные, из Псалтыри. Итак, «Новгородская псалтырь» (так её назвали ученые) - самый ранний памятник церковнославянского языка. Становится ясно, что даже Остромирово евангелие, которое традиционно рассматривается как отражение "младенческого" состояния русской письменности, в действительности отражает уже значительно продвинутый этап ее развития.

2) Х - середина ХVI века - это период расцвета рукописного письма. В это время сложились основные типы почерков - приёмов и правил письма -

Ø устав (известен с ХI до середины ХVI века),

Ø полуустав (с середины ХIV до ХVII века),

Ø скоропись (с конца ХIV до настоящего времени).

В это время завершается период объединения русских земель вокруг Москвы: Иван III (годы княжéния: 1462-1505), первый из московских князей принимает титул «великий князь всея Руси» и герб России - двуглавый орёл (из Византии, как своеобразное приданое его жены - Софьи Палеолóг, племянницы последнего императора Византии).

50-70-е годы ХVI века - время начала русского книгопечатания. В 1564 году выходит первая датированная печатная книга «Московский апостол», изданная русским первопечатником Иваном Фёдоровым. В 1574 году во Львове Иван Фёдоров напечатал первую русскую учебную книгу - Букварь.

3) Начало ХVIII века - 1710 год - период создания так называемой гражданской азбуки. Это было время прогрессивных реформ первого русского императора Петра I, и реформа азбуки была их частью.

Ø В проекте Новой азбуки, представленной Петру I на утверждение 29 января 1710 года, была 41 буква. Пётр собственноручно вычеркнул из азбуки три буквы (пси, омегу и букву-предлог от). Осталось 39 букв, среди них две новые: э и я. Новая гражданская азбука положила начало различению больших (прописных и заглавных) и малых (строчных) букв - прописного и строчного подалфавитов.

В ХVIII веке Академией наук были проведены небольшие реформы русской азбуки.

Ø В 1735 году была введена буква й и исключены буквы зело, кси и ижица;

Ø в 1738 году было упорядочено употребление буквы и десятеричное (i).

4) В самом конце ХVIII века в русском письме появилась буква ё. Ее изобретение приписывается знаменитому писателю и историку Н. М. Карамзину.

5) В начале ХХ века по предложению Орфографической комиссии под руководством академиков Ф. Ф. Фортунатова и А. А. Шахматова происходит упрощение и демократизация письма.

После Октябрьской революции в 1917 и 1918 годы была введена новая орфография. Из азбуки изъяли лишние буквы: ять, фита, и десятеричное. Исключено употребление буквы ъ (твердый знак) на конце слова после твердых согласных.

Новая орфография значительно облегчила письмо и способствовала распространению грамотности среди населения страны.

7) В 1956 году был создан и утвержден первый в истории русского письма систематический свод основных положений правописания: «Правила русской орфографии и пунктуации». Эти правила лежат в основе русского письма и в настоящее время.

В дополнение к Своду правил в том же 1956 году был издан и большой «Орфографический словарь русского языка», содержавший около 110 тысяч слов. В 1988 году вышло 26-е издание этого словаря.

В 1964 году были опубликованы предложения по упорядочению орфографии и пунктуации; проведена дискуссия в печати. Некоторые предложения были весьма кардинальны: предлагалось исключить написание ы после ц (вместо огурцы писать огурци), исключить написание мягкого знака после шипящих на конце слова (вместо ночь писать ноч) и т.п. Но эти предложения не получили поддержки. Проблема совершенствования правил письма, их упрощение - сохраняется и в наши дни.

В 2006 году была издана новая редакция «Правил русской орфографии и пунктуации». Авторы исходили прежде всего из установки на стабильность правописания, из того, что достоинство письма – в его устойчивости. Это и понятно: письмо - часть культуры, а в культуре традиция играет особую роль. Всякая ломка навыков письма болезненна для пишущих. Да русская орфография и не нуждается в коренных изменениях. «И всё-таки она хорошая!» - так назвал свою книгу об орфографии известный лингвист М. И. Попов.

