Письма А. М. Асееву 2 страница

Н.Рерих.

Мускус

Уравновешивает умственную деятельность и является стимулятором мозга, спинного мозга и периферических нервов. Он тонически действует на циркуляцию крови и поднимает артериальное давление. Он стимулирует урино-половые органы и дыхательные центры. Мускус является хорошим, широко распространяющимся стимулятором при различных лихорадках (адинамичных), как то: все виды тифозных, коллапс при делириум трементс, кома (бессознательное состояние), тифозное воспаление легких. Как антиспазматическое средство мускус дается при столбняке, эпилепсии, истерии, коликах, хорее, коклюше, икоте, астме, ларингитис стридилус.

Г.С.Сен пишет: мускус как средство, устраняющее опасность случаев чумы и менингита, не имеет подобного. Вообще мускус применялся с самых древних времен во всей восточной медицине. Его применяли с успехом в связи с другими ингредиентами для излечения паралича и прочих нервных заболеваний. Мускус также считается предохранителем от заразных болезней.

From: Mr.Svetoslav N.Roerich

Naggar, Kulu

Panjab, Br.India

Д-ру А. Асееву

Рготина, Роста Зажекар, Югославия.

5.IV.34

Нью-Йорк

Дорогой Сотрудник.

Только что я узнал из Индии о получении там приветствия на мое имя от кружка Культуры в Югославии. Прошу Вас передать мои самые сердечные приветы всем сочленам.

Хотя я телесно и далеко от Вас, но духовно постоянно держу Вас в сердце своем. Кроме того, мы здесь постоянно говорим о Вас, ибо всем нашим друзьям чрезвычайно нравится и первый, и второй выпуск "Оккультизма и Йоги".

Поистине, Вы и весь кружок в Югославии имеет здесь добрых друзей. Вера Алекс[андровна] сообщала в Индию о том, что какой-то невежественный священник осквернил лживою речью достоинство церкви. Надеюсь, что Владыка Антоний, как мой давний доброжелатель и сотрудник по церковно-строительству, образумит этого невежду. Очень прискорбно, если и духовные отцы будут повинны во лжи и клевете. Казалось бы, прежде чем клеветать, они, по своему духовному званию, должны были бы знать.

Но, конечно, каждый кует свою Карму. Кроме писем в Индию, можете писать сюда на имя Зин[аиды] Григ[орьевны] Лихтман, и еще раз знайте, что каждая Ваша весть будет встречена поистине дружески и сердечно.

Множество обстоятельств чрезвычайного значения в пространстве, и Вы, конечно, это чувствуете.

Шлю Вам и Вере Алекс[андровне] и всем друзьям мой самый сердечный привет.

Духом с Вами,

Н.Рерих.

