ЧАСТЬ II. "РУКА БОГА 137" Снаружи, в резком холоде зимнего полудня, чистое небо перед дворцомзаполняло что-то похожее на сверкающий снег

"РУКА БОГА 137"

Снаружи, в резком холоде зимнего полудня, чистое небо перед дворцомзаполняло что-то похожее на сверкающий снег. Хорза остановился на площадке военного шаттла и, подняв голову,огляделся. Гладкие стены и стройные башни дворца-тюрьмы отражали грохот ивспышки продолжавшегося боя. Повсюду, время от времени стреляя, сновалиидиранские боевые платформы. Вокруг них на порывистом ветру вспухали большиесдвоенные облака металлизированных лент от антилазерных мортир на крышедворца. Ураганным порывом ветра к парому принесло кусок порхающей трескучейфольги, и вдруг мокрое и липкое тело Хорзы с одного бока покрыло сверкающимиперьями. -- Пожалуйста, пойдемте. Бой еще не закончился, -- загремел позади негоидиранский солдат таким голосом, который для него самого был, наверное,шепотом. Хорза повернулся к бронированному гиганту, поднял взгляд наобзорное стекло шлема и увидел зеркальное отражение своего немолодого лица.Потом глубоко вдохнул, кивнул и с некоторой дрожью поднялся в паром. Вспышкасвета сзади отбросила перед ним косую тень, и корабль тряхнуло ударнойволной мощного взрыва где-то внутри дворца. Площадка уже втягивалась. Их можно различать по именам, думал Хорза, стоя под душем. Контактныекорабли Культуры, принявшие на себя всю тяжесть первых четырех леткосмической войны, носили шутливые смешные имена. Но и новым военнымкораблям, производство которых началось после форсированного запускакораблей-фабрик, Культура предпочитала давать имена илиюмористически-мрачные, или откровенно отталкивающие, как будто не принималавсерьез тот обширный конфликт, в который оказалась втянутой. Идиране же смотрели на вещи иначе. Для них имя корабля должно былоотражать серьезность его цели и задач или решительность. В большихидиранских флотах были сотни кораблей, названных именами одних и тех жегероев, планет, битв, религиозных идей или внушительными прилагательными.Легкий крейсер, что спас Хорзу, был сто тридцать седьмым кораблем, которомудали имя "РУКА БОГА", а так как этот титул использовали еще больше сотникораблей, его полное имя гласило "РУКА БОГА 137". Хорза с трудом обсушился в потоке воздуха. Как и все остальное, душ былмонументальных размеров, соответствующих росту и весу идиран, и ураган,который он производил, едва не выдул Хорзу из душевой. Кверл Ксоралундра, отец разведки и воин-жрец племенной секты ЧетырехДуш с Фарн-Идира, сложил обе руки на столе. Хорзе показалось, будтостолкнулись две континентальные платформы. -- Итак, ты уже отдохнул, Бора Хорза, -- загрохотал старый идиранин. -- Относительно, -- кивнул Хорза и потер запястья. Он сидел в кабине Ксоралундры на борту "РУКИ БОГА 137", одетый вобъемный, но удобный скафандр, доставленный, очевидно, специально для него.Ксоралундра -- тоже в скафандре -- настоял, чтобы человек надел его, потомучто военный корабль на своей энергосберегающей быстрой орбите вокруг Сорпенавсе еще находился в зоне боевых действий. Служба разведки флота утверждала,что где-то в этой системе находится вражеский транспортный корабль класса"гора". "РУКА" действовала на свой страх и риск. Ее экипаж не смогопределить местоположение корабля Культуры и потому вынужден былосторожничать. Ксоралундра наклонился к Хорзе, и его тень упала на стол. Его большаяголова -- седловидная, если смотреть прямо спереди -- вздымалась надОборотнем. Расположенные на самых краях головы два передних глаза смотрелиясно и не мигая. -- Тебе повезло, Хорза. Мы прибыли спасать тебя не из жалости. Саманеудача имеет отдельную цену. -- Спасибо, Ксора. Это и в самом деле самое приятное, что я услышал завесь сегодняшний день. Хорза откинулся на сиденье назад и провел своей старческой на вид рукойпо редким пожелтевшим волосам. Понадобится еще несколько дней, чтобыизбавиться от внешности старика, но уже чувствовалось, как она начала с негосползать. В мозгу Оборотня на подсознательном уровне было записано еготочное изображение, и оно постоянно перепроверялось, тем самым поддерживаяжелаемую внешность. Теперь у Хорзы уже не было необходимости выглядетьгеронтократом, а потому ментальная картина министра, которого он изображалпо заданию идиран, распадалась и исчезала и тело возвращалось в своенормальное нейтральное состояние. Голова Ксоралундры медленно передвинулась из стороны в сторону междукраями воротника. Хорза до сих пор не мог полностью интерпретировать этотжест, хотя начал работать на идиран и познакомился с Ксоралундрой ещезадолго до войны. -- Во всяком случае, вы живы, -- сказал Ксоралундра. Хорза кивнул и побарабанил пальцами по столу, чтобы показать, чтосогласен с этим. Ему очень хотелось бы, чтобы идиранский стул с меньшейсилой придавал ему чувство ребенка: его ноги даже не доставали до палубы. -- Едва-едва. И все-таки спасибо. Сожалею, что вам пришлось проделатьвесь этот путь, чтобы спасти неудачника. -- Приказ есть приказ. Лично я рад, что нам это удалось. А теперь ядолжен рассказать вам, почему мы получили такой приказ. Хорза улыбнулся и отвел взгляд от старого идиранина, только чтосделавшего