12. Графическая система языка: русский и латинский алфавиты.

Идеальный фонографический алфавит должен состоять из стольких букв, сколько фонем имеется в данном языке.

Но так как письменность складывалась исторически и многое в письме отражало изжитые традиции, то идеальных алфавитов нет, а есть более или менее рациональные. Среди существующих алфавитов два являются наиболее распространенными и графически удобными: это латинский и русский.

Культура молодых романо-германских варваров зародилась на развалинах Римской империи, к ним пришла латынь как язык церкви, науки и литературы и латинский алфавит, который хорошо отвечал фонетическому строю латинского языка, но совершенно не соответствовал фонетике романских и германских языков. 24 латинские буквы (позднее их стало 26) никак не могли графически отобразить 36–40 фонем новых европейских языков. Так, в области согласных для большинства европейских языков нужны были знаки для шипящих фрикативных и аффрикат, которых не было в латинском языке. Пять латинских гласных (а, е, о, и, i и более позднее у ) никак не отвечали системе вокализма французского, английского, датского и других европейских языков. Попытки изобретения новых букв (например, предложенные франкским королем Хильпериком I знаки для межзубных согласных) не получили успеха. Традиция оказывалась сильнее потребности. Незначительные алфавитные новшества (как, например, французское «сэ седиль» ҫ, немецкое «эсцет» β или датское ø ) не спасали положения. Радикальнее и правильнее всего поступили чехи, не прибегая к многобуквенным комбинациям типа польских sz = [ш], cz = [ч], szcz = [щ], а использовав надстрочную диакритику, когда у них получились закономерные ряды свистящих s, с, z и шипящих Š,Č, Ž ( этот технический прием был подсказан великим гуманистом и просветителем чешского народа – Яном Гусом).

Таким образом, для пополнения алфавита можно:

Ø либо снабдить буквы добавочными значками: нижними, типа седиля, например румынские ţ, Ş, либо перекрестными, например датское ø, польское t, либо верхними, например чешские Š,Č, Ž.

Ø либо использовать лигатуры, например немецкое β («эсцет»);

Ø либо употреблять для передачи одного звука комбинации нескольких букв, например немецкие ch = [х], sch = [ш].

В качестве иллюстрации затруднений и приемов восполнения недостатка латинского алфавита для пользующихся им народов может служить следующая таблица, где показано, как одна и та же фонема передается разными буквами.

Кроме того, благодаря той же латинской традиции одна и та же буква в пользующихся латинским алфавитом языках употребляется для обозначения разных фонем, например:

В русском алфавите этих недостатков нет. Ему «повезло» в истории: изобретатели славянских алфавитов не просто применили греческий алфавит для славянских языков, а радикально его переработали, и не только по начертанию букв, но и применительно к фонемному составу славянских языков; несвойственные славянским языкам придыхательные согласные были исключены, зато были созданы для аффрикат согласные буквы ц, s, ч и для гласных ь, ъ, А, ж, ђ, ы. Приспособление этого алфавита к русскому языку шло постепенно и получило свое юридическое оформление в двух законодательных актах:

Ø в личной корректуре Петра Первого (1710) и

Ø в декрете Советской власти (1917).

Соотношение букв хорошего алфавита и состава фонем языка как раз и можно показать на примере русского алфавита.

После реформы 1917 г. русский алфавит состоит из 33 букв (считая букву ё, которая до конца не узаконена, но является необходимой для правильного отображения в письме русского языка, что прекрасно понимали филологи еще в XVIII в., предлагая ввести букву io, впоследствии замененную Карамзиным знаком ё ).

