Отношение

В первый раз я увидел соревнования Ironman по телевизору в 1982 году. Это была гонка, в ходе которой Джули Мосс сначала упала, а в конце буквально переползла через финишную черту. Все, кто находился со мной в комнате, затаили дыхание. Затем люди начали кричать и аплодировать. И я подумал: «Это просто невероятно».

Марк Аллен, профессиональный триатлет

Летом 1982 года множество американцев, интересовавшихся спортом, прильнув к экранам телевизоров, наблюдали за исполненным драматизма финишем гонки Hawaii Ironman. Бывшая официантка из города Карлсбад, штат Калифорния, рыжая и веснушчатая девушка по имени Джули Мосс поначалу лидировала. Однако на беговой дистанции Мосс, хорошая пловчиха и велосипедистка, начала уступать первенство догонявшей ее Кэтлин Маккартни. На финише Мосс снизила темп почти до шага, а перед самой финишной чертой ее начало качать из стороны в сторону. Затем она упала. Но спортсменке удалось приподняться, отказавшись от посторонней помощи (такая помощь могла привести к дисквалификации). Мосс принялась двигаться к финишу на четвереньках, заняв позицию «так близко к земле, что мне никто не мог помешать» (как говорила впоследствии она сама). Перед самой финишной чертой Маккартни все‑таки обогнала Мосс и устремилась к победе. Через двадцать девять секунд финишировала и Джули Мосс, заняв второе место.

Исполненный драматизма финишный рывок Мосс многократно транслировался в американских спортивных программах. В стране начался взрывообразный рост интереса к Ironman. Вторая гонка проводилась в октябре того же года. В ней приняло участие уже более 900 спортсменов. А в 1983 году поступило несколько тысяч заявок, что заставило организаторов Ironman установить официальный лимит в 1500 участников.

Телевизионная трансляция финиша Мосс не только способствовала росту популярности Ironman. Она сформировала у публики своего рода стереотип в отношении триатлона как смеси сумасшествия, беспредельного мужества и героизма. Создалось впечатление, что триатлон представляет собой крайне выматывающий вид спорта. Подобная картина привлекала к занятиям людей, которые были склонны к одной из двух крайностей: либо заниматься плаванием, ездой на велосипеде или бегом в огромных объемах, либо тренироваться в минимальных объемах, обеспечивавших должную степень ментальной стойкости (что помогало им справляться с невыносимыми условиями предстоящих гонок).

На самом деле первые триатлеты не были сумасшедшими; во многом их победы были связаны с организацией мышления, если не сказать научным подходом. Их главной ментальной установкой было «я могу это сделать». Достаточно было показать им препятствие (неважно, насколько значительное), и они сразу же знали, что могут не просто его преодолеть, но и сделать это самым лучшим образом. Большинство этих спортсменов пришло в триатлон, имея за плечами немалый опыт занятий одной или двумя спортивными дисциплинами, и им быстро удалось освоить новые для себя виды спорта. В значительной степени это было вызвано их ментальным упорством.

В наши дни многие спортсмены, в особенности молодые, приходят в спорт сразу как многоборцы, и их отношение к спорту значительно отличается от отношения предшественников. Новое поколение триатлетов и дуатлетов готово прислушиваться к научным доводам и обращать внимание на потребности своего тела. Однако им часто недостает удалого, неунывающего отношения к спорту, которое было присуще спортсменам прежних поколений. И хотя такое умеренное восприятие спорта может оказаться положительным с точки зрения долгосрочного успеха, достижения самых значимых целей в триатлоне и дуатлоне, иногда бывает необходима и безжалостная мотивация. Поэтому основная задача заключается в выстраивании баланса между отношением к спорту в целом и осмысленным подходом к практическим занятиям в частности.

Как‑то ученые из NASA (Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства) заинтересовались шмелями. Они посчитали, что это маленькое насекомое обладает несколькими секретами, связанными с механикой полетов. Изучение этих секретов позволило бы ученым дать ответ на некоторые вопросы, связанные с действиями астронавтов в космосе. В первую очередь они заинтересовались, каким образом небольшие крылья шмеля создают энергию, достаточную для перемещения сравнительно крупного и покрытого волосками насекомого. Также им было интересно, как шарообразный шмель, нарушая множество принципов аэродинамики, так быстро перемещается в воздухе.

Ученые вели себя как обычно: выдвигали гипотезы, расчленяли шмелей, проводили измерения, записывали фильмы об их движении, проводили сравнительный анализ, размышляли и спорили. После нескольких недель работы они пришли к единственному выводу: теоретически шмели вообще не могут летать.

К счастью, никто не сказал об этом самим шмелям. Эти насекомые продолжают летать и верить, что состояние полета для них естественно, несмотря на то что лучшие научные умы убеждены в обратном.

У шмелей действительно есть чему поучиться. Второй наиболее важный элемент головоломки, связанный с занятиями многоборьем, – это вера в себя и в свою способность преуспеть. «Неважно, считаете ли вы, что можете сделать что‑то или нет, – как‑то сказал автомобильный магнат Генри Форд, – в любом случае вы правы». Шмель думает, что может летать. Точнее, он даже не сомневается в своей способности: он просто взлетает, а затем продолжает свой полет.