ему комплимент; большая редкость. Потом снова посмотрел на него,на рот этого существа (достаточно большой, чтобы разом откусить ему оберуки), из которого гремели точные короткие слова идиранского языка. -- Вы уже однажды были с миссией управляющего на Мире Шара, одной изпланет мертвых Дра'Азона, -- уверенно сказал Ксоралундра. Хорза кивнул. --Вам придется туда вернуться. -- Сейчас? -- спросил Хорза широкое темное лицо идиранина. -- Но тамведь только Оборотни. Я уже говорил, что никогда больше не воплощусь вОборотня. И ни в коем случае не стану убивать. -- Этого мы от вас и не требуем. Послушайте, я сейчас вам объясню. --Ксоралундра откинулся на спинку своего кресла в такой позе, которую почтилюбой вертебрат [Вертебрат -- позвоночное] (и даже всякое похожее навертебрата существо) назвал бы "усталой". -- Четыре стандартных дня назад... -- начал было идиранин, но тутлежащий на полу у его ног шлем скафандра испустил пронзительный вой.Ксоралундра поднял шлем и положил его на стол. -- Да? -- спросил он таким тоном, что Хорза, достаточно знающийидиранские голоса, сказал себе, что тому, кто побеспокоил кверла, лучше быиметь для этого вескую причину. -- У нас женщина Культуры, -- прозвучал голос из шлема. -- Ах-х... -- Ксоралундра выпрямился. По его лицу скользнул идиранскийантипод улыбки: рот сжат, глаза прищурены. -- Хорошо, капитан. Она уже наборту? -- Нет, кверл. Шаттл отправился две минуты назад. Я отзываю боевыеплатформы. Мы готовы покинуть систему, как только все будут на борту. Ксоралундра наклонился поближе к шлему. Хорза разглядывал старческуюкожу на тыльной стороне своих ладоней. -- Что с кораблем Культуры? -- спросил идиранин. -- Пока ничего, кверл. Он может быть в любом месте системы. Ещенемного, и он заметит, что мы здесь совсем одни. -- Капитан, как только агента Культуры доставят на борт, вы немедленностартуете к флоту, не дожидаясь платформ. Понятно? Ксоралундра перевел взгляд на Хорзу. -- Вам понятно, капитан? -- повторил кверл, неотрывно глядя начеловека. -- Да, кверл, -- ответил голос. Хорза узнал ледяной тон даже черездинамик шлема. -- Хорошо. Выберите по вашим данным наилучший маршрут к флоту. А покаво исполнение приказа адмиралтейства разрушить термоядерными бомбами городаДе'Эйчанбию, Винч, Исна-Йовон, Изилеру и Илбар. -- Да, кв... Ксоралундра нажал выключатель в шлеме, и динамик смолк. -- Бальведа у вас? -- удивленно спросил Хорза. -- У нас агент Культуры, и мне безразлично и ее имя, и то, будет онавзята в плен или уничтожена. Но рискованный план операции по вашему спасениюдо появления главного флота адмиралтейство согласилось рассмотреть толькопосле того, как мы заверили его, что попытаемся захватить ее. -- Хм. Могу спорить, что летающий нож Бальведы не захвачен, -- фыркнулХорза и снова начал разглядывать морщины на руках. -- Он разрушил себя, как только мы притащили вас на борт парома,доставившего вас на этот корабль. -- Ксоралундра взмахнул ладонью, пославчерез стол пахнущий идиранином воздух. -- Но хватит об этом. Я должен вамобъяснить, почему для вашего спасения ввели в игру этот легкий крейсер. -- Вы обязательно должны это объяснить. -- Хорза повернулся лицом кидиранину. -- Четыре стандартных дня назад, -- сообщил кверл, -- группа нашихкораблей поймала одиночный корабль Культуры обычного внешнего вида, но, какможно было заключить по его эмиссионной сигнатуре, с довольно необычнойвнутренней конструкцией. Корабль был без труда уничтожен, но его мозг ушел.Поблизости находилась планетная система. Видимо, мозг покинул реальноепространство внутри поверхности планеты, которую он выбрал. Это указывает натакой уровень владения гиперпространственными полями, какого, как мыдумали... надеялись... Культура еще не достигла. И уж совершенно точно ещене достигли мы. Этот и другие признаки дают нам основания предполагать, чтотакой мозг относится к новому классу созданных Культурой системных кораблей.Захват этого мозга был бы разведоперацией первого порядка. Кверл сделал паузу, и Хорза использовал эту возможность, чтобы задатьвопрос: -- Эта штука сейчас на Мире Шара? -- Да. Судя по его последнему посланию, он намеревался искать убежище втуннелях Командной Системы. -- И вы ничего не смогли сделать? -- улыбнулся Хорза. -- Мы доставили вас. Это мы уже сделали, Бора Хорза. -- Кверл помолчал.-- Форма вашего рта говорит мне, что вы усматриваете в этой ситуации что-тосмешное. Что бы это могло быть? -- Я как раз подумал... о многих вещах: что мозг или был очень хитрым,или ему здорово повезло; что вам повезло, так как я оказался поблизости, атакже что Культура теперь, по-видимому, не станет сидеть сложа руки. -- Дополню вашу последовательность, -- резко ответил Ксоралундра, --тем, что мозгу Культуры и повезло, и он был очень хитер. Нам повезло тоже.