1.Буквы ц, ш, к, г, х (5) абсолютно однозначны, так как они всегда обозначают фонемы [ц, ш, к, г, х] и эти фонемы всегда выражаются буквами ц, ш, к, г, х (Следует помнить, что различие твердых и мягких [к, г, х] не является в русском языке фонематическим, и тем самым любые [к, г, х] всегда являются той же фонемой. Сейчас эта трактовка фонем [к, г, х] пересмотрена.).

2. Буквы ч, ж, щ (3) уже не обладают такой однозначностью, так как:

а) ч обозначает фонему [ч], например час, чистый, легче, но в сочетании с с может обозначать и фонему [щ], например счастье [щаc'т'jo], ср. счистить, где с обозначает приставочную фонему [с], а буква ч – начало корня [чист-];

б) ж обозначает, как правило, фонему [ж], но в сочетаниях жж, зж, жд может обозначать и фонему [ж], для которой нет специальной буквы (ср. Кожжиртрест, где два ж изображают две фонемы [ж], и вожжи, где два ж передают одну фонему [ж,], а также разжать и визжать, где сочетания букв зж обозначают разное: в разжать – это две разные фонемы [з] и [ж], а в визжать – буквы з и ж обозначают одну фонему [ж,]; то же в подожди, где ж и д обозначают фонемы [ж] и [д], и дожди, где жд обозначает одну фонему [ж]);

в) буква щ всегда обозначает фонему [щ], но фонема [щ] может на письме выражаться сочетанием букв сч (например, счастье).

3. Буква й («и с краткой»)1 однозначна; она всегда выражает фонему [j], но эта фонема может быть обозначена и другими способами, что связано с изображением гласных (см. п. 5).

4. Буквы п, б, м, ф, в, т, д, н, с, з, л, р (12) обозначают и твердые, и мягкие согласные фонемы благодаря применению диакритической буквы ь и сочетаниям с разными гласными, что можно показать в следующей схеме:

5. Буквы э–е, а–я, о–е, у–ю, ы–и обозначают пять гласных фонем, причем двойной комплект букв (10 букв для пяти фонем) объясняется предыдущим пунктом, т. е. графическим приемом обозначения твердого и мягкого слога, так как в русском алфавите нет особых букв для твердых и мягких согласных;тем самым сочетания букв та–тя, ту–тю показывают не различия гласных, а различие согласных: твердые (в написаниях та, ту) или мягкие (в написаниях тя, тю). Употребление русских гласных объясняется следующей таблицей:

6. Буквы е, е, я, ю (а также и в некоторых случаях и) в начале слов, после гласных букв и после букв ь и ъ в русском письме обозначают слог с сочетанием фонемы [j] и гласной, например: ель [jэл'], моей [мojэj], чьей [чjэj], яма [jама], моя [мoja], чья [чjа], еж [jож], мое [моjo ], чье [чjo], съел [сjэл], их [jих], мои [мojи], чьи [чjи].

7. Кроме того, в русском алфавите есть буквы ь и ъ, которые никаких фонем не изображают, а ь употребляется как знак мягкости согласных (мел и мель) или как отделительный или «разделительный» (а точнее «предупредительный») знак, указывающий, что гласную надо читать с предварительным йотом, для чего после приставок пишется также ъ, например побьем и объем.

13. Орфография и её принципы: фонематический, фонетический, традиционный, символический.

Если бы алфавит был составлен по принципу: “количество букв соответствует количеству фонем языка”, то вопрос об орфографии наполовину бы отпал. Но так как идеальных алфави­тов нет и они складывались исторически, отражая разные тен­денции, то употребление алфавита в письме нуждается в орфо­графических правилах. Кроме правил употребления букв для пере­дачи языка, существуют и иные правила письма, как, например, слитное и раздельное написание слов, правила переноса.

Таким образом, орфография (орфография — от греческого orthos — “правильный” и grapho — “пишу”. Орфография (греческому слову orthographia соответствует русская калька правописание) — это совокупность норм или правил практического письма, состоящих из:

Ø правил упот­ребления букв алфавита при написании слов, их форм и сочета­ний,

Ø правил написания слов и словосочетаний независимо от входящих в их написание букв.