Очень доверительно

17.IV.36

Дорогой Александр Михайлович, спешу предупредить Вас об одном обстоятельстве, которое примите к ближайшему сведению для Вас лично. Из друзей, в случае надобности, можете предупредить лишь тех, в которых Вы вполне уверены. Дело в том, что сегодня получено письмо с Дальн[его] Вост[ока] о том, что в Харб[ине] избраны трое "лучших" людей для посылки их на ближайший Духовный Собор в Югославию. Один из этих посланников – арх[иепископ] Нестор (о чем Вы уже знаете), другой – свящ[енник] Аристарх Пономарев и третий – не кто иной, как пресловутый мракобес Вас. Ф. Иванов. Для характеристики Пономарева Вы должны знать, что доброкачественные харбинцы, по созвучию его имени, всегда называют его арестантом – комментарии излишни. Вас.Ф.Иванов – автор известных Вам книг1, кроме того и адвокат, и очень грубый крикливый оратор. Троекратно полиция доносила по начальству о некоторых его непозволительных деяниях, но ответ был – "несвоевременно". Как Вы уже, вероятно, знаете, грязные брошюры его издаются на некие иностранные серебреники. Не буду далее характеризовать все это мрачное сочетание. Без сомнения, такая посылка имеет глубокие корни, ведь тьма старается затушить все светильники. Ваш журнал для них – бревно в глазу, и потому тайно ли или явно, но, несомненно, будут всякие попытки и подкопы. Будьте на страже. Когда знаем опасность и все характеристики ее, то мы уже вооружены. Потому-то неотложно и шлем Вам эту весточку, чтобы Вы знали, до какого уровня доходит человеческое мышление. Ведь Вы знаете мерзкие брошюрки Вас[илия] Иванова. Вы, конечно, читали о том, что Е.И.2 – еврейка Лишман и теософическая Мадонна, готовившая вместе с Безант Кришнамурти как мирового Учителя, а живет Е.И. постоянно в Адьяре. Я же выдаю себя за перевоплощение Преподобного Сергия!!!! Куда же дальше идти после таких мерзких вымыслов. Те же мракобесы называли меня Антихристом. Иначе как действиями Черной Ложи невозможно и объяснить эти гнусности. А теперь это "посольство" движется на Югослав[ию]. Не сомневаемся, что и деньги найдутся на проезд, ведь много таинственных источников. Вероятно, заготовлены и овечьи шкуры для прикрытия. Не будем говорить о том, что и без того Вы знаете. Будьте лишь на страже и вооружитесь истинным крестным знамением от всяких мрачных нападений. Всякие бесовские страхования, о которых так часто говорится в жизнеописаниях подвижников, до того обнаглели, что, видно, запаслись вполне плотными оболочками (и даже чрезмерно плотными размерами). Армагеддон гремит, и все воины должны быть на бессменном дозоре и в полном доспехе Света. Старая буддийская мудрость говорит: "Воины, воины, зовем себя воинами, ибо сражаемся за благородную доблесть, за высокие стремления, за высшую мудрость, потому называем себя воинами" (Ангуттара Никая).

На месте Вы скорее узнаете через друзей, когда ожидается пресловутое посольство, и примите благие меры, чтобы охранить от них Ваш новый выпуск. Диких зверей не нужно дразнить – так пишется на клетках в зоологическом саду.

По последним письмам из Амер[ики] видим, что друзья уже находят нужным обратиться к прокурору, ибо наши адвокаты установили, что похищение шер нашего Учреждения есть кража в полном составе преступления. Вот куда заводит бесовское одержание, если дух не тверд. Конечно, темные будут клеветать и изобретать всякие небылицы, но битва есть битва. Знаем о заговоре темных, но также знаем, что в конечном итоге это даст лишь благие следствия. Гром и молния нужны для очистки атмосферы.

Итак, будьте мужественны, бодры на бессменном священном дозоре.

Всего светлого. Духом с Вами,

Н.Р.

Е.И. шлет свой сердечный привет.

15.VII.36

Дорогой Александр Михайлович.

