Голые короли». Журналистское расследование «Правдивого корреспондента»

Короли защищены золотым забором и армией адвокатов и высокомерно думают, что они выше закона и критики. Но голос свободной прессы не заткнуть! Мы решили опубликовать правду о свежеиспечённой королеве Николь Гринвич и о теневых сторонах её жизни, тщательно скрываемых от общественности. Читатели должны узнать, что эта новая королева – та ещё штучка!

Никки Гринвич сеет вокруг себя смерть и разрушения. Она нанесла Лунному госпиталю ущерб на миллионы золотых долларов, уничтожив целый склад ценного медицинского оборудования для лечения детей, но сумела ловко свалить ответственность на начальника охраны госпиталя, который находился в тот момент на другом этаже здания в присутствии пяти свидетелей. Будучи чувствительным и душевно ранимым человеком, начальник охраны не выдержал столь наглых обвинений и покончил с собой.

Из‑за королевы Гринвич погиб работник службы коммуникаций из Шрёдингера. Редакция выяснила, что ремонтник пешком обследовал состояние подземных кабелей в тоннеле, где в это время мисс Гринвич мчалась на автомобиле. Мы все знаем, на каких скоростях гоняет распущенная золотая молодёжь! Но королева Гринвич даже штрафа не заплатила за этот трагический инцидент.

В Колледже мисс Гринвич варварски искорёжила двух дорогостоящих спортивных роботов. Томас Финн, ухаживающий за киберживотными, не мог сдержать слёз, когда рассказывал нашему корреспонденту о зверстве, с каким Никки Гринвич изуродовала его подопечных: «У Заврика были выколоты глаза и отрублена лапка!.. У моего любимца, красавца Дракоши, ходовая часть разбита… лонжероны согнуты, а нервюры разорваны… все электроцепи сожжены и расплавлены!» Томас, горько всхлипывая, сообщил журналисту, что оба его питомца получили невосстановимые повреждения и были похоронены на Лунной свалке робосуществ. Какой вандализм, какая нечеловеческая жестокость к нашим меньшим кибербратьям!

Королева не жалеет даже своих друзей – все видели, как в ходе Лунной регаты мисс Гринвич подвергла студентов Колледжа и других болельщиков серьёзнейшей опасности, направив корабль в пике на трибуны, полные зрителей. Ради болезненной страсти к славе королева Никки смело рискует чужими жизнями! Эксперты полагают, что за бесчеловечные поступки Никки Гринвич отвечает её компьютер. Это уже не девушка, а опасный зомби, управляемый электронным мозгом.

Сколько ещё Попечительский совет Колледжа будет терпеть этого дикого монстра среди наших детей? Почему безмолвствует закон?

Листок украшала фотография: Никки со свирепым лицом. Вылитый монстр.

Джерри, глядя на фото, воскликнул:

– Какие мерзавцы!

И тут Никки громко захохотала.

Все студенты в кафе с недоумением обернулись. А девушка от смеха упала в кресло и выронила жёлтый листок.

Даже хмурая Дзинтара заулыбалась.

– Ты чего смеёшься, когда другие обычно плачут?! – удивился Джерри.

– Вспомнила чувствительного охранника госпиталя… – еле выговорила Никки.

– Ну… в определённой душевной ранимости ему не откажешь… – и Джерри почесал бровь со шрамом.

Никки ткнула в фотографию на листке:

– Робби, увеличь, пожалуйста. Повешу на дверь, чтобы все знали, где живёт девочка‑монстр.

Дзинтара сказала:

– Такие агрессивные нападки означают, что ты здорово кого‑то напугала! Тебя пытаются дискредитировать, потому что боятся.

«Судя по листку, на меня собрано превосходное досье, – подумала девушка, – и из него торчат волосатые уши доктора Фростмана…» Когда это имя всплывало, Никки всегда становилось не по себе. Доктор больше не пробовал вызывать Никки, но часто беседовал со студентами, которые могли что‑нибудь рассказать о королеве.

На «Правдивого корреспондента» даже Голос Пространства откликнулся – но лишь двумя противоречивыми строками:

«Так вот вы какие злобные, короли!