Нормы такого написания регулируются различными прин­ципами.

Для орфографии, которая связана с употреблением букв ал­фавита, можно установить шесть принципов, которые сочетают­ся попарно.

Первый принцип — фонематический и, второй — фонетический.

1) Фонематический принцип письма состоит в том, что каждая фонема выражается той же самой буквой, независимо от пози­ции, в которую она попадает: например, дуба и дуб пишутся оди­наково, хотя произносятся по-разному: в форме дуба — [б], т. е. звонкая согласная, а в форме дуб в конце слова эта согласная оглушается.

2) Наоборот, фонетический принцип письма состоит в том, что буквами изображаются реально произносимые звуки; таким образом, написания фонематическое и фонетическое в сильных позициях совпадают, а в слабых не совпадают. Так, сом и сам пишутся одинаково и фонематически, и фоне­тически, но в случае сома поймала сама — в русском языке фоне­матическое написание, поскольку сильные позиции подсказыва­ют различение [о] и [а], а фонетически это же высказывание получило бы такое написание: сама поймала сама — и где тут “рыба” и где “рыбачка” — не разберешь. В русском письме исключения из фонематического принципа могут встречаться:

Ø либо по составу алфавита: это то, что гласных букв в два раза больше, чем надо было бы, а согласных букв на 12 меньше, чем надо; кроме того, нет буквы для согласной [ж];

Ø либо потому, что существуют особые орфографические правила; например, в написаниях приставок на [з]: безработный, но беспосадочный, безбровый, но беспечный и, наконец, безвкус­ный, где употребляется буква з, хотя з звучит в этом случае как [с]. Однако когда эти согласные звучат как “шипящие”, например в словах бесшумный, безжалостный, бесчеловечный, з и с оста­ются по правилу: “Перед буквами б, в, г, д, ж, з, л, м, н, р пишет­ся з, а перед буквами л, ф, к, т, ш, с, ч, ц, х пишется с”. Кроме этого “правила” (которое скорее является “исключением” в рус­ской орфографии), к случаям фонетических написаний можно отнести написание буквы ы после ц (цыган, цыпленок, огурцы, лисицы, Лисицын), тогда как надо было бы писать в этих случаях после ц основную букву и, ср. фамилии Лисициан, Цицин, где написание фонематичнее.

Основные правила русской орфографии основаны на фоне­матическом принципе: «Пиши безударные гласные так же, как и под ударением», например: вода, водовоз, потому что воды; лесо­вод, потому что лес, и лисовод, потому что лисы”. «Пиши звонкие и глухие согласные всегда в любых позициях так, как перед глас­ными, сонорными согласными и перед [в], [в']», например: плод, потому что плода, и плот, потому что плота; отдать, так как оторвать, но подпилить, так как подорвать; дворняжка, потому что дворняжек, но Машка, потому что Машек; лезть, так как лезу, но нести, так как несу, купаться с “ерем” (ь), так как купать;
поэтому же курить, куриться и курит, курится пишутся по-раз­ному”.

3) Третий и четвертый принципы орфографии — этимологический и традиционно-историчес­кий — основаны на том, чтобы отражать в письме не современ­ное состояние, а прошлое, причем этимологический принцип отвечает действительно языку в его прошлом; таковы написания слов с буквой е: пчел, жен, пошел, пшенный, лжешь, так как в этих случаях когда-то в русском языке была фонема [э], но для совре­менного русского языка здесь [о], т. е. “о после мягкой соглас­ной или после шипящей”: ср. шов, жох, мечом, плащом, трещот­ка, чечотка, шорох и т. д., где правильно применяется фонематический принцип письма.

