Теории развитого индустриального общества Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно

Теории индустриального общества, разработанные в рамках критической теории, не являются однородными образованиями, однако их объединяет общая критическая установка по отноше­нию к индустриальному обществу и истории его становления.

Становление индустриального общества и индустриализма как такового связывается представителями критической теории с научно-техническим прогрессом. Анализ общества через призму императивов науки и техники - тех возможностей, ко-

Гл. 6: Теории развитого индустриального общества 241

торые наука и техника предоставляют обществу, с одной сторо­ны, и тех требований, которые она предъявляет ему, последст­вий, к которым она приводит, с другой стороны, - стал магист­ральным направлением теоретического и эмпирического иссле­дования в рамках концепции индустриального общества.

Работа Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно «Диалектика Просвещения», вышедшая в 1947 г., стала своеобразным теоре­тическим манифестом, в котором нашли отражение основные положения новой концепции индустриального общества. Глав­ным и определяющим моментом теории развитого индустри­ального общества, разработанной М. Хоркхаймером и Т. Адорно, была содержащаяся в ней социальная критика практики и тео­рии научно-технического прогресса.

Научно-технический прогресс как основа социальных трансформаций в развитом индустриальном обществе Концепция прогресса, бывшая одним из ключевых моментов теорий индустриального общества классической социологии, была сформулирована в рамках философии Просвещения, увя­завшей его с увеличением объема знания и развитием науки в целом. Наука и знание рассматривались как безусловное благо, рост которого и должен привести человечество к материально­му благосостоянию, политической и духовной свободе. Исто­риявыстраивалась и программировалась как перманентный рост знания и сопряженные с ним процессы благотворной со­циальной трансформации. Именно поэтому фактические по­следствия программного проекта Просвещения, наблюдаемые в обществах XX столетия, стали для Хоркхаймера и Адорно ос­новным объектом социологического интереса.

В рамках Просвещения формируется специфическое отно­шение человека и природы, человека и общества. Это отноше­ние они характеризуют как устремление к власти и доминиро­ванию над природой и обществом посредством науки и знания. «Программой Просвещения было расколдовывание мира. Оно стремилось разрушить мифы и свергнуть воображение посред­ством знания. Техника есть сущность этого знания. Оно имеет своей целью не понятия и образы, не радость познания, но ме-

242 Н. Л. Полякова

тод, использование труда других, капитал. Те немногие вещи, которые оно [знание]... все еще таит в себе, сами по себе опять же являются всего лишь инструментами... Единственно чему хотят научиться люди у природы, так это тому, как ее исполь­зовать для того, чтобы полностью поработить и ее, и челове­ка». «Пробуждение субъекта» куплено ценой признания власти в качестве принципа всех отношений. Просвещение относится к вещам точно так же как диктатор к людям. Они известны ему в той степени, в какой он способен манипулировать ими. Точно так же и «человеку науки вещи известны в той степени, в какой он способен их производить. Тем самым их в-себе становится их для-него. В этом превращении сущность вещей всегда рас­крывается как та же самая в каждом случае как субстрат власт­вования»².

Просвещение - «тоталитарно». В качестве бытия и события Просвещением заранее признается только то, что удается по­стигнуть через единство; его идеалом является система, из ко­торой вытекает все и вся, мышление редуцируется к математи­ческому аппарату. «Просвещение тоталитарно как ни одна из систем. Неистина его коренится не в... аналитическом методе, не в редукции к элементам, не в разрушении посредством реф­лексии, но в том, что для него всякий процесс является с самого начала уже предрешенным. Когда некой математической про­цедурой неизвестное превращается в неизвестное того или ино­го уравнения, на нем, тем самым, ставится клеймо давно и хо­рошо известного, еще до того, как устанавливается какое бы то ни было его значение.... Просвещение учреждает единство мышления и математики. Тем самым последняя... превращает­ся в абсолютную инстанцию»³. Власть и познание - синонимы, считают Хоркхаймер и Адорно, по причине того, что путь че­ловека к науке Нового времени пролегал через отречение от смысла. Понятие было заменено формулой, поиск причины -

¹ Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. - М.-СПб., 1997. С. 16-17.

