Ни со сменой правления; там же о месте, принадлежащем новому царю или освобожденному народу

VIII. 1. Здесь не имеет существенного значения образ правления, то есть будет ли существовать власть царя, нескольких лиц или множества людей - это безразлично. Ведь римский народ был тем же самым при царях, при консулах, при императорах. Даже если народ подчинен самой неограниченной власти, он остается тем же, что и прежде, когда он был самостоятелен, при условии, что царь правит как глава данного народа, а не как глава чужого народа. Ибо власть царя как главы >народа остается у народа, как целого, часть которого составляет глава; так что если избранный царь умрет или прекратится царский род, то право властвования возвращается к народу, как мы показали выше. И пусть никто не приводит мне здесь слова Аристотеля о том, что с изменением формы правления государство перестает быть тем же самым, подобно тому, как мелодия не остается той же самой при переходе от дарийского к фригийскому ладу.

2. Необходимо иметь в виду, что одна и та же искусственная вещь может иметь несколько форм, так, легион через одну форму управляется, посредством другой - сражается. Так же точно одну форму государства составляет союз права и власти, другую - взаимное отношение тех частей, которые правят, и тех, которыми управляют. Последняя интересует политика, первая - юриста. Это не укрылось от внимания Аристотеля, который указывает ("Политика", кн. II, гл. З): "Следует или не следует уплачивать долги с изменением формы правления - это предмет иного исследования". Речь идет о другой отрасли науки, которую Аристотель не смешивает с политикой, дабы не впасть в ошибку, отмечаемую им у других и "состоящую в перескакивании от одного предмета исследования к другому".

3. Народ, посадивший себе царя, не освобождается от уплаты долгов, которые он обязан был платить, будучи свободным; ибо ведь он остается тем же народом и сохраняет собственность над тем, что принадлежало ему; он даже удерживает власть у себя, хотя она должна теперь осуществляться уже не всей совокупностью граждан, но главой.

Отсюда готов ответ на неоднократно поднимавшийся спорный вопрос о том, где должен восседать в собраниях тот, кто принял на себя верховную власть над народом, бывшим ранее свободным. Конечно, он должен восседать там же, где восседал и сам народ. Так, в амфиктионском совете Филипп Македонский занял место фокеян. Подобным же образом свободный народ занимает место, принадлежавшее царю.