Культура мало что может сделать, так как, по нашим сведениям, у нее наслужбе нет ни одного Оборотня и, уж конечно, ни одного, кто хотя бы разпобывал на Мире Шара. Но я хотел бы добавить, Бора Хорза, -- идиранинположил ладони на стол и наклонился к человеку, -- что вам тоже более чемповезло. -- О да, но разница в том, что я в это верю. -- Хорза ухмыльнулся. -- Хм. Это не делает вам чести, -- заметил кверл. Хорза пожал плечами. -- Значит, вы хотите, чтобы я высадился на Мире Шара и достал мозг? -- Если можно. Он может быть поврежден. Может, даже разрушен, но онпредставляет собой такую добычу, за которую стоит побороться. Мы обеспечимвас всем необходимым. Одно ваше присутствие там уже создало бы нам своегорода плацдарм. -- А те, кто уже там? Оборотни службы управления. -- Мы ничего от них не слышали. Видимо, они даже не заметили появлениямозга. Их следующее регулярное сообщение должно быть на днях, но ввидутеперешних нарушенных войной коммуникаций они, возможно, будут не всостоянии его передать. -- А что, -- медленно спросил Хорза, рисуя пальцем круговой узор настолешнице, -- вы знаете о персонале базы? -- Оба члена-сеньора заменены более молодыми Оборотнями. Эти молодыеохранники объявлены сеньорами и оставлены там. -- А им там не грозит никакая опасность? -- требовательно спросилХорза. -- Наоборот. Место внутри Тихого Барьера Дра'Азона и на Планете Мертвыхво время теперешней вражды можно рассматривать как одно из самых безопасных.Ни нам, ни Культуре не хватит смелости вызвать возмущение Дра'Азона. Это иесть причина того, почему люди Культуры совсем ничего не предпринимают, а мыне можем послать никого, кроме вас. -- Если мне удастся... -- осторожно начал Хорза, наклоняясь и немногопонижая голос, -- добыть вам этот метафизический компьютер... -- Что-то в вашем голосе говорит мне, что мы приближаемся к вопросуоплаты, -- сказал Ксоралундра. -- И мы действительно приближаемся. Я достаточно долго рискую для васголовой, Ксоралундра. И хочу выйти из игры. В этой базе на Мире Шара живетодна моя хорошая подруга, и если она будет согласна, я хотел бы вместе с нейвыйти из этой войны. Вот все, что я требую. -- Обещать ничего не могу, но буду ходатайствовать об этом. Вашамноголетняя и верная служба будет учтена. Хорза выпрямился и наморщил лоб. Он не был уверен, с иронией говорилКсоралундра или нет. Шесть лет для этого буквально бессмертного вида,вероятно, могут показаться недостаточно долгим сроком. Но с другой стороны,кверл Ксоралундра знал, как часто его ранимый подопечный на службе своимгосподам рисковал всем, не получая за это настоящего вознаграждения. Апотому он вполне мог сказать это серьезно. Прежде чем Хорза решилсяпродолжить торг, снова завыл шлем. Хорза вздрогнул. Все звуки в идиранскомкорабле были такими оглушительными. Голоса гремели; если нормальный зуммерили свисток уже давно замолкал, то в ушах все еще звенело, а при разговорахчерез громкоговоритель ему приходилось затыкать ладонями уши. Хорза оченьнадеялся, что пока он на борту корабля, не будет объявлена большая тревога.Идиранская корабельная сирена может серьезно повредить незащищенныечеловеческие уши. -- Что? -- спросил Ксоралундра шлем. -- Женщина на борту. Мне бы еще восемь минут, чтобы боевые плат... -- Города разрушены? -- Так точно, кверл. -- Немедленно покинуть орбиту и на полном ходу на розыски флота. -- Но, кверл, я должен сказать... -- прозвучал тонкий настойчивый голоскапитана из лежащего на столе шлема. -- Капитан, -- коротко перебил его Ксоралундра, -- в этой войне донастоящего времени было четырнадцать схваток между легкими крейсерами типа"5" и контактными единицами класса "гора". Все закончились победойпротивника. Вы когда-нибудь видели, что остается от легкого крейсера, когдас ним расправится контактный корабль? -- Нет, кверл. -- Я тоже. И не намерен первый раз смотреть изнутри. Вы немедленностартуете! -- Ксоралундра опять нажал кнопку шлема и перевел взгляд наХорзу. -- Я сделаю все, чтобы вас отпустили со службы с достаточнымисредствами, если вы справитесь. Как только мы наладим контакт с главнымсоединением флота, вы скоростным патрульным ботом полетите на Мир Шара. Тамза Тихим Барьером вы сразу получите транспорт. Он будет невооружен, нооборудован всем, включая -- на тот случай, если мозгу причинены ограниченныеповреждения -- некоторые спектрографические анализаторы гиперпространстваближнего действия. -- Откуда у вас такая уверенность, что разрушения будут ограниченными?-- скептически спросил Хорза. -- Несмотря на свои относительно небольшие размеры, мозг веситнесколько тысяч тонн. Аннигиляция разорвала бы планету надвое, в чемДра'Азон усмотрел бы враждебный акт. Ни один мозг Культуры не осмелится натакое. -- Ваша уверенность меня убеждает, -- недовольно согласился Хорза. В это мгновение звуковой фон вокруг них резко изменился. Ксоралундраповернул шлем и посмотрел на один из маленьких встроенных экранов. -- Хорошо. Мы отправились. -- Он опять посмотрел на Хорзу. -- Да,должен сказать вам еще вот что. Группа кораблей, что поймала транспортникКультуры, попыталась проследовать за мозгом на планету. Хорза наморщил лоб. -- Разве они не знали? -- Они делали что могли. При боевой группе было несколько "зверей" --деформаторов чай-хиртси, деактивированных для последующего применения привнезапных нападениях на базы Культуры. Один из них быстро оборудовали длявторжения на поверхность планеты и бросили в подпространстве на ТихийБарьер. Но хитрость не удалась. При пересечении барьера "зверь" подвергсякакому-то нападению -- что-то