4) На том же принципе передачи прошлого базируется традиционно-исторический принцип, самый “беспринципный”, слепо сохраняющий любую традицию пись­ма. Таковы в русском письме церковнославянские написания: помощник с буквой щ, хотя русское слово происходит не от цер­ковнославянского помощь, но от русского помочь, что этимоло­гически надо было бы писать через ч (помочник), а фонематичес­ки через ш (помошник), написания безударных окончаний прила­гательных -ый, -ий (запасный, заморский, хотя под ударением -ой: запасной, морской), написание безударной приставки раз- с а, хотя под ударением [о], ср. раздумье, но роздых, росчерк и т.д.

В русской орфографии до реформы 1917г. было гораздо боль­ше таких традиционных написаний (ея, вместо её, безударные окончания прилагательных -аго, -яго; употребление букв фиты и ижицы и т. п.). Попытка различать написания: пчёл, учёл, щёлка с е, а шорох, жох с о, так как ч, щ — мягкие согласные, а ш, ж — твердые, не может быть оправдана, потому что шипящие согласные в русском языке не образуют пар по твердости и мягкости; следовательно, после шипящих надо писать основные буквы, а не дублетные, т. е. а, а не я; о, а не ё; у, а не ю; и, а не ы; и, как это ни странно, следовало бы писать э, а не е, ср. чай (а не чяй), щука (а не щюка), жир, шил (а не жыр, шыл), но шерсть (а не шэрсть).

Пятый и шестой принципы также можно сопоставить: это морфологический принцип и символический. Общее в них заключается в том, что они стремятся пере­дать язык не через фонетику, при этом

5) морфологические напи­сания отражают грамматику (морфологию), минуя фонетику и даже вступая с ней в противоречие, а

6) символические написания стремятся различать лексические омонимы, фонетически нераз­личимые.

Образцом морфологических написаний может служить упот­ребление мягкого знака в конце слов женского рода после ши­пящих (ночь, где ь бесполезен, ср. луч, или мышь, где ь пишется после твердого [ш], что является явным противоречием); то, что в таких написаниях дело не в этимологии, показывают примеры иноязычных слов, на которые распространяется указанное пра­вило (фальшь, тушь, ср. туш мужского рода без ь).

Хорошим примером символического написания было разли­чение в дореформенной русской орфографии двух омонимов: миръ (антоним войны) и мiръ (синоним вселенной).

В современной русской орфографии такие написания, как поджег (глагол с ё) и поджог (существительное с о), показывают сочетание морфологического и символического принципа, ибо в них различается и грамматика, и лексика. Близки к символичес­ким и такие написания, как компания и кампания, эстакада и эстокада, хотя различия написаний в этих случаях основаны на иноязычной этимологии. К символическому принципу следует отнести употребление больших (прописных) букв в собственных именах (ср. френч и генерал Френч, мороз и Дед Мороз); на этих примерах видно, что символический принцип связан с проявле­нием своеобразной идеографии.

В любой орфографии можно наблюдать то или иное сочета­ние разных принципов, но каждую орфографическую систему определяют ведущие принципы; так, для русской орфогра­фической системы ведущим является принцип фонематический, исходя из которого строятся основные орфографические прави­ла, тогда как для большинства западноевропейских орфографий ведущими принципами служат этимологический и традицион­но-исторический (например, для английской или французской орфографии).

14. Основные общественные функции языка.

Язык выполняет три основных функции:

Ø коммуникационную (общения)

Ø когнитивную (познания)

Ø прагматическую (практического воздействия на мир).

Рассмотрим каждую из этих функции подробней:

Коммуникативная функция. М.В. Ломоносов (1711—1765) писал: «Слово дано для того человеку, чтобы свои понятия сообщать другому”. В этих словах гениального русского энциклопедиста схвачена первая сторона коммуникативной функции языка, состоящая в том, что язык служит человеку для передачи своих мыслей и чувств другим людям. Другая же сторона этой функции заключается в том, что он также служит и для понимания мыслей и чувств говорящего со стороны слушающего. Таким образом, коммуникативная функция языка осуществляется благодаря деятельности не только говорящего (отправителя речи), но и слушающего (получателя речи). В деятельности этих как минимум двух людей и состоит процесс речевого общения (коммуникации). Главное назначение языка и состоит в том, чтобы быть средством общения.