Получили мы вчера Ваше милое письмо, и хочется мне сейчас же послать Вам прилагаемую копию, которую прошу прочитать доверительно и уничтожить. Делаю это во благо, чтобы Вы знали положение вещей. Там, где возможно единение, там оно и должно быть. Если Вы получите приветную статью о Е.П.Б[лаватской] то, конечно, Вы будете лишь рады поместить ее. Впрочем, не буду повторять то, что Вы и без того прочтете. Конечно, если время позволит, пришлите нам эту статью по получении ее, и мы ответим воздушной почтой. Нужно показать, что там, где выказано доброжелательство, там и мы отвечаем тем же. Относительно посланных Вам трех статей, о которых Вы поминаете, – это сущее недоразумение. Все эти три статьи были посланы лишь для Вашего сведения и архива. Имейте в виду, что Ваше имя – на листе всех наших посылок, но это не значит, что все посылаемое предполагается для печати. Условимся, что предлагаемое для печати будет соответствующим образом обозначено, а все остальное будет носить пометку для Вашего ознакомления и архива. Поминаемые Вами Ваши письма получены. По нынешним временам особенно ценно всевозможное осведомление. Всюду возникают самые невероятные обстоятельства. Взять хотя бы присоединенное к Вашему письму известие о зверской расправе над Дыновым1. Поистине, это знак времени. Можно в чем-то с кем-то не соглашаться, но такие животные проявления поразительны. Производим разведку о картинах, но это берет время. В недавнем письме к Е[лене] И[вановне] Ведринская2 сообщила какие-то странные слухи о продаже картин и о завладении ими одним лицом. Надеемся, что это лишь очередные слухи, тем более, что некто г-н Силевич из Белграда просил у меня разрешения об издании картин в форме открыток. Кстати, не слыхали ли Вы об этом инженере Силевиче, который предполагает издавать женский журнал и просил меня о статьях? Он же, по-видимому, является владельцем магазина "Книга" в Б[елграде]. Вероятно, или Вы, или друзья о нем знают. Получили мы из Риги любопытное сведение о том, что вторая партия "Свящ[енного] Дозора"3 вместо 12 франков стоила почему-то вдвое. Проникла ли эта книга в Югославию? Как Вы знаете, от Харбина можно ожидать решительно всего. Порядочные люди живут там, как в тюрьме. И ежечасно могут ожидать всяких зверских репрессий, до вливания керосина в нос включительно. Впрочем, и некоторые американские методы недалеки от того же. Теперь там появился какой-то черный легион, хватающий людей на большой дороге и предающий их порке. Вот Вам и культура. Тем более нужно дорожить каждым полезным в культуре проявлением. Может быть, Вы уже имеете "Общину" и "Врата в Будущее"? Посылаю Вам для прочтения "Знак Эры" как продолжение "Борьбы с Невежеством". Здоровье Е.И. все время изменчиво. Как Ваша сестра? Шлем Вам наши душевные приветы.

Духом с Вами,

Н.Рерих.

14.IX.36

Дорогой Александр Михайлович, спасибо за Ваше письмо от 6-го августа и за все добрые сведения, Вами сообщенные. Порадовались мы польской брошюре и написали по сказанному Вам адресу о присылке нам еще нескольких экземпляров. Брошюра эта имеет тем большее значение, что, во-первых, именно в Польше до сих пор о Пакте было весьма мало, а во-вторых, именно сейчас в Европе и в других частях вспомнили о Пакте. Так, например, в октябре устраивается для продвижения Пакта Международный День Искусства, с участием многих европейских деятелей, в помещении Roerich Foundation, а из Парижа сообщают, что проф. Лапраделль в журнале международного права опять напоминал о Пакте, такое же напоминание было и на недавнем Международном Конгрессе в Монако. Южн[ая] Америка постоянно мыслит о Пакте и его применении.

Спасибо и за Ваши сведения об инженере Силевиче. Если Ваше впечатление благоприятно – тем лучше. Также рады мы были слышать Ваши теплые слова о Е.Писаревой1. В моем письме к ней я не премину их процитировать – доброе слово всегда благотворно. Так, Вы ничего не пишете о Вашей сестре, и мы опасаемся, не пропало ли ее письмо, о котором Вы поминали еще прошлою весною в связи с получением знака. Почтой лишь от нее не было ответа. Что поделывает группа в Белграде? Курьезно вспомнить, что какие-то жалкие слова полоумного Принца2 могли тревожить их. Неужели они, как взрослые люди, еще не знают о значении факелов дикарей? А что бы сказали разумные люди, если бы личности, подобные Принцу, Вас. Иванову, и всякие служители тьмы начали бы словословить – вот тогда было бы истинное несчастье! Посылаю Вам копии Шаляпинского фельетона и письма одного дальневосточного корреспондента. И в том и в другом случае красноречиво описан харб[инский] "Оккультизм". Впрочем, харб[инские] мракобесы настолько отвергают всякий оккультизм, что сами готовы показаться перед всем миром в своей чудовищно безобразной наготе. Вот уже истинные подонки, не пригодные ни к чему. Космический сор, просто подлежащий уничтожению! С каждым днем можно убеждаться, насколько необходимо ближайшее ознакомление и с мракобесными гнездами. Знание должно быть всесторонним.