похожее на огненную сеть -- и был сильноповрежден. Это произошло вблизи планеты при выходе из свернутогопространства. Снаряжение и войска на нем, должно быть, погибли. -- Ну, мне кажется, это была достойная попытка, но рядом с Дра'Азономдаже этот удивительный мозг, ради которого вы здесь, как примитивныйарифмометр. Чтобы перехитрить Дра'Азон, нужно кое-что побольше, чем простохитрость. -- Вы думаете, вам удастся? -- Не знаю. Я не думаю, что они могут читать мысли, но кто знает? Я недумаю, что Дра'Азон особенно интересуется войной или тем, чем я занималсяпосле того, как покинул Мир Шара. Поэтому, вероятно, они вряд ли способнысложить одно с другим -- но опять же: кто знает? -- Хорза опять пожалплечами. -- Стоит попытаться. -- Хорошо, мы обсудим это подробнее, как только присоединимся к флоту.А сейчас надо молиться, чтобы наше возвращение прошло без происшествий.Может быть, вы хотите поговорить с Перостек Бальведой, пока ее не допросили.Я договорился с временно исполняющим обязанности флотского инквизитора,чтобы вам позволили это, если вы захотите. -- Ничто не доставит мне большего удовольствия, -- улыбнулся Хорза. Корабль покинул систему Сорпена, и у кверла были свои дела. Хорзаостался в кабине Ксоралундры, чтобы отдохнуть и поесть до разговора сБальведой. Еда была самой лучшей из того, что мог предоставить для гуманоидаавтоматический камбуз крейсера, но все равно была отвратительной на вкус.Хорза съел, что смог, и с таким же отсутствием энтузиазма запилдистиллированной водой. Все было приготовлено меджелем -- ящерицеподобнымсуществом двухметровой длины с плоской удлиненной головой и шестью ногами.На четырех из них он бегал, а переднюю пару использовал как руки. Меджелибыли близким к идиранам видом и между ними даже существовал какой-то сложныйсоциальный симбиоз. Тысячелетиями, что идиранская цивилизация была частьюгалактического объединения, они содержали исследовательский фондэкзосоциологических факультетов некоторых Университетов. Сами идиране развились на своей планете Идир как высшие монстры наполной монстров планете. Но бурная и дикая экология ранних времен там давноисчезла, как исчезли и все прочие монстры их родины, сохранившись разве чтов зоопарках. В необузданной борьбе за выживание идиране развили интеллект,приобрели биологическое бессмертие, которое в условиях высокого излученияИдира явилось скорее эволюционным преимуществом, а не причиной застоя. Хорза поблагодарил меджеля дважды: когда тот принес ему поесть и когдаснова убрал посуду, но тот не ответил. Их интеллект оценивался в две третиинтеллекта среднего гуманоида (с какой бы планеты он ни был), и такимобразом они были в два-три раза менее развиты, чем нормальный идиранин. Ивсе же они были хорошими, если не беспримерными солдатами, и их было много.Десять -- двенадцать на каждого идиранина. Сорок тысяч лет культивированиясделали их лояльными даже на хромосомном уровне. Хорза пытался не заснуть, хотя очень устал. Он приказал меджелюпроводить его к Бальведе. Меджель задумался, связался через интерком кабиныс капитанским мостиком, где находился Ксоралундра, спросил разрешения изаметно вздрогнул от словесной пощечины кверла. -- Следуйте за мной, сэр, -- сказал меджель и открыл дверь кабины. В нижних коридорах военного корабля идиранская атмосфера чувствоваласьотчетливее, чем в кабине Ксоралундры, и затуманивала обзор уже черездвадцать -- тридцать метров даже для глаз Хорзы. Было жарко и влажно, а полбыл мягким. Хорза быстро шел вдоль коридора, не сводя взгляда с обрубкахвоста своего проводника, переваливавшегося с боку на бок впереди. Дорогой они встретили двух идиран, не обративших на него никакоговнимания. Возможно, они все о нем знали, возможно, нет. Идиране терпеть немогут казаться слишком любопытными или недостаточно информированными. Потом он едва не столкнулся с парой раненых на антигравитационныхносилках, которых торопливо буксировали вдоль поперечного коридора два ихтоварища. Спиралевидные брызги на боевом снаряжении были, несомненно, отплазменных зарядов, а Геронтократия не имела плазменного оружия. Что бы этозначило? -- подумал Хорза и пошел дальше. Они пришли в отдел крейсера, где дальнейший спуск вниз был заблокированраздвижными дверьми. Меджель что-то сказал сначала в одну перегородку, потомв другую, и те открылись. За дверьми стоял постовой идиранин с лазернымкарабином. Он посмотрел на подходящего в сопровождении меджеля Хорзу иоткрыл перед ним дверь. Хорза кивнул охраннику и вошел. Дверь позади сшипением закрылась и открылась следующая. Как только он вошел в камеру, Бальведа быстро повернулась. Казалось,она только что ходила взад-вперед. Она узнала Хорзу, слегка откинула назадголову и произвела горлом звук, который вполне мог быть смехом. -- Нет, вы только посмотрите! -- Ее мягкий голос растягивал слова. --Вы выжили! Поздравляю. Вообще-то я сдержала свое обещание. Какая перемена,верно? -- Привет, -- ответил Хорза, сложил руки на груди и оглядел женщину сног до головы. На ней была та же самая серая одежда, а сама она казаласьневредимой. -- А что с той штукой, что висела у вас на шее? Она посмотрела вниз, туда, где раньше на ее груди лежала подвеска. -- Вы не поверите, но выяснилось, что это был накопитель данных. -- Онаулыбнулась и села, скрестив ноги, на мягкий пол. Не считая спальной ниши навозвышении, это было единственное место, куда можно было сесть. Хорза тожесел, его ноги все еще немного болели. Ему вдруг вспомнились брызги наснаряжении меджеля. -- Накопитель данных? А он, случайно, не мог превратиться в плазменноеружье? -- Среди прочего и это, -- ответила агент Культуры. -- Так я и думал. Как я слышал, ваш летающий нож избрал драматическийвыход. Бальведа пожала плечами. Хорза посмотрел ей в глаза. -- Полагаю, вы не были бы здесь, если бы могли сообщить что-то важное.