Конца XIX – начала ХХ веков

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ПО КУРСУ ИСТОРИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Периодизация.

I. к.1880х-н. 1890х гг. – к. 1910х гг.

1892 г. – Дм. Мережковский – лк «О прич. Упадка….» - в 93м г – соотв ст. заявл, что появл принцип-о нов модернистск л-ра – символ как ключ образ. Нач с этого времени активно разв-ся симв-м.

В это время люди нач уход. из деревни. Этих босяков запечатл Горький. Нач расти пром-ть. Общ-во расслаив-ся. Рабочие все громче заявл о себе. В л-he приш мужик (Горький). В ис-во в целом (Шаляпин). Р-ны в эт меняющ мире оказ неактуальн. Вместо р-на в л-ру вход. Рассказ. На 1й план вых модернистск, нереалистич поэзия. Поэзия активно нач вл на прозу. Межродов и межвидов соотн-я.

Л-ра испыт вл науки. 2 основополаг пр-ва оказ относительными: время оказ. Текучим, как и пространство. Поток сознания выплескивается в литературу. Мы путеш по воле сознания автора. Юнг: архетипичность мышления. Фрейд: роль подсознания.

На смену классическому реализму приходит социалистический.

В это время л-ра пыт. провозгласить приоритет именно ис-ва над общ-нными з-нами.

После реви л-ра опят оказ во власти общ-yy явлений и соб-й.

II. 1920-1я половина 1950х гг.

(1941-1945) – изымается из л-ры. В 30х гг – монументальность, р-ны-эпопеи. А соб-я ВОВ заставл совершенно по-нов реагировать. 1941 – поэзия и публ-ка вых на 1й план. В это время страну мен. на малую родину, к-рую и защищ солдат.

Симонов проталкивает лирич. Тему (Жди меня), Сурков, Ахматова стан-ся общ-нно значимой. Начинают публиковать Есенина.

В 1946 г все возвращ на круги своя. Инвалиды высылаются из крупных городов. В 1946-47 гг – ряд постановлений о ж-лах «Звезда» и «Ленинград». Возвр-ся к 30м гг.

III. II половина 1950-х гг – I половина 1980х гг.

1956-7 г – опубл. рассказ Шолохова «Судьба чел-а». Рассказ-эпопея, более того: герой – чел из нем плена, а таких людей счит изменниками.

Немец Мюллер с жел крестом (за личн муж-во) – он оценен с положит позиции? Т.е. пыт подойти к героям с общечел поз.

1962-3 г – рассказ Солженицына «1 день Ив Денис» - откр лагерную прозу, «Матренин двор» - разговор о нравств-ти в рус л-ре.

Период нравств реабилитации чел-а. Передел сознания. Начали откр архивы, говор о том, что недавно происх в истории. Хлынула публицистика. Возвращ. л-ра. Замедление лит проц.

«Пожар», «Плаха», «Печальный детектив».

IV. II половина 1980х – 00е гг.

Постмодернизм.

Начало XX века. Серебряный век. (термин Н. Бердяева и Н. Оцеба)

В 19м веке героя делает фон. Серебр век залез в душу чел-а и показ его внутр мир. Слово утрачив. свое бытовое значение. За словом скрыв цел. система смыслов. Чит-ль становится соавтором.

Эпатажность.

Религия. Классич рел-ть уход в прошлое. Мистицизм. Человек, к-рый достоин Бога. Богочеловек.

Критический пафос, недовольство жизнью и ожидание перемен. Единение => стремл объед в напр-я.

1. Поэтика А. Блока (Символика. Ритм. Рифма).

Можно сказать, что историческая миссия Блока как поэта, критика, публициста заключалась в том, чтобы привести культуру прошлого в непосредственное соприкосновение со своим временем. Поэт явился связующим звеном между литературой XIX и начала XX веков. Вероятно, поэтому в творчестве и облике Блока совмещаются несовместимые черты и качества личности.

Он наиболее яркий представитель одного из самых модных модернистских течений — символизма, в котором видел выражение мятежных исканий своего времени.