Наверное, новая брошюра Клизовского3 вызовет брожение среди мракобесов, но это будет вполне естественно. Мы уже слышали из Парижа добрый отзыв о своевременности этой брошюры. Прилагаю при сем отдельное письмо к Вам, которое Вы можете показать управлению Белградского Музея, когда Вам придется лично побывать там. С нашей стороны через друзей была произведена разведка у югославск[ого] конс[ула] Янковича, и он выразил свое доброжелательство. Конечно, не будем закрывать глаза, что злоумышленники могут сеять свои темные зерна повсюду, но тем полезнее вскрывать подобные посевы и восстанавливать истину. Из прилагаемого письма Вы увидите, что по переписке с покойным королем Александром был решен отдельный зал, и начало такого зала уже было положено в Музее, где директором был Петкович, но затем картины были перенесены в какой-то другой Музей, и тогда началось нечто непонятное. Почему-то кажется, что директор этого другого Музея с самого начала был почему-то недоброжелателен. Впрочем, не будем предполагать, при случае Вам удастся это распознать на деле. Рады были слышать о Ваших планах на ближайшие номера журнала. В номере, посвященном Атлантиде, вероятно, и "Атлантида" Мережковского так или иначе отразится. Впрочем, этот замечательный писатель часто страдает в разных своих произведениях одним и тем же недостатком. Кончает он на слове "неизвестное". В таком выражении чуется, что и для него самого внутренний смысл этого сочинения оставался невыясненным. Ведь писатель должен, так или иначе, выразить свое сердечное убеждение, иначе неизвестное для него в мегафоне читателя обратится в еще более неопределенное. Прекрасно, что и о Блаватской будет отдельный номер. Если напишет Писарева и найдется еще достаточное время, то хотелось бы ознакомиться с ее писанием. Ничто умаляющее не должно входить в этот утверждающий сборник. Довольно всяких шатаний, сомнений и умалений крупных явлений. И без того мир человеческий сам себя обокрал. По-прежнему люди не представляют себе всю трагедию Армагеддона. Все еще кому-то кажется, что и вчера, и сегодня, и завтра преисполнены все того же серого обиходного благополучия. А на деле это далеко не так. Всегда радуемся Вашим вестям. Не пропало ли одно из Ваших писем в ответ на письмо Е.И.? Тем более, что Вы писали ей от 11-го июня о каком-то Вашем скоро следующем большом письме. Но после этого мы имели лишь Ваше письмо ко мне от 6-го августа. Дошла ли до вас сохранно фотография Е.И.? Потеря ее была бы во многих отношениях нежелательна. Итак, привет сердечный от нас обоих. Будем рады слышать Ваши Вести.

Духом с Вами,

Н.Рерих.

Доверительно

19.IX.36

Дорогой Александр Михайлович.

Пишу Вам коротенько, чтобы сказать, что Е.И. несколько задержит свое ответное Вам письмо, ибо сейчас она спешно занята просмотром манускрипта "Т[айной] Доктрины", которая будет печататься в Риге. Конечно, это сведение исключительно только для Вас одного, ибо всякое преждевременное оповещение могло бы вызвать ненужные осложнения. Ведь с А.А.К[аменской]1 нужно быть чрезвычайно осторожными, и до сих пор, несмотря на хорошие письма от Писаревой, нам все же неизвестно теперешнее отношение А.А.К[аменской]. Понимаем, насколько и Вам приходится быть осторожным с этою группою. Выходит, что с нашей стороны должна быть полнейшая дружественность, а что касается до них, то все же мы не имеем никаких данных в доброкачественном отношении. Не пишу подробнее, ибо Вы сами отлично эту ситуацию понимаете. В последнем своем письме Писарева сообщает о каком-то нашем "оккультном центре в Шанхае", о котором она будто бы получила сведения от Вас. Она меня спрашивает как бы рекомендацию этого центра, но мне вообще неизвестно, о чем именно идет речь. К тому же сейчас так много всевозможных мелких подразделений, именующих себя "оккультными", что приходится быть с такими обстоятельствами чрезвычайно осторожным. Правда, в наше Харбинское содружество входят несколько хороших членов Теос[офского] Общ[ества], например, Туркина и Варфоломеева, но они и без того имеют корреспонденцию с А.А.К[аменской] и весьма мужественно дают ей понять, в чем она заблуждается. Конечно, будет весьма хорошо, если Писарева даст в журнал одну свою статью – этим с нашей стороны будет выяснен и окончен вопрос о доброжелательстве. Также Писарева прислала нам копию обращения А.А.К[аменской] об объединении под ее главенством для служения России. Вы знаете, что я беспрерывно всегда призывал культурные элементы к служению и на оборону Родины. Потому для меня такая мысль о служении никакой новости не представила. Теперь все об этом говорят, а было время, когда за одно такое пожелание мы подвергались злостным нападкам.