Или я не прав? -- Здесь -- возможно, -- согласилась Бальведа. -- Но не в живых. -- Оназаложила руки за спину и вздохнула. -- Мне придется просидеть всю войну влагере для интернированных, если только не найдут кого-нибудь, чтобыобменять на меня. Надеюсь, это продлится не слишком долго. -- О, вы считаете, что Культура скоро сдастся? -- спросил Хорза иухмыльнулся. -- Нет, я думаю, Культура скоро победит. -- Вы, должно быть, сошли с ума. -- Хорза покачал головой. -- Ну... -- Бальведа слабо тряхнула головой, -- я уверена, что она вконце концов победит. -- Если вы и дальше будете так же отступать, как последние три года, токончите где-нибудь в Магеллановых облаках. -- Я не выдам никакой тайны, если скажу, что сейчас мы отступаем уже нетак быстро. -- Посмотрим. Если быть откровенным, я удивляюсь, что вы вообще ещеборетесь. -- Ваши трехногие друзья тоже пока борются. Все борются. Поэтому воюеми мы, думаю я иногда. -- Бальведа... -- Хорза устало вздохнул, -- я и сейчас еще не знаю,почему, черт возьми, вы вообще начали эту войну. Идиране никогда непредставляли для вас угрозы. Не представляли бы и сейчас, если бы выпрекратили с ними воевать. Неужели жизнь в вашей Утопии на самом деле такскучна, что вам необходима эта война? Бальведа наклонилась вперед. -- Хорза, я не понимаю, почему воюете вы. Я знаю, что Хидоранаходится... -- Хибора, -- поправил ее Хорза. -- О'кей, этот проклятый Богом астероид, где живут Оборотни. Я знаю,что он в идиранском космосе, но... -- Это не имеет к делу никакого отношения, Бальведа. Я сражаюсь на ихстороне, потому что верю, что правы идиране, а не вы. Бальведа удивленно выпрямилась. -- Вы... -- начала было она, опустила голову и покачала ею, глядя впол. Потом снова подняла взгляд. -- Я вас просто не понимаю, Хорза. Ведь выдолжны знать, сколько цивилизаций, сколько систем, личностей или уничтожены,или... растоптаны идиранами и их безумной, проклятой религией. И чтосравнимое с этим, черт побери, когда-либо делала Культура? Одна ее рука легла на колено, другая сжалась перед лицом Хорзы вудушающем захвате. Он разглядывал ее и улыбался. -- При точном подсчете мертвых идиране, несомненно, победили бы, и явам честно признаюсь, Перостек, что мне никогда не были симпатичны некоторыеих методы и религиозный пыл. Я за то, чтобы всем людям было разрешено вестисвою собственную жизнь. Но теперь они борются против вашей Культуры, итолько это имеет для меня значение. Я скорее больше против Культуры, чем заидиран, а потому готов... -- Хорза на мгновение прервался и задумчивоусмехнулся, --...ну, это звучит немного мелодраматично, но я действительноготов умереть за них. -- Он пожал плечами. -- Вот так просто. И Хорза кивнул при этих словах. Бальведа опустила вытянутые руки,посмотрела в сторону, тряхнула головой и громко выдохнула. -- Потому что... ну, вы, может быть, подумали, -- продолжал Хорза, --что я хотел лишь одурачить старого Фролка, когда сказал ему, что настоящимпредставителем Культуры является именно летающий нож. Я не дурачил его,Бальведа. Я серьезно так думал и думаю сейчас. Мне безразлично, насколькоуверена в своей правоте Культура и скольких людей убили идиране. Идиране настороне жизни -- скучной, старомодной биологической жизни, вонючей,ошибающейся и короткой, какая уж она волей Бога есть, но настоящей жизни. Авами уже овладевают ваши машины. Вы -- эволюционный тупик. Проблема в том,что вы пытаетесь -- чтобы отвлечься от этой мысли -- утащить за собой всех.И ничто не может быть для Галактики хуже, чем победа Культуры в этой войне. Он помолчал, чтобы дать ей возможность ответить, но она только тихосидела, опустив голову и покачивая ею. -- Знаете что, Бальведа? Для такого чувствительного вида вы иногдапроявляете странно мало сочувствия. -- Посочувствуй глупости -- и ты уже на полпути к идиотизму, --пробормотала женщина, все еще не глядя на Хорзу. Он опять засмеялся иподнялся с пола. -- Почему такая... горечь, Бальведа? Она подняла на него взгляд. -- Я говорю вам, Хорза, -- спокойно сказала она, -- победим мы. Он отмахнулся. -- Я в это не верю. Вы даже не знаете, с чего начать. Бальведа сновавыпрямилась и уперлась вытянутыми руками в пол позади себя. Ее лицо сталосерьезным. -- Мы сумеем научиться, Хорза. -- От кого? -- От любого, кто сможет нас научить, -- медленно ответила она. -- Мыпровели кучу времени, наблюдая за воинами и религиозными фанатиками,драчунами и милитаристами -- за людьми, которые стремятся победить, невзираяни на какие потери. В учителях недостатка нет. -- Если вы