В поэтическом мире Блока, который, как творец, искал сжатые поэтические формы, конкретные образы превращались в емкие символы, говорящие о беспредельном. Одно-два "магических" слова могли означать для лего бесконечно многое. Наиболее известные, классические тому примеры мы находим в стихотворениях цикла о Прекрасной Даме,

Символика Блока не остается неизменной, она по-новому переосмысляется, скрещивается с новыми символами. В ранних стихотворениях, например в "Незнакомке", перед нами один символический ряд: "шляпа с траурными перьями", "перья страуса склоненные", скрывающаяся "в туманном... окне", за "темной вуалью", "незнакомка". В позднем стихотворении "О доблестях, о подвигах, о славе..." образ трагической любви, воспоминание о былом счастье и молодости связан с другим изобразительным рядом. Изображение любимой на портрете возникает перед нами без всякой дымки: "твое лицо в простой оправе". Детали, связанные с миром повседневности, символически обобщены: "я бросил в ночь заветное кольцо", "синий плащ", "летели дни, крутясь проклятым роем". В стихотворении упоминается единственная деталь туалета — "синий плащ". Его не просто надевает любимая — в него "она печалью завернулась". Возникая повторно во сне, этот образ приобретает значение символа. В этом стихотворении мы не обнаруживаем ни звезд, ни тайны, ни таинственного исчезновения. "... В сырую ночь ты из дому ушла", — уход любимой осязаем и конкретен. Но это не делает восприятие стихотворения приземленным, оно, хоть и печально, но окутывает романтической дымкой, символика остается глубокой, со множеством подтекстов.

Подобное восприятие выражается и в блоковских метафорах. Ведь метафора есть, по Блоку, сестра символа.

Александр Блок создал особый тип лирической поэзии. Поэзия эта проникнута острым чувством истории и действительности. Лирический стиль Блока — не разрушение старых, традиционных форм, а свободное сочетание и перепланировка элементов самых различных стилей: от романсно-элегического до куплетно-частушечного. Поэт наполнил романс психологическим содержанием и создал его как явление не просто "цыганщины", а большого литературного стиля:

Вешний трепет, и лепет, и шелест,

Непробудные, дикие сны,

И твоя одичалая прелесть

Как гитара, как бубен весны!("Ты — как отзвук забытого гимна...")

Напевно-эмоциональная интонация романса соседствует с разговорной поэтической частушкой:

Отложила молодица

Зимнюю кудель...

Поглядеть, как веселится

В улице апрель!

Раскрутился над рекою

Красный сарафан, Счастьем, удалью, тоскою

Задышал туман.

(Из цикла "Ненужная весна")

Принцип контраста, антитезы является излюбленным художественным принципом поэтики Блока. Так, пролог к поэме "Возмездие" целиком построен на противоположности антонимических слов: «Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай...» Или: «Он, утверждая, отрицал, И утверждал он, отрицая...»

В сюжетных стихотворениях Блок зачастую использует для того, чтобы возрастала напряженность повествования, параллелизм:

Мастерски поэт использует цветовые метафоры: "желтые и синие" (вагоны I и II классов), "зеленые" (вагоны III класса). Здесь "желтые и синие" олицетворяют высшее сословие и его равнодушное отношение к окружающему миру обездоленных.

Блок справедливо считал, что поэту отведена особая, великая и ответственная роль: "Три дела возложены на него: во-первых — освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во—вторых — привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих — внести эту гармонию во внешний мир".

СИМВОЛИКА ЦВЕТА И ЗВУКА

Стихотворения А. Блока как бы раскрашены в различные цвета и оттенки.

Колоризм в поэзии Блока обусловлен, с одной стороны, реальным миром и, с другой — миром символов.

Красный цвет выполняет самые различные функции, например, является смысловым стержнем субстантивированной аллегории: «Ночью красное поет...» (V, 71); «Красный с козел спрыгнул — и на светлой черте распахнул каретную дверцу», (II, 157).

Есть у Блока стихотворения, где красный цвет пронизывает весь сюжет, организует его («Распушилась, раскачнулась...», «Я бежал и спотыкался...»,

«Пожар», «Обман», «В сыром ночном тумане...», «Светлый сон, ты не обманешь...», «Невидимка», «Город в красные пределы...» и др.)