Когнитивная функция. Язык — не только средство общения, но и средство познания. На познавательную (когнитивную) функцию языка обратил внимание ещё в XVIII в. немецкий учёный И. Аделунг (1732—1806). Познавательную функцию языка он интерпретировал как «проясняющую» наши представления. До тех пор, пока мы не облечём их в языковую форму, считал он, они остаются «тёмными» (dunkelt).

Язык, по В. Гумбольдту, таким образом, помогает человеку осуществлять анализ и синтез его представлений о мире. Более того, он заложил основы того учения, которое получило развитие уже в ХХ в., учение о языковой картине мира.

В каждом языке, считал В. Гумбольдт, заключена особая точка зрения на мир, особое мировидение. Овладевая языком, человек одновременно овладевает и этим мировидением. Избавиться от него он может только за счёт овладения другим языком. Язык, таким образом, влияет на познание, по В. Гумбольдту, не целиком и полностью, поскольку мы можем познать мир и без языка, посредством наблюдений, а лишь частично. Это влияние связано с тем, что язык задаёт нам особый взгляд на мир. Каждый язык в таком случае представляет собою особое, своеобразное окно, через которое люди, говорящие на разных языках, смотрят на один и тот же мир. Картины мира у них оказываются разными.

Познавательную функцию языка Л. Вайсгербер, как и авторы теории лингвистической относительности, истолковывал как направляющую — в том смысле, что наш родной язык, с его точки зрения, направляет наше познание по определённому руслу — тому, которое обусловлено картиной мира, заключённой в нём.

Прагматическая функция. Язык — не только средство общения и познания, но и средство практического воздействия на мир. М.В. Ломоносов писал: «Блаженство рода человеческого коль много от слова зависит, всяк довольно усмотреть может. Собраться рассеянным народам в общежития, созидать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требующие дела производить как бы возможно было, если бы они способа не имели сообщать свои мысли друг другу?»

В этих словах прекрасно отражена созидательная сторона той функции языка, которую называют прагматической, праксеологической или практической. Сущность этой функции состоит в том, что слово — далеко не всегда, как говорил А.С. Пушкин, «звук пустой»: слово может переходить в дело. В своей яркой форме прагматическая функция языка заявляет о себе в повелительных предложениях. Такие предложения, если просьбы, приказы, распоряжения и т.п. его формы действительно исполняются людьми, к которым они адресованы, превращаются в практические действия этих людей, тем самым изменяющих, преобразующих реальную действительность. Они могут, как говорил М.В. Ломоносов, «созидать грады, строить храмы и корабли» и т.д., и т.д.

Слово может стать важнейшим элементом культуросозидательной деятельности человека. Тем более, если за ним последуют коллективные усилия многих людей, творящих благие дела. В этом состоит созидательная сторона прагматической функции языка, но у неё имеется и противоположная — разрушительная — сторона. Последняя заявляет о себе тогда, когда за словом следуют не благие дела, а дурные, разрушительные, изменяющие наш мир не к лучшему, а к худшему. Вот почему язык — великая сила не только в положительном, но иногда и в отрицательном смысле.

О иерархии языковых функций. О том, что язык обладает прагматической функцией, люди знают с самого начала своего существования, но её научное осмысление началось сравнительно недавно. Вплоть до XIX вв. языку приписывалась главным образом одна функция — коммуникативная, хотя уже в XVIII в. И. Аделунг стал размышлять о природе его познавательной функции. В. Гумбольдт был первым, кто в своих работах описал все три функции языка — коммуникативную, познавательную и прагматическую. Он был первым также и в том, что поставил вопрос об их иерархии. Как ни странно, на первое место среди них он поставил не коммуникативную функцию, как это было общепринято, а познавательную.