хотите знать о победах, спросите идиран. Бальведа какое-то время молчала. Лицо ее было спокойным, задумчивым,возможно, немного печальным. Потом она кивнула. -- Действительно, во время войны возникает опасность уподобитьсяпротивнику. -- Она пожала плечами. -- Мы можем только надеяться, что этогоудастся избежать. Если эволюционизирующая сила, в которую вы, кажется,верите, действительно как-то действует, то она будет действовать через нас,а не через идиран. А если вы ошибаетесь, значит, она заслуживает устранения. -- Бальведа, -- сказал он, усмехнувшись, -- не разочаровывайте меня. Япредпочитаю борьбу... Но мне показалось, что вы склоняетесь к моей точкезрения. -- Нет, -- вздохнула она, -- вовсе нет. Вините в этом мое образование в"Особых Обстоятельствах". Мы учимся думать за всех. Я всегда былапессимисткой. -- А я всегда думал, что "Особые Обстоятельства" не разрешают подобныхмыслей. -- Тогда подумайте еще разок, мистер Оборотень. -- Бальведа поднялаброви. -- "ОО" разрешают всякие мысли. И это как раз то, что некоторые людисчитают в них таким устрашающим. Хорза, казалось, понял, что имеет в виду женщина. "ОсобыеОбстоятельства" всегда были моральным оружием Секции Контактов, острымклинком дипломатии вмешательства Культуры, элитой среди элиты в обществе,чувствующем отвращение ко всякому элитарному мышлению. Даже до войны внешнийвид и имидж этого особого отдела внутри Культуры были весьма сомнительными.Их окутывало что-то романтическое, но опасное, аура извращеннойсексуальности -- другого слова для этого не подберешь, -- навевающая мысли ограбежах, совращении и даже насилии. И еще они позволяли предполагать вокруг себя атмосферу таинственногопритворства (и это в обществе, буквально поклоняющемся открытости),безрадостные постыдные дела и моральную относительность (в обществе,придерживающемся абсолютных понятий: жизнь/хорошо; смерть/плохо;удовольствия/хорошо; боль/плохо). Это действовало одновременно притягивающеи отталкивающе, но в любом случае волнующе. Никакая другая часть Культуры непоказывала лучше, что собой представляет общество как целое, и неиспользовала воинственные основы веры Культуры. И все же ни одна другая еечасть не овеществляла наихудшим образом повседневный характер Культуры. Во время войны "Контакт" стал армией Культуры, а "ОсобыеОбстоятельства" ее разведывательными и тайными службами (эвфемизм стал лишьненамного прозрачнее, вот и все). И в ходе войны позиция "ОсобыхОбстоятельств" изменилась к худшему. Особый отдел стал резервуаром длячувства вины, которым страдали люди Культуры, потому что они вообще изъявилиготовность вступить в войну. Чувства пугающего, как неизбежное зло,оскорбительного, как безрадостный моральный компромисс, и стесняющего, какнечто такое, о чем люди думают очень неохотно. И "ОО" действительно пытались думать за всех, а ОО-мозги считались ещециничнее, аморальнее и коварнее, чем те, из которых состоял "Контакт";машины без иллюзий, считавшие своей гордостью думать обо всем возможном досамого последнего предела. Поэтому уже заранее было безнадежно предсказано,что именно так и случится. Особый отдел станет парией, козлом отпущения, аего слава -- той самой железой, что должна впрыснуть яд в совесть Культуры.Но Хорза сказал себе, что знание всего этого совсем не облегчает жизньтаким, как Бальведа. Люди Культуры страдали, если их кто-то не любил, и ещебольше, если это были их сограждане. Задача этой женщины была достаточнотрудной и без этого дополнительного бремени -- знания, что задача эта кудаотвратительнее для большинства людей ее собственной стороны, чем для врага. -- Так и быть, Бальведа... -- Он потянулся, расправил затекшие вскафандре плечи и провел пальцами по редким пожелтевшим седым волосам. --Время научит. Бальведа безрадостно улыбнулась. -- Никогда не будет сказано правдивое слово. -- В любом случае спасибо, -- сказал он. -- За что? -- Вы укрепили мою веру в исход этой войны. -- Ах, уходите, Хорза! -- Бальведа вздохнула и опустила глаза. Хорзе захотелось коснуться ее, потрепать ее короткие черные волосы илиущипнуть за бледную щеку, но он подумал, что это еще больше выведет ее изсебя. Слишком хорошо ему была знакома горечь поражения, чтобы еще большеухудшать опыт знакомства с ней тому, кто до конца оставался честным идостойным противником. Поэтому он подошел к двери и после нескольких слов сохранником был выпущен. -- А-а, Бора Хорза, -- сказал Ксоралундра, когда Оборотень вышел изкамеры. Кверл только что спустился с мостика. Охранник у двери заметноподтянулся и смахнул с карабина воображаемую пыль. -- Как поживает нашгость? -- Она не очень счастлива. Мы обменялись оправданиями, и, кажется, явыиграл по очкам. -- Хорза ухмыльнулся. Ксоралундра остановился рядом счеловеком и посмотрел на него с высоты своего роста. -- Хм. Ну, если вы не хотите праздновать свою победу в вакууме, то вследующий раз, когда вы покинете мою кабину, пока мы находимся в боевойготовности, предлагаю помнить о вашем... Следующего слова Хорза уже не слышал. Взвыла корабельная сирена. Идиранский сигнал тревоги -- на военном корабле или где-либо еще --состоит из звуков, похожих на серию очень резких взрывов. Это усиленнаяверсия идиранских ударов в грудь, сигнала, которым идиране пользовалисьмногие сотни тысяч лет назад, пока не стали цивилизованными, чтобыпредупреждать других в своей стае или клане. Он производился груднойхлопушкой, третьей искривленной рукой идиран. Хорза зажал ладонями уши, пытаясь перекрыть ужасный шум. Он чувствовалударные волны на своей груди, проникающие сквозь незастегнутые рукава иворотник скафандра. Такое чувство, будто его подняли и прижали к переборке.