Беспокоимся, не имея вестей от Вашей сестры. Получен ли в сохранности Вами портрет Е.И.? Шлем Вам наш общий самый сердечный привет.

Сердцем и духом с Вами,

Н.Рерих.

[Из письма Е.Ф.Писаревой – Н.К.Рериху

от 15.7.36 по поводу отношения к нему А.А.Каменской]

Ее душа передо мной как открытая книга, и для нее слушать нашептывание темных сил так же невозможно, как и для Вас. Все недоразумения произошли оттого, что Вы и она не знаете друг друга. И это меня глубоко огорчает...

Запрещать читать Ваши книги она не может уже потому, что это совершенно противно ее принципам, и не далее как на Рождестве в этом году она нашла у меня Вашу книгу "Тверд[ыня] Плам[енная]", читала ее с большим удовольствием, хвалила и выпросила ее на время, чтобы прочитать до конца. Б[ольшеви]ком она Вас никогда не называла и не считала – мы не раз говорили о Вас, а от меня она ничего не скрывает – мы живем, как единая душа. Но у нее есть выражение – б[ольшеви]зировать, что означает всякую попытку, умственную или на деле, искать с ними сближения... Между Вашими понятиями о добре и зле и нашими такая тесная близость, что и для меня непонятно, почему в Ваших писаниях Вы никогда не упоминаете о Т[еософском] О[бществе]. Многие и даже значительные писатели замалчивают т[еософию], но у Вас-то этого страха не может быть. Я просила А.А. сообщить мне все, что могло породить возникшее недоразумение. Ответ ее таков:

"Никогда не запрещала читать его книг и б[ольшеви]ком его никогда не называла. Слышала от многих русских, которые присутствовали на его лекциях, что он говорит в пользу б[ольшеви]зма. Мне писали, что он восхваляет Л[енина], сама я читала сборник амер[иканских] рассказов, приписываемых ему, где встречается тонкая нота б[ольшеви]зма. Я никогда не была против иных духовных течений, а русские движения я всегда приветствовала. Ты знаешь, что я никогда не была фанатиком и всегда радостно встречала все светлое".

Кончает она так: "Во всем остальном, в своей деятельности, в борьбе за культуру и в книгах он прекрасен".

Доверительно

25.IX.36

Родной наш Александр Михайлович.

Пишу Вам очень спешно, ибо вчера получилось от одного из дальневосточных корреспондентов сообщение, выписку из которого считаю долгом своим совершенно доверительно послать Вам.

Из этого сообщения видно, что в Ш[анхае] произошло самое худшее, что можно только себе представить. Если бы мы услышали, что где-то приглашен для прочтения лекций мракобес Васька Иванов, и то можно бы себе задать вопрос, зачем это сделано – может быть, для ознакомления со всею глубиною его темного мышления. Но в данном случае произошло нечто худшее самого худого. Вошел волк в овечьей шкуре для настоящего и неограниченного вредительства.