Красный цвет у зрелого Блока почти всегда трагический, больной, горячечный. Можно предположить, что трагическое восприятие красного цвета появляется у Блока после прочтения рассказа Леонида Андреева «Красный смех»

(1904), в этом же году поэт пишет стихотворение «Город в красные пределы...». Развивая мысль о том, что в городе царит «пошлость-паучиха», Блок рисует картину безумного города, безумного мира, каким он, по его мнению, обрисован и у Андреева; это среди безлюдья «пьяное веселье, хохот, красные юбки; сквозь непроглядную ночную вьюгу женщины в красном пронесли шумную радость, не знавшую, где найти приют

Пурпурный круг над головою Музы нам еще встретится у Блока («Кто ты,

Женственное Имя в нимбе красного огня?» (II, 48); в одном из программных стихотворений цикла «Стихов о Прекрасной Даме» — «мерцание красных лампад», при свете которых и совершает свой обряд инок

В первом томе красный цвет часто выступает в соседстве с другими — голубым, белым, желтым:

«Белой ночью месяц красный выплывает в синеве» (I, 90); «Свобода смотрит в синеву. Окно открыто. Воздух резок. За жолто-красную листву уходит месяца отрезок» (I, 228). Постепенно красный цвет и его оттенки вместе с другими цветами начинает передавать определенное настроение, душевное состояние, чаще всего тревожное («Зарево белое, желтое, красное, крики и звон вдалеке, ты не обманешь, тревога напрасная, вижу огни на реке»

Во втором и третьем томах символика красного цвета расширяется: красный цвет — элемент контраста, символ разоблачения капиталистического города и его противоречий, средство сатиры и, наконец, символ приближающейся революции.

Красный цвет по-прежнему используется в пейзажных зарисовках, однако уже с явно переносным, метафорическим звучанием: «Пели гимн багряным зорям»

(II, 55); «И в безбурности зорь красноватых не видать чертенят бесноватых»

Социальное звучание произведений Блока становится все более отчетливым во втором томе. Блок все пристальнее всматривается в окружающую его действительность, все ближе воспринимает жизнь. Предгрозовые раскаты и сама революционная гроза 1905 года не пронеслись мимо него. Тема страшного мира и неприятия его, вера в неизбежность гибели капиталистического уклада, своеобразно осмысленная и интерпретированная, все чаще появляется в поэзии

Блока. Красный цвет становится на время символом мещанства, пошлости, продажности: «Но ты гуляешь с красным бантом и семячки лущишь...» (II,

116); в притоне разврата «всех ужасней в комнате был красный комод» (II,

139); «Красный штоф полинялых диванов...» (III, 31); «Был любовный напиток

— в красной пачке кредиток» (II, 168). Поэту ненавистны мещанские красные герани в окошках:

В использовании синего, голубого как поэтического образа преобладает символическое начало. Часто он передает ощущение зыбкости, нереальности, атмосферу сна: «И на сон навеваю мечты, и проходят они, голубые...» -: «И ушла в синеватую даль...» (II, 16);

«Голубоватым дымом вечерний зной возносится...» (III, 109); «Неживой, голубоватый ночи свет.Главенствующее значение синего в цветовой гамме может быть подчеркнуто грамматически необычным множественным числом: «Над зелеными рвами текла, розовея, весна. Непомерность ждала в синевах отдаленной черты», II, 61.

Законченным воплощением символа является один из персонажей пьесы

«Незнакомка» по имени Голубой, который на вопрос Незнакомки «Ты можешь сказать мне земные слова? Отчего ты весь в голубом?» отвечает: «Я слишком долго в небо смотрел: оттого — голубые глаза и плащ», IV, 85.

Тема «соловьиного сада», раскрывается в «голубом ключе»: синяя мгла, синий сумрак, синяя муть, голубое окно. Тематическим повтором проходит синий в стихотворении «Помнишь ли город тревожный...»: синяя дымка, синяя города мгла. В стихотворении «Облака небывалой услады...»—лазурная лень, нежно-синие горы, рождество голубого ручья, голубые земли; в стихотворении «В голубой далекой спаленке...» — штора синего окна, синий сумрак и покой; в стихотворении

Синий цвет в поэтике Блока, несмотря на разнообразие оттенков его значений, в основном всегда выполняет функцию высокой поэтизации, романтизации образа; он неизменно сообщает образу неповторимую взволнованность, страстность, активно участвует в философском и эстетическом осмыслении поэтом окружающего мира.

ЖЕЛТЫЙ-ТРАГИЧЕН. Возле желтого оказываются пожар, сожжено, варя, жги, обжигаешь. Звуковая гамма желтого вбирает и массу других слов, преимущественно с негативным (в контексте) смысловым наполнением, например, в стихотворении «В эти желтые дни меж домами...»: меж, обжигаешь глазами, пожаром, ложь, зимние, может, безумный, уничтожит, разящий, взор, кинжал. Ж, з, пронизывая все произведение, особенно выразительно звучат в концовке: «Твой разящий, твой взор, твой кинжал!»