²Tnu wo С?Я

3ту.. 1ULM же. v_. tu.

Гл. 6: Теории развитого индустриального общества 243

формулированием правила и вычислением вероятности. Число стало каноном Просвещения. «Буржуазное правосудие и това­рообмен регулируются одними и теми же уравнениями».

Просвещение подчиняет себе природу посредством рацио­нализации труда. «Разделение труда, в которое социально раз­вивается господство, служит самосохранению порабощенного целого. Но тем самым... (целое) становится исполнителем воли партикулярного... То, что происходит со всеми благодаря не­многим, неизменно осуществляется в виде торжества многих над единичным: гнет общества всегда несет на себе одновре­менно и черты гнета коллектива»⁴.

Специфика позиции Хоркхаймера и Адорно, ее новизна по сравнению с теориями классической социологии в вопросе гос­подства, насилия и эксплуатации состоит в том, что эти отно­шения рассматриваются как укорененные в обществе как це--лом, а не как отношения между классами или группами, не как доминирование одной группы над другой. Господство носит тоталитарный характер в том смысле, что предстает как доми­нирование целого общества над отдельным человеком и осуще­ствляется в безличных формах системы и формулах науки; оно оплачивается отчуждением человека от порабощаемых им объ­ектов и овеществлением духа. «Заколдованными» становятся отношения самих людей, и даже отношение единичного чело­века к самому себе.

Единичный человек «сморщивается» до размеров узлового пункта конвенциональных ролей и способов функционирова­ния, объективно от него ожидаемых. Анимизм одушевлял вещь--индустриализм овеществляет души, как подчеркивают Хоркхаймер и Адорно. Экономическим аппаратом уже автоматиче­ски, еще до тотального планирования, товары наделяются цен­ностями, направляющими поведение людей. Бесчисленными сетями массового производства и массовой культуры норма­тивные способы поведения единичного человека оформляются в качестве единственно естественных, пристойных, разумных. Масштабом оценки для человека становится самосохранение,

⁴ Там же. С. 37.

244 Н. Л. Полякова

удачное или неудачное исполнение функции, соответствие тем ожиданиям, которые ею задаются.

Все, выпадающее из заданных образцов поведения, подавля­ется коллективом, осуществляющим надзор. Этот тотальный надзор начинается со школьной скамьи и продолжается во всех сферах деятельности. И при этом, продолжают Хоркхаймер и Адорно, сам «грозный коллектив» представляет собою всего-навсего обманчивую поверхность, под которой таятся силы, манипулирующие и им как инстанцией насилия. Авторы «Диа­лектики Просвещения» вскрывают глубинные механизмы по­давления и господства, овеществления и отчуждения человека: научно-техническая и социальная тенденции, с давних времен переплетавшиеся друг с другом, в настоящее время оконча­тельно сходятся в тотальном охвате человека.

Бесконечный научно-технический прогресс, по мнению Хоркхаймера и Адорно, обернулся для человека бесконечным регрессом, выхолащивая его самость и превращая его в манипулируемый внешними силами и организациями автомат. Люди превращаются в то, против чего был направлен закон развития общества - «закон развития самости»: во всего лишь видовые существа, друг другу тождественные благодаря изоляции в «принудительно управляемой коллективности». Эта «принуди­тельно управляемая коллективность» и есть то, во что превра­тилось общество в эпоху позднего индустриализма. Выйти за рамки этого научно-технического универсума невозможно, да­же оперевшись на единственно возможную сферу - сферу куль­туры, как того, что предположительно может быть нефункцио­нально и неутилитарно. Культура также оказывается колонизи­рованной научно-техническим разумом, как и сфера социально­го. Теория культуры становится-поэтому у Хоркхаймера и

«Кулътуриндустрия» как теория кулыпуры Теория культуры складывается из нескольких базисных поло­жений, вскрывающих ее природу и функции в современном обществе. Главным в понимании культуры индустриального

Гл. 6: Теории развитого индустриального общества 245

общества является то, что она существует как кулыпуриндустрия, основной целью которой является подчинение человека и тотальный контроль над индивидуальным сознанием и общест­вом в целом.