Вы писали о сношениях с Ш[анхаем]. Затем Писарева из каких-то переданных ей Ваших слов запрашивала о каком-то русском оккультном центре в Ш[анхае], с которым точно бы предлагалось установить объединение. Ввиду таких обстоятельств и зная, что лица, указанные в прилагаемой выписке, так или иначе в Ш[анхае] участвуют, считаю своим неотложным долгом предупредить Вас.

Вредитель, упомянутый в выписке – весьма опытный злотворитель.

Во время харбинской травли он принимал участие в самых непозволительных и вредительских выражениях. Отказываюсь допустить, каким образом С[альников], продолжающий писать мне выспренние письма, может приглашать явного вредителя и предателя. Каждое сотрудничество делает и всех сотрудников предателя – сопредателями.

Со своей стороны, я, конечно, уже не могу доверчиво относиться к группе, в которой завелись такие волки в овечьих шкурах. Вполне естественно, глубокие вредители обратят сугубое внимание и на Ваше полезное издание, и потому не теряю ни дня, ни часа, чтобы предупредить Вас о непоправимо случившемся в Ш[анхае]. Имейте в виду, что корреспондент – автор выписки – является лицом гораздо более дельным и осведомленным, нежели С[альников].

Очень поучительны сообщения о суде над Шаляпиным. Только подумать, что извращенное мышление может доходить до таких чудовищных пределов. Также неплохи сведения о вредительской деятельности епископа Виктора. Удивительно, насколько все такие темные попытки так скоро выявляются во всем своем безобразии. Вы, знающий теперь многие детали, особенно оцените такие характеристики людей, дерзающих именовать себя священнослужителями.

Также прилагаю для Вас выписку из одного моего недавнего письма. Вы улыбнетесь всем этим выдумкам, с которыми приходится встречаться и в устных беседах, и на страницах прессы. Удивительно наблюдать, как извращенно движется темное мышление – оно не остановится ни перед чем. Если даже оно понимает безнадежность своих выдумок, то все же будет уснащать их всякими неправдоподобностями. Совершенно та же темная техника выявляется и в преступных действиях Хоршей в Нью-Йорке. Именно какой-то неудержимый поток мерзких измышлений и клевет.

Только что получили мы некую берлинскую газету, в которой какая-то темная личность за подписью "Рижанин" изругала Клизовского за его брошюру "Правда о масонстве". Фельетон называется "Дымовые завесы Иудейства", и автор, конечно, намекает, что Клизовский масон, теософ и иудей. Те, которые ничего не слыхали о происходящем Армагеддоне, конечно, не могут разобраться во всех происходящих нагромождениях. Но для Вас, для знающего положение вещей, чрезвычайно поучительно разбираться во всех этих мировых процессах.

Е.И. шлет Вам сердечный привет. Сейчас она очень спешно готовит манускрипт "Т[айной] Доктрины", ибо в Риге решили его теперь же печатать. Как я уже писал Вам, это сведение только для Вас и не должно раньше времени производить возмущение вод. Шлем Вам все наши лучшие пожелания и будем рады слышать с обратной почтой все, что Вы знаете о Ш[анхае].

Духом с Вами,

Н.Р.

[Из письма Зенкевича – Н.К.Рериху]

... Выписка из интервью Шаляпина – о Х[арбине] и Ш[анхае] – замечательна. Между прочим, страсти вокруг "шаляпинского" дела здесь разгорались великие, и есть как в Вашем появлении на Д[альнем] В[остоке] так и в появлении Шаляпина некое общее явление, идущее из одного источника, – травля какая-то дикая, страшная, которая заразила сознание многих сердец. Один открытый четверг "Лукоморье" ранней весной этого года посвятило "литературному суду" – разбору "дела Шаляпина". Мне на этом суде пришлось выступать, так сказать, "в роли защитника". И Вы себе не можете представить, какая масса из публики выступала в роли "добровольных прокуроров" – с самой дикой, нелепой ненавистью, с самыми уродливыми обвинениями, вне логики и здравого смысла. Но процесс все-таки мне удалось "выиграть". Присяжные из публики вынесли Ф.И.Шаляпину "оправдательный" приговор, к величайшему разочарованию большинства присутствующих.

