Искусство Древней Греции 9 страница

Формы изделий диктовали выбор мате­риалов. Ремесленное производство следова­ло древнеримским образцам до тех пор, пока оно придерживалось их форм. Менее ценные материалы, такие как мрамор, брон­за, дерево и пр., по-прежнему служили для изготовления обиходной утвари, использу­емой людьми небольшого достатка. С VII в. роскошь стала страстью, господствующей в обществе, для удовлетворения которой тре­бовались самые дорогие материалы: золото, серебро, слоновая кость, драгоценные кам­ни, жемчуг, дорогие ковры и пр. При уси­лившемся упадке искусства это привело к тому, что мерилом художественного досто­инства какого-либо произведения стала считаться ценность материала, из которого было сделано. Следовательно, именно VI в. можно считать временем, с которого начал­ся решительный поворот к азиатским фор­мам. Это была эпоха Юстиниана, ознамено­вавшаяся небывалым ранее церковным великолепием. Признание христианства официальной религией и материальная по­мощь со стороны византийских правителей стимулировали широкое и повсеместное строительство церквей не только в крупных центрах, но и в мелких населенных пунктах. Величайшим достижением византийской архитектуры VI в. явилось сооружение хра­ма св. Софии в Константинополе. Смелость архитектурного замысла, богатство внут­реннего оформления, многоцветные колон­ны, мраморные полихромные инкрустации на стенах, ценная утварь и произведения ювелирного искусства — все это характери­зует совершенно новый художественный стиль, отличный от классического стиля памятников античности. В формировании нового стиля важную роль сыграли художе­ственные традиции Сирии, Египта, Малой Азии. Стремление к роскоши не ограничи­валось убранством церковных зданий. Оно распространилось на отделку царских двор­цов, а оттуда проникло и в домашнюю об­становку знатных людей. Сравнивая стиль зданий этой эпохи с архитектурным стилем позднеримского периода, можно заметить, что в это время еще соблюдались основные древние формы, хотя к ним уже начали при­мешиваться элементы пышной азиатской декоративности, не имеющие художествен­ной внутренней связи.

Предметы светского назначения часто украшались изображениями на сюжеты ан­тичных мифов, где не только были боги и герои, но с большим совершенством воспро­изводился античный стиль. Среди таких вещей V-VII вв. серебряные блюда, ковши, кувшины, амфоры, изготовленные из слоно­вой кости пиксиды (шкатулки) и диптихи (пластины с изображением церковных сцен или портретов консулов). Предметы такого рода иногда объединяются условным назва­нием «византийская античность», богатая коллекция которой принадлежит Эрмита­жу. Даже в VIII в. ремесленные изделия но­сили скорее позднеримский, нежели восточ­ный характер, и лишь позднее к ним начали примешиваться элементы восточного орна­мента.

X-XII вв. — второй золотой век визан­тийской цивилизации, когда в искусстве окончательно утверждается торжествен­ный, возвышенный стиль. Начиная с IX, особенно в X-XI вв., Византия вступает в период блестящего развития различных видов прикладного искусства. Вновь рас­ширяются связи с итальянскими примор­скими городами, регулярной становится торговля с Венецией, большим спросом у итальянцев пользуются шелковые визан­тийские ткани. Помимо шелковых тканей и одежд, Византия поставляет итальянским городам ремесленные и художественные изделия. Византийскими шелковыми одеж­дами и ювелирными изделиями себя укра­шает франкская и англосаксонская знать.

Распад целостной, централизованной им­перии после 1204 г. (взятие Константинопо­ля крестоносцами). Крестовые походы уничтожили большое количество произве­дений искусства. Предметы светского оби­хода постигла худшая участь, так как часть литургической утвари была вывезена на Запад, где влилась в ризницы католических церквей (собор св. Марка в Венеции).

Среди провинциальных городов Визан­тийской империи самым значительным были Фессалоники — важный торгово-ре- месленный, административный, военно- стратегический и культурный центр.

Особенно развиты в Фессалониках были ремесла, связанные с обработкой металлов. Там же было превосходно поставлено производство различных видов оружия (стрелы, дротики, щиты), а также изготов­ление различных тканей, главным образом высокосортных льняных и шерстяных.