Я не верю, что ты такой бессердечный монстр!»

И больше не захотел ничего добавлять.

Никки снова в который раз подумала: кто пишет эти странные – то добрые, то суровые – письма‑советы? Разумное существо, но не человек и не компьютер? Загадка. Может, собственная совесть нашла выход в киберпространство? В своё время девушка подозревала последовательно всех своих друзей, но сейчас уже и не знала, на кого подумать.

– Робби, тебе не кажется, что наш Голос Пространства слегка шизофреник и страдает расщеплением сознания? Он то любит меня, то ненавидит… то подозрителен, то добродушен.

– Согласен, – сказал Робби. – Метко подмечено.

– И как же мы можем доверять советам таинственного шизофреника?

Робби ответил не менее таинственно:

– В данном случае интегральная виртуальная шизофрения сочетается с дифференциальной адекватностью де‑факто.

Никки попыталась осознать сказанное, но тут в дверь постучали…

Сразу после зимних каникул Никки пригласила друзей в Шрёдингер, в новую штаб‑квартиру Гринвич‑Центра. За столом в тисовом кабинете собрались, кроме самой Никки, ещё трое: Хао, Дзинтара и Джерри – все обладатели платино‑иридиевых кристаллов‑ключей, подаренных им Никки на прошлое Рождество.

Оказывается, Никки решила превратить тайное «Общество Рождественского Ключа» в явный Совет директоров Гринвич‑Центра. О чём она немедленно и объявила, предложив Дзинтаре курировать биологические проекты, Хао – возглавить математический отдел, а Джерри – кибернетический.

Дзинтара смущённо сказала:

– Я не могу входить в деловые сообщества или политические организации без согласия моего отца.

Никки понимающе посмотрела на принцессу:

– Попробуем это уладить. Наша работа важна для всех землян, включая Северные династии, так что король Шихин не должен возражать против твоего участия в Совете.

Хао с иронией сказал:

– Неужели мы тут будем решать судьбы нашего мира?

– Да! – невозмутимо кивнула Никки. – А ты хочешь, чтобы их за нас решал кто‑то другой?

Джерри задумчиво спросил:

– Как же мы будем влиять на мировые события?

Никки улыбнулась:

– Именно этот вопрос я предлагаю сегодня обсудить.

Юноша напомнил:

– Ты как‑то сказала, что будущее никому не нужно. Но посмотри – сколько могучих сил воюют за него, пытаясь его изменить.

Никки ответила:

– Их интересуют будущие деньги, а не само будущее. Они пытаются склонить историю в свою пользу, нарезать общую судьбу золотыми кружочками в личный кошелёк. Мы же собираемся изменить историю в пользу всех – поэтому, несмотря на мощь наших врагов, у нас есть шанс на победу.

Она оценивающе посмотрела на Хао и Дзинтару.

– Джерри разрешил мне сказать вам об этом, но учтите – то, что вы услышите сейчас, должно остаться строго между нами. За эту информацию уже заплачено жизнью Джерриных родителей. Любая утечка – и жизнь самого Джерри в опасности. Запись этого совещания и всё, относящееся к теме «Будущее как оружие», будет открываться только вашими кристаллами‑ключами.

Никки положила свой блестящий кристалл на матовый чёрный круг в середине стола. Красные лучи просканировали его, и голос Робби сказал:

– Подтверждаю высший уровень секретности для темы «Будущее как оружие».

Хао нахмурился, а Дзинтара удивлённо подняла брови. Никки сделала глубокий вдох и сказала:

– Джерри нашёл неопубликованный труд своего отца, где описаны уравнения и алгоритмы расчёта будущего. Это даёт нам важное преимущество перед другими политическими силами.

– Джерри, твой отец всё‑таки написал эту легендарную книгу… – поразился Хао.

– О какой книге речь? – заинтересованно спросила Дзинтара.

– О книге Михаэля Уолкера «Будущее как оружие», – пояснил Хао. – Она должна была стать сенсацией, но, как полагали, погибла.

– Хао, помоги Джерри разобраться в уравнениях, – попросила Никки. – Книга не закончена, и многое там изложено слишком кратко.