. Звуковой колорит лирики А. Блока

Звуковая основа создает композиционный рисунок многих стихотворений

Блока. Например, цикл стихов «На поле Куликовом» развертывается в звуковом движении прежде всего. Это и скачущая кобылица, и летящая стрела, и потрескивание горящего костра, и струящаяся из ран кровь — в первом стихотворении цикла, а затем все более слышимый, нарастающий крик лебедей:

«За Непрядвой лебеди кричали, и опять, опять они кричат...» Это и звук человеческого голоса, призыв биться с татарвою: «За святое дело мертвым лечь!»; это и причитания матери, и звон мечей. Звуки приобретают символический смысл: «Слышал я твой голос сердцем вещим в криках лебедей»;

Естественно, что одну из центральных функций в системе звуковых образов выполняет звук человеческого голоса, его оттенки: шепот, стон, крик, пение, плач, болтовня, лепет, смех, бред, бормотанье. Блок выделяет в человеческом голосе дополнительные приметы, необходимые для создания законченной картины, образа: «Дивный голос твой, низкий и странный...» III,

236; «Не пой ты мне и сладостно, и нежно...» I, 114; «У Вас был голос серебристо-утомленный. Ваша речь была таинственно-проста», I, 280. Но звук человеческого голоса может быть и мучительным, и горестным: «Я муки криком не нарушу. Ты слишком хриплым стоном душу бессмертную томишь во мгле!.. Я слышу трудный, хриплый голос...» III, 86. Кроме определяющих слов, есть и другие пути углубления звука-образа, например сравнения: «И вот, как посол нарастающей бури, пророческий голос ударил в толпу», II, 53; «И страстный голос был как звуки рога», II, 307. Гораздо реже встречаем значимые фразы, слова, звучащие сами по себе, без указания, кем они произнесены:

Звук как самодовлеющая величина (в сфере поэтической фонетики) бывает вестником каких-то важных событий, он порождает в лирическом герое предчувствие чего-то рокового, неизбежного: жизни, смерти, любви. Так, предвестником великих событий звучит колокольный звон во вступлении к циклу

«Стихов о Прекрасной Даме»: «Все колокольные звоны гудят», I, 74. Обычно звук колокола предшествует началу действия, является своего рода завязкой в сюжетных стихотворениях: «В церкви ударил колокол. Распахнулись форточки, и внизу стал слышен торопливый бег». Но, вступив зачином, звук не умирает, он создает тревожный звуковой фон, в который вкрапляются и другие звуки:

«Бился колокол. Гудели крики, лай и ржанье», II, 140. Звон колокола выполняет в стихотворениях Блока очень разнообразные художественные функции. Так, колокол раздольный — это и глашатай весны, и он же может быть источником мучительных переживаний:

И. Крук совершенно прав, говоря о «музыкальной антитезе как одном из специфических приемов поэтики Блока, подчиненных задаче художественного отражения контрастов и конфликтов, трагичности судьбы человека в условиях

«страшного мира».

У Блока есть, например, свой арсенал звуков войны; здесь отражено все, что связано с войной, битвами, армией, вплоть до боевых кличей: «Свист пуль, тоскливый вой ядра», III, 307; «И дальний зов — на бой — на бой — рази врагов! В лязге сабель, в ржанье коней...» III, 374; «Гром орудий и топот коней», III, 276; «Идут века, шумит война...» III, 281; «И под черною тучей веселый горнист заиграл к отправленью сигнал... И военною славой заплакал рожок... Громыханье колес и охрипший свисток заглушило ура без конца», III, 275. Очень разнообразны звуки города: «И суета и шум на улице безмерней», I, 158; «Звенят в пыли велосипеды», III, 106 и т. д.

Звуки участвуют в создании контраста; как правило, это сталкивание тишины и звуков во имя утверждения звуков как жизни. В этом противопоставлении может слышаться исступленный страх перед отсутствием звуков, означающим гибель, конец всему:

Верни мне, жизнь, хоть смех беззубый,

Чтоб в тишине не изнемочь! Ill, 71

2. А. Блок и В. Брюсов как поэты-урбанисты.

Начало XX века -- сложное время в развитии России, эпоха больших перемен, серьезных катаклизмов. В этот период российской истории происходит переоценка ценностей, ломка всего старого, уже устоявшегося в жизни. Безусловно, противоречивые события в стране (и первая русская революция 1905--1907 годов, и первая мировая война, и расцвет промышленного производства, и строительство и расширение городов) повлияли как в целом на развитие культуры, так, в частности, и на дальнейшее развитие литературы.