Изучение прикладного искусства проли­вает свет на некоторые малоизвестные сто­роны идеологии и быта византийцев: об их вкусах, многочисленных праздниках, мас­ках и птицах, опасной охоте.

Камень. Искусство обработки камня до­стигло в Византии большой высоты. Об этом свидетельствуют миниатюрные камеи, резанные по сапфиру, ляпис-лазури, халце­дону, часто по кровавой яшме и др. Такие камеи иногда исполнялись в высоком рель­ефе и стилистически были схожи с издели­ями из слоновой кости. Наиболее распро­страненными сюжетами были христианские святые, Христос, Богоматерь, реже еван­гельские сцены — Благовещение, Распятие и др. Сохранились немногие точно датиро­ванные экземпляры камей, например, камея с изображением Христа и редкая по разме­рам камея с погрудным изображением Бо­гоматери и надписью Никифора III Вотани- ата. Обе хранятся в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.

Связаны с образцами из слоновой кости и каменные иконки, чаще всего из стеатита, наиболее легкого в обработке камня. Эти рельефы различных оттенков, зеленоватые и серые, иногда голубоватые, обычно так же, как слоновая кость, покрывались позо­лотой, следы которой обнаруживаются даже на иконах, найденных при раскопках. Сре­ди стеатитовых изделий XI-XII вв. встреча­ются памятники высокого художественно­го качества — например, уникальное изображение св. Димитрия из Оружейной палаты в Москве.

Не случайно в Византии почти не было инталий, обычно служивших печатями. Широчайшее распространение получили в это время моливдовулы, предназначавшие­ся для опечатывания товаров и скрепления документов. Во многих случаях эти малень­кие предметы имеют художественную цен­ность. Изобразительные приемы здесь те же, что и в глиптике; изготовление матри­цы требовало сходных навыков мастера. Надписи, указывающие имя владельца, его чин и звание, помогают точной датировке, а сопоставление с некоторыми памятника­ми глиптики способствует их определению.

Рядом с миниатюрными произведениями камнерезного искусства известны и боль­шие точеные сосуды, изготовленные из ага­та, сардоникса, серпентина, халцедона и др. Диаметр этих сосудов достигает 35-40, а высота 25-35 см. Великолепная коллек­ция таких предметов X-XII вв. хранится в сокровищнице Сан-Марко в Венеции. Сюда они, вероятно, попали после разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 г. В собрании Эрмитажа имеется агатовая не­большая ваза, украшенная тонкими золоты­ми нитями и греческими буквами.

Большинство сосудов имеют оправы, ук­рашенные драгоценными камнями, обнизка­ми из жемчуга и прославленными византий­скими перегородчатыми эмалями. Иногда, рядом с Христом, Богоматерью в медальо­нах или на четырехугольных пластинах изображались и коронованные владыки. Некоторые сохранившиеся резные камни- инталии из сардоникса, яшмы и других ми­нералов имеют гностические и христианские символические изображения, монограммы и надписи. Наряду с ними встречаются вы­дающиеся образцы камнерезного искусства светского содержания, среди них ряд порт­ретов, например, большая камея с изобра­жением императора Констанция II и его жены. Умелое использование различно ок­рашенных слоев камня (трехслойного сар­доникса) для передачи лиц, волос, одежды свидетельствует о сохранении высоких до­стижений античных камнерезов.

Керамика. В Византии среди многих ви­дов декоративно-прикладного искусства
было распространено производство глиня­ной посуды: кувшинов, мисок, блюд, горш­ков, амфор для вина и масла, пифосов для хранения зерна или вина. Начиная с III в. отдельные виды амфор приобрели округ­лую форму дна, слегка раздутое тулово, укороченное горло и соответственно мень­шие ручки. С теми или иными изменения­ми (например, глубокое рифление, частые борозды на верхней части сосуда) эта фор­ма перешла в средневековье и долгое время держалась в странах Средиземного и Чер­ного морей. Но бытовали и иные амфоры — цилиндрические с оттопыренными ручка­ми, яйцевидные, грушевидные. Все они име­ли локальные особенности, но в то же вре­мя обладали и чертами общности.