Суть концепции культуриндустрии состоит в том, что куль­тура становится индустриальным образованием, повторяет и воспроизводит логику всей системы - системы технического разума, бизнеса, насилия и эксплуатации. «Кино и радио уже более не требуется выдавать себя за искусство - отмечают Хоркхаймер и Адорно. Та истина, что они являются не чем иным, как бизнесом, используется ими в качестве идеологии, долженствующей легитимировать тот хлам, который они умышленно производят. Они сами себя называют индустриями, и публикуемые цифры доходов их генеральных директоров устраняют всякое сомнение в общественной необходимости подобного рода готовых продуктов»⁵. По мнению Хоркхаймера и Адорно, очевидна зависимость культуриндустрии от наиболее могущественных секторов индустриального производства - ме­таллургии, нефтедобычи, энергетики, химической промышлен­ности, по сравнению с которыми монополии в области культу­ры выглядят слабыми и зависимыми.

Как индустриальное образование культура не только вклю­чена в систему экономических и социальных отношений, она является продуктом технологических стандартизированных процессов своего собственного производства, которые порож­дают столь же стандартизированную продукцию культуринду­стрии. На все накладывается печать единообразия. Кино, радио, журналы складываются в систему, каждый раздел которой и все они вместе выказывают редкостное единство формы, взглядов и стиля. Технический стандарт порождает стандарт культурный; стандарт технологической формы порождает стандарт содер­жания. Власть над обществом приобретается посредством тех­нического стандарта, но по своей сути она воплощает власть экономически господствующих. Техническая рациональность, подчеркивают Хоркхаймер и Адорно, является рационально-

⁵ Там же. С. 150.

246 Н. Л. Полякова

стью самого господства. Однако вину за это никоим образом не следует возлагать на некий закон развития техники как таковой. Причина - в способе ее функционирования в экономической и социальной системах.

Идентичные программы радиостанций, бесконечные «мыль­ные оперы», «оскорбительные адаптации» классических произ­ведений и т. д. и т. п. - такова основная продукция культуриндустрии, таков ее специфический язык с только ему свойствен­ным синтаксисом и вокабуляром. И несмотря, а скорее даже благодаря постоянной погоне за новыми эффектами и техниче­скими возможностями, власть стереотипа и стандарта только усиливается. Культуриндустрия и ее продукты - это утвержде­ние стереотипа и стандарта и отрицание стиля в традиционном искусствоведческом смысле слова. Культуриндустрия сама ста­новится стилем - единственным, исчерпывающим и тотальным.

Могущество индустриального общества, пишут Хоркхаймер и Адорно, подчиняет себе человека раз и навсегда. Продукты культуриндустрии могут рассчитывать на то, что они будут по­требляться всегда и в любых условиях, ибо всякий человек яв­ляется моделью гигантской «экономической машинерии» изна­чально и постоянно, и в труде, и в отдыхе, который подобен труду и удерживает человека в постоянном напряжении. «Из любого фильма, из любой радиопередачи может быть почерп­нуто то, что в качестве социального эффекта не может быть приписано никому в отдельности, но только всем вместе. Каж­дая отдельно взятая манифестация культуриндустрии безотказно воспроизводит человека как то, во что превратила она его в целом. Надзор за тем, чтобы процесс простого воспроизводства духа случайно не привел к расширенному его воспроизводству, осуществляется всеми ее агентами, от продюсера до женских союзов». Культуриндустрия реализует человека только в каче­стве родового существа. Каждый есть только то, посредством чего он способен заменить любого другого: «нечто взаимозаме­няемое», «экземпляр», «чистое ничто». Подобная гармония яв­ляет собой карикатуру на солидарность. Она формирует стан-

⁶ Там же. С. 158.

Гл. 6: Теории развитого индустриального общества 247

дартные потребности и удовлетворяет их посредством стандар­тизированных продуктов.