Не хотел бы Вам писать непосредственно о печальных делах и новостях в Шанхае, но чувствую, что "замалчивать" скверные факты нехорошо. Много неладного в группе А.Н.С[альнико]ва. Трудно понять, что с ним творится за последнее время? Можно было до известной степени мириться с его легким флиртом с некоторыми деятелями из так называемых "православников" и "князьями церкви", но его деятельность приняла сейчас, можно сказать, угрожающие формы. А.Н.С[альнико]в принял в группу так называемого "г-на Петереца", личность очень нехорошую и темную. Можно сказать, стандартный предатель! Некоторое время он был в харбинской ложе АМОРК1, из которой ушел и начал делать в харбинской прессе разоблачения харбинских "р[озен]к[рейцеров]", был у легитимистов, перешел к "младороссам", здесь работал в газете "Новый Путь", где "разоблачал" Вас, АМОРК, выдал партии младороссов кто состоял в рядах "р[озен]к[рейцеров]", получился скандал, но недавно был разоблачен сам в тайной связи с советскими кругами, был выгнан из младоросской партии и открыто вместе с женой перешел к большевикам. Вот такого типа А.Н.С[альников]в пригласил к себе в группу читать лекции... по астрологии (Петерец, состоя в харбинской ложе "р[озен]к[рейцеров]", проходил там курс и некоторое понятие о ней имеет). Несомненно одно – Петерец (все же умный, но аморальный тип) сильно, видимо, влияет на С[альни]кова даже в политическом смысле. С[альни]ков написал мне письмо, в котором, сообщая о переходе Петереца к большевикам, призывает меня "не ругать Петереца, так как мне, по словам С[альни]кова, не все понятно".

Написал несколько писем С[альни]кову, где просил его быть очень осторожным с Петерецем, но, видимо, мои письма на него никакого давления, впечатления не производят, а Петерец, конечно, "свою" работу проводит. Опыт у него большой. Дар слова есть. Конечно, здесь дело не в том, что Петерец сменил "эмигрантский" паспорт на "советский", а в том, что он "втерся" в группу Сальникова не за тем, чтобы читать группе С[альникова]ва "лекции по астрологии" – об этом и смешно думать! Тем более, что в прошлом году я передал в группу С[альнико]ва массу, можно сказать, первосортного астрологического материала и два курса лекций, составленных мною по трудам русского астролога Запрягаева. Нужды, стало быть, у С[альнико]ва особой в астрологических услугах Петереца не было.

Недавно через Циндао проезжал в Дайрен редактор шанхайской газеты "Слово" П.И.Зайцев, "тайный" Ваш доброжелатель, поклонник Вашей деятельности. В специальной встрече со мной он сказал мне вещь, которая меня очень поразила. По его словам, за спиной всей дальневосточной травли Вас стоял епископ Виктор, который собирал из американских журналов всякий написанный про Вас вздор и послал его в "Новый Путь" и в "Харбинское Время". Еп[ископ] Виктор старался втащить в травлю Вас и шанхайские газеты, в частности, "Слово", но П.И.Зайцев категорически отказался. Про это нам еще придется с ним говорить при его обратном возвращении в Шанхай. Сейчас понятна та "двойственность" в поведении Виктора с Вами и что говорил он мне и С[альнико]ву, часто ставив нас в тупик.

Это все новости "темного характера".