По-прежнему применялись глиняные светильники, в которых горело оливковое масло. Их круглую форму постепенно вы­теснила удлиненная, с характерным вытя­нутым носиком. Наряду с орнаментальны­ми мотивами на светильниках встречались христианские символы: крест (иногда бога­то украшенный геммами), фигура «доброго пастыря» и др.

Значительно меньше были распростране­ны бронзовые светильники, происходившие преимущественно из западных провинций, а также из Египта. Некоторые из них испол­нены в форме рыбы, птицы или верблюда: иногда они завершаются головой грифона или изображением цветка. Встречаются све­тильники, близкие по оформлению к анало­гичным античным экземплярам, но с хрис­тианскими символами на боковых стенках, что указывает на возможное использование их в церкви. Сохранились экземпляры, дуб­лирующие друг друга: это свидетельствует о серийности изготовления, возможно, даже в одной мастерской.

Известны также подвесные люстры на цепочках, с отверстиями для светильников. Единственным в своем роде является лампа- дофор (люстра), хранящийся в Эрмитаже и представляющий собой модель церкви типа базилики. Были распространены и характер­ные для раннехристианского периода глиня­ные сосуды для «святой» воды или масла. В большом количестве дошли до наших дней так называемые «ампулы св. Мины». При раскопках прославленного египетского мо­настыря его имени была обнаружена мас­терская по изготовлению таких ампул. На плоских маленьких сосудиках с прикреп­ленными к ним ручками изображался свя-' той (или же его профиль). По обе стороны от святого располагались верблюды, на обо­ротной стороне помещалась надпись. Ампу­лы Мины развозились паломниками дале­ко за пределы Египта. В Эрмитаже хранятся экземпляры таких ампул, найденные в Арле
(Франция) и Средней Азии. От египетских ампул их отличают цвет и техника исполне­ния, по форме же они напоминают крошеч­ную фляжку с просверленными по бокам отверстиями вместо ручек. В слабом релье­фе оттиснуты фигуры святых, иногда на конях.

Критический период переживало и про­изводство художественной керамики. В раз­личных центрах и областях империи — в Константинополе, Антиохе, Северной Аф­рике, Афинах, Херсоне и др. — находят дати­руемые концом IV-VI вв. блюда и плоские чаши с вдавленными (штампованными), изображениями на дне. Они были покрыты красновато-коричневым лаком и более гру­бы по сравнению с тонкими краснофигур- ными сосудами римского времени. Чаще всего на них изображаются кресты, иногда животные, птицы, даже фигуры святых или Христа или целые сцены, возможно, свет­ского содержания.

Наиболее массовым видом прикладного искусства Византии начиная с IX в. являет­ся поливная керамика. В различных пунктах, входивших в состав Византийской империи (Константинополе, Афинах, Коринфе, Хер­соне и др.) находят блюда, чаши, кувшины и другие сосуды, изготовленные из белой глины, покрытые свинцовой глазурью. Они украшены исполненными штампом рельеф­ными изображениями, а более дешевые и простые окрашены зеленой или желтой по­ливой. Среди орнаментальных мотивов не­редки различного рода розетки и звезды, на­поминающие излюбленные мотивы рукописей, изделий из слоновой кости и серебра. Наряду с ними иногда встречают­ся кресты. Чрезвычайно распространены изображения птиц — реальных и фантасти­ческих. Чаще всего они заключены в меда­льоны (украшенные в некоторых случаях поясом жемчужин) и расположены на дне сосуда; иногда таких медальонов несколько.

Для орнаментальных мотивов типичны фигуры птиц и животных, геральдически расположенные по сторонам древа, часто встречаются грифоны, реже сирены, всад­ники и некоторые другие изображения.

Более высокими художественными каче­ствами отличается керамика, изображения на которой исполнены росписью. Наряду с орнаментальными мотивами здесь можно видеть также фигуры птиц и животных, пе­реданные с большим мастерством.

В X-XI вв. начинают изготовляться из­разцы, украшавшие городские дома (воз­можно, не только снаружи, но и внутри). Однако здесь они не были широко распро­странены, как во многих мусульманских странах, а также в Болгарии.

