Кусковские зодчие

Архитектор Алексей Фёдорович Миронов (1745 – ок. 1810) не изучал теорию архитектуры, но приобрел серьезные знания на стройках в Кускове. К 23 годам зодчий‑самоучка имел достаточно опыта, чтобы возглавить работы по проектированию и возведению нового дворца. Юноша учился в гимназии Московского университета, вопреки тому что был сыном графского повара. Направляя крепостного в столичную школу, Шереметев хотел получить учителя арифметики для детей своих дворовых, проявивших способности в ремесле или в искусстве. Первое время Миронов действительно обучал «цифирной грамоте» подрастающее поколение мастеров.

Помимо составления чертежей, Миронов исполнял обязанности «архитектора на лесах» – постоянного наблюдателя за возведением главного здания и прилегающих к нему построек. Теоретические пробелы восполнялись советами московского архитектора Карла Бланка, периодически приезжавшего в Кусково по приглашению графа начиная с 1765 года.

В XVIII столетии работа зодчего не ограничивалась технической стороной строительства. Проект того времени представлял собой схематичный набросок, изображавший один лишь фасад здания. Руководителю стройки приходилось рассчитывать конструкции, нередко дополнять и расширять первоначальный план, прилагая глубокие инженерные знания.

В обязанности «архитектора на лесах» входили не только распоряжения мастерам. Он раздавал собственноручно выполненные шаблоны эскизов, рисовал детали оформления, разрабатывал цветовое решение, уточнял пропорции всего здания и отдельных его фрагментов. Занимая высокий пост в имении, Миронов оставался крепостным и находился в полной зависимости от хозяина, управляющего и даже от управителей дальних имений. Создатель уникального памятника так и не получил вольной, хотя не раз обращался к графу с просьбой «дать спокойно окончить остаток дней».

Однако трудовая деятельность зодчего закончилась не на воле и даже не на стройке, а в канцелярии, куда его направили после ссоры с управляющим. Пётр Борисович читал послания, но воспринял просьбы старого полуслепого мастера как дерзость. В семейном архиве Шереметевых сохранился документ, в котором содержалось указание «вразумить Миронова, что таким наглым и безумным образом от господина просить ничего не дозволено». Вразумление состояло в «смотрении за укреплением берегов пруда», то есть в работе, с которой мог справиться любой ученик.

Кусково. Партер вблизи Оранжереи. Рисунок А. Миронова, 1780‑е годы

Под началом Миронова трудилась команда получивших специальные знания плотников, каменщиков, маляров, резчиков, позолотчиков. Один из воспитанников – Григорий Дикушин – стал известным крепостным архитектором, самостоятельно построившим колокольню церкви Спаса Нерукотворного. Созданная в 1792 году деревянная звонница каменного храма сохранилась до сегодняшнего дня. По своей конструкции она несколько отличалась от религиозных сооружений того времени. Все карнизы украшали скульптура и декоративные вазы; в нишах ниже купола стояли статуи евангелистов. Изящной формы крест не просто крепился на куполе, а поддерживался фигурой парящего ангела. Соответствующее дворцу оформление указывает на то, что при возведении церкви с колокольней уже намечался парадный ансамбль усадьбы.

Способности других зодчих Шереметева проявились в отделке внутренних помещений. Великолепное убранство дворца является результатом совместного творчества мастеров различных специальностей. Свою последнюю работу по устройству паркетного настила исполнил выпускник петербургской Академии художеств столяр Яган Кинт. Мастер скончался в апреле 1771 года, тотчас по возвращении из Кускова, и управляющему графа пришлось выплачивать жалованье вдове.