Современная Греция 5 страница

Со временем это чудовище становится все более дерзким и кровожадным и способно полностью опустошить целые деревни. По этой причине местные жители стараются как можно скорее уничтожить первого появившегося vrykolakas, прежде чем наступит второй 40-дневный срок его существования, потому что к этому времени он становится безжалостным и непобедимым носителем смерти. С этой целью жители деревни зовут священников, которые утверждают, что знают, как уничтожить это чудовище, для обсуждения вопроса. Эти самозванцы после богослужения идут к могиле, и, если чудовища в ней не находят — ведь оно бродит по окрестностям и донимает людей, — они повелительным тоном призывают его вернуться в свое жилище. Как только чудовище оказывается на месте, оно лишается свободы посредством какой-нибудь молитвы, а затем распадается на куски. После его гибели всех тех, кто превратился из-за него во vrykolakas, где бы они ни находились, постигает та же участь.

Этот глупый предрассудок распространен на всем Крите, а особенно в горных и уединенных уголках острова“.

Хорошо, конечно, говорить о „глупом предрассудке“, и, без сомнения, многие приведенные здесь детали являются преувеличением и в устном пересказе, и в представлении сельских жителей, но, несмотря на все это, предания о вампирах имеют под собой более чем реальную почву. Хорошо написал господин Лоусон: „Образованный“ грек, который презирает предания и традиции простого народа, будет разглагольствовать о них не менее скучно и с ошибками ради того, чтобы его фантазии были записаны». И я не сомневаюсь в том, что этот игумен с Крита казался себе современным, ученым и знающим предмет, утоляя свое тщеславие.

Вампир — это злобное существо, и, хотя следующая поэма озаглавлена Vrykolakas, в ней речь идет не о настоящем вампире. Тем не менее ее можно привести здесь, так как она считается одной из самых лучших новогреческих баллад. Она существует в нескольких версиях, одну из которых выбрал Пасов и использовал в своей поэме Carmina Popularia:

У матери были девять храбрых сыновей и одна любимая дочь,

Одна-единственная дочь, которой дорожили и которую баловали.

Двенадцать долгих лет она не знала солнечного света,

Умывалась с наступлением ночи и расчесывала кудри до зари,

И пока звезды были на небе, она заплетала их в изящные косы.

А когда прибыло посольство из далекой страны,

Чтобы отвезти ее, невесту, в чужие края,

Восемь ее братьев были против этого, но Константин одобрил это.

«Нет, отправляй ее туда, мать моя, — сказал он, — в эту чужую страну,

В далекую страну, куда я могу поехать,

И тогда у меня будет удобный дом, где я смогу остановиться».

«Ты рассудителен, сын мой, — сказала она, — но твой совет нехорош.

Что, если нападет на меня болезнь, или приблизится черная смерть,

Или моим жребием станет радость или печаль, кто тогда привезет ее ко мне?»

Он поклялся ей Всевышним и святыми великомучениками,

Что если черная смерть придет к ней, или на нее нападет болезнь,

Или ее жребием станет радость или печаль, он поедет за ней и привезет ее.

И она отправила свою Арету в чужую страну.

Но когда настало время, которое принесло смертельную болезнь,

Которая охватила их всех, и девять братьев умерли,

Тогда мать осталась одна, как камышина на равнине.

У их могил она била себя в грудь и стенала.

Но когда она пришла к могиле Константина, она подняла могильный камень

И сказала: «Поднимайся, мой Константин, мне нужна моя милая дочь.

Разве ты не клялся Всевышним и святыми великомучениками в том,

Что, когда радость или печаль мне выпадут по жребию, ты поедешь и привезешь ее?»

И вот из могилы, в которой он лежал, ее мольбы подняли его.

Он поехал на грозовой туче, и звезды украшали его уздечку.

Его свитой была сияющая луна; и так он поехал за сестрой.

Перед ним вставали горы и исчезали позади,

Пока он не увидел ее там, где она расчесывала свои косы при луне.

И тогда он позвал ее издалека:

«Поедем со мной, поедем, моя Арета! Наша мать зовет тебя».

«Увы, — ответила она, — дорогой брат, в такой час!

Скажи, к радости ли ты зовешь меня? Надеть ли мне украшения?

Или, если повод мрачный, скажи мне. Я не буду менять платье».

«Поедем со мной, поедем, моя Арета! Не мешкай, не надо менять платье».

И когда они проезжали по дороге, свершая свой путь,

Птицы начинали громко петь, и вот что было в их песне:

«Как странно! Дух мертвеца сопровождает очаровательную девушку».

«Послушай, Константин, — сказала она, — что поют птицы:

„Дух мертвеца сопровождает очаровательную девушку“».

«Не слушай их, этих глупых птиц, не слушай их, сестра моя».

Так продолжался их путь, а птицы снова запели:

«О невиданное, достойное жалости зрелище! О, как грустно видеть,

когда духи мертвецов идут рядом с живыми людьми!»

«Не слушай их, бедных птах, — сказал он, — не слушай их, сестра».

«Увы, я страшусь тебя, брат мой! Твоя одежда пахнет ладаном!»

«Это ничего, — ответил он, — вчера вечером мы молились у алтаря,

И священник, проходя мимо, обдал меня клубами ладана».

И снова, когда они проходили мимо, запели другие птицы:

«Всемогущий Боже! Твоя рука творит чудеса,

Она посылает дух мертвеца, чтобы он сопровождал эту красивую девушку».

Она услышала их голоса, и ее сердце упало.

«О, послушай, послушай, Константин, что поют птицы!

Скажи, где твои золотистые волосы и красивые усы?»

«Изнурительная болезнь напала на меня и привела меня к могиле,

Именно тогда я потерял свои золотистые волосы и усы».

Они прибыли домой. И что же? Дверь заперта на засов.

Окна заколочены и затянуты паутиной.

«Открой! — вскричал он. — Милая мама! Смотри, я привел твою дочь!»

«Если ты Харон, не подходи; у меня нет других детей.

Моя несчастная Арета! Она живет далеко в чужой стране».

«Открой, мама! Не мешкай, это говорит Константин!

Разве я не клялся Всевышним и святыми великомучениками в том,

Что, когда тебе выпадет горе или радость, я привезу ее?»

Она встала; и когда она подошла к двери, душа матери отлетела.