Начиная с XI в. белоглиняная керамика вытесняется красноглиняной, штампован­ные изображения сменяются гравирован­ными по ангобу. В это время орнаментом чаще всего украшается не только дно, но и вся поверхность сосуда, расширилось тема­тическое и жанровое разнообразие, значи­тельно большее место уделяется человечес­ким фигурам, нередки изображения святых, а также сцен, в которых предположительно нашли отражение сказочные или эпические персонажи.

Стекло, Византийцы хранили также важ­ные традиции стеклоделия. Стеклоделие, переживающее невиданный расцвет в Риме, где впервые было изготовлено стекло с по­мощью выдувания, в ранней Византии нача­ло клониться к упадку. Быть может, именно поэтому ко времени императора Константи­на относится закон, согласно которому сте­кольщики (делившиеся на шлифовальщи­ков и выдувальщиков) причисляются к привилегированным профессиям, освобож­денным от налогов. Наиболее развито стек­лоделие в Сирии и Египте.

Подавляющее большинство сосудов, на­ходимых в погребениях коптского Египта, в Северном Причерноморье и некоторых других местах, выполнены техникой дутья в форму и имеют зеленоватый (реже желто­ватый) оттенок. По-видимому, распростра­ненной формой в IV-V вв. были ребристые сосуды (кувшины, бутыли) с четырех- или шестигранным туловом. На отдельных эк­земплярах имеются изображения и орна­менты, которым порой придавалось симво­лическое значение. На египетских сосудах встречаются штампованные украшения, приваренные к разогретой стенке сосудов. В Египте производились и небольшие стек­лянные зеркала, укрепленные на мастике в маленьких коробочках.

В Сирии продолжали изготовлять резное и штампованное художественное высокока­чественное стекло.

Интересны найденные в большом коли­честве, главным образом в римских ката­комбах, донца стеклянных сосудов (разме­рами от 2 до 10 см) с гравированными по золотому листку изображениями; тончай­шие листки золота здесь, как в кубиках моза­ики, заключались между двумя стеклянными поверхностями. На образцах, относящихся по преимуществу к IV в., наряду с портретами и мифологическими изображениями появ­ляются сопровождаемые надписями сцены и отдельные персонажи христианского про­исхождения. Однако и они трактуются в духе старых традиций: так, профильное изображение апостола Петра (на фрагмен­те из собрания Эрмитажа) напоминает рим­ский портрет, а сцена жертвоприношения Авраама (из того же собрания) — образцы античных идиллий.

Связь с эмалью обнаруживается и в тех­нике росписи немногих известных образцов художественного византийского стекла. До недавнего времени был известен лишь один небольшой сосуд такого рода: по пурпурно­му фону стекла выделяются розовато-белые фигуры, восходящие к мифологическим прообразам. Они вписаны в медальоны из розеток, напоминающих характерный эле­мент убранства ларцов из слоновой кости. В промежутках помещены головы в про­филь на фоне растительного орнамента, ко­торый заполняет и верхнюю часть сосуда. Роспись золотом и разноцветными эмалями сближает стеклянную вазу с миниатюрами (XI в.). В константинопольской церкви Пантократора были найдены фрагменты расписных стекол начала XII в. Этот факт дал основание предполагать, что витражи были известны в Византии ранее, чем в За­падной Европе, хотя и не получили распро­странения.

Открытая во время раскопок в Коринфе мастерская по изготовлению стекла дала фрагменты сосудов, украшенных характерны­ми для византийского искусства изображени­ями, в известной мере соприкасавшимися и с восточными памятниками. Чрезвычайно ин­тересный фрагмент художественного стек­ла был найден в Двине (Армения): тонко исполненные фигурки скрипача и льва име­ют ближайшие аналогии, как и декорирую­щий орнамент, в искусстве Византии. Об­ломки византийских стеклянных сосудов, расписанных золотом и эмалями, обнаруже­ны также на территории Древней Руси.