«Культуриндустрия порочна, однако не как вавилонское скопище грехов, но как собор, воздвигнутый во славу превозно­симому до небес удовольствию»⁷. Сращивание культуры с раз­влечением приводит не только к деградации культуры, но и к попыткам «одухотворить» развлечение. Данная тенденция яв­ляется имманентно присущей самому принципу развлечения, «просвещенческо-буржуазному по сути». Но изначальное род­ство бизнеса и развлечения обнаруживает себя в специфиче­ском предназначении последнего. Быть удовлетворенным озна­чает быть согласным. Получать удовольствие, пишут Хоркхаймер и Адорно, всегда означало не сметь ни о чем думать, за­быть о страдании даже там и тогда, где и когда оно показывает­ся. В основе его лежит бессилие. Оно в действительности явля­ется бегством от реальности и от последней мысли о сопротив­лении. Человеку следует признаться в собственной ничтожно­сти, расписаться в собственном поражении. Общество стано­вится обществом отчаявшихся.

Развитое индустриальное общество середины XX в. - это общество, в котором возможность стать свободным социаль­ным и экономическим субъектом, собственником, уже полно­стью ликвидирована. Независимое предпринимательство, на котором основывалась буржуазная семья и общественное по­ложение человека, оказалось в зависимом положении. Все ста­новятся служащими, всем навязывается совершенно опреде­ленная манера держать себя, состоящая в постоянном демонст­рировании всем и каждому своей пригодности для этого обще­ства. Существование в условиях позднего капитализма есть не что иное, как «непрерывно длящийся обряд инициации». Каж­дый обязан доказывать, что он без остатка идентифицирует се­бя с властью. Индивид становится иллюзорным, но не просто из-за своей стандартизованности, создаваемой в рамках культуриндустрии. Его терпят лишь до тех пор, пока его безоговороч­ная идентичность со всеобщим остается вне сомнения.

⁷ Там же. С. 179.

248 Н.Л.Полякова

Позднее индустриальное капиталистическое общество - это тотальный универсум, сформированный стандартизирующим влиянием науки и техники на основе принципа доминирования и власти. Ничто, даже культура - исходная сфера субъективно­сти - не может противостоять унифицирующему и стандарти­зирующему влиянию техники и технологии, выступающих от имени высшего авторитета - науки и научного мышления. «Ухваченность» индивида стандартизирующим влиянием технологии осуществляется во всех сферах труда, культуры. Сфера социального также становится сферой, формируемой технологиями, посредством которых осуществляется доминирование иэксплуатация. В результате возникает общество карикатурной солидарности, основная драма которого разыгрывается как про­тивостояние отдельного, изолированного индивида, с одной стороны, и тотального и даже тоталитарного целого - с другой.

В результате осуществленного анализа теория развитого инду­стриального общества у Хоркхаймера и Адорно предстает следующей. Это индустриальное общество в буквальном смыс­ле слова, его экономика представляет собою высоко развитую автоматизированную систему производства товаров. При этом наука и техника определяют не только производственную, но и социальную, политическую и культурную сферу, вырабатывая __саответствующие технологиншринятия решения и действия и— сплавляя эти сферы в единый тоталитарный универсум.

Развитое индустриальное общество - это капиталистиче­ское общество с присущими ему формами собственности, наси­лия и эксплуатации. Однако это общество, в котором возникает новая социальная структура, сформированная через противо­стояние единичного человека тотальному социальному целому. Два фактора - стандартизирующее влияние техники и техноло­гии на индивида, с одной стороны, и утрата индивидом истин­ных типов солидарности, с другой - превращают его в одиноко­го и изолированного человека массы. Именно это явление, а также специфическая форма культуриндустрии, в которую вы­лилась культура, и позволяет говорить о позднем индустриаль-

Гл. 6: Теории развитого индустриального общества 249

ном обществе еще и как о массовом обществе.

Идеи, разработанные М. Хоркхаймером и Т. Адорно в «Диа­лектике Просвещения», оказали определяющее влияние на раз­витие теоретической мысли всей критической социологии и даже более широко - на оформление и становление всего по­стмодернистского дискурса в социологии последней трети XX в. Ключевые моменты концепции общества, которые мы вы­членили в данной работе, стали главными темами последую­щих социологических исследований, кристаллизировавших во­круг себя основные социологические интересы и теоретические перспективы.