Общие замечания. Пути. Высшая цель познания всех четырех истин заключа­ется тоже в нирване.

пути. Высшая цель познания всех четырех истин заключа­ется тоже в нирване.

Буддизм как более разработанная и, следовательно, привлекательная философская религия, с течением вре­мени завоевал прочные позиции среди правящих верхов древнеиндийских государств. Однако с самого начала он пережил эпоху трудностей, почти гонений. Так, Каутилья рекомендует налагать штраф в размере 100 пан на того, кто «кормит во время жертвоприношений в честь богов и усопших низкого рода отшельников, как буддистских, адживака и пр.» (Артхашастра. III. 20). Адживака — это джайнисты.

Славу буддизму в Индии принес царь Ашока, второй властитель из династии Маурьев, объявив его государст­венной религией. Право и государственные институты в это время испытали на себе сильнейшее влияние учения последователей Шакьямуни.

Во-первых, важное место в государственном устройст­ве стала занимать буддийская сангха (община). Она дала повод некоторым националистически настроенным индий­ским историкам видеть в ней образ республиканских уч­реждений в целом монархической Индии. Сангха состояла исключительно из монахов без различия их варнового про­исхождения и, действительно, в первые десятилетия свое­го существования могла дать повод рассматривать ее как демократическое учреждение. Однако очень скоро, в связи с формализацией буддийской философии и перерождением ее в религию, сангха превратилась в теократическое обра­зование.

Тем не менее сангха претендовала на положение зСаглз т згаШ. Об особом ее отношении к буддийскому государству говорит VII наскальный эдикт царя Ашоки. В нем Ашока на­значает особый штат государственных чиновников (с!пагта таЬатагга), задачей которых является «надзирать за дела­ми сангхи, другим из них заботиться о браминах и аджива-ках, другим — о Ниргратхас [джайнистских монастырях] и другим — за остальными религиозными сектами».

Во-вторых, приведем характерную деталь, свидетельс­твующую о двух важных вещах, неизбежно отражающихся в праве: 1) о прозелетизме буддизма и, как следствие его, 2) о стремлении переустроить мир по-своему. Царь, изме­нивший имя при венчании на царство согласно древним ведическим традициям, отныне зовущийся «РпуасЬга»,

стремится привить подданным понятие о дхарме и уче­ние Просветленного, как сказано в XIII наскальном эдик­те. Это совершенно новая вещь для ведийского арийца. Кроме того, царь предупреждает своих подвластных, что отклонение от дхармы (сШатта — пали) для них чрева­то наказанием. И действительно, известно, что Ашока, несмотря на проповедь морали Будды, вырезал население целых областей, отказавшееся подчиниться его понима­нию дхармы.

Губернаторы провинций (га^иказ) получают еще зада­ние наставлять своих подчиненных в дхарме {Наскальный эдикт VII). Царь разрешает докладывать ему в любое вре­мя и в любом месте о государственных делах {Наскальный эдикт VI). Выработана широкая программа подчинения учению Будды при управлении государством:

«Править согласно дхарме, отправлять правосудие со­гласно дхарме, способствовать счастью людей и защищать их согласно дхарме» {Эдикт I на обелиске).

В-третьих, вырабатывается особое понятие ОЬагта-уцауа: учение о соединении обычной деятельности чело­века с дхармой для подчинения этой деятельности дхарме. Ашока часто говорит об этом, называя такое явление «за­воевание дхармой» — кшатрий все-таки! Дхарма, завоевы­вая человека, подчиняет себе его правила деятельности, одновременно становясь целью этой деятельности. Такая двойственная роль дхармы способствует спасению как че­ловека, так и дел его от впадения во зло и как следствие, приближает царя к нирване. Надо заметить, буддизм разре­шает вхождение в нирвану всем без исключения, для это­го не обязательно становиться монахом. Причем с целью буквального приближения власти как дхармы к населению Ашока вводит обряд объезда государем и его чиновниками подвластной территории:

«Везде в подвластных мне землях, областях и государст­вах чиновники должны объезжать подчиненную им террито­рию в течение 5 лет, провозглашая принцип дхармы, а рав­но осуществляя другие дела...» {Наскальный эдикт III).

Изменения, таким образом, коснулись и области право­судия. Так, Ашока ввел за правило раз в год амнистировать заключенных {Эдикт V на обелиске), а равно провозгласил:

«При правосудии и наказании беспристрастность жела­тельна. Поэтому отныне я провозглашаю, что преступни­ки, обвиненные и осужденные на смертную казнь, должны