Ювелирное дело. Металлы. Весьма близки глиняным сосудикам для «святой» воды по форме металлические и частично серебряные ампулы, издавна хранящиеся в Монце и Боббио (Италия). Эти миниатюр­ные предметы VI в., изготовленные литьем, представляют Христа и Богоматерь, а так­же ряд евангельских сюжетов, сопровожда­емых надписью по кругу. На горлышках обычно изображается крест. Возможно, изображения такого рода способствовали распространению на Западе иконографи­ческих образов, зародившихся в восточных провинциях.

В большом количестве встречаются фи­булы различных форм, которыми застегива­лись плащи, далматики и пр. Для Причер-

номорья характерны так называемые «луче­вые», или «пальчатые», фибулы. Их делали из золота, серебра и бронзы, иногда украша­ли цветными вставками из камней или па­сты. Известны также шейные украшения — так называемые «маниаки» (в русском быту получившие наименование «шейных гри­вен») и браслеты.

Далеко не все произведения прикладно­го искусства могут быть точно датированы. Вот почему особое значение имеют те пред­меты, на которых встречаются портреты известных исторических деятелей или над­писи. Видное место среди них занимают изделия из серебра и слоновой кости.

Серебро применялось для изготовления всевозможных сосудов (блюд различной величины, кувшинов, ваз, чаш, ковшей), употреблявшихся по преимуществу свет­ской и церковной знатью.

Византийские мастера широко пользова­лись чеканом, при котором силуэты изобра­жений набивались с оборота, а детали нано­сились с лицевой стороны и иногда допол­нялись гравировкой. Некоторые изделия украшались также чернью.

Для этой эпохи характерно сочетание античных и христианских черт: например, на серебряном блюде, найденном в Керчи (Эрмитаж). По-видимому, это блюдо слу­жило также миссорием. В сцене коронова­ния императора мастер передает ее плоско- стно, фигура Константина — в условном повороте (голова и корпус — в фас, ноги — в профиль), конь кажется парящим в возду­хе. Голова императора окружена нимбом, в его вооружении усматриваются детали, характерные для причерноморского варвар­ского мира (форма щита и рукоятки меча, инкрустация вооружения), в костюме ощу­тимо воздействие Востока.

Точно датировано еще одно большое се­ребряное, частично позолоченное блюдо — так называемое «блюдо Паттерна» (хранит­ся в Эрмитаже).

Дарохранительницам, в которых храни­лись Святые Дары, обычно придавали фор­му голубя и подвешивали на золотых шнур­ках над престолом.

В составе отдельных находок встречают­ся золотые цепи — ожерелья с подвесками в виде медальонов, различной формы бля­шек, цилиндриков, крестов и т. п.; серьги в форме лунниц, различной формы пряжки, накладки, фибулы часто находили в погре­бениях. Например, подобные предметы об­наружены в погребениях на Кипре, в Егип­те, Киликии, Греции, Истрии, в ряде областей Италии, южных районах Украины. Важно отметить близость форм и принци­пов орнаментации этих изделий, а также парадного оружия и конских уборов к тем предметам, которые были широко распро­странены среди варварских народов. Все большее значение получает сплошное за­полнение поверхности перегородчатой ин­крустацией с широким применением кам­ней (гранатов, альмандинов и др.) и разноцветной стекловидной пасты. Поли­хромия, типичная для внутреннего убран­ства зданий этой эпохи, проявляется и в сфере прикладного искусства.

Все нарастающая роль узора, которая на­блюдалась в одеждах и на тканях, получила свое отражение и в ювелирных изделиях.

Значительное количество предметов, главным образом VI-VII вв., почти бук­вально повторяют античные образцы: тако­вы бляшки на ряде ожерелий, представля­ющие штампованные воспроизведения римских монет или медалей, например, пояс и ожерелье из Кипрского клада. Попа­даются похоже оформленные медальоны с христианской тематикой, кресты, дутые или прорезные, иногда украшенные вставками камей, серьги с изображением павлинов по сторонам вазы (символ бессмертия). Еван­гельские сцены можно видеть на некоторых браслетах работы сирийских и египетских мастеров, а также на перстнях.