Теперь поговорим о скаковых лошадях. Доводилось ли вам когда‑либо бывать на Kentucky Derby или иных крупных скачках? Физиология лошадей, участвующих в них, сходна с физиологией спортсмена, а их тренировки очень похожи на тренировки бегунов. Тренеры скаковых лошадей знают, что им предстоит работать с очень ценными и заботливо выращенными животными. Поэтому они активно пользуются научно подтвержденными методами – это позволяет им получать максимальную отдачу на свои инвестиции.

Однако с психологической точки зрения скаковые лошади очень отличаются от многоборцев. Они никогда не задают вопросы относительно того или иного аспекта тренировочного процесса. Когда приходит время упражнения, разработанного тренером, они делают его столько, сколько надо, и не задаются вопросом «Когда же это закончится?!». Они не пробегают «на всякий случай» несколько лишних километров. Они не беспокоятся и не расстраиваются даже в случае не очень хорошего результата. Вне зависимости от успеха или поражения жизнь скаковых лошадей в стойле продолжает идти своим чередом.

В день большой гонки лошади нервничают точно так же, как спортсмены‑люди. Они знают, что именно должно произойти, однако не растравляют душу, пытаясь сравнить себя с другими лошадьми («Ты только посмотри на ноги этого жеребца!»). У их повседневного существования есть только одна цель – бежать как можно быстрее. Если лошадь физически сильна, а тренер достаточно толков, то так оно и происходит.

Если вы хотите преуспеть в многоборье, то первое, что вам нужно сделать, – поверить в себя, как это делают шмели. При отсутствии такой веры никакая наука вам не поможет. Даже эта книга сможет вам помочь только в том случае, если вы в процессе тренировок будете столь же устремлены к цели, как скаковые лошади. Думайте подобно шмелю; тренируйтесь подобно лошади.

Миссия

В 1994 году Дейв Скотт (по прозвищу The Man) решил использовать на практике «подход шмеля и скаковой лошади». В сорок лет, после пятилетнего перерыва, он принял решение вернуться в спорт и принять участие в очередном соревновании Hawaii Ironman. Перед ним стояла крайне сложная задача.

Многие триатлеты и эксперты полагали, что Скотт был уже слишком стар для того, чтобы соревноваться на равных с людьми моложе его на 10–15 лет. Кроме того, говорили они, конкуренция на Ironman стала куда более серьезна после того, как Скотт «спел свою лебединую песню» в 1989 году, придя к финишу вторым после Марка Аллена. Все сходились на том, что эта изнурительная гонка не лучшее место для человека его возраста и Скотту лучше оставаться на пенсии и жить с комфортом, чем рисковать потерей былой репутации шестикратного победителя Hawaii Ironman и бесспорного кумира зрителей и болельщиков.

Сам же Скотт, подобно шмелю, не слушал доводов о том, почему у него нет никаких шансов. Он делал то, что делает скаковая лошадь: ел, спал и жил для того, чтобы стать более быстрым. За несколько недель до начала гонки Скотт приступил к индивидуальным тренировкам и подготовился к самому важному вызову в своей долгой и заслуженной карьере. Он старался максимально, как физически, так и эмоционально, отдалиться от скептиков, пытавшихся убедить его в том, что он «не умеет летать».

По ходу гонки Скотт закончил этап плавания в группе лидеров, пересел на велосипед и по итогам второго этапа оказался на втором месте. На марафонской дистанции он уступал лидеру гонки Грегу Уэлчу всего 11 секунд. Несмотря на все усилия, Скотт так и не смог ликвидировать этот разрыв и пересек финишную черту вторым. Тем не менее позднее он говорил, что это «была лучшая гонка за всю его жизнь».

Тот факт, что 40‑летний «герой вчерашних дней» смог вернуться к активным занятиям и стать вторым среди лучших спортсменов в одном из сложнейших соревнований в мире, заслуживает самого пристального внимания. Если бы Скотт прислушивался к мнению экспертов, то наверняка даже не решился бы вернуться к активным занятиям триатлоном. Однако чужое мнение его не интересовало. У него была собственная миссия.

В отличие от Дейва Скотта вокруг вас может и не быть «экспертов», вещающих о том, почему вы не можете добиться поставленных целей. Возможно, вам удалось окружить себя людьми, склонными вас поддерживать и создавать позитивную атмосферу. Если так, то вы не только умный, но и счастливый человек. Однако отсутствие негатива может быть вызвано и иным фактором: возможно, вы выстроили комфортную жизнь внутри имеющихся у вас пределов и отказываетесь ставить перед собой новые значимые цели. Так как обстоят дела на самом деле?

Чего именно вы хотите добиться, занимаясь многоборьем? Знаете ли вы это? Можете ли изложить это в нескольких словах, так, чтобы текст мотивировал вас и содержал в себе руководство к организации тренировочного процесса? Верите ли вы в то, что это возможно? Если да, то вы поистине редкий спортсмен. К сожалению, большинство людей имеет расплывчатое представление о том, ради чего они пришли в спорт и почему выстраивают свои тренировки тем или иным образом. Зачастую они ограничиваются невнятным мычанием на тему «я просто хочу быть быстрее». Куда реже эти спортсмены могут четко определить, что им нужно делать и в каком направлении необходимо двигаться для того, чтобы исполнить свои желания.