– Конечно, – кивнул Хао. – Полагаю, что математический аппарат нужно сразу превращать в компьютерную прогностическую модель. Робби и Тамми с этим должны справиться.

Никки продолжила:

– Итак, у нас есть способ расчёта будущего, деньги от Спейс Сервис и тесные связи с Северными династиями…

– Какие? – удивилась Дзинтара.

– Ты, – кратко сказала Никки. – Если мыслить в категориях механики – то у нас есть рычаг и знание, куда его нужно повернуть, но нам нужно найти, чем надавить на этот рычаг. Я над этим работаю. Помните секретный список перспективных технологий, о котором говорили на лекции по социологии? Джерри нашёл и этот список – он был составлен именно Михаэлем Уолкером!

Дзинтара и Хао не сдержали удивлённых восклицаний. Джерри уточнил:

– Список содержит 88 технологий и перечисляет людей, которые за них отвечают. Он был составлен на основе упрощённой модели будущего, делающей предсказания лишь на тридцать лет вперёд. Тем не менее, список‑88 служит Южным династиям мощным рычагом захвата власти. Наша математическая модель будущего обещает предсказания на сто пятьдесят лет вперёд. Эта модель позволит получить список не из 88, а из трёхсот перспективных технологий.

Никки добавила:

– Если мы перетянем на свою сторону их авторов – хотя бы большинство из них, – то Южные потеряют первенство во многих областях…

– Теперь мы будем обладать самым ценным секретом мира! – воскликнул возбуждённый Хао. – Мои руки просто чешутся взяться за эти уравнения!

Девушка улыбнулась, глядя на друзей.

– Ребята, я столько лет была волком‑одиночкой, надеялась только на себя и даже не представляла – как может быть иначе… Оказывается, это так здорово – работать вместе. Каждый из нас может что‑то, чего не может другой. Складывая наши усилия, мы умножаем их. И я буду удивлена, если найдётся дело, которое нам не по плечу!

– Я тоже! – хмыкнул Джерри. – Тебя ничем не остановить. Невозможное тебя только раззадоривает.

– Невозможное? – надменно подняла бровь Дзинтара. – Не говорите чепухи! Соберёмся – и посмотрим, что можно сделать с этим невозможным…

Все дружно рассмеялись. Скептиков за столом уже не осталось.

Это стало главным, но нигде не зафиксированным результатом первой встречи «Общества Рождественского Ключа».

Самое важное всегда ускользает от протоколов.

В мире нарастала напряжённость вокруг закона о геносвободе.

Римский папа каждый день появлялся в окне над ватиканской площадью Святого Петра и энергично призывал к невмешательству в человеческий геном и к единству всего человечества. Папа был избран недавно, был сравнительно молод и полон сил.

В десятках парламентов и конгрессов сторонники и противники закона – партии «мутантов» и «натуралов» – вели яростные споры, переходящие в оскорбления и даже драки. Время тонких контраргументов и изящного остроумия кончилось – в ход пошли тупые угрозы и бессвязная ненависть.

На улицах страсти митингующих сдерживались лишь полицейскими водомётами, слезоточивым газом и электродубинками. Толпы противников закона осаждали государственные здания и громили научные генетические лаборатории – до каких могли дотянуться, поэтому горели даже невинные центры селекции зерновых. «Натуралы» угрожали: если «закон о геноэлите» будет принят, то нынешние демонстрации покажутся нежными цветочками.

Никки смотрела новости и надеялась, что партия «натуралов», которая протестовала против генетического клина в единство человечества, победит. Она не понимала, почему многие не осознают простую вещь: нельзя возводить непреодолимый барьер между людьми.

Генеральная ассамблея ООН ещё никогда не собиралась в столь напряжённой обстановке. Каждую национальную делегацию провожали в аэропортах напутственные крики двух возбуждённых толп демонстрантов, разделённых полицейскими кордонами.

«Натуралы» были многочисленны и энергичны. Они вручали петиции и давали интервью, держали в осаде бастионы власти и пользовались поддержкой большинства бедных кварталов. Многочисленные церкви, яростно не любящие друг друга и соперничающие за паству, выступили единым фронтом против вмешательства человека в божий промысел.