Клуазоне — перегородчатая эмаль — ста­ла одной из ярчайших областей декоратив- но-прикладного искусства Византии. При этой технике контуры изображения образо­вывались тонкими золотыми полосками, напаянными ребром на золотую пластину, промежутки заполнялись эмалью. Перели­вающееся чистыми цветами эмалевых кра­сок изображение казалось расчлененным золотыми нитями контуров, создавая эф­фект изысканной роскоши.

Техника перегородчатых эмалей в изве­стной мере связана с так называемой «пере­городчатой инкрустацией», широко распро­страненной в эпоху «переселения народов» среди многих варварских племен. Вопрос о моменте ее возникновения спорен, но, по- видимому, некоторые образцы перегородча­той эмали можно датировать концом VII в. Разнообразное ее применение, засвидетель­ствованное письменными источниками, особенно характерно после IX в. Византий­ские эмали отличались большой прочностью и тонкостью исполнения. Золотые перего­родки кажутся тонкими, как бы нарисован­ными линиями, которыми отмечены склад­ки одежды, волосы, детали орнамента.

Одним из наиболее выдающихся датиро­ванных произведений, украшенных перего­родчатой эмалью, является ставротека (ре- ликварий для креста) из сокровищницы собора в Лимбурге. Согласно надписи, она сделана для проедра Василия в 964-965 гг. В ней упомянуты также имена императоров Константина и Романа. Этот роскошно ук­рашенный предмет размером почти 0,5 м сочетает в своем убранстве едва ли не все характерные виды византийского ювелир­ного искусства — драгоценные камни раз­личных размеров окаймлены гнездами и расположены группами, они чередуются с жемчужинами на фоне, обработанном тон­ким узором, по краю вьется красивая над­пись, пластинки перегородчатой эмали по­мещены в центральной части выдвижной крышки, боковые стенки ставротеки укра­шены чеканным растительным орнаментом, а на задней ее крышке — процветший гол- гофский крест.

Богатейшее собрание окладов и икон, ук­рашенных перегородчатой эмалью, собрано в той же сокровищнице Сан-Марко (напри­мер, знаменитое изображение полуфигуры архангела Михаила XI в., лицо которого исполнено чеканом по золоту, детали одеж­ды, крылья и контур нимба расцвечены пе­регородчатой эмалью, а фон обработан тон­кой филигранью), а также в Музее искусств Тбилиси. Одной из достопримечательно­стей тбилисской коллекции является оклад иконы Хохулской богоматери. В составе его убранства находятся наряду с грузинскими византийские (среди них портретные) эма­ли. Византийские эмали имели большое распространение и на Руси, где зародилось собственное производство эмалей. На окла­де Мстиславова евангелия (ГИМ), напри­мер, две пластинки с изображением апосто­лов исполнены византийцами, а остальные русскими мастерами.

Судя по многочисленным письменным источникам, перегородчатые эмали украша­ли самые разнообразные предметы в обихо­де высших кругов византийской знати: включались в убранство парадных одежд и головных уборов, ларцов и люстр, парадных щитов и упряжи лошадей.

Одним из немногих дошедших до нас памятников светского характера является так называемая «корона» Константина IX Мономаха (хранится в Национальном му­зее в Будапеште). Характер исполнения пе­регородчатых эмалей приобретает к этому времени некоторую сухость: часто располо­женные, ритмически повторяющиеся линии не оправданы, композиция перегружена. На

другой короне (также хранящаяся в Буда­пеште), где наряду с портретными изобра­жениями членов византийской император­ской семьи, помещен портрет венгерского короля Гейзы I (1074-1077), которому она, очевидно, и была преподнесена.

Яркие, чистые тона эмалей, переливаю­щихся на фоне золота, были особенно созвуч­ны вкусам высших кругов византийского фе­одального общества. Сама техника оказала немалое влияние на другие виды искусства, в частности, на миниатюру, иконы.

Композиционные принципы, традицион­но используемые в реликвариях и окладах, исполненных в технике перегородчатой эма­ли, часто использовались в более дешевых изделиях из серебра, а иногда даже из брон­зы, покрытой позолотой. В них заимство­вались основные элементы композиции,

погрудные изображения святых помещались в аналогично оформленные медальоны.

