Марксистская концепция первобытной истории. Ее разработка и критика в современной исторической науке

В исследовании Моргана оба основоположника марксизма усмотрели научное подтверждение своих философских идей. Частная собственность, классовое неравенство и отделенная от народа государственная власть не изначальны, не имманенты природе человека – значит, они не вечны. Существует некая триада больших формаций: доклассовое первобытное общество, череда классовых обществ и снова бесклассовое, безгосударственное общества.

Разработка Энгельсом первобытно-исторической проблематики не была совсем бесплодной. Ему удалось внести определённый вклад в две группы вопросов. Одна из них – факторы очеловеченивания в процессе антропогенеза, другая – периодизация истории первобытного общества. В его “Диалектике природы” имеется подготовительная глава “Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека” представляющая собой нечастный пример небольшой по объёму теоретической рахработки, сохраняющей актуальность более чем через столетие. Принципиально новым в концепции Энгельса было то обстоятельство, что в противовес фигурировавшим ранее естественно-историческим факторам происхождения человека, эвристическая сила которых была явно недостаточно, так как многие крупные учёные и мыслители прошлого века интуитивно понимали своеобращие процессов антропогенеза и становления общества и их отличие от процессов в органическом мире, был открыт и аргументирован в своём дейсвтии социально-исторический фактор и этим продемонстрирован с самого начала социальный характер человеческой истории, а следовательно и её начала – первобытной истории. Разработка периодизации, предложенной в книге Энгельса “Происхождение семьи, частной собственности и государства”, изданной в 1884, неоднократно служиал предметом рассмотрения и вызывала серьёзные дискуссии. С одной стороны, было опубликовано немало сугубо апологетических работ, в которых эта периодизация объявлялась принципиально новым вкладом в науку, и с неё начался якобы подлинно научный период в первобытной историографии. С другой стороны, нельзя не видеть, что Энгельс в сущности говоря повторил периодизацию, предложенную ещё Фергюссоном и обогащённую конкретными историческими и этнологическими материалами Морганом, те. Принял их деление первобытной истории на эпохи дикости, варварства и цивилизации. Энгельс полнее и глубже, чем Морган охарактеризовал социально-экономические и хозяйственные аспекты динамики первобытных коллективов, но принципиальная схема осталась без изменений. Так или иначе периодизация Энгельса углубляла схему Фергюссона-Моргана, но она продолжала, а не принципиально изменяла её.

В XIX веке идеи Маркса и Энгельса нашли наибольшее отражение в русской науке о первобытности, выдвинув жвух выдающихся её представителей, объединённых до некоторой степени общностью подхода к трактове динамики первобытного общества. Он заключался в выдвижении на первый план сугубо материальных и производственных факторов этой динамики. Первый – Николай Иванович Зибер, автор книги “Очерки первобытной экономической культуры” (1883). В ней сделана первая в истории изучения первобытности попытка реконструкции производственных отношений в первобытном обществе. Зибер писал о стадном характере отношений у древнейших людей, развитие общины подразделял на два этапа – родовой общины и территориальной, эти он во многом предвосхитил последующие попытки периодизации истории первобытного общества. Второй – Максим Максимович Ковалевский. В сфере первобытности его больше всего интересовала историческая смена общинных норм, в частности, он показал универсальное распространение семейной общины.

В целом первобытно-историческое наследие Маркса и Энгельса не следует ни недооценивать, ни переоценивать. Оба они, по уже известным нам причинам, следили за достижениями в изучении древнейшего общества, оба стояли на уровне основных достижений в его исследовании, оба оставили в нём след. Не их вина, что закономерные для их времени обобщения и полс етого, как они оказались ошибочными, были надолго канонизированы в бывших СССР и других социалистических страх и тем самым принесли немалы вред развитию науки.