Пикеты партии «мутантов» выглядели не так внушительно, зато они раздавали больше красивых листовок и брошюр, а их рекламные ролики крутились по всем тиви‑каналам. За принятие закона выступали не только аристократы, но и средний класс, а также большинство интеллектуалов. Пресса и аналитики уверенно прогнозировали победу закону; политика ведь делается не на уличных демонстрациях – это лишь паровой свисток на крышке, а сам котёл, в котором варится горячая политическая каша, скрыт от посторонних взглядов – как и кочегары у котла.

Наступил день голосования за новый закон.

Никки и Джерри следили за происходящим из кинозала башни Леопардов. Там был самый большой экран, и возле него собрались студенты – сторонники «натуралов».

Вместе было легче терпеть жгучее и тягучее время.

Сторонники «мутантов» заполнили башню Драконов, и там тоже царило наэлектризованное ожидание.

По всему миру сторонники и противники закона собирались на площадях и в скверах – возле огромных экранов.

Уличные музыканты играли бесплатно, пели отчаянно‑весёлые песни.

Драк и стычек больше не было – всем было ясно, что уже ничто не может повлиять на представителей государств, сидящих в огромном зале ООН и готовящихся нажать кнопки в согласии с волей своих правительств и народов.

Мир притих в ожидании. В тех странах, где уже наступила ночь, никто не спал, на площадях жгли факелы и костры. Самым шумным подлеском в любой толпе были дети – они веселились, запуская воздушных змеев и не понимая происходящего.

Хотя именно их судьба решалась сегодня.

Наконец седобородый индус в длинных белых одеждах объявил с трибуны ООН начало голосования, на которое отводилось пять минут. Результаты должны были отражаться на двух экранах – зелёные цифры слева отмечали число стран, проголосовавших за закон; красные цифры справа были против.

Миллиарды людей по всему миру замерли у экранов.

Наступили пять самых важных минут в истории Земли.

Как только первые цифры появились на табло, людское затишье мгновенно кончилось.

Земная атмосфера никогда не слышала такого вопля.

Одновременно закричали города и посёлки, людные площади и скверы, фермы в прериях и ранчо в саваннах.

Летучие мыши попадали в траву, оглушённые звуковой волной.

Зелёные цифры сначала отстали от красных, но потом догнали их.

Красный тяжеловес и зелёный скакун мчались рядом, храпя и сверкая друг на друга бешеными глазами‑нулями.

Мир кричал, голосил, улюлюкал, плакал от счастливого волнения, выл, схватившись за сердце, радостно визжал от ненависти, строчил автоматами воздух, взрывал тысячу тонн петард и фейерверков, царапал от горя перекошенное лицо.

Зелёное число быстрее листало цифры и добавляло разряды в наэлектризованную атмосферу. Но и красное делало стремительные рывки.

И вот голосование закончилось.

Мир перестал кричать и застонал.

«Мутанты» победили. Седобородый индус объявил об этом и заплакал.

Закон о генной свободе был принят. Человечество долго шло одной дорогой. Теперь оно будет расколото на две неравные и смертельно враждебные половинки.

В момент голосования люди в башне Леопардов встали от невыносимого напряжения. Победа «мутантов» была встречена яростными криками.

Никки воскликнула:

– Джерри, мы не должны допустить такую несправедливость! Нужно что‑то сделать!

Юноша вздохнул. Ну что тут можно сделать, если земляне общим голосованием решили ступить на путь активного изменения своей природы?

– Никки, почему ты берёшь на себя заботу о всём человечестве? О нём есть кому побеспокоиться – пусть ООН о нём думает, оно уполномочено на такую работу.

– Джерри, ты вырос среди людей. В тебе с детства живёт подспудная уверенность, что кто‑то, умный и всесильный, придёт и вовремя обо всём побеспокоится. Но я выросла одна, и у меня нет иллюзий по этому поводу. У человечества НЕТ могущественных тайных защитников. У него есть ты и я, Дзинтара и Хао, и ещё другие – умные и не очень, но старающиеся помочь. И это всё. Если мы не спасём мир – его никто не спасёт.