Только теперь он заметил, что закрыл глаза. Несколько секунд казалось, чтоего вовсе не спасли, что он не покидал стен камеры-клоаки и что настал мигего смерти, а все остальное было лишь странным и удивительно живым сном.Хорза открыл глаза и уставился в роговую морду яростно трясущего его кверлаКсоралундры; в это мгновение корабельная тревога смолкла и стих интенсивныйдо боли вой, и кверл громко сказал прямо в лицо Хорзы: -- ШЛЕМ! -- О дьявол! -- сказал Хорза. Он упал на палубу, как только Ксоралундра отпустил его. Кверл быстроповернулся, схватил и поднял в воздух меджеля, намеревавшегося пробежатьмимо. -- Ты! -- зарычал Ксоралундра. -- Я отец-разведчик, кверл флота! --крикнул он меджелю в лицо, тряся шестиногое существо за грудки. -- Тынемедленно пойдешь в мою кабину и принесешь маленький шлем скафандра,который лежит перевернутым у аварийного палубного шлюза. Как можно скорее.Этот приказ главнее всех и не может быть отменен. Отправляйся! -- И оншвырнул меджеля в нужном направлении. Тот приземлился уже на бегу. Ксоралундра накинул на голову свой шлем, висевший на шарнирах за егоспиной, и открыл обзорное окно. Казалось, он хотел что-то сказать Хорзе, нотут затрещал и заговорил динамик шлема, и кверл переменился в лице. Тонкийзвук смолк и осталось только непрестанное завывание сирены. -- Транспортник Культуры скрывался в приповерхностных слоях солнцасистемы, -- горько сказал Ксоралундра -- больше самому себе, чем Хорзе. -- В солнце? -- не поверил Хорза. Он оглянулся на дверь камеры, какбудто Бальведа могла быть как-то виновной в этом. -- Эти мерзавцы становятсявсе хитрее. -- Да! -- крикнул кверл и быстро повернулся на одной ноге. -- Следуйтеза мной, человек! -- Хорза повиновался и побежал вслед за старым идиранином.Широкое и темное чужое лицо повернулось и посмотрело поверх Хорзы наидиранского солдата позади, все еще неподвижно стоявшего у дверей камеры.Черты Ксоралундры изменило выражение, которое Хорза не смог определить. -- Постовой, -- сказал негромко кверл. Солдат с лазерным карабиномповернулся к нему. -- Убей женщину! Ксоралундра затопал дальше по коридору. Хорза застыл, перевел взглядсначала на быстро удалявшегося кверла, потом на постового, который быстропроверил свой карабин, приказал открыться двери и вошел внутрь. А потомчеловек помчался вслед за старым идиранином. -- Кверл! -- прохрипел меджель, стоявший, качаясь, перед воздушнымшлюзом. Шлем скафандра он держал перед собой. Ксоралундра вырвал шлем из егорук и быстро нахлобучил его на голову Хорзы. -- В шлюзе найдете пакет с деформатором, -- сказал идиранин. -- Уходитеот корабля как можно дальше. Флот появится здесь примерно через девятьстандартных часов. Вам в принципе ничего не надо делать; костюм сам пошлеткодированный сигнал о помощи в режиме опознавания "свой-чужой". Я тоже... Крейсер содрогнулся, и Ксоралундра замолчал. Раздался громкий хлопок, иударная волна едва не сбила Хорзу с ног, хотя идиранин на своих трех ногахпочти не шелохнулся. Меджель, притащивший шлем, полетел под ноги Ксоралундреи закричал. Идиранин выругался и дал ему пинка; тот убежал. Крейсер опятькачнуло. Раздался новый сигнал тревоги. Хорза почуял запах дыма. Откуда-тосверху донеслась неразбериха звуков, которые могли быть идиранскими голосамиили приглушенными взрывами. --...я тоже попытаюсь бежать, -- продолжал Ксоралундра. -- Храни васБог, человек. Прежде чем Хорза успел что-то сказать, идиранин закрыл свое смотровоеокно и втолкнул его в шлюз. Шлюз захлопнулся. Крейсер затрещал по всем швам.Хорза подлетел к переборке и отчаянно оглядел маленькую сферическую камеру впоисках деформатора, потом увидел его, после короткой борьбы оторвал отнастенных магнитов и прикрепил сзади к своему скафандру. -- Готов? -- спросил голос в его ухе. Хорза вздрогнул. -- Да! Да! Вперед! -- сказал он. Воздушный шлюз открылся необычным образом. Он как бы вывернулсянаизнанку и выбросил человека в пространство. Окруженный маленькойгалактикой из кристалликов льда, он кувырком полетел прочь от плоского дискакрейсера. Хорза поискал глазами корабль Культуры, но сразу же призвал себяне заниматься глупостями. Тот мог быть в нескольких триллионах километров.