Молчит, потупив очи долу

Случалось, когда над головами иных правителей сгущались тучи и наступали для них горестные дни, никого из былых подхалимов не могли они найти рядом с собой и, но смея посмотреть в глаза людям, терпели позор и бежали из своей страны.

Шаханов. Прочту Вам свои стихи об одном турецком султане который именно таким образом был вынужден покинуть свою страну.

В гареме турецкого султана

Было около тысячи красавиц:

Из Хорезма,

Герата, Парижа,

И греческого Пелопоннеса,

И даже из города Тараза,

Где жили предки

Писателя Акима Тарази.

Красавиц отделяли от мира

Высокие глухие стены, —

Глухие, как их судьбы.

Они не видели мужских лиц —

Кроме несчастных охранников-евнухов.

Всюду царил лишь дух султана.

Когда он шел по гарему,

Сверкая золотистым халатом,

Со слегка опьяненными, с поволокой глазами,

Все замирали в мольбе:

"О Аллах, помоги!

О Аллах, помоги!,

Обрати его взор на меня!".

Пускались в ход все женские чары.

Кому-то судьба улыбалась сразу,

Кому-то когда еще улыбнется -

Может, года через четыре — пять...,

Кому-то — после смерти повелителя...

А в дворцовом саду

Играли,

Бегали,

Дрались,

Смеялись,

Плакали

Триста детей,

Как капля на каплю,

На султана похожи,

Сгустились тучи.

Султана свергли.

Как горох из разбитой чаши,

Рассыпались и растерялись

Его былые увлечения.

И в скитаниях по чужбине

Султана от неминуемой смерти

Спасет одна женщина.

Он спросит ее:

- Мне как будто знакомо лицо твое,

Ты случайно не из моих жен?

- Да, к сожалению, - ответит она,

- Я была одной из тысяч забав,

- Которыми тешилось ваше тщеславие.

Не правда ли, странно и грустно:

Вы, легко покорив

Столько государств,

Не смогли покорить сердца

Ни одной женщины.

Ибо чувство не терпит,

Когда его распыляют. Размельчают, расшвыривают.

И если я протянула вам руку,

Это не от любви,

А от жалости.

Таков непреложный закон:

Любя одного человека,

Можно любить весь мир,

А хочешь обнять всех сразу

Останешься ни с чем.

Вот и оставайтесь!..

В Стамбуле мы вспомнили султана...

Он остался для живущих

Образом распыленности.

Да, в памяти нуждаются

Не только праведные дела,

Но и человеческие грехи.

Айтматов. Да, вина повелителей не забудется. И па­мять о них- непреложное нравственное предостережение.

Впрочем, с этими стихами перекликается и сказанное Махмудом Кашгари: "Если правитель построил для себя дворец в чужой стране, - это дурное предзнаменование. Значит, что он готовит себе пристанище для бегства в трудный час. Это предательство своего народа, ибо простому люду некуда бежать, преклонить голову, кроме своей земли. Хоть ты и правитель, но у тебя нет пре­имуществ перед своим народом. На одной земле с ним ты родился там же и умереть должен",