В перегородчатой эмали, пожалуй, наибо­лее выпукло отразилось стремление к утон­ченности и богатству, проявившееся в деко­ративно-прикладном искусстве Византии.

Развитое средневековое искусство Ви­зантии славилось изделиями из металла. Своеобразную разновидность византийско­го прикладного искусства, полюбившуюся в Италии, представляет определенная катего­рия бронзовых изделий — двери. Известно, что из Византии на Запад вывозились ли­тые бронзовые двери. Наиболее ранний их образец сохранился в храме св. Софии в Константинополе. По имеющимся на них монограммам императоров Феофила и Ми­хаила можно датировать их изготовление (около 840 г.). Двери украшены орнамен­тальными мотивами, исполненными в высо­ком рельефе. Аналогичные изделия были заказаны для прославленного монастыря в Мотекассино, церквей в Салерно, Венеции и Риме. На некоторых дверях сохранились греческие надписи с именами мастеров.

Слоновая кость. Слоновая кость, достав­ляющаяся в Византию из Индии и Африки, ценилась очень высоко. Она использовалась в IV-'VI вв. для изготовления пиксид, коро­бочек, которые обычно делались из части бивня слона и соответственно имели круг­лую, не вполне правильную форму, кон­сульских диптихов, для украшения ценной мебели, стен и дверей.

Изготовление диптихов из слоновой ко­сти, в соответствии с кодексом Феодосия, было привилегией консулов. Согласно 205 Новелле Юстиниана консулам вменялись в обязанность организация семи различных представлений и раздача мелких денег. Этим и объясняется, что на многих дипти­хах наряду с портретами консулов часто изображаются цирковые сцены и фигуры мальчиков, рассыпающих мелкие монеты. Здесь можно видеть акробатов и эквилиб­ристов, коней, которых выводят на арену ипподрома, бег колесниц, борьбу людей с дикими животными (львами, пантерами, медведями), актеров с масками в руках и др.

Наиболее парадными были император­ские пятичастные диптихи. Особой извест­ностью пользуется хранящийся в Лувре так называемый «диптих Барберини» (по име­ни прежнего владельца). На нем изображен конный император, коронуемый богиней победы.

Среди пиксид, которые еще в V-VI вв. нередко украшали резными изображениями мифологических или охотничьих сцен, вы­деляется большая группа, где представлены ветхо- или новозаветные сюжеты. Возмож­но, эти пиксиды предназначались дл я хране­ния реликвий. Все они, по-видимому, изго­товлялись в одних и тех же мастерских,

и нередки случаи, когда библейские сцены насыщены античными традициями в боль­шей мере, чем светские или мифологические.

Большой известностью пользуется ка­федра VI в. с вырезанной монограммой ра- веннского епископа Максимилиана (Архи­епископский музей в Равенне) высотой 150, шириной 60,5 см. Спинка и сиденье украше­ны многочисленными пластинками из сло­новой кости с вырезанными на них ветхо­заветными и евангельскими сценами, крупными фигурами евангелистов и Иоан­на Крестителя, расположенными под орна­ментальными арками. Рисунок пышной ви­ноградной лозы, в которую вплетены птицы, животные, вазы, перекликается с декора­тивными элементами равеннских мозаик, каменной резьбой сирийских зданий, напо­минает украшение края блюда Паттерна. Возможно, над созданием кафедры труди­лись мастера из различных центров.

Ткани. Другим массовым видом ремес­ленного производства Византии наряду с керамикой были ткани. Однако не всегда можно определить, какие ткани являются подлинно византийскими. Известно, что Египет был крупным поставщиком тканей для различных областей Византии. Они со­хранились в большом количестве благода­ря особенностям почвы и климатических условий Египта. Ткани изготовлялись в ос­новном из льна, шерсть в Египте применя­лась главным образом для цветных узоров. В Антиохии вырабатывались самые разно­образные ткани из грубой мешковины и тончайших, как паутина, материй. Произ­водство шелка на территории Византии рас­пространилось в VI в. С середины V в. осо­бенно интенсивно развивалось в Византии производство шелка и парчи, когда визан­тийцы получили возможность изготовлять их из своего сырья (существовала легенда о двух монахах, перенесших шелковичных червей в посохах).