Современные методы ведения войны выходили за пределы всяких человеческихмерок. Можно было разбивать вдребезги и разрушать на невообразимомрасстоянии, уничтожать планеты из-за пределов их систем. Превращать срасстояния в световые годы звезды в новые... и все-таки не иметь точногопредставления, почему же ты воюешь. С последней мыслью о Бальведе Хорза замахал руками в поисках панелиуправления на упаковке деформатора, нажал на ней нужные кнопки и увидел, какзвезды вокруг закачались и начали искажаться. Прибор швырнул его вместе сскафандром прочь от поверженного идиранского корабля. Он некоторое время поиграл с панелью на запястье, пытаясь пойматьсигналы с "РУКИ БОГА 137", но не добился ничего, кроме шорохов эфира. -- Деформатор/комплект/запас/наполовину/истощен, -- сказал скафандр. Хорза вывел индикатор в поле зрения на один из маленьких экранов внутришлема. Он вспомнил, что идиране произносят своего рода молитву своему Богу,прежде чем уйти в искривленное пространство. Однажды, когда они сКсоралундрой были на корабле-деформаторе, кверл настоял на том, чтобыОборотень повторил молитву. Хорза считал, что это не имеет для него никакогозначения. Не только потому, что идиранский Бог противоречил его собственнымличным убеждениям, но и потому, что сама молитва произносилась на мертвомязыке идиран, которого Хорза не знал. Ему было довольно холодно разъяснено,что важны жесты. От существа, которое идиране рассматривали по сути какживотное (их слово для гуманоидов точнее всего можно перевести как"биомат"), не требовалось ничего, кроме жестов; его сердце и разум не имелиникакого значения. На вопрос Хорзы, как же быть с бессмертной душой,Ксоралундра только рассмеялся. Это был единственный раз, когда Хорза виделстарого воина таким веселым. Где это слыхано, чтобы смертное тело имелобессмертную душу? Когда комплект деформатора был почти истощен, Хорза выключил его.Звезды вокруг снова стали четкими. Он отключил управление деформатора иотшвырнул его от себя. Они разлетелись; сам он двигался в одном направлении,прибор в другом. Потом управление деформатора снова включилось, и он исчезна остатках энергии, чтобы увести каждого, кто пошел бы по его следу, вложном направлении. Хорза успокоил дыхание. Он несколько раз очень быстро и глубоковдохнул, а потом усилием воли замедлил дыхание и сердце. Затем ознакомилсясо скафандром, проверил его функции и переключатели. Судя по запаху иощущениям, это был новый скафандр, а по виду -- изготовлен на Раирче.Скафандры с Раирча считались самыми лучшими. Говорили, что Культурапроизводила еще лучшие, но говорили также, что Культура все делала лучше, авойну тем не менее проигрывала. Хорза обнаружил встроенное в скафандрлазерное ружье и поискал скрытый пистолет; он знал, что тот где-то долженбыть. Наконец маленький плазменный пистолет отыскался, замаскированный поддеталь оболочки левого предплечья. Хорза с удовольствием пострелял бы изнего, только не во что было прицелиться. Пришлось снова убрать его на место. Хорза неуклюже сложил руки на выпуклой груди скафандра и осмотрелся.Вокруг были только звезды. Он понятия не имел, какая из них солнце Сорпена.Значит, корабли Культуры могут прятаться в фотосфере звезд? И мозг -- пустьдаже в отчаянном бегстве -- сумел прыгнуть сквозь дно гравитационной шахты?Возможно, идиранам предстояла работа куда суровее, чем они предполагали. Онибыли воинами от природы, они обладали опытом и крепкими нервами, и все ихобщество было основано на постоянном конфликте. Но Культура, эта, казалосьбы, анархистская, гедоническая упадочная смесь более или менее человеческихвидов, от которой постоянно отделялись ее части и которая постоянноадсорбировала отдельные группы, Культура боролась уже почти четыре года, непроявляя никаких признаков, что собирается сдаться или хотя бы заключитьмир. То, что каждый рассматривал лишь как короткий ограниченный конфликт,чтобы добиться признания, переросло в настоящую войну. По предсказаниямученых и экспертов первые поражения и первые миллионы жертв должны былишокировать Культуру и заставить ее отступить -- испуганную жестокостьювойны, но гордую тем, что она сумела поставить на карту свою коллективнуюжизнь, где раньше обычно стоял лишь ее коллективный рот. Но вместо этого онаотступала все дальше и дальше и все-таки готовилась, вооружалась, вынашивалапланы. Хорза был убежден, что за всем этим стояли ее электронные мозги. Он не мог поверить, что нормальные люди в Культуре действительно хотеливойны -- совершенно безразлично, как они голосовали. У них была ихкоммунистическая Утопия. Они были мягкими и изнеженными, а миссионерскийматериализм Секции Контактов поставлял хорошо успокаивающие совесть труды.Чего им еще желать? Война должна была быть идеей мозгов; это относилось к ихнавязчивой идее очистить Галактику. И очистка должна быть проведенааккуратно и эффективно, без расточительства, несправедливости или страданий.Глупцы в Культуре не думали, что мозгам однажды может прийти мысль, чтогромадным расточительством являются сами люди Культуры. Хорза использовалвнутренний гироскоп скафандра для управления и осмотрел небо. Где в этойиспятнанной огнями пустоте бушевали битвы и умирали миллиарды, где Культураеще сопротивлялась наступающему военному флоту идиран? Скафандр вокруг негоедва слышно жужжал, пощелкивал и шипел -- точно, нежно, успокаивающе. И вдруг толчок. Скафандр без предупреждения остановился так резко, чтоу Хорзы лязгнули зубы. В уши ударила неприятная, словно сигнал тревоги,бешеная трель, и уголком глаза на микроэкране внутри шлема у своей левойщеки Хорза увидел вспыхнувшую красную голограмму. -- Цель/захват/радар, -- сказал костюм. -- Сближение/ускорение.