22 авг[уста] 1936

[Из ответа Н.К.Рериха 22.IX.1936]

Спасибо за вести о редакционных суждениях. Прямо удивительно, что люди, казалось бы, серьезные подражают своими необоснованными пересудами самым отчаянным мракобесам. Хотя бы голословные суждения о каких-то моих миллионах – Вы же знаете, что таковых никогда и не было, и никогда я лично к ним не стремился. Пусть бы эти вещатели заглянули в мой текущий счет. Пожалуй, у них он больше. Что касается сказок сибирских, то странно почувствовать полное совпадение этих выдумок с произмышлениями пресловутого харбинского мракобеса Васьки Иванова. В таком случае не мешало бы уже позаимствовать из книг того же мракобеса, что я будто бы выдаю себя за перевоплощение Преп[одобного] Сергия, состою главою мирового Фининтерна и тому подобные неправдоподобности. Прямо удивительно, что люди, считающие себя интеллигентными, способны цитировать всякую некультурную чепуху. По этому поводу вспоминается мне, как в 1920 году в Лондоне некий чиновник Мин[истерства] ин[остранных] дел уверял, что я не Рерих, ибо Рерих в 1918-м году похоронен в Сибири и он присутствовал на моих похоронах. Затем ровно через десять лет, в 1930 г., в Лондоне же ко мне явился проф. Коренчевский и после всяких замысловатых выступлений сказал: "Есть у меня один вопрос, на который Вы мне, наверно, не ответите". Когда же я заинтересовался таким оборотом и сказал, что готов ему ответить, он таинственным голосом провещал: "Ведь Вы не Рерих, а Адашев". Когда же я настаивал на том, что я есть я, он с хитрым видом закончил: "Я так и думал, что Вы мне не скажете истину". Вот с какою кромешною тьмою приходится встречаться. Даже не знаешь, где границы этого Гранд-Гиньоля. Тогда у нас осталось впечатление, что Коренчевский умалишенный, но, очевидно, таких безумцев на свете довольно много, ибо они всячески продолжают свое своеобразное рекламирование.

В том же Лондоне проживают некая Волкова и архитектор Боссом, которые разновременно рассказывали, что мы взяли в плен Далай Ламу со всеми его сокровищами. Самого-то Далай Ламу мы в конце концов отпустили, но все несметные его сокровища оставили при себе. Взрослые, пожилые люди не гнушаются и такими россказнями. В некой газете я сам читал, что, встречаясь с людьми, мне понравившимися, я пригоршнями вынимаю из кармана бриллианты и рубины и одариваю ими их. Известный Вам барон Мейендорф в Лондоне спрашивал доверительно Шклявера: "Ведь от одного взгляда Рериха волосы седеют!" Вот Вам и товарищ председателя Думы. Поистине, мы живем еще в каком-то мрачном средневековье. В то же время, если Вы спросите всех этих вещателей, видели ли они мои картины, они сознаются, что не видели. Если спросите их, читали ли они мои книги, они должны будут сознаться, что не читали. Сознавшись в этом игноранстве, они все же будут считать возможным повторять и измышлять какие-то нелепейшие сказки. Вот в редакции говорят о каком-то рекламировании. Спрашивается, разве я сам повинен во всяком таком рекламировании о седеющих волосах? Вот, например, в Харбине некая "интеллигентная особа" видела меня ходящим по воде на реке Сунгари – в чем она и клялась. Что же, и такое рекламирование я сам устраиваю? Неужели считается рекламированием, что я пишу книги и картины или в течение тридцати пяти лет работаю по археологии и забочусь о сохранении культурных ценностей? Право – смеху подобно. Мои статьи "Лихочасье" и "Болезнь клеветы" достаточно отвечают на всякие мракобесные вылазки. Вот в Америке Хорш украл наши Шеры – пожалуй, и это рекламирование. Сердцем моим слышу Ваши звучные слова по этим поводам. Письмо останется как бы историческим документом того, что люди не стесняются говорить о том, чего они вообще не знают. Даже профессора беззастенчиво произносят суждения о предметах, им не знакомых. Они говорят об осторожности, но неужели из осторожности они произносят всякие необоснованные наветы? Плох такой "научный" метод. Чую все Ваши звучные доводы и ответы всем этим игнорантам. Особенно сейчас, в дни армагеддонных сдвигов, пусть люди будут осмотрительнее и позаботятся о достоверности. Рад, что "Врата в Будущее" уже дошли до Вас, – скоро получите и "Нерушимое". На этом слове и закончу.